Теперь мне этого было мало. Я хотела большего. Либо ничего вообще.
— К черту! — смахнув слезы, я втянула побольше воздуха и запретила себе раскисать. Впереди ждали прекрасные семь дней отдыха с родными. Я не разрешу себе даже думать о Диме. Отнюдь! — Пошел он…
Кто-то дернул меня за руку, я едва не упала на пол с перепугу. Крепкие руки сомкнулись на моей талии, знакомый аромат наполнил легкие.
— Ты так не улетишь, — уверенно поставил меня перед фактом мужчина. Злой, взъерошенный, рассерженный. Между бровей залегла глубокая морщина, а губы были сложены в тонкую линию.
— А?.. — мысли разбегались, словно россыпь бейсбольных шариков из корзины. Я не могла привести дыхание в норму, задыхаясь от мысли, что он вернулся за мной. Переборол свою самооценку на уровне «бог» и просто пришел. Стоит тут. Извергает пламя, но рядом!
— Бесишь, Машунь! — рявкнул он вдруг и, прежде чем я успела рот открыть, накрыл мои губы своими. Жадно, дико. Совсем не так, как принято целоваться на глазах у толпы народа. В какой-то момент я вообще забыла, где нахожусь. Чувство эйфории ударило в голову, как мощный наркотик, разливающийся по коже с невероятным блаженством. Голова закружилась, тело обмякло… Когда Дима поставил меня на ноги, на губах моих сияла идиотская улыбка. Его глаза тоже блестели. — Хорошего тебе отдыха, пчелка.
Я обернулась и поняла, что лента совершенно пустая. Мне одной осталось зарегистрировать свой билет. Дима подтолкнул меня в нужную сторону, и больше я не оборачивалась. Каким бы прекрасным ни был этот поцелуй… Как бы мои мозги ни растекались рядом с ним… Но я так и не услышала главное.
— Нет, услышала! — издевательски прошептала я самой себе в самолете. — То, что он считает тебя ребенком.
***
Мне удалось уговорить родителей не встречать меня по прибытию, сославшись на сюрприз. Мол, ждите дома и гадайте, когда появлюсь… Хватило и целого дня, выделенного для объяснений, почему у меня все вещи новые! Благо мои родители ничего не понимали в брендах! Пришлось изображать из себя взбалмошную идиотку, которая каждую зарплату спускает на новый наряд.
— Машенька, — вдруг спросила мама, когда я в сотый раз проверила телефон. Дима не звонил и не писал. И вообще никаких признаков жизни не подавал. — А что это за телефон у тебя такой, а? Красивый очень. Дорогой, наверное?
— А, эт-о-о, — набрав полные легкие воздуха, с кровью на сердце соврала: — Мне в институте за хорошие оценки выделили что-то вроде гранта. Еще немного подкопила и вот, наскребла!
— Умница наша! — мама крепко меня обняла, поцеловала в лоб и вышла из комнаты. — Глядишь, и работу хорошую найдешь. Как папа твой!
А сердце мое кровью обливалось, потому что врать в нашей семье не принято. Но и встречаться с отцами бывших парней тоже не принято. Папе, с его пережитым год назад инфарктом, лучше подробностей про Диму не знать. Он у нас человек старой закалки и любит во всем порядок.
На второй день мы вечером пили чай, смотрели кино, и отец вдруг как спросит:
— Слушай, Машка! А где твой парень? Был же у тебя это… Как его, мать? Забыл, дурень старый…
— Валера, дорогой! Как же так, а? Мы же только вчера их фотографии с Машенькой просматривали... — помогла ему родственница. — В самом деле, солнышко. Где? Два года вместе ведь уже. Могла бы и привезти его с собой.
— А, Валера… — поморщившись, я отложила чашку подальше и как на духу выпалила: — Мы расстались.
— ЧТО?! Как это? — воскликнула мать таким тоном, будто он меня у алтаря с тройней кинул. Еще и с кредитом на лям, минимум! — Как же так, Машенькая? Ай-яй-яй! Любовь ведь должна быть одна и на всю жизнь, как у нас с отцом. Бедная ты наша, бедная…
— Что же теперь делать, дочь? — подал голос отец. — Что же теперь будет?
Я перевела на него растерянный взгляд и тут же поперхнулась воздухом. Он судорожно схватился за сердце, губы его посинели на глазах, а лицо побелело. Такой виноватой я себя еще в жизни не чувствовала.
— Эмм… Да мы не то, чтобы прямо расстались! Вы неправильно поняли, — затараторила я, в бегах за лекарствами из одной комнаты в другую. — На время поездки к вам и расстались… Ничего серьезного. Во-о-от.
— Тьфу на тебя! — рявкнул отец, ударяя кулаком по столу. — Так нормально объясняй, чуть кони из-за тебя не двинул!
На следующий день отец потащил меня к себе на работу. Они с мамой держали несколько киосков по продаже телефонов. Благо поток клиентов всегда был большой, это отвлекло меня от грустных мыслей. Дима так на связь и не вышел.
— Ну, что, — бодро окликнул отец меня после обеда, многозначительно подмигнув, а затем указав на испепеляющее на улице солнце, — пойдешь со мной и мамой нашу семейную традицию продолжать, или вы там, в столице, все такие изнеженные?
Я любила городок, в котором жила. В частности потому, что находился он на берегу моря. Кто еще может похвастаться тем, что в январе месяце сходит на пляж? А вечером, пялясь бездумно в экран телефона и гипнотизируя его снова и снова, не выдержала и написала первая. Точнее, прислала одному слишком гордому депутату фото.
Удивительно, но оно было прочитано мгновенно. Будто у Димы тоже была открыта наша переписка.
«Машунь, — написал мне мужчина, — почему ты в легком свитере рядом с морем? Мне кажется, или я вижу купальник?»
Настроение стало хуже некуда. Заканчивался третий день моей добровольной ссылки, я так скучала по Диме все это время. А он ни разу не позвонил, не написал. И все, что получила я за свою отвагу, – очередные претензии.
«Да, это купальник, — ответила спустя целые пять минут. Пусть помучается! — Мы с родителями купались».
«ТЫ НОРМАЛЬНАЯ, ПЧЕЛКА?! У тебя там что, магнитные бури в голову шандарахнули?! — после горы возмущенных смайликов, последовал, наконец, текст. — У вас там дубарь всю неделю. Я смотрел погоду. Какое «купаться»? Ты придатки решила застудить?! Давай, еще позагорай там сходи. Юг же, ага! Будет такой равномерно СИНИЙ!»
Я грустно хмыкнула и заблокировала телефон. Ничего не хотела мужчине отвечать. Надо было брать с собой старый сотовый и не вестись на уговоры Димы. Там-то его номер был заблокирован!
Потом передумала, таки открыла переписку. А там еще десяток гневных сообщений, нотаций и даже сносок с каких-то там научных статей. Вплоть до того, что купание в холодной воде вызывает рак. Мужчина прямо был в ударе!
«Я моржевание с семи лет практикую, ясно? Тебя не смущало, что я в столице в минус двадцать без шапки хожу и в мини юбке? Да и вообще, что тебе мои придатки сдались? Хочу и отмораживаю!»
Целую вечность он что-то там набирал, потом стирал. И по новой. Затем вдруг пришло нечто на удивление спокойное: «Малыш, солнце мое… Пообещай больше не купаться зимой, ладно? Я тебя очень прошу! Прямо вот умоляю! Есть так хочется, давай с тобой куда-то в теплые края слетаем? Хоть завтра!»
«А что, ваша серьезная и взрослая девушка для теплых краев занята? — поинтересовалась я наивно. — Так я вас туда с ней посылаю в далекое сексуальное путешествие!»
«Я с тобой хочу в далекое сексуальное путешествие. Зачем мне какие-то другие бабы?» — сообщение это будто было проговорено в моей голове голосом Димы. Во рту мгновенно пересохло, а голова стала ватной. Но я заставила себя взять в руки и не раскисать.
«Три дня я была не нужна. Не писал же. А сейчас прямо озарение пришло!» — написала, и самой от себя стало тошно. Потому что слова эти черным по белому признавали, что я только о нем и думала.
«Ты всегда была мне нужна, пчелка. И ты тоже не писала».
Я долго всматривалась в это странное слово «всегда». Мое больное воображение видело в нем намного больше, чем три дня. Мог ли Дима хотеть меня раньше? Еще до Нового года?
«Спокойной ночи, Машунь. Возвращайся ко мне скорее. Без тебя схожу с ума уже…»
Я почти захлопнула телефон, как увидела отправленное фото. На нем были половина опустошенных контейнеров и деланное грустное лицо моего сурового медведя.
«Про купания я не пошутил! Будешь у меня по возвращению врачей обходить и анализы сдавать. Моржонок мой подмороженный».
«Знаешь, Димочка, — закатила глаза я, но улыбку согнать с лица не получилось, — ты хоть поселись там у себя в спортзале, но внутри тебя живет семидесятилетний брюзжащий старикан!»
Он ничего не ответил, и я добавила: «Он очень милый, передавай ему привет. Целую, ведмежонок».
Я ждала гневный смайлик, но вместо него Дима прислал мне сердечко. Мой огромный Гладиатор, брутальный и мощный нашел это розовое чудо! Чуть не расплакалась от умиления и до утра не могла заснуть.
Глава 12
На четвертый день я оставила родителей и пошла гулять с подругами до самого вечера. А когда вернулась ближе к ночи, то ждал меня огромный сюрприз. Точнее, ступор и потрясение.
— Машенька, — шепнула мама мне при входе. — Там гость. Твой…
Женщина хоть и пыталась держать улыбку, но в глубинах ее глаз я видела слабые намеки на недовольство. Вошла на кухню, а там, в углу дивана, сидит угрюмый папа и пялится на нечто, ему совершенно омерзительное, сидящее прямо перед глазами.
Я так в проходе и застопорилась.
— А я ей и говорю… — пьяно, едва разборчиво чеканил Валерка. Самый, что ни на есть живой: из плоти и крови! — Что еще раз рот свой откроешь на меня и с вертушки в жбан получишь! Она такая: «Слыш, ща накостыляю», — парень горестно вздохнул. Видимо, попытался волосы на голове рукой расправить. Промазал и угодил прямо в торт на столе. — Вот так я с двоюродной сестренкой и погулял на день ее рождения. Ик!
— Дочь, — грустно вдохнул папа, покачав головой, — это к тебе.
«Это» было произнесено как нечто безродное и бесполое. В общем-то, именно таким Валерка и выглядел. Судя по всему, пустую бутылочку виски, стоящую на столе, он сам принес и сам выпил.
— Я его не звала! — сдаваясь, вскинула руки. Мама из-за моей спины на этот ужас поглядывала. — Честно, вот клянусь! — судя по физиономии родственников, никто мне не поверил. Так что, подойдя к парню, я пощелкала пальцами перед его лицом. Он, видимо, меня с белочкой перепутал и никак не отреагировал. Только блаженно заулыбался. Пришлось встряхнуть и по слогам отчеканить: — Откуда ты взялся, Валера?
— Анекдот! — вдруг закричал парень, и я подпрыгнула. — Про импотентов слышали? Умереть не встать!
— Господибоже! У вас там что, один сборник на всех? — шепотом простонала. Затем взяла себя в руки и отвесила парню слабую пощечину. В его глазах появилась капля осознанности. — Ты как меня нашел?! Как тут оказался?
— Так это… На самолете. Коричневом таком… — растерянно протянул он, пошатываясь, как лист на ветру. Потом перевел взгляд на стол, затем на папу моего, а после и на телевизор, где показывали «Спокойной ночи, малыши» и какой-то мультик про зверей. И как заорет: — О, факт! Вам известно, что в брачный период песцы приманивают самок экспериментами.
— Фокусы показывают, что ли? — папа изумленно вскинул бровь. «Не идиот ли?» — говорил его взгляд.
— Нет! — Валерка закачал головой и чуть со стула не упал. — Экскрементами, во!
Все даже замерли в изумлении. Потому что фраза эта звучала осмысленно и сложно, как для едва соображающего. Папа даже демонстративно захлопал в ладоши:
— Молодец, затек! — нашел взглядом перепуганную женщину в проходе. — Видала, мать? Он с козырей пошел. Решил нас своей эрудицией поразить наповал. Если детки в него пойдут, то точно на Нобелевскую премию можно рассчитывать.
Я прыснула от смеха в ладошку.
— А зачем ты его споил, а? — укоризненно покачала головой. — Он по жизни и так не особо адекватный, а тут вообще… Полный набор.
— Я-то споил? — возмутится отец. — Да я ему только предложил по рюмочке выпить, пока тебя ждем… Вышел на секунду по телефону поговорить, прихожу, а тут ни кастрюли с котлетами, ни виски. К слову, он еще три тарелки разбил и твою чашку с котенком.
— Мы не могли до тебя дозвониться! — возмутилась мама, бросив насупленный взгляд на Валеру. — Он нам тут истории битый час рассказывает. Мои уши завяли еще час назад!
— А вы знали, — деловито подперев щеку… Ни с первого раза, правда. И ни со второго. Валера закинул ногу на ногу и уставился на нас так, будто собирался сказать что-то чертовски умное. — Что оргазм свиньи длится сорок минут. Ага-ага… У вас тут в деревне небось о таком даже не слышали!
Папа еще раз похлопал, теперь уже перед моим лицом, а мама застонала в голос. Сложно представить, что им пришлось пережить за последние часы. Благо в этот раз «допинг» действовал на парня не так, как прошлый. Если бы он поднял руку на родителей – ему бы точно не жить.
— Дочечка, милая… — взмолилась мамочка. — Сделай с этим что-то, я тебя умоляю… У меня уже давление, папе тоже плохо…
— Но, — выдвинула условие я, — он тут не останется ночевать.
— Только через мой труп! — вскинул руками отец и демонстративно перекрестился. — Я благодаря этому индивидууму могу уже лекции про животных читать. Только будут они восемнадцать плюс. Ты вот знала, что дельфины плотскими утехами для удовольствия занимаются? А я теперь знаю! — Я отрицательно замотала головой, делая шаг назад. — А что, на горилл действуют противозачаточные таблетки? Уж не знаю, как он там это проверял… И знать не хочу!
Комментарии
Комментарии читателей о романе: Отец моего парня