Роман Омский горячий твой глава Глава 50

Ну давайте, давайте! 

Я знаю! Я сам все знаю!

Просто конченый мудак, козел, ну, и кто там еще...

 Мне хочется выброситься из окна, но этаж всего лишь третий. Так себе идея.

  А как она на меня посмотрела после? С усмешкой, мол, сам подавись!

  Думаете, я не подавился? Еще как подавился! Да я и представить не мог такого! Хорошо, что я ее раком не загнул и не вогнал ей с размаху, как и собирался! Только она так меня приласкала, что мне хотелось подольше насладиться ее лаской.

   Алена спит, а у меня ни в одном глазу. Пить хочется, но я не могу подняться, потому что боюсь ее разбудить. Не того, что ее сон потревожу, а что в глаза ей смотреть придется. Надо было с ней сразу поговорить и прощения попросить. Но что сказать?

 Да что тут, сука, скажешь?

  Блядь, а теперь это выглядит, как будто я ее трахнул и спать завалился.

    За все можно попросить прощения, но не за все тебя могут простить. Да разве я заслужил того самого прощения?

    Что теперь?  Ну, выебал я жену, как и собирался, дальше-то что?

    Снова ее долбанная девственность спутала все мои планы! Хорошо, что ее больше нет.

   Ворочаюсь еще час. Ничего не приходит в голову. Только пить сильнее захотел, и член встал, потому что я уже в сотый раз вспоминаю, как тесно и горячо внутри нее.

 В голове играет песня с концерта. Знаете, есть такие песни ебуче-прилипучие, которые как привяжутся с утра… А у меня с вечера…

   Еще эти байкеры ебаные носятся за окном туда-сюда! Хер заснешь! А теперь над домом пролетает с ревом самолет. Я вспоминаю свой маленький домик в Испании, где тихо и спокойно.

     Водички мне никто не принесет. Я с психом подскакиваю с кровати, натягиваю трусы и осторожно выхожу в гостиную.

   Шарю в холодильнике, нахожу минералку «Омская-1».  Параша редкостная, но пить хочется – жуть, а больше нет ничего.  С хрустом бутылки всадил всю полторашку. Хо-р-р-ошо! Холодненькая!

  Возвращаюсь в спальню, сажусь рядом с Аленой на кровать, любуясь ею. 

  Бедная моя девочка... сколько же она от меня натерпелась и не только от меня. А ей же всего 19. Что я делал в 19? Хуйней страдал. Девок ебал и папкины денежки проматывал. Ветер в голове. Даже не ветер, а так сквознячок...

  А мелкая вон чего добилась в свои годы. Заберу ее к себе, хоть дела в фирме наладятся. Эх, заживем! 

 Нет, надо ей сначала ребенка влупить. Пусть посидит дома в декрете лет 10, может мне и так по работе помогать, раньше же получалось. Вон Валерка, как активно размножается. Я что хуже? Тем более, я вчера уже и так в нее кончил. Я не лоханулся с перепугу. Я специально так сделал. Ну да, коварно. Ну, а что поделать? Зато теперь ни куда не денется. 

 Готов ли я стать отцом? Да хер его знает...  Месяцев 9 есть. Подготовлюсь. Тем более, что это не мне же с пузом ходить и тужиться. Пф! По ходу дела разберемся! 

   Алена поворачивается во сне, и одеяло сползает с ее остреньких грудок. М-м-м...  Уже почти утро. Она скоро проснется, а я ничего не придумал, кроме того, что мне хочется стащить с нее одеяло совсем.

   Я одеваюсь, беру с собой сигареты и выхожу из дома. На рассвете свежо и прохладно. Я закуриваю и двигаюсь в сторону Ленина. Там вроде был раньше цветочный магазин круглосуточный. 

  Я уже говорил, что не романтик, но тут ситуация. Да и цветы я ей всего дважды дарил, и то первый раз от Валеры... Ну вы помните. Мне нужно какое-то смягчающее обстоятельство моей тупой непроходимости. 

   – Масочку наденьте, – обламывает меня продавец в цветочном.

   Еб твою мать! Да где я тебе ее выебу? Думаешь, я бы не надел, если бы с собой была?

   Протягиваю ей косарь.

   – У нас камеры, нас штрафуют, – вежливо отказывается девушка от взятки.

    Я оглядываюсь по сторонам, прицениваясь к букетам.

   – Давайте так, – Я изображаю  самую очаровательную улыбку, на которую способен в пять утра. Убираю косарь и достаю пятеру. – Я это оставлю, а вы мне букет на улицу вынесете. И я ничего у вас не покупал.

  Кладу на стойку деньги и отхожу к двери.

  – Что интересует? – сразу же меняет тон продавец.

  – Что-нибудь белое, чистое, нежное... И приличное, чтобы я по морде букетом не получил.

   Девушка кивает, и я выхожу на улицу. Довольно быстро мне выносят шикарный букет белых лилий. Отлично! Начало есть.

    Когда я вернулся, моя жена еще спала. Я спрятал букет за кровать и присел на корточки рядом. Боже, до чего она прекрасна!

   У нее вроде выходной сегодня?

   Я провел пальцами от ее предплечья до подбородка.

   – Малиновский, проваливай! –  сонно простонала Алена.  – Я спать хочу!

    Раз она меня на три буквы не послала, надо пользоваться моментом. Я моментально разделся и нырнул к ней под одеяло.

   – Ты опять курил? – пробормотала Алена, двигаясь к стене. – Ты же...

   Она не смогла договорить, потому что я заткнул ее рот поцелуем. Сладкая моя девочка, обвила мою шею руками, а это означало, что никто не собирается меня отсюда выгонять.

    Сонная и такая податливая, что хочется войти в нее прямо сейчас. Нельзя пока, ей еще может быть больно после вчерашнего.

   Валера рассказывал, что на второй раз Юлю еле уболтал, так ее неаккуратно «распечатал», хотя и в курсе был. Я вроде бы вчера все сделал правильно, но хер его знает, что там и как у этих вчерашних девственниц.

  Я сам сейчас чувствую себя девственником. Я в пятнадцать так не волновался, как сейчас.

   Осторожно запускаю руку в ее складочки и начинаю их поглаживать. Алена стонет подо мной и  жмется ко мне сильнее. Боже, как же я хочу ее!

    – Глеб, давай уже, – стонет она мне в шею.

    Как скажешь, дорогая! Раздвигаю шире ее бедра и медленно вхожу.

   – Ах! – вскрикивает Алена и обвивает меня ногами. – Боже, Глеб!

   Ее восторженные стоны заставляют меня двигаться быстрее и глубже. Ну что за девчонка? Сколько в ней страсти! Как она продержалась так долго? Неужели раньше ей не хотелось испытать того же с кем-то еще? 

 Она выбрала меня! Дождалась! Сладкая моя девочка! Любимая моя! Сейчас я наконец-то испытываю тот триумф, о котором мечтал столько времени. Разве было мне так охуенно с кем-то еще?

    Ноги Алены напрягаются и намертво впечатывают мои бедра в нее.  Ее пальцы впиваются в мои плечи, и она сладко  и громко кончает. Алиска так даже под «мефом»  не кайфовала. Только от этой мысли я готов кончить тоже, но моя малышка выпускает меня из плена своих ног и становится на колени.

  – Давай, Глеб, – усмехается она. – Трахай меня, как обещал!

  Я тоже улыбаюсь и вхожу в нее сразу на всю длину. Ее стеночки плотно сжимают мой член, и Алена снова громко стонет.

  – Еще, Глеб! Еще! – вскрикивает Алена.

  Я обхватываю ее ягодицы руками и вбиваюсь глубже и яростнее. Я еле сдерживаюсь, чтобы не кончить. Кажется, что сперма сейчас из ушей польется. Но вот моя малышка снова сотрясается в экстазе, выкрикивая мое имя, и я не менее бурно выстреливаю снова в нее.

    По батарее снова стучат.

    Алена падает на спину и смеется. Я полмира готов отдать за эту ее улыбку. Полцарства своего даже. Да пусть все забирает, я еще нагребу, как выразился отец.

  – Вот поэтому я живу без соседей! – гордо восклицаю я.

  – Да пошли они! Что нам будет? Штраф?

  – Только тебе! Я все делал тихо, как ежик!   

  Алена хохочет в голос и закрывает лицо руками.

  – А чем так пахнет? – перестает смеяться Алена и тянет носом.

   Я ничего не чувствую, но потом вспоминаю про цветы. Свешиваюсь с кровати и достаю букет. Аленино лицо снова расплывается в улыбке, только теперь она мягкая и застенчивая. Она садится и берет букет в охапку. Закрывает глаза и зарывается лицом в цветы.

    Я вижу, что сюрприз ей понравился, и  облегченно вздыхаю.

    – Алена, я не знаю, что сказать, – виновато начал я. – Я всю ночь думал,  как извиниться... Но я... совсем ничего не придумал...

   – Ой, все, Малиновский! – откладывает Алена в сторону букет и поднимается с постели. – Видел бы ты вчера свою испуганную рожу!

  Моя жена  хохочет и уходит в ванную. Я ложусь на ее место, чувствуя, как меня накрывает очередной волной счастья.

    Сегодня я с нее не слезу! Будем наверстывать упущенное. Сначала вылижу ее, как следует. Заслужила, потом снова поставлю ее на колени...

 Где она там так долго? Я уже готов снова ее выдрать, только теперь медленно. Лучше пускай теперь сама на мне попрыгает, а то я немного уставший после бессонной ночи.

     Пока ждал ее отрубился.