Роман Отец моего парня глава Глава 12

Не успела отойти от мысли, что лежу перед ним полностью без трусиков, как он принялся за мой свитер. Даже стоя я не могла снять его, не придавив уши. Руки же Дмитрия Петровича превратили раздевание в какую-то ушлую прелюдию, где под конец я уже сгорала от желания, ерзая на месте от нетерпения.

Мои соски встали колом, грудь сделалась не на шутку напряженной. Но он не касался ее, и это чертовски не нравилось. Когда я осталась на кровати совсем без одежды, мужчина встал и навис надо мной, я ощущала его нервное, сбивчивое дыхание. Его рука скользнула от пальцев ног до самого темечка, минуя все стратегические места, что так сильно требовали его касания. Так сильно желали его.

— С тебя на сегодня хватит. Пчелкам тоже надо выдыхать, — шепнул он мне на ухо, и я до боли прикусила губу, лишь бы не застонать. Лишь бы не сдать себя! — И, Машунь… Я сразу понял, что ты еще в машине проснулась. Шпион из тебя так себе.

А затем он просто встал и вышел, захлопнув за собой дверь спальни. Оставляя меня изнывать от дикого голода. К слову, есть мне совсем не хотелось.

***

Меня разбудил невероятный аромат жареного мяса. Пряные специи, оливковое масло, подрумяненная картошка и сочный лучок в маринаде… Резко вскочив на ноги, я осмотрелась по сторонам в поисках источника «вдохновения» к жизни. Аж слюнки от голода потекли!

— Черт… — почесав затылок, попыталась вспомнить, как вообще заснула. Просто отрубилась. Как по щелчку. — Хм… Вот это да!

На столике у кровати лежали мои вещи из общаги: конспекты, телефон, ноутбук… Все, что можно было выгрести из маленького одиночного ящика у кровати. Только зачем Дмитрий Петрович привез все это сюда, если я временный гость?

Пошатываясь, поплелась к огромному шкафу у стены. Ожидая, по логике вещей, найти там свои шмотки. Оказалось, это лишь обманка, а внутри самая настоящая гардеробная. По размерам больше, чем холл в общаге! И она оказалась полностью завешана моими новыми вещами…

— Вещами, — строго напомнила я себе, — которые нужно вернуть обратно в бутик. Обязательно. Иначе буду, как кое-то с «уставшими ножками» – содержанкой.

Долго удержаться на месте не удалось. Слишком уж есть захотелось! За неимением вещей я порыскала по полкам. А потом поняла, что если что-то надену из нового – придется срывать ценник. В магазин обратно не сдашь. Поэтому замоталась в легкое шелковое нежно-розовое покрывало с постели и отправилась в прилегающую к комнате ванную.

Застопорилась прямо в проходе с отвисшей до пола челюстью.

— ОХРЕНЕТЬ, — сорвалось с немевших губ. — Вот это я понимаю – «берлога депутата». Такая себе скромная и неприметная. Наверное, на прожиточный минимум мужик живет…

Мало того, что выглядело все вокруг как в глянцевых журналах – по последнему писку моды. Так еще и мраморные стены, умывальник в форме хрустальной капли. Прозрачная душевая кабина была больше многих общественных душевых, а вместо ванны располагалось встроенное джакузи.

— Мда уж, — утерпев нос, я несмело подошла к зеркалу. Оно было встроено в стену, и стоило оказаться на расстоянии вытянутой руки, как по краям зажглись мягкие белые огоньки. — Дмитрий Петрович, Дмитрий Петрович… Вы так же близки к народу, как я к горнолыжному спорту!

Настала новая череда удивлений. С одной стороны лежали мои старые косметические принадлежности из общаги, а с другой… Аналоги этой косметики, только брендовые и безумно дорогие. А главное совершенно новые. Включая фен по цене, как мой ноутбук. В упаковке. Брать я его, естественно, не собиралась. Но даже сам факт наличия такого рода подарка после моего смелого шопинга очень удивил.

— Нет, ну… Как вы только поняли, какая именно полочка МОЯ, а какая – ЛЕРЫ? На ней же не написано! — удивилась я, покачав головой. Вряд ли мужчина признается, даже если спросить в лоб. Не следил же он за мной? Не наблюдал, каким цветом губы крашу? Какими духами поливаюсь? Странности, да и только.

Воспользовалась я только новой щеткой для чистки зубов, а также гелем для душа в ванной. Все про все заняло не более десяти минут. А затем радостная бежала вниз на аромат вкусняшек, по зову урчащего желудка. К слову, горелым совсем не пахло!

— Дмитрий Петрович, — прокричала я ему еще из коридора. Чувствовала по запаху, где кухня. — Где мои джинсы со свитером, а? В спальне не нашла. Надо бы одеться. А то я как бедная родственница.

— В мусорном баке на улице, — ошарашил меня тот елейно и довольно, как мартовский кот. Будто его такой исход событий очень устраивал! — Баки вывезли два часа назад. Так что, нет. Искать не разрешаю. У тебя вещей вон, на полдома. Все даже в гардероб не влезло! Пользуйся.

Когда я ворвалась в огромную белую комнату, мужчина сидел ко мне спиной, разбирая на тарелке курицу специальными длинными вилками с острыми концами. На нем были лишь низкие домашние штаны и никакой рубашки. Впервые я видела его почти обнаженным. И, черт его дери, была совершенно не готова к тому, что увижу!

Где дряблая кожа и пивной животик? Где морщины и отворачивающие девушек уродства? Господа, да ведь даже у Валеры в его двадцать один год не было таких стальных «бочек» на руках! Каждая мышца спины прорисовывалась, маняще играла от любого движения. Так и хотелось коснуться, провести рукой и… Господибожемой! Что я несу такое?

Дмитрий Петрович резко обернулся, одарив меня ошеломительной горячей улыбкой:

— И тебе доброе утро, пчелка моя…

Он оборвал себя на полуслове, внимательно оценив мой внешний вид. Шелковое покрывало то и дело сползала на груди, но я старательно сжимала ее в кулак впереди. Не знаю, что именно он там такого увидел, но это явно произвело сильное впечатление. Такое, что лицо тут же осунулось.

— Машунь, — хрипло прошептал он, разворачиваясь полностью лицом к лицу. — Иди ко мне сюда, а?

Теперь я могла видеть его каменный пресс и подкаченную упругую грудь. Мое воображение тут же нарисовало, как квадратик льда скользит по его коже, отчего на ней появляются мурашки…

Нет. Нет! Людям после сорока просто на законодательном уровне должно быть запрещено выглядеть сексуально! Как можно о порядке в стране думать, если тут такие депутаты, мм? Я вот еле на ногах стою, как они там вообще законы в силах принимать?! Из-за таких Дмитриев Петровичей страна и разваливается!

— А?.. — задыхаясь, я подняла на Дмитрия Петровича расфокусированный взгляд. Знал, засранец, о чем я думаю. Специально мышцы напряг. Отчего-то мне стало физически больно на него смотреть. Повело. Хорошо, дверной косяк оказался рядом. Он-то меня и поддержал в нужный момент, как преданный друг. Почему мужчина такой шикарный, с ума сойти… — Что вы там говорили?

— Говорю, — он расставил ноги шире, и я четко увидела сквозь тонкие домашние брюки прорисованный эрегированный мужской орган. Воспоминания тут же отнесли меня назад... Даря воспоминания, где этот мужчина нанизывал меня на себя снова и снова. Как его член вбивался в меня, словно поршень… — Иди ко мне, золотце. На коленки.

Медленно и чертовски вальяжно он похлопал себя по ноге, и я несдержанно захрипела. Господи, какой позор! Уже готова была бежать, как домашний песель… По первой команде! Фу, от себя самой тошно.

— Я… — язык заплетался, не слушался. Мысли путались, сердцебиение ускорилось. Облизав пересохшие губы, заметила, как от этого жеста мужчина резко вдохнул. Обрывисто и нервно. Сквозь стиснутые зубы. — Я голодная.

— Не поверишь, — многозначительно осмотрев меня с ног до головы, он кратко выдохнул: — Я тоже. Очень сильно.

— Хочу… — закашлялась нервно, будто горло кто-то сжал в кулак. — Курочку!

— Снова не поверишь, Машунь, — он встал с места, позади остался целый противень вкусной еды. Теперь он казался мне не таким аппетитным, как мужчина перед глазами. — Я тоже хочу одну курочку. Сколько у нас общего, правда? Идеальная пара.

— Я хочу ту, — пискляво возмутилась, желая сделать шаг назад, но… не сделала, — которую вы жарили.

— Эту, — он многозначительно посмотрел на меня, поиграв бровями, — я тоже «жарил».

Мужчина был в шаге от меня и протянул руку вперед. Явно хотел перехватить покрывало, а я резко отшагнула в сторону. Оказалась в кухне, а Дмитрий Петрович захлопнул дверь. Прокрутил замок в скважине и ключик себе в карман положил. Ой, мамочки!

— Ха! В этом доме еда за секс? — притворно возмутилась я, выпалив первое, что в голову взбредет. Лишь бы не молчать. Лишь бы не отвлекаться на его шикарное тело. — Тогда я поголодаю. Спасибо уж.

— Нет, Машунь, — качнул головой тот, — в этом доме на завтрак выходят голыми только те, кто хочет быть оттраханными. Ты свой выбор сделала. А я всегда «за».

Что-то в его фразе мне совершенно не понравилось, и я задумалась. В памяти всплыли слова водителя про клининг, да еще и какие-то вещи… Словно они кого-то выселяли перед моим приездом?

— Господи! — ахнула я, а на глаза слезы навернулись. — Только не говорите, что вы привезли меня в дом, где держите своих любовниц!

Мне даже поплохело от такой мысли. Захотелось срочно чего-нибудь жидкого! Размашистым шагом я преодолела расстояние до кувшина с водой и налила себе полный стакан, выпив его залпом. Дмитрий Петрович не мешал, он злился не на шутку. Будто я ему пощечину дала, хотя выглядело все совсем наоборот.

— И с чего, позволь спросить, такие выводы? — стиснув зубы, недовольно процедил тот каждое слово. Я кратко обрисовала ему свои догадки. Разумные, между прочим. А мужчина взорвался: — Чтобы ты понимала, этот дом только после ремонта. Я сам в нем первую ночь спал. И я его не для того строил, чтобы тут всякие шлю… любовницы жили. Уяснила, Машунь?

— Да?.. — мои брови удивленно взметнулись ко лбу. Кто бы мог подумать! Пальцы неосознанно разжались, покрывало начало соскальзывать. — А меня тогда зачем сюда привезли?

— Потому что… — кажется, Дмитрий Петрович слабо следил за тем, что говорит. Его больше интересовала шелковая ткань, скользящая по моей груди. Особенно, когда край отпружинил от соска, отчего тот сделался каменным. — Потому что этот дом только для тебя, — он резко одернулся, словно ото сна. Отряхнулся и перевел на меня растерянный взгляд. — В смысле, для такой, как ты.

— Для какой это «такой»? — не поняла я, нагибаясь, чтобы снова завернуться в покрывало. Но когда поднялась, он был уже рядом. Так близко, что я слышала аромат мятного табака из его приоткрытых губ. Никогда не думала, что подобные запахи могут возбуждать.

— Машунь, — его пальцы подхватили меня за ягодицы, и я взвизгнула, оказываясь сидящей на барной стойке. — Давай ты потом поешь? Та курочка никуда не сбежит, я ее для тебя готовил, — он кивнул на стол, а потом снова недовольно посмотрел на меня. — А эта может. Я ее знаю. За ней глаз да глаз нужен.

Мне бы обидеться, а я расхохоталась. Каким же милым он был в тот момент и домашним. Так хотелось запустить пальцы в его короткий ежик, но… Сдержалась.

— Сами готовили?

— Ага, — самодовольно хмыкнул он, стягивая с меня покрывало. С таким остервенением, будто в ней были все его беды. — Между прочим, этими вот ручками, ага. — «Этими вот ручками» были разведены мои ноги и яростно сжата попка. Снова. Кажется, любимое депутатское место на моем теле было найдено! — В пять утра встал, между прочим. Все для тебя, Машунь.

— «Рассветы и туманы»? — засмеялась я, почти что пропела, улыбаясь до ушей. Рядом с ним по-другому не получилось. Даже смешно! Человек, который всегда казался самым мутным и пугающим в мире, теперь шутил и смотрел на меня так… Пробирая до самого нутра! — «Моря и океаны»?

— Больше, — слишком серьезно заявил он. — Намного больше.

Опьянев до безумия от родного запаха, я позволила себе скользнуть ладонью по его груди, и пресс затрепетал под моими пальцами, член в штанах шелохнулся, мужчина зарычал, притянув меня к себе ближе.

— Пока на курочке остановимся. Притормозите, — прошептала я и, прежде чем Дмитрий Петрович успел это хоть как-то прокомментировать, вдруг выпалила нечто, что заставило саму же смутиться: — Боже, когда вы работаете-то, а? За таким охренным телом нужен глаз да глаз…

— Разве что, — с кривой усмешкой мужчина по-хозяйски провел руками по моей груди, затем по талии. Будто изучая «свои» владенья при свете дня. Кажется, увиденное ему понравилось. Очень, судя по расширенным зрачкам. — Твой глаз, золотце.

В тот момент, словно по щелчку пальцев, на меня напала грусть. Вот он – такой идеальный, но совершенно не доступный. Тот, с которым нельзя. Потому что никто не поймет нашу пару и не примет. Ни общество, ни даже мои родители. Кто примет зятя, которому за сорок пять? Вообще, кто сказал, что Дмитрий Петрович хочет меня в пару? И, все же, я зачем-то едва слышно прошептала:

— Вы ведь понимаете, что у нас ничего не получится? Никогда…

Комментарии

Комментарии читателей о романе: Отец моего парня