Роман После расставания. Вернуть любовь глава Глава 24

– Глеб… – чувствуя, как перехватывает дыхание, прошептала я, стоя на месте. На большее была не способна, слишком силен был шок от происходящего.

– Что за шум? Глеб, я же… – раздавшийся твердый высокий голос заставил меня, наконец, прийти в себя и действовать. Как безумная я кинулась вниз, не слыша причитаний женщины, которая, судя по всему, и являлась строгой бабушкой Глеба.

Подлетев к мужчине, я села на колени перед его безвольным телом, пытаясь одновременно нащупать пульс и удержать на руках дочь.

– Валентин! Вызывай скорую!!! – кричала рядом женщина, переходя на отчаянный визг. Именно это и напугало меня. Страх. Если уж она испугалась…

– Глеб… Глеб, я не хотела… Я же… Глеб… – бессвязно бормотала я, пытаясь безрезультатно нащупать пульс.

– Не трогай его! – тут же накинулась на меня старая женщина. – Так и знала, что ты принесешь лишь проклятие! Посмотри, что ты наделала! Кровиночка моя! Глебушка… – начала всхлипывать женщина, заметив кровь, собирающуюся под его головой.

Я же, так и не сумев нащупать пульс, крепко обняла дочь и начала раскачиваться. Мысль о том, что Глеб… Что это я убила любимого мужчину…

– Он дышит! – ворвался чей-то взволнованный голос в мое омраченное горем сознание. Как оказалось, Валентин, вызвавший скорую, уже впустил прибывшую команду медиков в дом.

Происходящее дальше было просто каким-то кошмаром. Чудом сумев добиться того, чтобы нас с дочерью взяли в больницу, я, радуясь тому, что Вася была уже одета к выходу, натянула пуховик и юркнула в машину скорой, пока бабушка Глеба продолжала осыпать меня проклятиями.

Дочка молчала, уткнувшись мне в плечо, словно чувствовала напряженность происходящего. Я же всю дорогу молилась так, как никогда в своей жизни. Ничто не пугало меня настолько, как потеря Глеба. Потеря навсегда, без возможности обернуть всё вспять…

Пусть он обманул, использовал, поступил низко, скрыв жену и ребенка. Но… Я не смогу жить в мире, где его нет! Особенно зная, что я повинна в его смерти…

Я где-то слышала, что любовь всепрощающа. Не знаю, так ли это, но, если бы я смогла вернуть Глеба, я готова была бы попытаться… Да что там! Я бы совершенно точно простила его! Ведь всё можно исправить, если человек жив…

– Надеюсь, ты теперь счастлива, оставив ребенка без отца! Ты и так лишила моего правнука родительской заботы и тепла своим появлением! – вырвал меня из мыслей злой голос бабки.

– Глеб не умер! – подобралась я, не желая выказывать перед ней слабость. – И он отец не только для вашего правнука! – не знаю, откуда взялись на это силы, но я отразила ее атаку.

– И именно поэтому ты решила оставить свою дочь безотцовщиной?! – не успокаивалась пожилая женщина, нависая надо мной. – Пусть только всё это успокоится! Под суд пойдешь! А внуков я воспитаю!

При этих словах холодный пот выступил у меня на лбу, а сердце зашлось в бешеном ритме. Крепче прижав дочку к груди, я попыталась успокоиться и верить в лучшее. Ведь врачи всё еще не вышли к нам, а значит, надежда есть. Раз им есть с чем работать, значит, Глеб борется. Ведь так?

– Он в тяжелом состоянии. Все кости целы, но пострадала голова, ближайшие сутки будут решающими. Удар пришелся по старой травме, что усугубило его состояние. Будем надеяться и следить за внутричерепным давлением…

Дальше пошли такие термины, которые я даже выговорить не могла, не то что понять их значение. К счастью, бабушка Глеба молчала и даже не высказала возмущений, когда я молча проследовала за ней в комнату ожидания для родных больного.

Я даже спустилась в аптеку и, купив смесь с бутылочкой, накормила дочь и удобно устроилась с ней на одном из диванчиков. Елена Эдуардовна всё это время лишь молча прожигала меня недовольным взглядом, но я была слишком погружена в свои переживания, чтобы обращать на это внимание.

Мысль о том, что Глеб может впасть в кому или остаться инвалидом… Мне было слишком больно об этом думать.

Вася, словно чувствуя мое состояние, вела себя тихо, практически не требуя к себе внимания и не беспокоя меня.

– Поверить не могу, что он был готов отказаться от всего ради тебя, – прилетело в мою сторону перед самым рассветом. Как и я, Елена Эдуардовна не сомкнула глаз, устроившись на соседнем диванчике.

Смысла ее слов я не поняла, но переспрашивать не собиралась. Захочет, сама расскажет.

– Ради безродной девчонки, которая…

– Я не собираюсь слушать ваши оскорбления! Наши отношения с Глебом, какими бы они ни были, вас не касаются! – не дала я ей договорить.

– Пусть только мой внук придет в себя, уж я-то тобой займусь! Не думай, что тебе сойдет всё с рук! – продолжала она всё тем же ядовитым тоном. – Я прекрасно знаю таких, как ты! Всю жизнь мечтаете о богатом принце и, когда встречаете, пытаетесь привязать его к себе при помощи ребенка! – посмотрела она с презрением на мирно спящую Васю.

– Не смейте говорить о моей дочери! Ни мне, ни ей ничего от вас не нужно! Как только я пойму, что Глебу ничто не угрожает, уйду… А вы можете и дальше оберегать свой ларец сокровищ!

На это бабка лишь презрительно скривила свой рот, но, к счастью, промолчала, давая мне вновь погрузиться в свои мысли.

***

– По предварительным данным, он в порядке, и беспокоиться о его жизни нет причин. Давление нормализовалось, и мы смогли предотвратить…

– О господи! – прервала я речь врача, всхлипывая и в который раз за последние дни давая волю слезам. Но на этот раз это были слезы радости и облегчения.

– Я могу его увидеть? – наравне со мной заговорила Елена Эдуардовна.

– Он звал некую Мусю, так что я бы порекомендовал сначала пройти ей, – ответил ей врач.

– Это я! – тут же сделала я шаг к врачу, боясь, что противная бабка Глеба меня не пустит.

– Отлично, оставьте ребенка и пройдемте, – кивнул он в сторону палаты, возле которой мы стояли.

– Но… Мне не с кем ее оставить, – замялась я, не желая, да и не думая, что Елена Эдуардовна о ней позаботится.

– Думаю, медсестра без проблем присмотрит за ней, – улыбнулся врач, подзывая девушку, стоящую неподалеку, и отдавая ей распоряжения. – Не волнуйтесь, Лика у нас молодая мама, так что знает толк в детках. Вы сейчас необходимы пациенту, любое волнение может привести к осложнениям.

– Как его бабушка, я должна пройти первая! И я не собираюсь пускать к нему эту…

– Вашему внуку противопоказаны все негативные эмоции, – обратился он к Елене Эдуардовне, которая так и норовила оспорить его слова. – А судя по всему, именно отсутствие этой девушки может их вызвать.

К счастью, больше она спорить не стала, и, выдав мне больничный халат, врач провел меня в просторную ВИП-палату.

Глеб лежал на больничной койке, обложенный со всех сторон проводами и подключенный к аппарату, который показывал его сердцебиение и пульс. Голова была полностью перебинтована, а глаза закрыты.

– Поговорите с ним, но без волнений. Если что-то случится, нажимайте на красную кнопку, – проинструктировал меня врач, прежде чем выйти.

На дрожащих ногах я подошла к Глебу и присела на рядом стоящий стул. Взяв за руку, сжала ее, благодаря бога за то, что он жив.

– Муся… – слабо прохрипел он, приоткрывая глаза. – Ты пришла… Я не хотел… – начал шептать Глеб обрывочно.

– Тише, тебе нужен покой, – прошептала я, прикладывая палец к его губам и останавливая речь.

– Всё плывет перед глазами, – простонал он, пытаясь привстать.

– Глеб! – тут же вскочила я, пытаясь удержать его на месте. – Ну почему ты всегда такой трудный пациент?! – вспомнив то, как он болел гриппом и как сложно мне было каждый раз с ним справляться, пожурила его я.

– Обещаю впредь всегда быть послушным… Только не уходи больше, Муся… Я сделаю всё, что ты скажешь… Я не… Не хотел над тобой смеяться, это от волнения… – бормотал он невпопад.

– О чем ты, Глеб? – не поняла я его.

– О своих словах тем утром. Я не хотел тебя обидеть, еще и уехал после тех глупых слов…

Почему Глеб говорил так, будто это было совсем недавно?

– Всё хорошо, Глеб, успокойся и не думай об этом, – вспомнив рекомендации врача, попыталась урезонить его я.

– Будь всё хорошо, ты бы не ушла, Муся! Мне так жаль, еще и авария эта…

– Авария? – недоуменно нахмурилась я, не понимая, о чем он.

– Ну да. Тебе Ксюша позвонила? Ты поэтому приехала? Где ты была? – переплетая наши пальцы, прошептал он, не видя моего потрясения. – Я всё исправлю, малышка, вот увидишь! Сделаю всё, что ты захочешь…

– Глеб… О какой аварии ты говоришь? – осторожно спросила я, боясь своих предположений.

Не мог же Глеб потерять память?

Ответить нормально он так и не смог, слишком взволнованный моим «возвращением». В итоге у него подскочил пульс, и врач вывел меня из палаты, вколов Глебу снотворное. Понимая, что спрашивать у его бабушки бесполезно, я набрала старый номер Ксюши, надеясь, что она не сменила его.

– Алло? – ответила она после нескольких гудков.

– Ксюш? – неуверенно начала я, чувствуя ужасную неловкость после того, как повела себя в нашу последнюю встречу в торговом центре. – Это я, Маруся…

– Господи, Маря! Ну наконец-то ты позвонила! Неужто помирились с Глебом! Он строго-настрого запретил мне тебе звонить! – затараторила она.

– Нет, мы не помирились. Глеб в больнице…

Рассказав ей о случившемся, я поделилась своей тревогой по поводу его возможной потери памяти, а также рассказала про его слова об аварии.

– Это случилось вскоре после твоего исчезновения, – вздохнула Ксюша, придя в себя после новости о падении с лестницы. – Возможно, если бы не это, он смог бы тогда тебя найти. Глеб несколько месяцев восстанавливался, прошел курс физиотерапии и чудом смог встать на ноги. Врачи не давали ему шансов. Бедро пришлось собирать по частям с помощью титановых пластин. Мне кажется, именно поэтому он прекратил твои поиски и не попросил помощи у Османа. Считал, что, если останется инвалидом…

– Будет мне не нужен? – прохрипела я, обессиленно прикрывая глаза. Столько всего случилось, а я даже не подозревала… Винила его за то, что не отыскал. Думала, что не особо-то и была нужна, раз не кинулся на мои поиски.

– Нет, Маря, скорее, не хотел, чтобы ты мучилась с инвалидом. Глеб никогда не сомневался в твоих чувствах. Если бы не эта проклятая авария, он бы еще тогда тебя вернул. Он как раз ехал к тебе, выяснив твое местонахождение. Но судьба распорядилась иначе…

– Ты знала, что он женат? – взяв себя в руки, спросила я. Мне нужно было выяснить всё до конца, не позволяя эмоциям взять над собой верх. Хватит быть слабой и всепрощающей!

– Узнала после аварии, – после небольшой паузы ответила Ксюша на том конце телефона. – Поверь мне, Марь, знай я об этом, сама бы вправила Глебу мозги. Даже Осман не знал до последнего времени…

– Значит, он узнал до нашего расставания? – прохрипела я, почему-то не удивленная. Муж Ксении не любил вмешиваться в чужие дела.

– Да… Но мне он не говорил! Я бы никогда не поступила так с тобой…

– Где его жена? – шмыгая носом, задала я очередной вопрос.

– Думаю, он сам должен ответить тебе на этот вопрос. Я обещала Глебу не вмешиваться, но скажу лишь, что всё не так, как выглядит. Глеб всегда был верен тебе, Маруся. Да, он поступил неверно, скрыв свой статус, но он не хотел ничего плохого. Более того, он нашел выход, как покончить с этим браком, но авария спутала ему все карты.

– Я не знаю, чему мне верить, – вздохнула я, нажимая двумя пальцами на закрытые веки в попытке остановить очередной поток опостылевших слез. – Какими бы ни были причины, это не оправдывает его ложь…

– Конечно же нет! – горячо согласилась со мной старая подруга. – Но, когда любишь, многое прощаешь. Не ты ли мне это говорила? Ты ведь сама убедила меня простить мужа…

– Он не изменял тебе и не врал, втайне имея вторую семью! – не выдержав, сорвалась я.

– Ты его семья, Маря! Другой у него никогда не было! Попытайся отбросить обиды и выслушать его. Если, конечно же, любишь и хочешь быть с ним. Если же нет, то это уже другой разговор.

– Я уже ничего не хочу. Глеб сломал меня своим предательством. И знаешь что? Я больше не та наивная дурочка, чтобы верить ему! – на этом я молча завершила вызов и выключила телефон. Больше я не позволю ничьим словам влиять на себя. Не моя вина, что Глеб попал тогда в аварию, и не моя вина в том, что случилось вчера. Не останавливай он меня, ничего бы не было.

Возможно, произошедшее даже к лучшему, я смогу спокойно уйти, а он и не вспомнит, что находил меня…

– Боюсь, что наше предположение было верным и он действительно ничего не помнит, – с сожалением сообщил нам врач спустя несколько часов.

– И когда он вспомнит? – нахмурившись, что делало ее лицо еще более строже, если такое возможно, спросила Елена Эдуардовна.

– Мы не можем сказать точно. Потеря памяти – это всегда индивидуальный случай. Некоторые вспоминают всё уже через пару дней, а другие так и не восстанавливают…

– Вы хотите сказать, что мой внук может ничего не вспомнить?! – взъярилась бабка, грубо перебивая врача. Дальше пошли возмущения, от которых меня отвлек зов проснувшейся дочери.

– Что такое, моя хорошая? – склонилась я над сонной малышкой. Дочка тут же одарила меня улыбкой и потянулась ко мне, утыкаясь в шею, стоило мне ее взять.

Я даже успела покормить ее, прежде чем бабушка Глеба подошла к нам, закончив с врачом.

– Я решила уехать, Глеб ничего не помнит, а мой утренний визит можно списать на сон или галлюцинацию… – сразу же начала я говорить.

– Это исключено! По словам врача, у Глеба может быть нервный срыв, и он прекрасно помнит, что ты была в его палате! Он только и делает, что зовет тебя! – явно кипя от злости, выплюнула она. – Так что, милочка, будь добра засунуть свои желания куда подальше и иди в палату. И только попробуй расстроить моего внука, мигом отправишься в тюрьму за попытку убийства и нанесение опасных для жизни…

– Что вы несете?! – возмутилась я, находясь в полном шоке от ее слов. Она что же, вздумала шантажировать меня?!

– Что нужно! И не смей со мной препираться! – отрезала она высокомерно. – Мой внук уже пострадал из-за тебя однажды, второго раза я не допущу! Шаг не в ту сторону, и я мигом отправлю видео того, как ты столкнула Глеба с лестницы, в полицию!

– Это же бред! Вы сами хотели от меня избавиться! – не могла я поверить в происходящее.

– Хотела! Но не во вред своему внуку! Если ты – необходимая часть его лечения, я готова смириться с твоим присутствием.

– Ну спасибо!

– Сейчас приедет няня, она позаботится о ребенке, а ты сосредоточься на моем внуке. Завтра его выпишут, и вы вернетесь домой, – продолжала она, игнорируя мой выпад.

– Я не доверю свою дочь кому попало! Она только из больницы!

– Марта не кто попало! Она вынянчила Глеба, потом и его сына. Несмотря на то, что родила ее ты, она моя внучка. И я не позволю, чтобы с ней что-то случилось, – высокомерно заявила эта дама.

Вот что за человек, а?