Папочка-домохозяин Глава 137 Неразумные требования

Когда несколько крепких мужчин увидели, что Лу Чэнь фактически сломал запястье их босса, они набросились на Лу Чэня с гневным криком.

Лу Чэнь с ледяной ухмылкой одним ударом каждого повалил на землю. Они лежали, стонав и матерясь.

Выражение Ван Бао сильно изменилось, он не ожидал, что Лу Чэнь окажется таким сильным.

Хотя он был связан с подпольными силами, но его силы опирались на влиятельные фигуры, а не то его давно бы уничтожили другие.

Видя, насколько жестким и сильным был Лу Чэнь, он конечно не мог осмелиться отказать Лу Чэню сто миллионов.

― Лао Сань, принеси ее расписку! ― Ван Бао был немного напуган и поспешно крикнул здоровому мужику, который вставал.

Тот мужик по имени Лао Сань также был напуган дерзостью Лу Чэня. Он кивнул и поспешно вытащил расписку из своего кармана.

Лу Чэнь посмотрел на расписку, вытащил зажигалку, щелкнув кнопку, зажег ее.

Ван Бао вздохнул с облегчением про себя, однако Лу Чэнь подвинул стул и сел.

― Брат, брат, что ты собираешься сделать? ― Чэнь Те, вздрогнув от страха, спросил слабым голосом.

― Долг моей мамы я тебе вернул, а теперь давай посчитаем компенсацию за моральный ущерб моей маме за это время. А, да, и моей сестре жены, ― ответил Лу Чэнь, поддразнивая, с ухмылкой.

Вначале он хотел вернуть деньги, забрать расписку и уйти.

Но он не ожидал, что Ван Бао выкинет ему еще сюрпризы. Поэтому он решил тоже хорошенько поразвлечься с Ван Бао.

― Брат, брат, ты ... это. Компенсацию за ее моральный ущерб, она сама должна лично посчитать. Так будет справедливее, верно? ― ответил Ван Бао с улыбкой, чуть не плача.

― Что? Она моя мать, и, я как ее зять, могу потребовать компенсацию за моральный ущерб, верно?

― Лу Чэнь ответил, сверля гневным взглядом.

«Твоя мать? Мы не видели, чтобы она обращалась с тобой как с зятем, иначе как она могла оставить тебя, убежав первой.»

Лицо Ван Бао изменилось и стало уродливым, но он все равно ответил:

― Не шути так, брат, ты только что видел. Психическое состояние твоей матери и сестры жены в полном порядке.

― О, ты прав, я видел, что они двое действительно в прекрасном состоянии, ― Лу Чэнь кивнул в знак согласия Ван Бао.

Ван Бао вздохнул с облегчением, но в следующий момент он услышал, как Лу Чэнь продолжил снова:

― Их психическое состояние, по правде говоря в прекрасном состоянии. И я думаю, что суд не поверит, что у них есть психические проблемы. Но вы, ребята, набросились на меня группой. От испуга у меня ноги почти обмякли, а моя психика была травмирована. Видите, если я потребую за свой моральный ущерб, то было бы справедливо, верно.

«Группой набросились на тебя? От испуга у тебя ноги обмякли, и твоя психика получила серьезную травму?» Лицо Ван Бао мгновенно окрасилось в темно-коричневый цвет.

«Ты, блядь, избил семерых или восьмерых моих людей, и к тому же вывихнул мне руку. Ты, черт подери, совсем обнаглел, или не понимаешь, что перегибаешь палку?»

Глаза нескольких мужчин тоже сверкали в гневе.

Он никогда не видел настолько наглого человека.

«С кем мы связались, черт возьми, а?»

На самом деле Ван Бао хотел прибить Лу Чэня до смерти, но он не мог конечно. Он должен был попытаться подавить свой гнев:

― Брат, брат, пожалуйста, дай мне номер карты, мне не нужны эти деньги, я верну тебе деньги!

У него хватило ума сразу понять, что он не только хотел, чтобы он выплатил один миллион двести тысяч, но и хотел выманить у него еще денег.

У него не было выхода. И он не мог ни поспорить с ним, ни ударить его. Если действительно дело дойдет до суда, то у него были бы большие неприятности. Его действия так и так были незаконными.

Хотя у него была влиятельная поддержка, и поэтому он осмелился поступить таким образом.

Но если бы это действительно дошло до суда, у него было предчувствие, что и его влиятельный защитник не смог бы ему помочь.

Ведь чем выше статус человека, тем больше он не осмеливается вмешиваться в подобные дела. Потому что это лишь испортило бы их репутацию.

― Нет, это выплата тебе за то, что было по праву твоим. Теперь давайте посчитаем ущерб, который вы только что причинили мне. Во-первых, вы толпой окружили и избили меня, в результате чего я получил серьезные внутренние повреждения органов, поэтому компенсация за медицинские расходы будет в размере четырех миллионов долларов. Во-вторых, ваши коллективные угрозы нанесли еще более серьезный ущерб моей психике. Если не привести в порядок, то возможно у меня появится шизофрения. Даже компенсации в шесть миллионов не будет много, ― Лу Чэнь сказал поддразнивая. Его требования были слишком высокими.

Лицо Ван Бао побледнело, когда он подумал о том о компенсации за моральный ущерб, который несомненно был бы немалым, возможно, от одного до двух миллионов.

Но забив его до смерти, он не ожидал, что он еще нагло попросит столько денег, десять миллионов. И даже убив его, он не смог бы получить этих денег.

Брат, ты заходишь слишком далеко. Мы тебя совсем не били, а наоборот, это ты нас всех избил и поранил. Это ведь мы должны просить у тебя компенсацию, верно? ― Ван Бао также был разозлен, но он ответил ему изо всех сил подавляя

я говорю, что ты меня избил, значит ты меня избил. И если я говорю, что я получил моральные травмы, то так и есть. Что, есть вопросы? ― Лу Чэнь равнодушно посмотрел на Ван Бао, и вернул его высказывания слово

…

в зале молчали, это был очевидный

не могли сказать, что Лу Чэнь вымогал. В случае, если они разозлили бы Лу Чэня, и он действительно пошел бы в суд, то они не смогли бы компенсировать столько

как Лу Чэнь с серьезным видом нес всякую чушь, Ван Бао чуть не вырвало от злости кровавой

всегда шантажировал, и никто никогда не осмеливался шантажировать его

Брат, твои требования выходят за

Бао не мог согласиться на его условия. В шутку, можно было потребовать десять миллионов. Но все его состояние составляло всего два или три миллиона. Кроме того, разве легко было давать деньги под проценты? И еще они были под риском тюремного заключения, и ходили по краю закона. Тем более скрываться от закона было

Десять миллионов за моральный ущерб.

этого ублюдка, он не смог бы получить этих

Неразумные? Неужели я не знаю, ранен я сам или нет? ― лицо Лу Чэня почернело от гнева, и его голос