Роман Отец моего парня глава Глава 25

Оказалось, Дмитрий Петрович работал не только депутатом. Как и свой друг, он негласно владел сетью торговых центров по стране, а еще заправками. И именно какое-то там слияние с немцами Виктору Семеновичу приспичило обсудить прямо сейчас.

— Вить, ну ё-моё! — недовольно взорвался Дима, тяжело шипя себе под нос совсем не лестные высказывания. — У меня свидание вообще-то. Лучше времени не нашел? Весь вечер испоганил!

— А когда? Ты все время чем-то там занят! — развел руками брюнет, а затем просмотрел на меня. — Извините, девушка. Работа есть работа.

— Я тебе отомщу потом, дорогой мой, — клятвенно пообещал мой суровый медведь, а друг его и бровью не повел, заводя свою шарманку по новой.

Чтобы не заснуть, я решила быстро сбегать припудрить носик. Но на полпути к дамской комнате вдруг поняла, что не взяла сумочку со всем необходимым.

— Что тебе подарить в этот раз? Всю голову сломал! — услышала я голос Вити и застопорилась. За колонной меня видно не было, поэтому сделала вид, что поправляю блузу.

— Ничего мне не дари, в этом году нет настроения праздник справлять. Ничего дорогого не приму, так и знай, — отмахнулся Дима. В голосе его я уловила смертельную тоску.

— Это случайно не из-за этой твоей новенькой, а? — Я вздрогнула, глаза расширились. Потому что было ясно: речь идет обо мне. Лица Димы мне видно не было, а вот фырканье Вити очень даже: — Нет, ну ты смешной… Находишь себе перекачанных инстаграмных моделей, а потом комплексуешь по поводу возраста.

Слова полоснули по сердцу, как лезвие. Я прямо отшатнулась назад. Хорошее первое впечатление о Викторе Семеновиче было убито на корню.

— Это ты про Машку, что ли?! — ахнул Витя, но дослушать его ответ мне было не суждено. Прямо ко мне шел официант, и существовала огромная вероятность оказаться застигнутой на подслушивании. Так что я нагнала Александра сама в центре зала и попросила проводить меня в уборную. Якобы сама найти не могу.

Там у меня пропало всякое желание возвращаться. Крутясь перед зеркалом, пристально себя рассматривала не предмет «перекачанной инстаграм-модели». В моем роду были предки с Африки, одарившие пышными формами, и даже из Азии, оставившие светлую кожу. От мамы мне достался цвет глаз и склонность к худобе, а от папы – пухлые губы и густые волосы.

Прошло достаточно много времени, прежде чем я окончательно взяла себя в руки и вышла прочь. Оставались надежды, что к моему возращению Виктора Семеновича и след простынет. Но радость была недолгой. За столом его, и правда, не было, он буквально врезался в меня на полпути.

— Простите, — коварно стреляя своими дьявольскими глазками, низко прошептал он. — Мне очень неловко.

— Неважно, — отмахнулась я, пытаясь отодрать его руки от своей талии. Дима был далеко, и становилось немного жутко. — Просто дайте мне пройти…

— Нет, я просто обязан загладить свою вину! — вцепившись в мое запястье намертво, он потащил меня в противоположную от Димы сторону. — Это секунда дела. Ерунда.

Приличия не позволили мне кричать через весь огромный зал, так что, скрипя зубами, я вынуждена была последовать за брюнетом. Далеко мы не ушли, что радовало. Директорский кабинет располагался буквально в двадцати шагах. Внутри было просторно, светло, по последнему слову техники и моды.

— Присаживайся, — скомандовал мужчина, подходя к высокой картине во всю стену. — Есть у меня для тебя предложение.

— Я пойду, наверное, — переминаясь с ноги на ногу, я все ближе подкрадывалась к выходу. Виктор Семенович был старше и начинал откровенно пугать. — Вы не подумайте, что…

Он повернулся резко с огромной бархатной коробочкой, внутри которой было роскошное украшение, усыпанное бриллиантами. Я засмотрелась с открытым ртом, потому что никогда такого не видела.

— Нравится? — словно змей-искуситель спросил тот. И, не дожидаясь ответа, добавил: — Могу тебе подарить. Глядишь, потом весь комплект соберешь.

— Мы на «ты» не переходили, при всем уважении, — обняв себя руками, я нахмурилась. Неужели этот Витя еще хуже, чем вначале показалось?

— Ты подумай, Машенька, — хитро прищурившись, Витя придвинул ко мне коробочку поближе. — Все станет твоим. Надо только кое-что сделать.

От шока у меня челюсть едва не упала на пол.

— И что же это? — с явным сарказмом выпалила я, начиная закипать не по-детски. Мне больше не было страшно, мне хотелось его ударить. Очень сильно, на грани маниакальной идеи.

— Как обычно, — пожал плечами тот равнодушно. — Секс и только. Ничего больше.

— Секс, говорите? — елейно прошептала я, сделав шаг вперед. — Всего-то? Пфф!

— Действительно, — закивал тот, — ерунда какая-то. Твоим отношениям с Димой он не помешает, поверь.

— И правда, — на губах моих заиграла коварная улыбка. Проведя пальцами по камушкам, я горестно вздохнула. Красивые, гадство. Очень даже. Видно, что с любовью выбирали. И явно не мне. — Не помешает…

— Так ты согласна? — поторопил меня Виктор Семенович, с трудом оставаясь деланно доброжелательным. Было невооруженным глазом видно, насколько сильно он ко мне равнодушен. Насколько сильно мечтает поскорее от меня отделаться.

— Ага! Чего уж там, мне не жалко, — захлопнув коробочку с украшением, я переложила ее из рук мужчины на стол. Он не понял зачем, растерянно проследив за этой манипуляцией. А затем согнулся в три погибели, потому что моя коленка совершенно случайно оказалась между его ног. — Так пойдет? Достаточно интимно? Или надо что-то пожёстче? — мужчина ничего не ответил, только хрипел себе что-то под нос, хватаясь ладонями за самое сокровенное. А молчание, как известно, – знак согласия. Поэтому я запросто провернула с ним ту опасную штуку, которой нас обучали на курсе самообороны в отношении сексуальных маньяков: вертушка с сальто и локтем по позвоночнику. Бах – и противник обезоружен и обездвижен на полчаса минимум. Это в идеале. Но я не Рембо, а Витя не слабак. — Надеюсь, вы кончили, Виктор Семенович. Боюсь, у меня на второй раунд сил не хватит. Выдохлась.

Сжавшись в позе эмбриона на полу, Виктор Семенович перекатился на спину и посмотрел на меня внимательно. Будто впервые увидел. Цепко, изучающе, удивленно.

— Ты кто вообще такая? — протянул он хрипло. — Откуда взялась?

Я притворно хмыкнула, закатив глаза:

— Думаете, я не поняла, что это проверка? Совсем на идиотку похожа? Меня вот что интересует: Дима в этом участвовал или нет? Прежде чем отвечать, хорошо подумайте. Дедушке уже почти пятьдесят. Вертушку он может и не пережить. А мне он целеньким пригодится.

— Не знал он, — зарычал себе под нос мужчина. Затем-таки нашел силы, поднялся. Но стоял, держась за стеночку. — И буду признателен, если не узнает. Вас двоих я сегодня не вынесу.

— А зачем мне это? Конечно, не узнает! — ахнула я и увидела на лице Виктора Семеновича робкую надежду. Рано радовался! — Я вашу девушку найду и ей об этом расскажу.

— Может, ее и нет, — моментально выпалил тот, и я ничего не ответила. — Маш, ну ты чего, а? Это шутка была? ШУТКА. Проверка на вшивость. Димка у нас баб любит, страх просто. И каждая его потом, как липку пытается обобрать: то квартира, то машина… Я же за него переживаю!

— И вы так каждую проверяете, да? — удивилась я, взглянув на украшение. — Интересно…

— Нет. Не каждую, естественно. И это – для другой цели куплено, — угрюмо выпалил мужчина, по шумок забрав ожерелье и обратно его в сейф. — Забудем, а? Молодец ты, я доволен. Можно спать спокойно.

— Меня вот другое волнует… Почему именно МЕНЯ вы решили проверить, а? — спросила, а потом тут же отмахнулась. Даже слушать его доводы не хотела. — В общем, так: прощать я вас не буду. Пусть вас народ прощает, ага. А я отомщу. Причем в самый неподходящий момент. На свадьбе, к примеру. Вообще атас!

— Маш, — попытался сказать строго, но вышло нервно. — Лучше Диме расскажи. Хочешь, я сам?

— Не-а, — настроение резко улучшилось. Веселой походкой последовав к двери, я даже ручкой ему помахала. — Не хочу. Он же вас убьет, а мне потом облом, никакого веселья. Мы женщины, существа кровожадные. Вы же ресторатор, должны знать: месть – блюдо, которое подают холодным.

Виктор Семенович поправил галстук, который резко начал его душить, и нахмурился:

— Чего ты хочешь?

— Ха, вы мне еще честное слово русского депутата дайте… До свидания! — открыв дверь, я уже почти вышла. Потом развернулась и шепотом добавила: — Вы если еще острых ощущений заходите – звоните. Я на тайский бокс пять лет ходила. Хоть попрактикуюсь…

А затем вышла в общий зал и вернулась к Диме. Он упорно выспрашивал меня, где я была так долго, а я сослалась на женские делишки. Мол, макияж пока подправишь, прическу…

— Знаешь, — крепко обняв мужчину, я заглянула ему в глаза и прошептала: — ты у меня самый-самый лучший! Столько придурков вокруг, жуть просто…

— И откуда такие выводы, Машунь? — насторожено спросил мужчина. Но я не дала ему времени на раздумья, а просто поцеловала. Было так хорошо в тот момент, спокойно. — Видимо, кто-то с вишенками заспиртованными переборщил…

— Я не пила! — возмутилась, кивая на стол, где до сих пор стояла моя одинокая чашечка кофе.

— Зато тортик ела, — найдя взглядом тот самый тортик, на который мужчина списал мое внезапное хорошее настроение, взял тарелку в руки, отломил кусочек и вложил мне в рот. С таким видом, будто «Виагру» в меня пихал: коварным и обольстительным. — Мне нравится, пчелка. Надо доставку таких на каждый день оформить.

— Я же толстая буду и страшная, — горестно вздохнула. Была бы моя воля, ела бы на завтрак, обед и ужин одни конфеты.

— Ты-то? Ага, конечно, — недоверчиво покачал головой мужчина, оценивающе пройдясь взглядом по моим выпуклостям. А затем, видимо, для проверки форм, неоднозначно положил ладонь на бедро. По телу прошли уже знакомые импульсы, кожа стала влажной от пота. — Раз ты так просишь, придется тебе кардио устроить. Три часа каждый день – минимум. Чего не сделаешь ради фигуры. Да, малыш?

***

— Ма-а-ашь, — губы мужчины устремились по направлению к шее, от чего кожа вибрировала, дрожала, покрывалась мурашками. Низ живота стягивало в напряженный узел… Особенную роль в этом играли руки, беззастенчиво скользящие по пятой точке. — Ну, Машунь… Поехали ко мне, а?

— Не могу, — наигранно горестно вдыхая, я беззастенчиво зарылась носом в копну его волос, перебирала пальцами короткие волосы, слегка натягивая их на себя. Это успокаивало. — Дела…

— Какие у тебя еще дела могут быть, а? — прыснул он немного раздраженно. Крепче вжимая меня в себя. Будто я собиралась бежать, ей-богу. — Еще и без меня.

— Важные, — закивала активно. — Очень-очень важные…

Ощущать тепло его кожи, пусть даже через одежду, было чем-то настолько приятным, что мозги плавились до состояния переваренной овсянки. Авто было припарковано прямо возле общежития, но с торцевой стороны, где нас никто не мог заметить. Тем более, ночью. При отсутствии фонарей-то.

Нервно втянув воздух, Дмитрий Петрович немного оттянул меня в сторону за волосы, заглядывая своими карими глазами в самую душу:

— У тебя еще неделя каникул. Чем ты собралась заниматься, мм?

Он не выглядел довольным. Отнюдь. Словно подозревал меня во всех грехах мира. Я же не собиралась перед ним отчитываться и лишь неопределённо пожала плечами.

— Этим ты можешь и в моем доме заняться, — внезапно ошарашил меня тот, припадая губами к шее. Я сдавленно застонала, прикусив губу до легкого жжения. Скользкий язык очертил жилку, а затем засосал тонкую кожу. Легкая боль отозвалась сильнейшей судорогой возбуждения. Я вжалась в его бедра и ощутила каменный стояк.

— Я не говорила, — мысли путались, голос охрип, — чем буду заниматься…

— Всем, малыш, — прорычал он жадно, сминая ладонями мою грудь через блузу. Затем как-то ожесточенно проник рукой под одежду, поднял лиф и сжал сосок. Этого хватило, чтобы я окончательно сошла с ума. — Всем ты сможешь заниматься рядом со мной!

— Не уверена, — прошептала я, понимая, что в шаге от совершенно глупого оргазма. В одежде и даже без нормального контакта.

Он с яростным матом прошипел себе под нос что-то совсем не предназначенное для детей, а потом отстранился от меня. Теперь я была на расстоянии вытянутой руки. Задыхалась, глядя в его злые глаза в полном изумлении.

— Больше никакого секса в машине, пчелка, — клятвенно пообещал мне он с какой-то злорадной усмешкой. — Хочешь секса? Поехали ко мне.

— Ну, как знаешь, — скрывая досаду, я опустила взгляд, поспешно одергивая блузу. — Нет, так нет.

Под его насмешливый взгляд быстро перелезла на пассажирское сидение, натянула верхнюю одежду и готова была уже уйти, даже дверь почти открыла, а потом решила стереть это самовольство в лица Дмитрия Петровича:

— Чтоб ты знал, меня вообще в ближайшую неделю в городе не будет. А может, и дольше. Так что секса нигде не будет… У меня так точно…

Я дернула дверь, чтобы уйти, но она оказалась заблокирована.

Цокнув недовольно языком, я повернулась к Дмитрию Петровичу и закатила глаза. Мол, давай. Начинай свою тираду.

— И куда это ты собралась? — строго спросил он. Таким тоном, которым обычно детей за непослушание отчитывают, ей-богу.

— Тебя это касаться не должно, — в тон ему отчеканила по слогам.

Дмитрий Петрович холодно рассмеялся, а потом накрыл мое колено своей медвежьей ладонью.