Роман Она уходит со мной глава Глава 42

Вероника

В Москву мы приехали уже в сумерках. Давным-давно я была здесь вместе с папой, но воспоминания о городе давно стёрлись из памяти. Платон с восторгом рассматривал яркие витрины, то и дело задавал вопросы, а я не чувствовала ни радости, ни эйфории.

— И как тебе?

— Красиво.

Я всё-таки засмотрелась на высотное здание. Мы проезжали по набережной, вдоль которой шли две девушки в лёгких платьях. Самые обычные девушки в самых обычных платьях, но разница ощущалась. Я – девчонка из провинциального городка, они если и не москвички, то прожили здесь довольно долго, чтобы ничем не отличаться от них.

— Это же столица… — вздохнула, покрутила кольцо на пальце.

— Я не про Москву. Как тебе быть Богом хотя бы для самой себя, Ника? – небрежно ведя машину одной рукой, Дмитрий повернул голову ко мне. — Трудное решение, правда? Но ты его приняла. Ты ведь могла остаться.

— Не могла, — возразила, подсознательно понимая, что это ложь.

— Могла.

Я опять уставилась на набережную, на виднеющийся впереди мост.

Могла или нет, уже не важно. Так хотелось вернуться в детство, в то время, когда что делать решали родители. И ответственность несли тоже они. Хотелось ещё немного побыть ребёнком. В одиннадцать я так сильно мечтала стать взрослой, а теперь многое бы отдала за день абсолютного детства.

— А когда мы пойдём на Красную площадь? – громко спросил Платон.

— Как только отдохнём и решим все дела, — отозвался Дима. – Тебе ещё нужно вещи разобрать, не забыл?

— Не забыл, — брат дотянулся до Альмы и положил на колени. – А мы там встретим президента? Я смогу пожать ему руку?

Дима хмыкнул. Взглядом передал мне эстафетную палочку права ответить на вопрос. Только что он резанул по живому, а сейчас в уголках его губ играла усмешка.

— Нет, Платон, — устало отозвалась я. – У президента свои дела. Ему не до тебя.

Разочарованно вздохнув, брат прилип к окну. Я опустила голову. Ноготь на указательном пальце обломился, на среднем был большой заусенец. Если бы не мужчина рядом, я бы отгрызла его. И ещё один поменьше на другой руке.

— Могла бы придумать что-нибудь получше, — мы притормозили перед поворотом. Пропустили выезжающую из двора машину. – Зачем было парня расстраивать?

— Тебе надо, ты и придумывай.

Достав из бардачка бутылку воды, отпила немного. Тут же валялся шоколадный батончик, купленный на заправке ещё несколько часов назад. Но есть так и не хотелось. Всё на той же заправке Дима и Платон с аппетитом умяли по сэндвичу, а я смотрела в окно, пила чай с мятой и не могла избавиться от стоящих в глазах слёз.

— Я в туалет хочу, — заканючил брат.

— Сильно? – оглянулась на него. Он закивал. Интересно, этот день когда-нибудь кончится? – Дим, мы можем где-нибудь остановиться?

— Можем.

Пояснений не последовало. Пришлось ограничиться этим не вполне обнадёживающим «можем».

— Потерпишь немного? – брату. Он опять кивнул.

Не прошло и минуты, как перед нами возник обнесённый забором дом. Проехав через поднявшийся как по команде шлагбаум, мы оказались в зелёном дворе. Дом был невысокий по столичным меркам – этажей семь, может быть, девять. Я успела разглядеть во дворе качели и огромную детскую горку, кусты начинающей зацветать сирени и низкие фонари возле скамеек.

Внедорожник юркнул на подземный паркинг и остановился у дальней стены.

— Мог бы сразу сказать, что мы приехали, — с досадой бросила я.

— Ты не спрашивала.

Фыркнув, я отстегнула ремень. Дверь была заблокирована, и я гневно глянула на Дмитрия.

— Открой, — догадываясь, что пока не скажу, буду сидеть в этой опостылевшей за время поездки жестянке ценой в несколько миллионов.

Замок щёлкнул. Оказавшись вне машины, я осмотрелась по сторонам. Ноги затекли, от слёз ныла голова. Хотелось на свежий воздух. Но мои желания в данный момент никого не интересовали. Если совсем честно, в том числе меня саму.

— Терпишь? – открыла заднюю дверцу. Платон уже справился со своим ремнём.

— Да, — придерживая одной рукой игрушку, схватился за меня.

Но раньше, чем я помогла ему выйти, рядом появился Дмитрий. Поднял его на руки так легко, словно он ничего не весил. Платон, казалось, забыл о том, куда ему надо. Довольный, уцепился за плечо Димы.

Это было против правил. Никогда не знавший отца, брат смутился и при этом выглядел абсолютно счастливым.

— Он и сам может идти, — меня разобрала досада.

Сколько бы ни пыталась я дать Платону, Дмитрий за секунду дал ему больше, чем я за многие месяцы. По мнению Платона, так точно. Мне оставалось плестись за ними мимо дорогущих машин, мимо облицованных серой, чёрной и белой плиткой колонн, мимо вымытых чуть ли не шампунем стен.

Поднявшись на последний этаж, мы оказались на лестничной площадке всего с двумя дверьми.

— Сюда, — указал Дмитрий налево. Холл, в который мы вошли спустя минуту, был пустым. Только стеклянный столик с узкой вазой и чёрный кожаный диван.

— Дима, — негромко окликнула его. – Скажи мне просто, почему я?

— Да хрен знает, — приложил к панели карточку и набрал код. Но дверь не открыл. – Но раз уж мы заговорили об этом, ты сама хорошо постаралась обратить на себя моё внимание. Считай, не оставила мне шансов. Так что почему ты – очевидно. Ты тоже скажи мне кое-что.

— Что?

— За весь день ты ни разу не назвала меня Германом. Людям такое не свойственно.

— Считай, что я не человек. – Он продолжал смотреть. Такие ответы не для него. Играть словами из нас двоих вправе только он. Да я и не собиралась делать этого. – Дмитрий подходит тебе больше, вот и всё. Оно… Оно как будто твоё.

Что значила усмешка в уголке его губ – фиг знает. Больше он ничего не спросил и не сказал. Просто открыл дверь и впустил в квартиру. В свой дом и, если верить штампу в паспорте – жизнь. Дворняжку всё-таки забрали с остановки. Только в душе она так и осталась дворняжкой.