Роман Обрученные луной глава Глава 25

- Убью Ивара, - тихо и очень спокойно сказал Хольм. – Я не Рассимор, мне можно. Меня Луна не осудит за пролитую кровь родича.

- Убить этого выродка – дело нехитрое, - вздохнула Кайса. – Но без доказательств – нельзя. Иначе Рассимор и сам тянуть не стал бы. Но очень уж они с Мираной хорошо прикрылись со всех сторон! Она и вовсе неподсудна как жрица, ее только в Храме судить могут, а уж там у Мираны все давно в кулаке. Ну, или Луна ее сама накажет. Только ты хоть раз видел явную волю Луны? Чтобы прямо бац! – и покарала?

Хольм задумался. Помолчал несколько минут, а потом так же ровно сказал:

- Я сейчас жив и говорю с тобой, потому что уцелел в драке с Росомахой, потому что не погиб рядом с Лестаной у озера, и потому что ваш вождь умен и осторожен. А еще потому, что Арлис вовремя дотащил меня до целителей, а госпожа Аренея сведуща в своем искусстве. Вот как понять, это воля Луны или так вышло? Не Луна же учила меня с детства махать кулаками и железом, а госпожу Аренею – смешивать снадобья? И тебя в свое время спасла не она, а твоя матушка. И еще быстрые ноги, ручей, дупло и вовремя явившаяся подмога. А вот Эрлиса почему-то Луна не спасла. И мою мать, когда она умирала родами, и твоих родителей… Кайса, я не знаю, что в этом мире творится по воле Луны, а что – само собой. Но я точно знаю, что сначала мы сами должны сделать, что от нас зависит, а потом уже просить Луну о милости. Если, конечно, на это хватит времени и сил, когда мы сделаем то, что можем.

- Умный ты, Волчок… - медленно сказала Кайса, поднимая и крутя в пальцах упавшее яблоко. – Вроде таким дурнем прикидываешься, а ведь умный. Это ты нарочно?

- Да нет, - пожал плечами Хольм. – Это я как обычно. Умный у нас Брангард, а я просто привык следить, чтоб ему никто за спину не зашел. Ну и он мне – тоже. Кайса, я все спросить хочу, а каким был Эрлис? Мне тут про него такого рассказали! И сильный, и ловкий, и щедрый… ну прямо хоть на небо его вместо солнца выпускай! Извини! – спохватился он, но Кайса только хмыкнула. – Так какой он был?

- Хольм… - посмотрела на него Рысь чуть ли не с жалостью. – Эрлису, когда он погиб, чуть больше двадцати было! Ты себя вспомни в двадцать, а? Вот ты какой был?

- Я? Дурак еще тот! – с готовностью признал Хольм с высоты своих нынешних двадцати пяти. – Так меня умником никогда не звали и сейчас не зовут. А про него только и слышно: Эрлис – то, Эрлис – это! Ваш Коготь его себе в преемники готовил бы, не будь Эрлис наследником. А это о чем-то говорит!

- Это говорит о том, что дядька Арлис помнит сына своего лучшего друга только хорошим, - не без досады отозвалась Кайса и тоже спохватилась: - Нет, я про Эрлиса дурного тоже не скажу! Он славный был! Щедрый – это верно! А чего не быть щедрым, если у тебя всего больше, чем кому-то на всю жизнь достанется? И золота, и силы, и удачи. Эрлис на Эльдану похож был, только она все думает о приличиях, а он был веселый дуралей, сердце нараспашку. За это его и любили… О чем ни попросишь – он все сделает, наизнанку вывернется, только не всегда подумает, чем это обернется. Но вырос бы в неплохого вождя, пожалуй… Ну, потом, как перебесился бы и по морде от жизни получил.

- Только получил не по морде, а сразу стрелу в спину… - сказал Хольм, и Кайса резко кивнула.

- Мне тогда пятнадцать было, как и Лесте, - сказала она глухо, смотря мимо Хольма. – Я, конечно, в него влюбилась. Дура... Эрлис и вправду вырос хорош собой. Высокий, статный, улыбка – солнышко. А уж Рысь у него какая была! Роскошный Котище! Урчал – сердце замирало… Я к нему в покои каждый день бегала! То пирожков принесу, то яблочек… Пояс ему сама вышила! Криво-косо, но старательно – все пальцы исколола. А он только смеялся. Мол, подрастешь, Кайса-молния, будешь мне невестой, а пока маленькая еще. Представляешь, каково девице в пятнадцать это слышать?!

- Дурак! – убежденно сказал Хольм, и Кайса ему благодарно улыбнулась.

- А как-то я ему хотела подарок неожиданный сделать! Эрлис очень сладкое любил, вот я ему пирожков яблочных с медом испекла и полезла с того самого дуба в окно. Думала, поставлю на стол, он придет и обрадуется. Пришел, ага. Только раньше меня и с подругой. Я на ветке стою, вцепилась в нее чуть ли не зубами, потому что руки заняты, а они там милуются! – Кайса вздохнула. – И тут эта кошка бесхвостая у него спрашивает, мол, а что это наша Кайсочка за тобой бегает? Ты бы пожалел девочку, хоть целоваться ее научил бы, а то кому она нужна такая… А он посмеялся в ответ и говорит: жалко бедняжку, вот и не гоняю ее. Да и сестру обижать неохота, приходится терпеть.

- То есть как «кому нужна»? – поразился Хольм, но Кайса безнадежно махнула рукой и закончила:

- Хотела я ему эти пирожки в окно запустить – ох и славно бы осколки полетели! Да плюнула. Слезла вниз и скормила их сторожевым собакам – они хотя бы от души мне благодарны были. А любовь кончилась – и за это я тому случаю очень благодарна. Впрочем, и Эрлису – тоже. Другой, пожалуй, меня не по носу щелкал бы, а в постель затащил – я же дурочка совсем была. Арлиса бы с вождем рассорил, мне жизнь испортил. А Эрлис был… Эрлис. Если бы меня другой кто обидел – он бы ему голову за меня оторвал, как за собственную сестру, я это точно знаю. Зато сам душу мне наизнанку вывернул и даже не заметил.

- Понятно… - в который уже раз за вечер повторил Хольм, чувствуя себя ученым говорящим скворцом. – А девушка та?

- Девушек таких у него в году по двадцать штук было, - фыркнула Кайса. – Они менялись чаще, чем Луна! С дочерями знатных семейств у него ума хватало не связываться, а девицы попроще сами на шею вешались! Но жениться он никому не обещал и ребенка ни одной не сделал, иначе после его смерти это бы выплыло. Рассимор с Эльданой внука признали бы хоть от служанки, лишь бы родная кровь! А так у них только Лестана осталась да Ивар, чтоб его, племянничка!

- Ну, если уж ты все тут знаешь… - задумчиво сказал Хольм, раскалывая очередную пару орехов и подсовывая ее Кайсе. - Может, и отца его – тоже?

- Это нет! – покачала Кайса головой. – Эту тайну Мирана бережет, как собственный хвост, и даже сильнее! Хвост у нее видели, когда жрица оборачивалась, а вот от кого она Ивара родила, никто не знает. А если и знает – мне как-то не доложили. Но я подумала-подумала…

- И? – азартно подсказал Хольм.

- Очень они с Гваэлисом похожи… - медленно уронила Кайса. – В Арзине все знатные семьи между собой роднятся, но Авилар, отец Гваэлиса, вождю и Миране в нескольких последних поколениях не родственник. И Кот он умный, хитрый, осторожный, такой бы запросто утаил связь с Мираной. А если оба сына пошли в отца, хоть и родились от разных матерей, то что в этом странного?

- Ничего, - согласился Хольм. – Да и следы все опять ведут в сторону Гваэлиса! Хвостом чую, это он меня отравленной железкой ткнул – больше просто некому!

Что-то еще крутилось на краю разума, важное, но ускользающее. Хольм безуспешно попытался поймать мысль, но она дразнила его, как слишком юркая мышь – неповоротливого кота. Тьфу, совсем с этими Рысями окошатился! Уже про мышей думает, а не про зайцев или оленей, как порядочному Волку положено!

- Кайса! – вдруг вспомнил он совсем не то, но тоже важное. – А ты сама о чем поговорить со мной хотела?!

- Я? – рассеянно спросила та и вдруг встрепенулась: - Точно! Слушай, Волк, а ты уже придумал, что Лестане на день рождения подаришь?

Хольм хотел что-то сказать – и онемел. Что он может подарить самой прекрасной девушке на свете, да еще и дочери вождя богатого древнего клана?! Собственную шкуру? Дома нашел бы хоть немного достойный ее подарок, у Волков тоже в сундуках имеется всякое, но здесь… Да у него рубашки собственной нет и штанов – Рассимор его кормит и одевает!

Хольм стиснул зубы, чувствуя, как желваки зло перекатываются по скулам. Кайса посмотрела на него с обидной жалостью, в точности как Брангард, и сказала:

- Не дури, Волчок. Ты Лестане уже подарил то, что ни за какие деньги не купишь! Ты ей надежду на выздоровление дал! И себя в придачу! Но это ж неважно, да? Все вы, мужчины, одинаковые, считаете только то, что своими зубами поймали и принесли… Ну так вот! Перед самым днем рождения Лестаны, ровно за пять дней до него, будет большая охота. Вождь ее точно не отменит, потому что это поминальная охота по Эрлису, он каждый год на нее ездит. Попроси разрешения поехать с ним! В охотничьем снаряжении Арлис тебе не откажет! Если бы Лестана успела выздороветь, она бы тоже поехала, но вряд ли она сможет не только встать, но и сесть в седло. А жаль… Самое бы время ей там, на охоте, обернуться! После такого Ивар бы собственным коротким хвостом утерся! И уж это был бы такой подарок… Вы же истинная пара, Волчок, кому еще позвать ее Рысь, как не твоему зверю?

- Думаешь, получится? – спросил Хольм, растерявшись от мыслей, что понеслись вскачь, будто стадо оленей, угодившее в пчелиный рой.

- А кто мне только что рассказывал, что надо сделать все возможное? – фыркнула Кайса и бросила в рот очередной орех. – Зато если Лестана обернется, а Ивар не сможет… У-у-у-у, как замечательно получится! Рысь-то у них одна была на двоих, она не разорвется! А сережки – тю-тю!

- Это если Лестана сможет поехать… А если нет?

- Ну, тогда поедешь один, - рассудила Кайса. – И привезешь Лесте самого здоровенного зайца, которого найдешь! Что ты так смотришь? Ей Эрлис все детство зайца обещал, но так и не сподобился! А ты возьми и привези! Только живого! И пусть делает с ним, что хочет! Хоть по спальне гоняет, хоть по саду… Может, хоть так в ней Рысь проснется?

Зайца? Лестана хотела живого зайца, а этот… братец… не подарил сестре такой пустяк?! Хольм представил, как будут ржать прихлебатели Ивара, если он привезет с охоты не кабана, не благородного оленя, не медведя, а всего лишь зайца! Как жеребцы, а не как Рыси! Да и плевать! Если Лестане нужен заяц, она его получит. В самом деле, разве может быть для кошки лучшая забава, чем живая дичь?! Да он ей дюжину этих зайцев поймает! Осторожно, бережно! И притащит целых и невредимых, не покусанных!

- Это я могу! – выдохнул он счастливо.

- Ну, вот и славно, - улыбнулась Кайса, поднимаясь и указывая взглядом на окно, за которым полыхал багрово-золотой закат. – Пойдем, Волчок, пора.

Хольм тоже встал, напоследок окинув уютную комнату, где было столько же от Кайсы, сколько в покоях Лестаны от нее самой. Подумалось почему-то, что Брангарду бы здесь понравилось. Он тоже любит темное дерево, медные безделушки и подсвечники, а главное – книги. Книги у Кайсы были везде, в точности, как у Брангарда. И даже карманы у них вечно набиты совершенно одинаково! Только Кайса в них таскает яблоки и орехи, а Брангард припасал сухари и морковку, которой очень стыдился, но все равно любил похрустеть.

Хм… И с чего это такие мысли? Наверное, это письмо виновато! То, что он мельком увидел у Кайсы. Увидел и вспомнил совсем другое письмо, принесенное Соколом! А там и до мыслей о Брангарде недалеко оказалось! Но глупости это все, конечно…

* * *

Тихий мягкий голос матушки звучал совсем как в детстве, когда она читала им с Кайсой сказки и древние легенды. Славные воины и благочестивые жрицы, мудрые правители и хитроумные купцы как живые говорили с пожелтевших и ломких от времени страниц… Сегодня матушка принесла не сказки, разумеется, а летопись об основателях Арзина, и Лестана с удовольствием слушала истории, которые знала давным-давно. Это были истории ее семьи!

Голос матушки убаюкивал, кутал теплом и лаской, и Лестана сама не заметила, как провалилась в сон. В этом сне она бежала по лесу и видела все вокруг очень странно, не как обычно. А потом заметила, что и бежит на четырех лапах, вытянув лицо… морду?

Лапы несли ее тело быстро и легко, Лестана мчалась вперед, и ветер приносил ей десятки прекрасных и заманчивых запахов, а уши чутко ловили малейшие лесные звуки. Пение птиц, аромат листвы и тонкие струйки запаха пробежавших неподалеку мышей, струйка потолще – от крупного зайца, что увидел ее издалека и кинулся бежать, спасаясь от страшной Рыси. Лестана только фыркнула ему вслед, она была сыта, а поиграть можно и позже – сейчас у нее важное дело. Она должна кого-то найти! Обязательно должна, иначе случится что-то плохое…

Промчавшись через поляну, она остановилась и принюхалась, поставив уши торчком. Чутье подсказывало, что она вот-вот найдет того, кого ищет, но уши никак его не слышали. Лестана длинным прыжком перемахнула невысокие кусты, наслаждаясь послушным мощным телом, и замерла. В других кустах, как раз на ее пути, кто-то был!

Припав к земле, она принялась подкрадываться, продвигаясь все медленнее и медленнее, перетекая по земле и старательно нюхая воздух, но в кустах была тишина, а ветер дул так неудачно… И вот когда она уже решила прыгнуть в кусты, они зашелестели, и огромный черный волк встал из них, в упор глядя янтарно-желтыми глазами.

Лестана мявкнула от растерянности, извернулась и понеслась обратно, а волк огромными прыжками помчался вслед за ней, щелкая зубами прямо возле ее хвоста. Они летели по дивному летнему лесу, и солнце ярко светило через просветы в листве, Лестане почему-то совсем не было страшно, напротив, весело и томительно сладко. Она бежала со всех лап, но волк не отставал, делая вид, что вот-вот ухватит ее за хвост, но каждый раз очень старательно промахиваясь.

А потом Лестана увидела впереди ручей и попыталась его перепрыгнуть. Взлетела над неглубоким овражком, увидела внизу под собой блестящую ленту воды, почувствовала, как замерло сердце, и… проснулась! Вынырнула из дремоты с бешено колотящимся сердцем, отчаянно жалея, что так и не узнает, смог ли ее догнать черный волк. А если догнал – то что сделал?

- Бедная девочка, - услышала она совсем рядом голос, от звучания которого сердце заколотилось еще сильнее, а руки сами стиснули покрывало. – Эли, смотри, она просыпается.

«Внимательная, - с холодной ненавистью подумала Лестана. – И что же вам от меня нужно, дорогая тетушка?!»

- И правда! – подхватила матушка. – Леста, милая, уже закат, скоро Аренея придет тебя лечить.

- Так твоя сестра еще не бросила эту опасную затею? – небрежно поинтересовалась Мирана, и матушка немедленно угодила в ловушку.

- Почему опасную? – спросила она, пока Лестана с трудом размыкала тяжелые веки. – Разве это опасно?!

- Все ритуалы опасны, Эли, дорогая! – укоризненно сказала Мирана, сидящая рядом с постелью в глубоком кресле. – Их должны проводить хорошо обученные жрицы, а твоя сестра – целительница. Очень хорошая целительница! Но ведь не храмовая жрица, правда?

«Вот так она и льет отраву матушке в уши, - еще злее подумала Лестана. – С таким сочувствием, так ласково!»

- Я думаю, госпожа Аренея знает, что делает, - сказала она хриплым спросонья голосом и увидела, как матушка тревожно переводит взгляд с нее на Мирану, не зная, кому верить. – Мне ведь лучше, вы сами это отметили, тетушка.

- Да-да, Лесте лучше! – торопливо подтвердила матушка, робко улыбаясь. – Ты видишь, Мири? Она уже не такая бледная, губы порозовели! И руки… Они двигаются!

- Это прекрасно! – с готовностью отозвалась тетушка и улыбнулась Лестане. – Я так рада!

Сегодня она была в обычном белом платье, на этот раз очень скромном, украшенном всего одной ниткой янтарных бус. Тонкое чеканное лицо мягко светилось в полумраке безупречной, несмотря на возраст, кожей, а глаза в полумраке казались темными, потому что Мирана сидела в стороне от подсвечника.

- Леста, милая, - склонилась матушка к Лестане и легонько погладила ее по щеке. – Госпожа Мирана хотела поговорить с тобой об очень важном деле! Выслушай ее внимательно и будь умницей, подумай об этом хорошенько.

- Да, матушка. – Лестане очень хотелось подставить под ласковую ладонь голову и попросить погладить еще, но при Миране нельзя было выказывать подобную слабость, так что она поймала взгляд жрицы и улыбнулась уголками губ. – Я буду очень внимательна, обещаю.

- Наша Леста всегда умница, - улыбнулась в ответ Мирана. – Счастливы вы с Рассимором, имея такую дочь. Я не могу пожаловаться на Ивара, но все-таки он такой мальчишка! То подерется, то влипнет во что-нибудь… Ах, Лестана, если бы ты знала, как он жалеет, что не уберег тебя! Просто места себе не находит!

- Ничего, тетушка, я его не виню, - отозвалась Лестана, чувствуя, как холодная злость душит ее, но и прибавляет странным образом сил.

«Ох, только бы уши снова не появились! Совсем ни к чему выдавать Миране такое преимущество в игре. Пусть и дальше думает, что я беспомощна!»

Она постаралась успокоиться и спросила, изо всех сил изображая наивную девочку. Примерно такую, какой была всего пару месяцев назад до отъезда из Арзина. И неважно, что та милая Лестана умерла от ножа в спину рядом с Волчьим храмом.

- Так что вы хотели, дорогая тетушка?

- Ах… - Ресницы Мираны затрепетали, и даже в полумраке стало видно, что они искусно подкрашены. - Эли, расскажи ей, прошу! Я так волнуюсь…

«Переигрываешь… тетушка! – Лестана в упор посмотрела на женщину, и та, словно уловив ее мысли, качнулась назад, глубже уходя в полумрак и скрывая лицо. – Но матушка поверит, конечно. Она всегда тебе верила и доверяет до сих пор».

- Да, конечно… - Матушка посмотрела на Лестану все с той же растерянностью и неловко, с настоящим, в отличие от Мираны, волнением сказала:

- Леста, милая… Ивар просит твоей руки.

В первый миг Лестана даже не поняла, что она слышит. Во второй – безмолвно поразилась. В третий – возмутилась! Столько слов разом просились слететь с языка, что она не смогла вымолвить ни одного и тут же обрадовалась этому. Потому что сказала бы такое! Чего точно пока говорить не следовало…

- Ивар? – выдохнула она еще через несколько мгновений, щедро показывая свое удивление. – Но… он же мой брат!

- Всего лишь двоюродный! – торопливо прервала матушка. – Да, это близкое родство, но закон позволяет брак между вами! Леста, ты только подумай, как хорошо все устроится! Вы с Иваром знаете друг друга с детства, вы одной крови, а если ты выйдешь за него, то сможешь стать ему верной помощницей в делах! Этот брак примирит всех! Те, кто хотел видеть наследницей тебя, успокоятся и поймут, что власть осталась в нашей семье, незачем волноваться!

Мирана едва заметно поморщилась, и Лестана поняла: жрица сожалеет, что матушка так прямолинейна. Наверняка сама же и убеждала ее этими словами, матушка бы никогда в жизни не додумалась до таких причин брака.

- А еще он будет о тебе заботиться! – с жаром продолжила матушка, и у нее даже румянец появился. – Леста, Ивар прекрасно воспитан и действительно достоин тебя! Он обещал…

- Если ты дашь ему согласие, девочка моя, - мягко прервала ее Мирана, - Ивар сможет проводить для тебя лечебный ритуал. Узы брака так же священны, как узы крови, и никто не осудит наследника, что он рискует жизнью ради жены и будущей матери своих детей…

«А рискуй он ради сестры, то осудили бы? – огрызнулся внутренний голос Лестаны. – Что за бред? Ложь пополам с правдой куда опасней, чем одна ложь! Но что Мирана задумала?! Неужели она заподозрила, что Хольм участвует в ритуалах, и поняла, что мы женаты? Иначе зачем эта фальшивая попытка заманить меня в брак?! Но что же делать? Как отказаться?!»

- А он не боится, что я никогда не смогу встать на ноги? – спросила она, старательно добавив в голос побольше неуверенности. – Или не смогу призвать зверя…

- Он все равно будет любить и уважать тебя! – Мирана наклонилась, и ее глаза в полумраке блеснули янтарем сильнее, чем настоящий янтарь в бусах. – Лестана, милая, Ивар станет тебе прекрасным мужем! А главное, ты сможешь примирить весь Арзин – разве это не прекрасно?

«В точности как Сигрун, - усмехнулась про себя Лестана. – Волчица тоже уверяла, что ее сынок – лучшее, что может быть у меня в жизни. Но даже она была куда честнее! Что же делать… Может, попросить время на раздумья?!»

- Мы могли бы объявить о браке до твоего дня рождения, - ласково подсказала Мирана, словно прочитав ее мысли. – Тогда никто не подумает, что ты вышла за Ивара от отчаяния, даже если Рысь к тебе не придет. Такое решение будет выглядеть очень достойно.

«И навсегда закроет мне все дороги, кроме одной – жены Ивара и матери его детей. Фу, даже подумать мерзко! Я – и этот… слизняк!»

- Я… вам очень благодарна, тетушка, - сказала она негромко, понимая, что отсрочка все равно не поможет. Напротив, нельзя давать Миране ни малейшего повода пустить нужные им с Иваром слухи! – Но выйти за Ивара, простите, не могу.

- Почему? – изумилась жрица. – Девочка моя, неужели ты до сих пор страдаешь по младшему сыну Ингевальда?! Мерзавцу, который тебя обманул?!

Ах, каким соблазном было сказать именно это! Лестана даже несколько мгновений посмаковала подсказанный тетушкой выход. Сказать, что она и правда ждет предложения от Брангарда – и пусть дорогие родственнички делают с этим, что хотят! Хоть дурой ее считают, хоть в Волчий город отправляют послов, чтобы Брангард вернул якобы данное им слово. Но потом Лестана подумала, что будет, если это хотя бы краем уха услышит Хольм. Это… окажется такой подлостью, которой ее Волк не заслужил! Да Лестана сама себя после такого уважать перестанет!

- Брангард? – удивилась она так же правдоподобно, как Мирана. – А он здесь причем? Нет, что вы, тетушка! Просто… ну как я могу думать об Иваре как о муже?! Мы же действительно росли вместе. Он мне брат – и только!

- Ну, если дело только в этом, все еще может измениться. – Глаза Мираны не потеплели, напротив, сузились и блеснули очень хищно. – Думаю, он сможет завоевать твое сердце. Так что не вижу никаких препятствий, чтобы вас обручить.

Лестана вдруг поняла с тошнотворным ужасом, что Мирана это всерьез. Больше того, только воля отца не даст Ивару с маменькой осуществить эту мерзость! С матушкой-то они живо справятся… Конечно, выдать Лестану замуж против воли будет нелегко, но… кто знает, до каких пределов подлости дойдет эта парочка?! «До любых, - сказала она себе с омерзением, словно нечаянно раздавила в руке что-то невыразимо гадкое. – До любых…»

- Нет! – сказала она громко и резко. – Тетушка, вы меня не поняли? Я не выйду замуж за Ивара. Если об этом пойдут слухи, я потребую найти и наказать виновных в оскорблении моей чести. Если кто-то попытается меня заставить, я откажусь от брака прямо у алтаря! Нужно будет – попрошу помощи у наших союзников Черных Волков. Думаю, они не откажут в убежище. Но за Ивара не пойду ни за что и никогда, будь он даже последним мужчиной на свете!

- Лестана! – ахнула матушка. – Что ты говоришь? Как ты можешь?!

- Еще как могу! – отчеканила Лестана, смотря не на нее, а в яростно пылающие глаза Мираны. – Могу и говорю! Я. Не выйду. За Ивара!

- Лестана… - Матушка едва не плакала. – Что с тобой, девочка моя? Ты раньше такой не была! Это… это твоя проклятая поездка так на тебя повлияла?! А я была против! Я говорила твоему отцу, что тебе нужно найти жениха здесь, в родном городе… Мирана, дорогая, прости ее! Леста не знает, что говорит! Она больна, моя бедная девочка… Придет в себя, подумает и поймет, чего хочет на самом деле!

- О, думаю, твоя дочь отлично знает, чего хочет, - уронила Мирана, поднимаясь из кресла плавным величественным движением. – Что ж, может быть, она это и получит. Но как бы тебе не пожалеть об этом, дорогая племянница, - улыбнулась она, и Лестана содрогнулась от того, каким мягким воркующим голосом был сказан этот страшный намек.

Беспомощно замерев на кровати, она сжала левой рукой запястье правой, накрыв ее как раз там, где руку обвивал замшевый шнурок. Такой тонкий и непрочный, словно она сама… И все-таки придающий ей сил, совсем как злость перед этим. Да, она дала Хольму слово перед алтарем Луны не по любви, а ради милости богини. Но пока эта связь не разорвана, будет вести себя достойно. Миране ее не запугать! И отец обо всем узнает сегодня же! Он опытный осторожный вождь, у него есть верные подданные и друзья, которые смогут защитить и Лестану, и ее семью… Смогут ведь?!

Память безжалостно показала ей лицо Эрлиса, который тоже не ждал беды, но Лестана упрямо возразила сама себе, что это совсем другое дело. Они теперь предупреждены! И Мирана с Иваром ничего не смогут сделать! Главное, не думать о плохом, ни за что не думать!

- Желаю тебе здоровья, милая, - обернулась Мирана от самой двери. – Идем, Эли, девочке нужно отдохнуть.

«Не ходи с ней!» – хотела крикнуть Лестана, но лишь в отчаянии прикрыла глаза. Что толку задержать матушку, если Мирана просто придет к ней потом и продолжит уговоры. Лучи закатного солнца уже побагровели, Аренея, наверное, ждет, пока Лестана останется одна. А стоит жрице увидеть здесь Хольма – она точно обо всем догадается. Ну почему отец не запретит этой гадине приползать к матушке и к самой Лестане?! Остается ждать и терпеть… До дня рождения совсем немного, нужно успеть восстановить силы!

Проводив взглядом жрицу и вздохнувшую на прощанье матушку, Лестана потянулась за мячиком. Раз-два-три! Раз-два-три! И снова, и снова, пока руку не свела судорога от усталости. Она выдержит! Мячик в другую руку – и заново, раз-два-три!