Роман Обрученные луной глава Глава 11

В храме было темно и прохладно, словно летняя ночь побоялась войти вместе с Лестаной под низкие каменные своды и осталась снаружи. Лестана зябко поежилась и решительно сказала себе, что опасаться нечего. Ни один оборотень или человек не посмеет осквернить святое место злым делом, диких зверей поблизости нет, а бояться самой богини Луны… Разве она, Лестана, не дочь ее? А дочь должна доверять матери.

Но смутная тревога не проходила. Лестана любила нарядные светлые храмы Арзина, словно сотканные из беломраморного кружева, а этот храм был таким же хмурым и неприветливым, как старший сын вождя Волков. Нет, о Хольме она сейчас думать не станет! Ее судьба – Брангард, осени его Луна своей милостью… Она вспомнила теплые карие глаза младшего Волка, его улыбку – и на сердце потеплело.

- Ну вот, госпожа Рысь, - бодро сказал Волк по имени Лейв, и его голос окончательно рассеял сгустившуюся в храме тревогу, а зажженный факел разогнал по углам клочья тьмы. – Ждите здесь, а мы снаружи покараулим. Остались бы с вами, но по обычаю нельзя. Только сама Луна-Прародительница услышит, что вы друг другу скажете. Вы не беспокойтесь, мы рядышком будем, если что – только кликните!

И, поклонившись, оба Волка вышли в ночь, оставив горящий факел в держателе у алтаря. Лестана глубоко вдохнула и подавила желание обхватить себя за плечи. Она не боится, не боится… Она сама приняла это решение и собирается победить! И собственные глупые страхи, и саму судьбу, свернувшую с нужного пути из-за коварства Сигрун. Они с Брангардом дадут клятву перед алтарем Луны, и больше никто не сможет их разлучить! А потом они уедут в Арзин… И уж там Лестана поговорит с отцом о своих подозрениях насчет Ивара. Матушка-Рысь, как же зябко… И как хорошо, что горит хоть такой небольшой огонь, а рядом с храмом два замечательных парня-Волка! Стыдно, правда, что пришлось их обмануть…

Нет, напрямую они с Кайсой дружинникам не соврали! Как только те услышали, что Лестане нужно в храм на вершине горы, так сами решили, с кем именно она собирается там встретиться. Ну еще бы, разве может быть на белом свете кто-то достойнее их драгоценного Хольма? Лестана просто не стала их разубеждать… Кайса осталась в комнате, заперлась изнутри, и если кто-то придет, подруга отошлет их, соврав, что у Лестаны разболелась голова после танцев и горячего вина, и она спит. Кайса найдет, что сказать, уж в этом можно не сомневаться!

И все-таки сомнения не уходили. Нет, не в том, придет ли Брангард! Не может не прийти… Но клятва перед алтарем Луны – это лишь полдела! Потом надо будет незаметно ускользнуть из города Волков, прихватив Кайсу!

Лестана поежилась от холода, с которым факел ничего не мог поделать, и впервые задумалась, что будет, если Волки вышлют погоню? А ведь это наверняка случится! Да и Ивар в стороне не останется. Что ж, если их догонят, с двоюродным братом Лестана уж как-нибудь справится… Заключать договор послали ее, Ивар всего лишь охранник и советник, не ему отвечать за решения Лестаны. Однако в погоне наверняка будет Хольм! И что сделает он, страшно даже подумать!

Но даже если старший из братьев не сотворит никакой беды, если удастся мирно уехать домой вместе с Брангардом… Лестана вдруг задала себе вопрос, который должен был прийти ей в голову с самого начала. Что скажет отец, узнав, что она поставила под угрозу мирный договор с Волками? Да, брак будет заключен! Однако Волки могут решить, что им нанесли обиду таким поспешным тайным союзом, больше того – бегством! Разве так поступают честные гости? Тем более послы, приехавшие заключать долгий надежный мир?!

Вот теперь ей стало по-настоящему холодно. Лестана обхватила себя за плечи, радуясь, что сменила легкое нарядное платье на любимый замшевый костюм для верховой езды. В куртке и штанах все-таки теплее. Однако ноющая совесть подсказывала, что мурашки по спине у нее бегут не только от холода, но и от внезапно нахлынувшего дурного предчувствия.

В окна храма холодно лился лунный свет, озаряя каменный пол и стены, громаду алтаря и саму Лестану. Ей вдруг показалось, что это прозрачное ледяное сияние заполняет ее изнутри, вымывая горячечное нетерпение, с которым она ждала Брангарда. И в душу ядовитой змеей закрался еще один вопрос.

Если она не подумала об этом, ослепленная любовью и надеждой на скорое счастье, то неужели Брангард… умный и предусмотрительный Брангард… неужели он тоже не подумал о том, что случится после их клятвы? Он так уверен, что их отпустят добром? Что вождь Ингевальд не оскорбится? У него ведь увезут любимого сына! И признанного наследника! Это… даже хуже, чем воровство, это измена! И Брангард об этом не подумал?!

Ухнула птица, и Лестана вздрогнула, боязливо глянув в окно. Сова, наверное? Или что здесь летает по ночам? Да какая разница! Перед тем, как войти, Волки осмотрели окрестности храма и подтвердили, что никого чужого нет… Что же Брангард медлит?! Когда она уезжала из дворца, было уже за полночь, слишком много времени ушло, чтобы вернуться, переодеться, тихо выскользнуть и доехать сюда… Еще немного – и рассвет!

А ей теперь нужно поговорить с Брангардом! Очень нужно! Нет, она не передумала, она все равно хочет обменяться с ним клятвами у алтаря и стать его судьбой, но… Пусть он скажет, что она тревожится напрасно. Что на самом деле нет никакой опасности, что она все себе придумала, что мирный договор между Рысями и Волками точно будет заключен. Ведь он же просто не мог не рассудить об этом заранее, когда звал ее сюда! А значит… значит, это она не видит чего-то простого и очевидного, понятного Брангарду и неизвестного ей… Да где же он?

Лестана едва не всхлипнула, чувствуя, что напряжена до предела. Еще немного – и расплачется! Вот будет позор… А если он не приедет? Если сейчас он думает о том же самом и понимает, что это предложение было ошибкой?! Но не может ведь он просто бросить ее здесь?! Нет-нет-нет, не может! Наверное, его задержали… Какие-то дела или приказ вождя. Лишь бы ничего не случилось по дороге, ничего опасного…

Снова крикнула ночная птица, и мигом позже Лестана услышала шаги. Стремительно обернувшись от алтаря, с которого не сводила глаз, она вгляделась в полутьму возле храмовой двери. Сердце заколотилось отчаянно, во рту пересохло, и в первое мгновение она не поняла, почему глаза ее обманывают. Брангард… нет, он не так огромен! У него широкие плечи и фигура статная, но тот, кто к ней шел… выше ростом и шире в плечах… и глаза… Если бы даже Лестана не видела его одежду, если бы попыталась обмануть себя семейным сходством, то этот холодный блеск синих глаз в лунном свете она бы ни с чем не перепутала! Глаза Хольма зловеще сверкали, даже не синие, а голубые, словно лунное сияние разбавило густоту их цвета, растворило своим серебром.

- Лестана… - тихо сказал он, останавливаясь в пяти-шести шагах.

Ее шагах, а ему шагнуть осталось раза три, не больше.

Лестана вдруг спиной почувствовала, что алтарь совсем близко, отпрыгни – и упрешься в предательский холод камня. А в храме все-таки темно, луна разом скрылась за тучей, вот и глаза Хольма потемнели, больше не отблескивают. Только бы не пожелтели, как во время драки с Медведем… О, Мать-Рысь, помоги и защити! Почему он здесь?! Почему не Брангард?! Неужели…

Страх вцепился в нее изнутри когтистыми лапами и принялся рвать душу в клочья. Если братья встретились у храма, если Холм понял, зачем Брангард приехал сюда… Он же зверь, не зря Сигрун предупреждала!

«Он сегодня рисковал за брата жизнью, - слабо возразил рассудок. – Он любит Брангарда…»

- Не подходи! – сказала Лестана вслух, изо всех сил стараясь, чтобы это прозвучало не испуганно, а твердо.

И страх, и рассудок в один голос твердили об одном: зверю нельзя показывать, что ты боишься!

И Хольм, что приготовился сделать еще один шаг, остановился, даже качнулся назад, глядя на нее с удивлением. А потом сказал осторожно и медленно, словно пытаясь успокоить:

- Госпожа Лестана, я ничего вам не сделаю. Ничего плохого. Никогда…

- Где он? – спросила Лестана. – Где Брангард? Где… ваш брат?

Страх все-таки прорвался, ее голос вздрогнул – и Хольм нахмурился. Лестана глянула поверх его плеча на темнеющий провал двери и попыталась угадать, придут ли ей на помощь Лейв с Рогволдом, если закричать. Это ведь их вожак! Их драгоценный Клык, о котором оба Волка говорят с восхищением и любовью… а она… Она чужачка! И вообще они думают, что она сама его сюда позвала! Ну кто знал, что их с Кайсой придумка может обернуться бедой? Что Хольм и в самом деле явится?!

- Брангард? - эхом отозвался Хольм и как-то криво то ли усмехнулся, то ли просто растянул рот в гримасе. – Он не придет.

- Что? – выдохнула Лестана и, забыв о страхе, сделала шаг навстречу. – Он… Что ты с ним сделал?!

- Я? – поразился Хольм, и лишь удивление в его голосе спасло Лестану от следующей огромной глупости.

Еще миг – и она бы кинулась на Волка! Она бы постаралась вцепиться ему в горло, как настоящая Рысь, чтобы… Откуда-то изнутри рвалось шипение и горловое рычание, Лестана с трудом его сдерживала, пальцы вдруг свело болезненной судорогой. Но Хольм смотрел с таким искренним изумлением. А потом оно сменилось виной, настолько болезненной и явной, что Лестане тоже стало больно. Она испугалась услышать то, что сейчас неминуемо должна была услышать. С Брангардом что-то случилось?!

- Он не придет, - тихо и тяжело сказал Хольм, роняя каждое слово. – Брангард обманул вас. Он и не собирался сюда идти.

Лестана помотала головой, не понимая. Каждое слово по отдельности было знакомо и вроде бы ясно, а вот вместе они никак не складывались. Брангард. Обманул. Не собирался. Брангард ее обманул… Как?!

Наверное, она сказала это вслух. Губы точно шевельнулись, но Лестана себя не услышала. Только Хольм посмотрел на нее с пронзительной жалостью, словно понимал, что она сейчас чувствует. И повторил медленно и старательно, словно объяснял ребенку:

- Он обманул вас, госпожа Лестана. Простите… Клянусь, я сам об этом только что узнал. И приехал так быстро, как только смог. Прошу… Простите…

- Простить? – отозвалась эхом теперь уже сама Лестана. – Его? Или вас? Но… зачем? Зачем он…

Губы не слушались, как будто она замерзла по-настоящему. Ночная прохлада, раньше досаждавшая Лестане, казалась пустяком по сравнению с комком льда, в который она превратилась внутри. Брангард ее обманул… Сам позвал сюда – и даже не думал прийти! Разве так бывает?

- Он хотел, чтобы вместо него пришел я, - с чудовищной убийственной честностью сказал Хольм. – Чтобы я смог сказать вам то, что должен был он. Госпожа Лестана, дочь Рассимора… - Его голос тоже прервался, словно Волку не хватило воздуха, а потом он рывком вдохнул и упрямо продолжил: - Я люблю вас. Люблю всем сердцем, всей сутью… Прошу… Позвольте мне дать вам брачную клятву вместо него? Я никогда… никогда не предам вас…

«Вот оно, это слово, - поняла Лестана. – То самое, которое вертелось на языке, никак не желая быть произнесенным. То, о чем думалось недавно, только тогда я еще не понимала, как близко стою от него на самом деле. Предательство. Фальшивая любовь, ложные клятвы…»

- Замолчите… - прошептала она и вцепилась в воротник замшевой рубашки, словно тот сдавил шею. – Не смейте…

- Я не знал! – крикнул Хольм, делая шаг ей навстречу, и Лестана снова напряглась. – Я никогда не позволил бы ему! Клянусь! Я клянусь Луной, что люблю вас!

- Так вот почему он об этом не думал, - тускло сказала Лестана, едва понимая, что проговаривает свои мысли вслух. – О том, что будет после… После побега, после нарушенного договора… Он… Ему просто не нужно было об этом думать. Он знал, что ничего этого не будет. А я… я… дура…

Она все-таки всхлипнула. И увидела, как исказилось лицо Хольма, как Волк потянулся к ней, не сходя с места, поднял руку… Что он там сказал, что любит ее? Ложь! Еще одна ложь! Любви не бывает! Есть только предательство ради выгоды! Брангард предал ее! Отдал своему брату! Уступил, как пойманную беспомощную добычу! Как игрушку!

- Я уеду с вами, если пожелаете, - торопливо проговорил Хольм, следя за ней блестящими алчными глазами. – Вам ведь нужен этот договор! А мне… мне нужна только ты, слышишь?!

Его голос тоже сорвался, но Лестана уже не боялась. Страх исчез, его смыла волна злости, поднявшаяся в ней. Они все решили! За нее! Сами решили, кто придет сюда, чтобы дать ей клятву! А клятвы, данные в ночь полнолуния в Лунном храме, разорвать нельзя! И дело вовсе не в том, что Сигрун не отпустит сына. Это Волки не отпустят Хольма! Потому что хотят вождем его, а не Брангарда! Непонятно, зачем это Хольму, но даже если он и правда любит ее...

«Любви не бывает! – крикнула боль внутри нее. – Теперь ты сама это поняла! Просто Хольм решил стать консортом у Рысей, чтобы оставить место вождя брату. Сигрун все равно погубила бы его… А так оба брата при власти! И ты, дура, решила, что нужна кому-то сама по себе?!»

- Никогда! – крикнула она. – Никогда! Ни за что! Ненавижу вас обоих! Клянусь Луной!

И, увернувшись от неловкого движения Хольма, выскочила мимо него в открытую дверь.

Остатки рассудка кричали, что ее быстро поймают. Что она, дура наивная, доверилась врагам! Что теперь за ней в погоню кинутся трое Волков. Матерых опытных охотников, знающих здесь каждый камешек и ветку!

А страх гнал дальше, не разбирая дороги. И лишь когда Лестана едва не упала, потому что нога провалилась в рытвину, она поняла, что ошиблась. И бежит не обратно к дороге, ведущей в город, а вниз, к озеру! Как ее сюда вообще развернуло! Ведь так хорошо все было видно! И почему эти несколько шагов показались бесконечно длинными?! Ведь до озера недалеко… Вот и лестница…

Она вдруг споткнулась, потому что ноги налились тяжестью. В груди стало невыносимо горячо и тоже тяжело, в глазах потемнело. Ступенька, такая близкая, отдалилась и расплылась в тумане, Лестана поняла, что видит ее прямо перед собой, а не внизу, под ногами. А лунное серебро, заливающее все вокруг, налилось алым. Деревья, кусты, ударивший в нос резкий запах земли, травы и еще чего-то… «Так пахнет кровь, - успела подумать Лестана. – Я точно знаю, что так пахнет кровь. То есть это знаю не я, а она, моя Рысь… мы… вместе…» И тут наконец стало темно.

* * *

Она его ненавидела. То есть их обоих, но до Брангарда Хольму сейчас дела не было. Пусть хитроумный братец сам разбирается с тем, что наворотил. А его, Хольма, Лестана ненавидит, она так и сказала! И не просто сказала, это читалось в ее голосе и запахе! Запах никогда не врет, а от Лестаны пахло болью, обидой… ненавистью… Острый кисло-горький аромат, от которого у Хольма на коже топорщились волоски, словно от холода. Этот запах требовал броситься на того, кто обидел Лестану, и вырвать ему горло, утолив злость кровью.

Но что делать, если любимая девушка ненавидит самого Хольма, злость не подсказывала. Она просто ударила его в самое сердце, заставив захлебнуться чужой болью. Нет, не чужой! Оказывается, боль твоей избранной хуже собственной! А страшнее всего, когда ты не знаешь, как ей помочь. Как вымолить прощение за то, в чем не виноват, но боль не делит вину на твою и чужую. И ненависть – тоже.

Он потерял несколько драгоценных мгновений, растерянно глядя Лестане вслед, а потом, опомнившись, кинулся за ней. Застыл на каменной площадке у входа, пытаясь понять, куда убежала девушка. Ей следовало бежать вправо, туда, где Лейв с Рогволдом держали коней. А она… Хольм еще раз втянул носом воздух: тонкий, но сильный аромат Лестаны звал влево, к озеру!

Какой же он дурак! Почему не нашел нужных слов?! Сначала она его испугалась, это и понятно, ведь ждала другого… Бран – с-с-скотина! Заигрался в свои продуманные и просчитанные игры, а Лестана не кукла! Она живая, ей больно! Конечно, братец на это и надеялся, но вытравить любовь обидой? Как бы не вышло хуже!

Да где же она?

Хольм пробежал до самого начала лестницы, но там никого не было. И все-таки аромат Лестаны остался здесь на траве и земле, мешаясь с другим запахом, от которого Хольм даже в человеческом облике глухо зарычал. Кровь! Ею веяло в холодном ночном воздухе отчетливо и свежо!

Он заставил себя остаться человеком, хотя зверь внутри выл и ревел, требуя немедленно обернуться и пойти по следу Рыси, которой тоже пахло сильно. Нельзя! Если Лестана рядом, она испугается его волка!

Пригнувшись, он осторожно двинулся от уходящей к озеру лестницы, подходя к деревьям. Здесь было темно, луна как раз нырнула в плотное облачко, и густые ветви старых вязов плотно закрыли небо. А кровью пахло все сильнее. И Лестаной – тоже, причем сразу в двух обликах, человеческом и зверином. Мелькнула мысль позвать Лейва с Рогволдом, но пока им объяснишь… Да и Лестане увидеть сразу трех Волков не лучше, чем одного.

Сочетание запахов дурманило рассудок, Хольм с трудом давил страх, что случилось что-то непоправимое. Ведь могла она просто сильно поцарапаться веткой?! А теперь притаилась в кустах, прячется от него, не понимая, что он скорее себе горло перегрызет, чем причинит боль своей паре.

- Лестана! - позвал он, вглядываясь в ночные тени, густо лежащие на кустах. – Пожалуйста… Не бойся! Я ничего тебе не сделаю, клянусь! Матерью-Волчицей клянусь, ты слышишь? И Великой Луной! Лестана, выходи! Мы уедем в город… Все будет, как ты захочешь! Никто тебя не станет ни к чему принуждать! Я не позволю… Лестана, прошу! Поверь мне! Я же не только зверь!

Поляна молчала. Хольму показалось, что запах Рыси стал сильнее, и он двинулся туда, прикидывая, что девушке и бежать-то некуда. С той стороны холма – густой лес, никаких троп, только непроходимые заросли. Вот если бы она перекинулась, то… Рысь там, пожалуй, проскользнет без труда, но не человек. А Лестана не умеет перекидываться!

И тут запах крови ударил ему в нос, окончательно победив остальные запахи. Хольм остановился как вкопанный. Чутье нарисовало ему все раньше глаз, но разум кричал, что этого быть не может! Кровь… она пахла сильно до исступления. Та сама кровь, за одну каплю которой он бы убил!

Словно издеваясь, луна краешком показалась из-за тучи, и Хольм, бросившись к высокому вязу, легко разглядел скорчившуюся под ним фигурку. Споткнулась? Упала и потеряла сознание?

Лежащая ничком Лестана не шевельнулась, когда Хольм ее приподнял, и вялая тяжесть послушного тела заставила его содрогнуться. Кровь на пальцах показалась чернилами. Мокрая замша липла к его рукам, и Хольм наклонился к девушке, пытаясь понять, как она могла так упасть, что поранила спину?

- Лестана…

Он заставил себя шептать, а не кричать, чтобы не напугать еще больше. Вот сейчас очнется – и все будет хорошо! Он отнесет ее домой на руках! А там целители… Да что же это такое! Сосредоточившись, Хольм присмотрелся внимательно.

Лицо чистое, только очень бледное, волосы тоже в порядке. Разлохматились немного, но ни следа крови. Значит, рана лишь на спине? Придется снять рубашку… Нет, лучше аккуратно разрезать.

- Прости, - шепнул он. – Я только посмотрю, что там, хорошо?

Уложив Лестану себе на колени, он повернул девушку так, чтобы добраться до мокрой от крови спины. Потянул из ножен на поясе кинжал. Тот самый, выигранный сегодня утром, а кажется – что вечность назад. Осторожно поддел острым кончиком черную от крови замшу ее рубашки. Если рана серьезная, придется послать Лейва с Рогволдом за носилками…

Замша поддалась лезвию легко, словно гнилая. Хорошая сталь… Но что же крови так много? Ведь порез между лопаток совсем маленький! Узкий такой…

«И глубокий, - со смертельной ясностью понял Хольм, чувствуя, как холодна кожа Лестаны там, где не испачкана еще теплой кровью. – Это не от падения. Это нож. Примерно такой же, как вот этот, у меня в руке. Узкий кинжал…»

Что-то шевельнулось в ветвях вяза совсем рядом. Неправильный шелест! Хольм вскинулся, удивляясь, что чутье его не предупредило. Никаких чужих запахов не было! И опоздал. Тьма рухнула мгновенно.

… - Хольм… Хольм! Да очнись же ты!

Знакомый голос безжалостно выдирал из вязкой душной темноты. Хольм смутно чувствовал, что его бьют по щекам, ругают, зовут… Потом стало холодно и мокро – кто-то плеснул ему в лицо водой. Очень болела голова, а еще почему-то руки не шевелились.

- Ну и зачем вы его связали?!

- А что было делать? – оправдывался кто-то другой, тоже знакомый, испуганный и виноватый. – Мы подскочили, а он над ней! Над Рысью! Она вся в крови! А у него кинжал в руке! И никого рядом! Мы подумали, что он с ума сошел…

- Как это никого?! – заорал первый, самый знакомый. – Не он же ее ударил! Вы, тупицы мохнатые! Вас послали ее охранять! А вы?! Вы чем воздух нюхали, задницами?! Почему вас рядом не было?! Вы что, не понимаете, что теперь Хольма обвинят!

- А это… разве не он?

Глухое рычание было ответом, и Хольм вяло удивился. Он никогда не слышал, как Брангард рычит, но почему-то узнал его сразу. Не по голосу, хоть тот и казался знакомым, а именно по рычанию. Брангард… Он здесь, хотя говорил, что не приедет… Он много чего говорил, его умный братец… А Лестана?! Где она?! Что с ней?

- Бран… - просипел Хольм, пытаясь открыть глаза, но дикая боль тут же обхватила его голову, стиснув, словно обручем. – Лестана…

- Очнулся! - тяжело вздохнул Брангард. – Хольм, что ты помнишь? Кто здесь еще был? Кем пахло, ну?! Говори же, пока не забыл! Хольм?

- Кровью… - прошептал Хольм, снова неумолимо сползая в темноту забытия, но изо всех сил сопротивляясь. – Кровью и Лестаной. И Рысью… Я пошел на запах, а она… здесь… Бран… что с ней?

- Вот! – возликовал то ли Лейв, то ли Рогволд, головная боль не дала вспомнить точно. – Я же говорил! Да я всю поляну обнюхал! Не было здесь никого! Да если бы хоть тень чужого запаха… Брангард, мы что, не понимаем? Рысью здесь пахло! Молодой самкой-рысью! И никаких других Рысей…

Голоса уплывали, Хольм качался на черных волнах, злясь, что ему так и не ответили на самый важный, на единственно важный вопрос. Что с Лестаной?! А потом луна обрушила потоки света, но он почернел, налился кровью, и Хольм снова захлебнулся в нем.