Роман Отец моего парня глава Глава 41

— Пчелка… — обреченно выдохнул Дима, качая головой. — Знаешь, еще недавно я радовался: какие у меня гены хорошие. Почти пятьдесят, а все вокруг больше тридцати не дают... Но с тобой, родная, я быстро нагоню все, что не успел. Глядишь, к концу года на все восемьдесят потяну. Придется тебе любить меня только за то, что я человек такой хороший!

Я нервно пожала плечами и сделала шаг назад, мысленно примеряя, успею ли добежать до комнаты Марины и захлопнуть дверь. Увы, вряд ли. Там замок хлипкий, а такой бугай ее одной левой снесет.

— А зачем меня надо было запирать, а? — огрызнулась я, потому что лучшая защита – это нападение. — Я же просила: отвези меня домой! Что за замашки контролера?

— Ты уже была дома, Машуня, — по слогам пояснил он, будто малому ребенку. — Мы вместе, и ты не можешь так просто сбегать.

— Да? — наивно заморгала, театрально ахнув. — Я думала мы с тобой соседи. В крайнем случае, любовники. Но никак не пара. Потому что дорогому человеку звонят, если не собираются ночевать дома. А к любимому – так вообще возвращаются, а не шляются по пьянкам!

— Я же сказал тебе, — закричал мужчина, и голос его эхом разлетелся по помещению, стекла задрожали, тогда мужчина заговорил тише, — что такого больше не будет! Мне что, теперь тебе на крови девственницы в полнолуние поклясться?

— Охренеть! — засмеялась удивленно. — Он еще собрался ходить девственниц искать… Может, тебе задачу упростить, и номерочки телефончиков поскидывать?

— Не ёрничай, змейка, — цыкнул на меня мужчина, да еще и палец на губы положил. Как я его не откусила – сама не знаю. Видимо, от шока растерялась. — Если ты хотела заставить меня понервничать – цель выполнена. Я пока тебя искал, протрезвел без таблеток. Идем домой, а? Я твои плакаты из мусорного бака достал уже. Они целенькие… Правда, картины там нет. Ты же ее не выкинула, да?

Броня вокруг меня треснула в этот момент, а на губах появилась совсем неожиданная улыбка. Настроение менялось со скоростью света, и меня саму начинало это пугать. Смахнув непрошеные слезы, я тут же отвернулась от ладони мужчины, которая тянулась к щеке.

— Машунь, — прошептал он надрывно, — я тебя очень люблю… То, что я чувствую к тебе, не описать словами. Ты нужна мне дома. Без тебя это просто коробка. Прости, что не говорил тебе это так часто, как ты того заслуживаешь.

Стиснув зубы, я заставила себя собраться. Не растекаться лужицей у ног мужчины, как какая-то доверчивая идиотка.

— Ты мне сейчас что угодно пообещаешь, ведмежонок, — с обидой пробормотала себе под нос, адресуя ее больше себе. Ведь так и не смогла скинуть флер влияния мужчины. Не могли запретить себе любить его так сильно, что легкие сжимались. — Но… Факт остается фактом: ты просто не готов к отношениям. А я больше не хочу ошибаться и рисковать. У меня одно сердце, знаешь ли. И нервная система тоже одна!

— Машу-у-унь, — он произносил мое имя сотни раз и каждый раз умудрялся выразить им совершенно новый, неописуемый спектр эмоций. Задевая самые дальние струны души. И вот сейчас я чувствовала Димину растерянность и горечь. Нечто, что заставляло сердце биться быстрее… — Что ты хочешь, чтобы я сделал?.. Хочешь, тебе еще столько же шмоток купим? Или украшений, какие ты любишь? А хочешь, прямо сегодня в отпуск поедем? Все, что хочешь, золотце!

— Димочка, — моя рука против воли поднялась, накрывая его щеку. От соприкосновения наших тел кожу покалывало, я сама словно начала наполняться силой. Дима переплел наши пальцы, и мне стало нечем дышать. — Когда ты уже поймешь, что мне не нужны твои деньги? Даже если бы ты был бедным студентом в свои сорок семь лет, я бы все равно не устояла перед твоей природной харизмой и невероятным обаянием. И тебе не надо с утра до ночи проводить время в спортзале, так тщательно следить за питанием и собой в целом… Я буду любить тебя любым, — не закончила свою речь, но поперхнулась воздухом, замирая на полуслове. Два карих бездонных озера смотрели куда-то в самую душу, проникая под кожу. От того дальнейшие слова давались еще более мучительными: — Но фундамент любых отношений – это честность, доверие, взаимопонимание, общие интересы. Пока я не увижу, что это действительно есть, обратно не смогу вернуться. Больше нет.

— И, — Дима нервно сглотнул, тяжело выдохнув, — что ты хочешь знать, золотце? Имей в виду, у меня от твоей речи в голове помутилось. Так что если вдруг что – сама виновата. Довела старика…

— Не получится спихнуть все на меня, — хмыкнула я, закатывая глаза. — Скажи-ка, откуда тот тортик, что в холодильнике стоял?

— Тортик?.. — Дима удивленно уставился на меня, будто ожидал чего угодно, но не этого. — Не помню… А, точно! Кажется, Витя подарил. А что?

— Ничего! Понравился очень, — сорвала я, нервно улыбнувшись. — То есть хозяин сети ресторанов принес тебе в подарок тортик. Ясно, понятно… И где же он его взял, дорогой?

— Да я откуда знаю, Машунь! Заказ, наверное... Может, повара его приготовили?.. — принялся рассуждать вслух, а во мне взыграла самая настоящая злость. Ничего более абсурдного я еще не слышала! Хоть бы правдоподобную ложь какую-то придумал!

— «Молочную девочку» приготовили повара в ресторане, ага… — резюмировала я, скрипя зубами. — Не в профессиональной форме, разрезанную обычным кухонным ножом, и крем явно домашний, а не заводской… Ой! — я театрально хлопнула в ладоши. Все ждала, когда Дима сам признается. — А не хочешь ли ты сказать, что Виктор Семенович так тебя любит, что весь вечер торт тебе пек, ммм? Прямо своими депутатскими ручками?

— Витька-то? Этот может, — усмехнулся Дима. Не выдержав, я пнула его в плечо локтем. Заврался он конкретно! Вспомнив Виктора Семеновича, которого мы встречали в «Соколе», залилась смехом. Этот вылизанный надменный сноб в руках ничего тяжелее тарелки с креветками не держал! — Да не знаю я, Маш! Но узнаю, что это за кондитерская такая, раз тебе так важно. Обычный такой торт вроде как, ничего особенного…

— Ха! Ничего особенного, — эхом повторила я, злобно улыбаясь. Что бы там за курица этот тортик ни пекла, Дима явно из толпы ее не выделил. Это кормило моего внутреннего демона! И тут внутри появилась идея, которую я тут же и озвучила: — Димочка, дорогой мой… У меня же день рождения через пару недель… Может, ты мне в той же кондитерской закажешь тортик, а? Вместе и отметим. Глядишь, я к тебе обратно и вернусь.

— Ааа?.. ЧЕРЕЗ ПАРУ НЕДЕЛЬ? — взорвался он, глаза стали по пять копеек. Бедный, даже дышать перестал. — Ну ты чего… Хочешь, я сегодня все закажу, а? Пчелка? Прямо сегодня и доставят!

— Не-а, — отмахнулась, деловито складывая руки на груди. — Вообще идея встречаться на публичной территории нравится мне все больше и больше. Узнаем друг друга лучше. Ты по мне соскучишься…

— Я по тебе уже соскучился! УЖЕ! — застонал мужчина, упираясь локтем в окно, стирая со лба пот. — Пока искал, чуть не умер, сладкий мой пирожочек!

— Может, я тебе вообще ни в чем не подхожу, кроме секса! — предположила я, а Дима на меня бросил взгляд, словно говорящий: «Ты это серьезно сейчас? Совсем с ума сошла, женщина?» И тут пришло время перейти к той теме, поднять которую все время язык не поворачивался. Смелости не хватало. Но раз сегодня выдался день откровений, то пришло время решить все разом. — А ты как раз, наконец, выяснишь, твой это ребенок или нет. Думаю, там уже можно сделать тест. Я читала в онлайн-библиотеке…

Дима поднял на меня измученный взгляд, и все резко стало понятно. Земля под ногами пошатнулась, желудок скрутило, затошнило.

— Че-е-ерт, — прошептала, прикрыв рот рукой. — Ты уже сделал! И ребенок твой…

— Это только предварительный тест, — поспешил отмахнуться мужчина. — Не хотел тебе говорить, потому что… Знаешь, у меня есть подозрения в достоверности. Хочу слетать заграницу и сделать там снова.

— Вот, зачем внезапная командировка… — догадалась я, чувствуя во рту привкус желчи.

— И это тоже, — как-то загадочно парировал мужчина, внимательно меня разглядывая. Будто что-то срывал. Снова.

— Только… Зачем ехать так далеко? В столице полно лабораторий! — чтобы не упасть в обморок, я присела на край подоконника и откинулась головой на стекло. Оно было холодным, немного приводило в чувство.

— Потому что наши лаборатории так или иначе связаны с ее ушлым батей! — взорвался Дима, затем протяжно выдохнул и успокоился. Стиснув мои бедра своими ногами, он аккуратно обнял меня, утыкаясь губами в макушку. Мне бы прогнать его, но сил не хватило. — Не хотел тебя в это впутывать, малыш. Но раз ты сама спросила… Они там пируют уже, что дочку выгодно пристроили. Только вот я на сто процентов уверен, что не могла она забеременеть. Не хочу вдаваться в подробности, но я такие вещи всегда точно контролирую... Но вот решил пока бдительность их усыпить и подыграть.

— Поэтому ты ей продукты возишь? — спросила я, обвивая руками, словно лианами, талию мужчины под пиджаком и утыкаясь носом в грудь. Чувствуя крепость мышц, вдыхая родной аромат, я ощущала себя так спокойно, будто мир вокруг не трещал по швам.

— Увидела, да? — зашипел мужчина. — Отчасти, пчелка. Игнат у нас крутой айтишник. Мне надо, чтобы его запросто впускали в дом... Чтобы он там стал своим. Немой тенью, на которую внимания не обращают. Пока все идет лучше, чем можно предположить.

Прочистив горло, пробормотала:

— По поводу Игната...

— Это вопрос решенный! Возить он больше тебя не будет, — холодно сказал, как отрезал. — Меня ваша дружба всегда бесила. Нашла себе, нах, собеседника! Со мной общайся, Машунь. СО МНОЙ!

Я с надеждой посмотрела мужчине с глаза и радостно улыбнулась:

— Значит, ты его не уволишь? Ты такой хороший, Димочка!

— Ты думаешь, — съязвил тот, — что я людьми разбрасываюсь направо и налево? Если я что и понял за прожитые годы, то это то, что своего человека встретить сложно. Иногда даже непостижимая задача. Вот эта вся лирика, типа «если любишь – отпусти» – для неудачников и лохов. Свое держать надо мертвой хваткой! Потому что иначе появится кто-то умнее и себе заберет. Вот Игнат – свой в доску. Но! — Дима опасно сузил глаза, вокруг появилось ощущение чего-то нехорошего. — Тет-а-тет вы больше все равно не останетесь, уж прости. Потому что ты тоже моя, Машунь. И тебя я ждал намного дольше, чем Игната.

— Два года? — догадалась я.

— Нет, — махнул головой мужчина, выдохнув нечто такое, что распространило по каждой клеточки тела адреналин вперемешку с окситоцином: — Всю жизнь, пчелка.

***

— Что происходит? — тихо шепнула я Марине на ухо во время пары. — Чего все такие оживленные последние недели? Видимо, я вообще из жизни выпала из-за кое-кого…

В ограниченное пространство на лекцию по истории натолкалось больше двухсот студентов, преподавателю приходилось читать в микрофон. И все равно Тамара Иннокентьевна обладала великим даром заметить «нарушителя порядка» даже в последнем ряду.

Сегодня пенсионерка явно сдавала по всем фронтам. Видимо, увольнение из основного состава одного очень хитрого старичка за домогательства подкосили каждого, да еще и арест до выяснения обстоятельств! Она то и дело пропускала разговоры и смешки вокруг блондинки в первом ряду, внимательно переписывающей с доски информацию.

— Говорят, — заговорщицки прикрывшись тетрадью, Марина хитро сузила глаза, — что вот она… — девушка недоверчиво указала пальцем на ту самую блондинку. Маленькую, хрупкую, в скромной одежде с высоким воротом… Когда она повернулась боком, доставая из сумки запасной карандаш, я вгляделась в ее ангельское, невинное выражение лица. И тут же узнала, это была Алина Васнецова, девочка из параллельной группы! — Увела из семьи отца своей подруги. Депутата какого-то… Типа ради бабок. Там какая-то грязная история... Думала, ты слышала уже. Весь вуз на ушах стоит. Говорят, ее даже отчислить хотели за… за… Блин, у нас причину всегда найдут, ты же знаешь! Но… Кто-то похлопотал за нее – и вот, учится.

— Пфф… Алина кого-то из семьи увела? — внимательно посмотрев на Марину, я несдержанно засмеялась, когда она кивнула. — Марин, она одна из лучших на курсе! Прямо вот злостная соблазнительница, ага. Не помню, чтобы она даже хоть раз с нами в клубе зависала… Учится с утра до ночи, а в свободное время семьи разбивает. Прямо спецагент какой-то!

— В тихом омуте… — пожала плечами Марина и недовольно отмахнулась, когда я снова принялась хохотать. Преподша даже бровью не повела. Видать, сейчас все боялись попасть под сокращение за жалобы студентов… — Ой, да ну тебя! Я откуда знаю? Свечку никому не держала, ясно. Просто слухи пересказываю. Только вот… — девушка перевела взгляд в другой конец аудитории, на третий ряд. Там на парте вальяжно раскинулась дочка олигарха. Никто не знал, кого именно, зато все каждый день могли видеть ее шмотки за тысячи баксов. Она буквально кичилась этим, тыкала всем в лицо бренды. Марина недовольно поморщилась, когда Лена скинула свой сотовый на пол и даже бровью не повела. Дима подарил мне такой же. И я-то знала, что стоил он, как обе моих почки. Урони я его, умерла бы от разрыва сердца. — Подруга у этой Алины – умереть не встать. Врагу не посоветуешь. Корчит тут из себя святую невинность, а на лбу так и написано: потерявшая связь с реальностью мажорка.

Я хмуро кивнула.

— Небось сама слухи и распространила, — предположила я. Почему-то в это более охотно верилось. — С нее станется…

— А ты чего такая сердобольная, а? — Марина удивленно вскинула бровь. — Тебе не пофиг? За себя переживай. Пара уже вон заканчивается, а у тебя две строчки написано.