Роман Подаренная ему глава Глава 21

До него это дошло, очевидно, в ту секунду, когда я оказалась на расстоянии какого-то метра. В последний момент он метнулся в сторону, и я, обезумев от впрыснувшегося в кровь адреналина, проскочила меж железных столбов в узкую щель. Рёв мотора глушил все окружающие звуки, а меня не отпускало напряжение. Я понимала – это только начало. Потому что Алекс не из тех, кто способен смириться с собственным поражением. И он действительно сделает всё, чтобы остановить меня. Остановить из принципа, ибо я – его собственность, а собственность должна принадлежать ему. Раз и навсегда – ему. Нет, мудак! Никому я больше не буду принадлежать! Как ты там говорил? Волчонок? Волчонок будет зализывать новые раны. И сколько ему потребуется на это времени – неизвестно. Потому что с каждым разом раны становятся всё глубже и глубже, пусть даже Волчонок давно разучился чувствовать боль. Кровью ему истекать это не мешает. И выть бессонными ночами, пялясь на висящую в небе луну, тоже.

Не прошло и нескольких минут, как в боковое зеркало я увидела мелькающую вдалеке тёмную точку. Выжала газ до предела, понимая, что это может значить. Если бросить байк сейчас и попробовать спрятаться… С одной стороны от дороги возвышались деревья, и я могла бы попытаться затеряться среди них, скрыться в прохладном лесном полумраке. Но я знала – он из-под земли меня достанет. Прочешет каждый метр, лишь бы найти меня, причем найти живой. Потому что убить меня он захочет сам и только тогда, когда решит, что пора.

Глянув в зеркало, я с ужасом поняла, что точка стала ближе. Она становилась ближе с каждой долбанной секундой, постепенно приобретала отчётливые очертания, и означало это одно: мой единственный шанс тает, как льдинка в стакане с мартини, только во много раз быстрее. Сердце подпрыгнуло к горлу, ветер хлестнул в лицо, задрал подол туники. Мне было одновременно жарко и холодно, кровь кипела адреналином, сердце бешено билось, а кишки выкручивало от страха. Байк ревел подо мной, как обезумевший, а я крепко держала руль, пытаясь упорядочить мысли и понять, что я, мать его, могу?! Что?!

Когда машина окончательно обрела чёткую форму, мне стало ясно – ничего. На глаза навернулись злые, бесполезные слёзы, а внутри поднялась волна протеста. Не хочу! Не вернусь! Нет, нет и нет! Больше никто… никто больше меня не тронет! Хватит! Сколько было рук?! Сколько?! Моя бы воля, я бы всадила каждому из них нож в сердце. Каждому, начиная с того самого первого, что был много лет назад. И того, кто решил…

— Не получишь, — процедила я, глотая слёзы в тот момент, когда машина поравнялась со мной. – Никто не получит. Ненавижу…

Внедорожник начал прижимать меня к обочине. Я должна была обогнуть его и вывернуть, должна! Шахматная партия на асфальте?! Да знали бы вы, ребятки, сколько я их переиграла?! Но вы не знаете. И не хотите знать, потому что вам всем похер. Потому что я для вас – тело.

Играли ребятки по жёсткому. Вслед за первой появилось ещё две машины, и вот тут-то началось. Как я ни пыталась вывернуть, они не отпускали меня. Я оказалась зажатой у края насыпи. Двое сзади, один сбоку. Тяжело дыша, я лихорадочно глянула на прижимающую меня машину и увидела за рулём Алекса. Не выпуская руль, он смотрел на меня. Смотрел так, что… Меня обдало липким ужасом, руки задрожали. Мотоцикл повело в сторону, и я вскрикнула. Одно мгновение, и всё смешалось, перевернулось, бедро ошпарило ужасной болью. Я чувствовала, что куда-то лечу, чувствовала впивающиеся в тело камни, чувствовала, как кожа покрывается ссадинами. И в этот момент мне как никогда сильно хотелось жить. Почему мне всегда хочется жить?! Почему я не могу просто…

Осознав, что всё закончилось, я выдохнула. Голова гудела, бедро словно бы ножом полоснули, тело нещадно болело. Казалось, вся я превратилось в одну сплошную ссадину. Открыла глаза и увидела синеву неба с катящимся к горизонту солнечным яблоком. Сделала глубокий вдох. Надо же… Я дышу и, кажется, у меня даже рёбра не сломаны. Только…

Бросив взгляд на дорогу, я увидела стоящего у обочины Алекса. Широко расставив ноги, он смотрел на меня сверху вниз своими потемневшими глазами с серебристыми искорками. Руки его были напряжены, а губы сжаты. Рядом маячило несколько охранников. Я сглотнула, попыталась отползти в сторону и тут увидела, как он спускается. Спускается ко мне. Да, рёбра не сломаны… Пока не сломаны. Шаг за шагом он приближался ко мне, а я не могла не то что бежать… я не могла даже просто подняться. Смотрела на него и понимала: мне конец.