Роман Обрученные луной глава Глава 10

К вечеру на главной ярмарочной площади разожгли три огромных костра, и языки пламени взметнулись высоко, словно пытаясь достать звезды. Их бесчисленные светляки уже давно рассыпались по темно-синему небу, зато луна восходила медленно, круглобокая и ясно-серебряная, неторопливая, словно первая красавица клана, знающая себе цену. Когда она поднимется в самую высокую точку своего пути, заливая прозрачным льдистым светом землю внизу, Волчий город ненадолго замрет и ответит песней, что польется из сердца каждого, кто уже успел призвать своего зверя. Но пока еще время пить, есть и шумно веселиться.

Хольм вернулся на площадь, когда там уже вовсю гуляли. Он успел вымыться, тщательно оттерев тело и волосы от запаха крови и пота, надел все новое. Только сапоги оставил старые, зная, что от пары-тройки танцев никак не отговориться, да пояс все тот же, удобный для меча. Поколебавшись, прицепил и выигранный днем нож, в свете костров тот блестел ярко и нарядно. В ночь Большой Луны можно и даже нужно показать себя перед другими, а это была честная победа. И, главное, без крови, как та, вторая.

Кроме трех костров, заливающих площадь светом, ушлые торговцы развели еще с дюжину маленьких, обложенных камнями. На каждом из них жарили, варили и пекли что-то вкусное, пахнущее так, что рот сам наполнялся слюной. Грели вино и медовуху, снимали с вертелов шипящее мясо и колбаски, сразу нанизывая еще… Город гулял! Сытость и веселье приманивают удачу, а она лишней никогда не бывает. Однако Хольм понимал, что где-то совсем рядом ходит смерть, которая сегодня улыбнулась ему ледяным оскалом, но пока что прошла мимо. Медведи вряд ли отказались от задуманного, так что уши нужно держать настороже, а нос – по ветру.

Он поискал глазами Брангарда и без труда его нашел. Братец рассказывал что-то паре осанистых матерых Кабанов, которые слушали его внимательно, время от времени прихлебывая из огромных кружек. Брангард как обычно времени не теряет… Хорошо бы и Хольму не забывать о делах. Он подозвал первого попавшегося дружинника, велел найти и позвать Рудольва. Следовало сделать это раньше, но что уж теперь, глупо бегать за собственным хвостом. А Рудольв – опытный и матерый Волк, его правая рука в дружине, и плохого он не посоветует.

Подойдя к ближайшему костерку, Хольм цапнул со стойки над углями вертел с едва обжарившимся мясом. Впился зубами в нежную мякоть, рот мгновенно наполнился мясным соком и слюной. Принял торопливо поданную кружку с темным крепким пивом, отхлебнул, запив проглоченный кусок, и едва не застонал от удовольствия. По жилам словно покатился ласковый огонь – предвкушение праздника. Доев мясо и сделав еще пару глотков, он не без сожаления глянул на кружку, которая опустела едва ли на треть. Но сегодня не следовало увлекаться хмельным даже без предупреждения Брангарда.

- Доброго вечера, Клык! – поприветствовал его подошедший Рудольв. – Славной охоты, высокой луны!

Высокий и широкоплечий Волк для праздника тоже приоделся, но не в шелк или сукно, а в тонкую посеребренную кольчугу, а темные волосы с изрядной проседью собрал на затылке в хвост и перехватил серебряным же кольцом. По нарядной голубой рубашке Хольма он скользнул сдержанно неодобрительным взглядом, но в этом ничего нового не было. На памяти Хольма Рудольв считал неподходящей любую одежду, которую можно проткнуть хотя бы ножом.

- И тебе, Руд, - кивнул Хольм. – Пойдем, что ли, на костры поглядим?

Рудольв прихватил себе мяса с пивом и вместе с Хольмом отошел подальше от чужих ушей.

- Что в дружине говорят? – уронил Хольм, отпивая пиво совсем маленькими глотками, только губы смочить.

- О сегодняшнем? – понимающе уточнил Рудольв. – Гордятся, чего же еще. Тобой, конечно, не Брангардом.

- Руд… - поморщился Хольм. – Ну ты-то понимаешь… Ты же сам все видел!

- Видел, - согласился матерый Волк, у которого на одной только физиономии было больше шрамов, чем у Хольма на всем теле. – Уделал бы Росомаха твоего братца, как сеголетка, на клочки порвал бы. Наш Брангард не мечом силен, а головой, только попробуй это молодым дурням объяснить. Им самим-то голова нужна, чтобы шлем на ней таскать да жрать в нее. Ну и с девками еще целоваться. Работать головой они не приучены. Вся младшая дружина ходит на ушах и скулит от счастья, что теперь-то наследником точно ты станешь.

- А старшая? – еще сильнее помрачнел Хольм, от расстройства делая глоток побольше.

- А старшая пока молчит, - вздохнул Рудольв и снял зубами с вертела кусок мяса. Прожевал его, сглотнул, запил пивом и добавил с мягкой осторожностью, от которой у Хольма нехорошо потянуло внутри: - Может, оно и к лучшему все? А, Клык? Дружина тебя на руках носить готова, а вождю нашему все равно на покой через несколько лет. Не сегодня, так завтра найдется кто-то из молодых дурней, бросит ему вызов… Брангарда за его спиной уж точно теперь никто не испугается. А в поединке за место вождя, ты сам знаешь, даже Клык не может выйти на замену. Только сам вождь и его наследник… Ну сам подумай, зачем твоему отцу зря гибнуть на старости лет и еще младшего сына за собой тащить? Убьют его и Брана – какая клану от этого польза? А на тебя даже зуб никто оскалить не посмеет, я тебе точно говорю…

- Рудольв, не смей, - проговорил Хольм очень тихо, но от этого получилось еще страшнее, так что матерый Волк, идущий с ним рядом, подобрался и замедлил шаг. – Если ты все это скажешь еще кому-то… Тебя послушают, я знаю. Но если я к тому времени буду еще жив, я за отца и Брангарда глотку перегрызу. В любом обличье. Кто бы ни бросил им вызов, он долго не проживет.

- Вот потому и молчу, - буркнул Рудольв и переложил пустой вертел в ту же руку, которой держал кружку, тоже опустевшую. – Нашел дурака, трепаться о таком. А вот Сигрун не молчит. Ее послушать, так тебя только полный безумец может выбрать вождем. А, да что там, сам все знаешь!

Он махнул свободной рукой, и у Хольма немного отлегло от сердца. Самую чуточку… Прямо сейчас новой драки не случится, даже самые горячие головы в дружине слушают Рудольва, и хорошо, что старый Волк понимает – клану не до свары.

- Нужно за Медведями хорошо приглядывать, - уронил Хольм, и Рудольв согласно кивнул. – И не только за ними, пожалуй. Сегодня они Росомаху выставили на бой, завтра еще кого-то найти могут. И вот что я тебе скажу, Руд…

Он остановился и посмотрел на луну, прошедшую уже половину пути к вершине небесного купола. Помолчал, собираясь с мыслями и словами, потом снова негромко и тяжело заговорил:

- Как я дружину вожу, ты сам видел. Многие орали, что не дело юнцу Клыком быть. И я помню, кто меня тогда поддержал. У тебя, Руд, уж точно голова не только для шлема и еды предназначена. Так что подумай хорошенько, и сам все поймешь. Чтобы сделать меня вождем, нужно переступить через кровь моего отца и Брангарда. Пусть даже одного Брангарда, когда отец уйдет к предкам. Так вот, я на такую цену никогда не соглашусь. А если кто-то решит за меня, скорее уйду из клана совсем.

- Не уйдешь, - с ровным ледяным спокойствием уронил Рудольв. – Осиротевший клан ты не бросишь, нас ведь тогда сразу падальщики растащат, Медведи да Росомахи те же. Не уйдешь ты, Хольм. Разве что убьешь виноватого, так это твое право, никто и спорить не будет.

- Значит, уйду раньше, - с трудом проговорил Хольм непослушными губами, понимая, что Брангард и отец опять были правы.

Никто просто не позволит ему выбирать самому. Голосом Рудольва сейчас говорит вся старшая дружина, а это грозная сила, и последнее слово в том, кто сядет на место вождя, принадлежит ей. Хорошо уже то, что Рудольв его знает и потому уговаривает, убеждает, а не ставит перед уже случившимся наяву кошмаром.

- Я не буду вождем такой ценой, - повторил он, вкладывая в голос всю убежденность, какую мог, чтобы Рудольв поверил. – И даже не потому, что я такой честный, а потому что это глупо. Я, может быть, хороший Клык. Это дружине виднее, и с этим спорить не стану. Но вождь из меня, как из рыбьей чешуи – меч. Блестит одинаково с железом, а ковать – пойди попробуй. Ты сам сказал, что Брангард силен головой. Они с отцом замыслили старое русло Серебрянки по-новому пустить, через излучину. И углубить, чтобы по нему тяжелые корабли Кабанов могли пойти мимо Медведей. Через нас, понимаешь? Я бы такого в жизни не придумал!

О том, что про излучину подсказал именно он, Хольм умолчал. Да и не было в этом такой уж заслуги. Да, вспомнил вовремя. А вот все остальное про Кабанов и Медведей, это точно Брангард! И Рудольв должен понять, кто из них с братом лучший вождь! Можно уметь махать мечом лучше всех в клане, но править должен тот, кто понимает, когда и на кого этот меч повернуть.

- Мимо Медведей, говоришь? – прищурился Рудольв, и Хольм понял, что верно попал в цель: старый воин мгновенно просчитал все, что за этим стоит. – И Рыси, опять же, от них защиты просят… Хм… Большая свара будет!

Хольм молча кивнул, чувствуя, как между лопаток бежит холодная струйка пота, хотя ночь на исходе лета теплая, да и от костров жара достаточно. Ну не для него эти разговоры, где каждое слово может стоить головы. И ладно бы его головы, так ведь опять приходится прикрывать Брангарда! Теперь уже не от чужака, а от собственных р-р-родичей, р-р-репей им под хвост! От Волков, которым только покажи слабину, тут же вцепятся в горло. И не объяснить им, что настоящая сила не в оружии, а в хитрости!

- Я поговорю со старшей дружиной, - уронил Рудольв и круто свернул к ближайшему костру, давая понять, что разговор пока закончен. – И за Медведями приглядим, не сомневайся. А ты ходи с опаской, Клык. Это я понимаю, что раз ты уперся, то воротом не сдвинешь. А Сигрун думает, что ты спишь и видишь, как ее сыночка подвинуть. Если она с тобой что-то сотворит, я Волков не удержу. И вместо двух наследников у нас ни одного не станет. Поэтому за спину поглядывай и к еде принюхивайся. Девчонка еще эта… Из-за нее все только сложней.

Он досадливо поморщился, и Хольм напрягся. Они уже подошли к огромному костру посередине площади, здесь несколько юных Волков играли на свирелях, а один отбивал такт на большом барабане, и парочки кружились под музыку.

- Лестана здесь вообще ни при чем, - сказал Хольм, стараясь не сорваться на рычание, и матерый Волк пожал плечами, глянув на него снисходительно, как на щенка.

- Ни при чем, так ни при чем, - с ленцой согласился он. – Отдыхай, Клык, высокой тебе луны.

И исчез в толпе мгновенно, словно прыгнул в глубокий темный омут.

Хольм остался с пустой кружкой и вертелом посреди шумно веселящихся Волков и гостей. Кто-то забрал у него ненужную посудину, кто-то хлопнул по плечу и тут же поднес полную, требуя выпить за сегодняшнюю победу, честь и славу клана, будущих Волчат славного воина… Хольм сразу понял, что еще чуть – и его точно напоят, как бы он ни отказывался. Даже если за каждую здравицу выпивать только по глотку… Но кто ему это позволит?! И единственное спасение – танцы. С кружкой в руках даже Волки танцевать не умеют, а отец и Брангард велели веселиться…

Он решительно сунул кому-то выпивку и протолкнулся поближе к танцующим. И действительно думал, что это отличная идея, пока не разглядел главную пару, вокруг которой собрались все остальные. Самую красивую пару этого вечера… Брангарда, обнимающего за талию изящную, словно вылитую из лунного света фигурку.

На Лестане было светлое платье из блестящей тонкой ткани, чуть приподнятый подол открывал туфельки на невысоком каблучке и сами ноги чуть выше щиколоток. Толстые светлые косы, уложенные вокруг головы, подчеркивали стройную шею и делали нежное лицо похожим на венчик странного цветка. Лестана кружилась в объятиях Брангарда, слегка путая фигуры незнакомого танца, но покорно следуя за каждым движением Волка, и ее смущенная улыбка сияла куда ярче любых украшений, нарядов и даже самой луны, почти поднявшейся над площадью. «Куда там луне сравниться с влюбленной девушкой, - застывая на месте, подумал Хольм. – И даже ненавидеть Брангарда не получается. Только очень больно…»

* * *

Ей казалось, что неведомая сила несет ее над площадью в огромных бережных ладонях, как ветер – снежинку или сухой листок. Руки Брангарда на ее поясе были крепкими и горячими, ничуть не наглыми, но такими надежными и ласковыми, что сердце замирало, когда он крутил ее или поддерживал, а потом снова стучало в висках, в губах, в каждой частичке тела…

Так вот оно какое – счастье? Видеть совсем рядом теплые золотисто-карие глаза, в которых пляшут искры, будто Брангард выпил пламя костра. Ловить улыбку на его красиво очерченных губах, чуть изогнутых, с крошечной капризной ямочкой внизу. Раньше Лестана эту ямочку не замечала, но раньше она и не видела Брангарда настолько близко. Кажется – еще чуть, и губы их встретятся, дыхание смешается, но странные волчьи свирели смеются и плачут, управляя танцем, и следующий поворот опять разводит их с Брангардом на полвдоха дальше – и Лестана едва не плачет от разочарования. А потом напоминает себе, что они не вдвоем на этой огромной площади! Здесь полно оборотней и людей, не будет ведь Брангард целовать ее при всех!

Но какой же он все-таки невозможно красивый, чуткий, бережный…

Лестана снова сбилась с шага, но не вспыхнула от смущения, как это было бы раньше, а только улыбнулась чуть лукаво. Ну он ведь понимает, правда? Она никогда не танцевала эти танцы, у Рысей и праздники совсем другие! Чинные, торжественные, красивые, но даже вполовину не настолько веселые. Или, может быть, она сама виновата, что была только на праздниках во дворце? Откуда ей знать, как веселятся сородичи попроще, если ее на гулянье за пределами дворца никогда не отпускали? Наследница клана должна вести себя сообразно высокому положению! А вот она вернется домой и…

«Домой», - слово резануло по сердцу неожиданной болью. У Лестаны перехватило дыхание, и она сбилась уже всерьез, потеряв ритм, но Брангард поддержал ее, приобняв за плечи, и тепло его руки растопило острую льдинку, кольнувшую Лестану изнутри. «Домой…» Но как она уедет домой без него?! Никак!

Нет, сегодня она не будет об этом думать. Завтра и в любое время, только не сегодня! Может ведь она единственный раз в жизни почувствовать себя не наследницей клана, а обычной девушкой, влюбленной… Да, теперь уже хватит прятать от себя собственный хвост, как говорит Кайса. Она влюблена! И будет бороться за собственное счастье! Поговорит с Иваром, а потом с вождем Волков еще раз. Вдруг удастся убедить его изменить решение? Ну неужели он не хочет счастья собственному сыну? Брангарда едва не убили сегодня лишь потому, что он не такой сильный, как его старший брат. Волкам нужен могучий воин в предводители? Вот и пусть оставляют себе Хольма! А Брангард уедет с ней к Рысям, там его уж точно сумеют оценить по достоинству.

Свирели плакали и пели, Лестана снова горела изнутри и плавилась в почти-объятиях Брангарда, и ей было все равно, кто это видит. Пусть хоть вся площадь залюбуется, какая они пара! И нужные слова, чтобы убедить вождя, так и просились на язык, Лестана даже подумала шало, не поискать ли его сейчас? Пока музыка и восхищение в глазах Брангарда несут ее над площадью, словно два огромных крыла, поднимают над пламенем костра, которое ластится, не обжигая, и кажется, что нет ничего невозможного!

Но в следующий миг музыка смолкла, и Лестана, задыхаясь то ли от непривычно быстрого танца, то ли от переполняющего ее счастья, замерла напротив Брангарда, улыбнувшегося ей так искренне!

- Вы прекрасны! – шепнул он ей, наклоняясь чуть ближе. – Самый чудесный танец в моей жизни.

«И в моей», - хотела сказать Лестана, но смогла только улыбнуться в ответ.

- Простите, я отойду на несколько минут, - продолжил Волк, бросив быстрый взгляд куда-то себе за плечо. – Но обещайте, что следующий танец, когда я вернусь, тоже мой. Обещаете? А потом я попрошу у вас разговор. Очень важный.

Лестана молча кивнула, не в силах вымолвить ни слова. А Брангард, заглянув ей в глаза, медленно поднял руку и заправил прядь волос, выбившуюся из косы, Лестане за ухо. Едва заметное прикосновение обожгло ее, словно искра из костра. Лестана чуть не дернулась проверить – вдруг и правда уголек стрельнул? Но это было бы совсем глупо! Что она, маленькая девочка, что ли? Это просто танцы… такие быстрые и откровенные!

«А если останешься, сможешь танцевать с ним хоть каждое полнолуние», - шепнул вкрадчивый голос где-то внутри нее.

Брангард, поклонившись, отступил в толпу. Лестана проводила его растерянным взглядом и вдруг поняла, что осталась без партнера, а свирели снова запели, и парочки образуют новый круг. Она поспешно отошла от костра на несколько шагов, ища глазами Кайсу, которую потеряла перед началом танца, но подруга тут же вынырнула рядом с ней. И два ее Волка, разумеется, тоже! Вот они, в отличие от своего вожака Хольма, были совсем не страшные! Обычные парни, чуть диковатые на вид, но улыбчивые, любезные, а уж как восхищенно глазели на Кайсу!

- Пи-и-и-ить… - умоляюще протянула Кайса, окинув обоих выразительным взглядом. – Холодненького… И поесть чего-нибудь!

Словно они с Лестаной и не сгрызли по изрядному куску колбасы совсем недавно! Такой мягкой, душистой, жирненькой колбаски… Лестана поймала себя на том, что снова хочет есть! Ну надо же! Один из Волков, тот, что с подбитым глазом, понятливо кивнул и припустил к ближайшему костерку, где наливали клюквенный морс, а второй ухмыльнулся и сказал:

- Ну нет, госпожа Кайса, больше мы вас одних не оставим. Если что нужно – только скажите, мы сбегаем, но по очереди.

- Нужно, - согласилась тут же коварная Кайса. – Погуляй чуточку подальше, Волчок, милый. Нам, девочкам, посекретничать надо.

И сделала такие глазки, что Волк рассмеялся и послушно отошел на несколько шагов, не сводя, впрочем, с них внимательных глаз.

- Ну что? – нетерпеливо спросила Кайса, едва они остались одни, насколько это возможно на площади, полной народа. – Он тебе что-нибудь сказал?

- Нет… - протянула Лестана. – Но обещал поговорить. Потом, когда вернется. Мы еще потанцуем, а потом… Кайса! – выдохнула она. – Посмотри, я хорошо выгляжу?

- Отлично! – успокоила ее бесцеремонная любимая подруга. – Глаза горят, зубы щелкают, и даже щеки порозовели – давно бы так. Хоть на живую девицу похожа, а не на мраморную статую, как дома. Традиции, этикет… А оказывается, надо было тебя накормить хорошенько да оттанцевать.

- Кайса! – чуть не взвизгнула Лестана, но подруга тут же шикнула на нее, остро глянув куда-то за Лестанино плечо.

- Смотри-ка, - прошептала она, и Лестана повернулась к танцующим.

Высокая девушка с длинными черными волосами, волной спадающими до талии, пританцовывала перед Хольмом, зазывая его в круг. Пышная белая блузка с корсажем подчеркивала высокую грудь незнакомки, алая юбка туго облегала тонкую талию и стройные бедра, а потом распускалась широким шелковым цветком, заканчиваясь на коленях, так что длинные ноги были видны наполовину! Волчица… И какая красивая!

Лестана отметила это со странным внутренним раздражением, для которого не было ни одной причины! Какая ей разница, с кем веселится старший из братьев? Главное, что подальше от нее! Вот если бы эта красотка так извивалась перед Брангардом, Лестана бы ей… Волосы повыдергивала, вот! И расцарапала холеную физиономию, чтобы не улыбалась так полными чувственными губами ее Волку… Ее? Которому?!

Лестана даже головой потрясла, отгоняя непонятное наваждение. Что ей за дело до этой Волчицы и Хольма? Да никакого же!

- Хороша-а, - протянула Кайса. – А Волчок и не смотрит.

Как раз в этот миг Хольм посмотрел на девицу и что-то ей тихо сказал, а потом сделал шаг в сторону, словно красотка закрывала ему вид на танцующих. Лестана ясно увидела, как надменное красивое лицо Волчицы исказилось, и она отпрыгнула в сторону, что-то прошипев. Мотнула головой, так что волосы хлестнули воздух, и убежала.

А Хольм продолжил стоять, будто ища в толпе кого-то взглядом, но когда нечаянно встретился им с Лестаной, то мгновенно отвел. Она даже не успела испугаться, что вот сейчас он подойдет – и придется вежливо отказываться. Но старший Волк, похоже, танцевать не собирался. Еще одной девушке, молоденькой и миленькой, что подошла к нему в явном смущении, он ответил рассеянной улыбкой и тоже что-то сказал, но явно не такое резкое, потому что девчонка отошла расстроенная, но не обиженная.

- Спорим, это его бывшая? – с мрачным удовлетворением сказала Кайса, принимая у подошедшего Волка две кружки, от которых пахло ягодами. – Ну та, первая.

- Может, нынешняя, - из чистого упрямства сказала Лестана, с наслаждением отпивая холодный кисло-сладкий морс. – Вот и пусть бы с ней танцевал…

Хольм снова посмотрел на нее, и теперь уже Лестана отвела взгляд, но запахи, звуки и краски вдруг обрушились на нее чудовищным многоголосьем. Она словно разом почуяла каждого оборотня рядом, дым и жар костра, ночную свежесть, жареное мясо и еще теплую выпечку… Это было прекрасно и страшно одновременно. Лестана захлебнулась глотком морса, откашлялась, быстро вытерла мокрый рот, радуясь, что рядом нет Брангарда! Еще не хватало, чтобы он увидел ее такой! Хорошо хоть на платье не попало ни капельки! Шелк светлый, любое пятнышко бросится в глаза.

- Прекрасная? – негромко позвал ее Брангард, и Лестана обернулась, сияя улыбкой.

Кайса потянула своих Волков танцевать, ничуть не смущаясь тем, что их двое. Брангард проводил их быстрым взглядом и почему-то нахмурился, но почти сразу снова улыбнулся.

- Сейчас будет песнь Луне, - сказал он, вглядываясь в лицо Лестаны. – Давайте отойдем под деревья. Я надеялся, что мы еще потанцуем, но нужно поговорить.

- Конечно, - прошептала Лестана, и ее сердце опять сладко замерло, как тогда, когда он впервые обнял ее в танце.

Волки на площади оставляли свои дела. Тот, кто пил и ел, поставил кружку на утоптанную землю, воткнул в нее вертел. Разговоры стихли, и Лестане показалось, что она очутилась в храме. Вся площадь стала им! Оборотни других зверей почтительно замолчали, и в то же мгновение мир дрогнул. Из груди Брангарда, стоящего рядом, вырвался глубокий выдох. Словно борясь с собой, Волк сжал руку Лестаны почти до боли, опомнился, поднес ее к губам, глядя не на девушку, а куда-то вверх. Его губы беззвучно шевелились, и Лестана попыталась услышать хоть слово из этой непонятной, но истовой молитвы, но не смогла. О чем бы наследник Волков ни просил Луну, это осталось между ним и матерью всех оборотней.

А площадь пела. Единый тягучий звук рождался в груди Волков и несся ввысь. Переливистый, торжественный и вместе с тем нежный, ласковый… Лестана молчала, завороженная, различая сотни голосов, сливающихся в единой песне, как струйки воды собираются в огромную полноводную реку. Волки пели, это было клятвой в верности, призывом к любви, угрозой и обещанием. И ее сердце стучало в странном ритме, быстром и глубоком, отзываясь этой мелодии. Лестана повернулась к Брангарду, ясно понимая, что вот сейчас он ее поцелует – и не будет во всем мире клятвы надежнее, потому что перед лицом богини не лгут…

Но в этот миг песня смолкла на высшей, самой пронзительной ноте, и по площади разлилась хрустальная тишина, Брангард склонился к Лестане так низко, что их губы едва не коснулись друг друга, а потом негромко сказал:

- Милая Лестана, если вы мне верите, если хотите быть счастливой, то доверьтесь еще в одном.

Лестана замерла, разочарованная и онемевшая, но еще не лишившаяся надежды. И правильно, что не лишилась! Потому что Брангард продолжил, тихо и ясно роняя каждое слово:

- После сегодняшнего наш клан неминуемо расколется. Скорее всего, мне не позволят стать наследником, дружина хочет видеть на этом месте Хольма…

- Мне все равно! – выдохнула Лестана. – Вам и не нужно, Брангард! Если я… если ваше сердце отзывается моему…

- Уехать с вами, да? – мягко подсказал Брангард и легким прикосновением погладил ее по волосам. – Вы чудесная девушка, госпожа Лестана. И достойны самой лучшей, самой преданной любви! Скажите, вы готовы рискнуть? Моя мать против того, чтобы я уехал. Отец тоже этого не желает. Но я не хочу свары между Волками, потому что у нас место вожака покупается кровью. Лестана, вы спасете мой клан от раздора?

- Я… Но что я могу… - выдавила она, вглядываясь в его умоляющее лицо.

- Храм Луны на вершине горы, - сказал Брангард, не отводя взгляда от нее. – Клятвы, принесенные там в ночь полнолуния, неразрывны и святы. Если вы дадите брачную клятву в этом храме, ее признают все Волки. И тот, кому вы ее дадите, сможет уехать с вами, никто не посмеет ему препятствовать. Вы понимаете?

- Брачный союз? – пораженно выдохнула Лестана. – Прямо сегодня? То есть… сейчас?

- Ночь полнолуния сегодня, - подтвердил Брангард и так очевидное. – Если упустим время, упустим и свое счастье. Только не говорите ничего Ивару, прошу вас. Я уверен, он хочет вам счастья. Но, боюсь, представляет его по-своему. Вот если бы вы собирались остаться здесь, ваш родич стал бы в этом надежным союзником. Вы понимаете?

Он мягко и спокойно говорил то, о чем уже твердила подруга, о чем сама Лестана раздумывала, не желая верить. Но если и Брангард это видит, как усомниться?

- А как тогда? - почти всхлипнула Лестана. – Тайный брак – разве это не нарушение договора?!

- В чем? – удивился Брангард. – Вы прибыли, чтобы выйти замуж за сына вождя, вы за него и выйдете. Какая разница, днем или ночью?

Он улыбнулся ей нежно и терпеливо, и Лестана почувствовала себя глупым маленьким котенком. Так надежно и хорошо было рядом с Брангардом, он чудесно пах теплым чистым зверем, а еще – клюквенным морсом, как будто не Лестана его только что пила, а Брангард. Или это не он? Десятки и сотни запахов мешались вокруг, слышались голоса и смех, какой-то шелест. Оборотни снова праздновали, а ей нужно было решиться, как она и собиралась это сделать.

Но в самых смелых мечтах ей не приходило, что Брангард сам предложит выход! И какой правильный! Нужно только сейчас не струсить, не поддаться привычке сверять каждое движение и слово со строгим этикетом. Она все сделает верно – и получит в награду счастье! Разве не об этом она просила мать-Луну возле озера? Любимого мужа и выполненный долг перед кланом! А теперь этот же храм над озером указывает ей путь, как получить и то, и другое. Ну разве это не знак?

- Я не смогу взять никого из Рысей, - сказала Лестана так же негромко.

Все равно в гомоне вокруг их голоса были почти не слышны.

- Моя охрана подчиняется Ивару, - поторопилась она объяснить. – Боюсь, они не поймут, что я собираюсь делать. Или поймут, но…

- Вы правы, - серьезно кивнул Брангард и с сожалением добавил: - Но я вас отвезти тоже не смогу. Ваш родич отнюдь не дурень. Если мы исчезнем вдвоем, он заподозрит неладное. Стоит ему шепнуть слово моей матери, и в храм нас отведут с радостью. А вот уехать уже не выйдет.

- Значит, я доберусь до храма сама раньше вас, - решительно сказала Лестана. – А вы приедете следом. Я подожду. Ничего страшного, это ведь святое место, что мне может в нем угрожать?

- Вы… чудесная…

В глазах Брангарда снова блеснуло восхищение, ради которого Лестана пошла бы на край света, не то что в ночной лес.

- Но одной вам ехать не следует, - сказал он спокойно. – Это невозможно, даже не думайте об этом. Боюсь, и госпожа Кайса вам не поможет, - добавил он, глядя, что Лестана смотрит на круг танцующих, ярко освещенный пламенем костра.

- Кайса – нет! – с торжеством сказала Лестана, гордясь, что так быстро нашла решение. – Но я точно знаю, что если она попросит этих двоих Волков, они сделают все, что угодно. Хотя… они ведь дружинники вашего брата…

- Это даже к лучшему, - успокоил ее Брангард. – Прекрасная мысль! Парни они сильные и верные, в обиду вас не дадут. И уж точно никому не придет в голову, что они стараются ради меня. Если даже вас кто-то увидит вместе, подумают, что Хольм где-то рядом. А для него любой из клана сегодня наизнанку вывернется, - закончил Брангард с едва уловимой горечью.

Если бы Лестана не вслушивалась в каждое его слово, забыв о происходящем вокруг, ни за что бы не расслышала. Но теперь она поднялась на цыпочки и, замирая от собственной смелости, тронула губы Волка кончиками пальцев, сказав:

- Рыси примут вас, господин… милый Брангард. Рыси – и я. Поверьте, там все будет иначе! Но… мне пора, да?

Она старательно улыбнулась, и Брангард, перехватив ее руку мягким движением, поцеловал пальцы, тихо сказав:

- Клянусь, я сделаю все, что могу, ради вашего счастья.

Он так и остался стоять под деревьями, глядя ей вслед, а Лестана торопливо вернулась к костру. Хольма там уже не было. Зато была раскрасневшаяся хохочущая Кайса, которую два Волка качали на сплетенных руках, словно на качелях.

Увидев Лестану, Кайса спрыгнула у них с рук, подбежала, жадно вглядываясь ей в лицо. Лестана только собралась отозвать подругу для разговора, шагнула… и столкнулась с кем-то. Миг – и ей стало мокро и холодно. Возмущенно вскрикнули что-то Волки, а черноволосая девица в алой юбке презрительно прошипела, отскакивая от Лестаны:

- Смотреть надо, куда идешь, кисонька. Или лапы от танцев заплетаются?

- Язык придержи, Ингр-рид! - рявкнул один из Волков, мигом оказываясь рядом. – Это госпожа Рысь, наша гостья.

- Ах вот оно что? – издевательски пропела Ингрид, пока Лестана, чуть не плача, пыталась брезгливо стряхнуть с себя ягоды. Шелковое платье было залито клюквенным морсом безнадежно: от ворота до подола. – Тогда прошу прощения! Очень-очень прошу. Вы ведь не сердитесь, госпожа Рысь?

Лестана не сердилась. Она онемела от бешенства, понимая, что ничуть эта мерзавка не сожалеет! Нарочно ведь облила! Дура! Неужели к Хольму ревнует? Да пусть бы забирала его себе! Хотя вот теперь, если бы у Лестаны было чуточку свободного времени, она бы нарочно пригласила старшего Волка на танец! Просто чтобы поставить паршивку на место!

Но… времени у нее нет. К тому же ее учили, что отвечать грубостью на наглость недостойно высокородной девушки. Истинное благородство, это когда ты очень хочешь расплакаться или оторвать кое-кому кривые лапы, но вместо этого проявляешь любезность.

- Ничего страшного… - холодно процедила она, надеясь, что по ее взгляду Волчица все поймет, но та лишь ухмыльнулась.

- Как это ничего страшного?! – громко возмутилась Кайса. – Леста, ты что! Это же страшно!

Она выдержала тщательно рассчитанную паузу, обвела взглядом всех, кто таращился на Лестану, прислушиваясь к разговору, и медовым голосом сообщила:

- Это очень, очень страшно, когда все четыре лапы растут из-под хвоста! Не представляю, как ты с этим живешь, бедненькая?

И с таким сочувствием глянула на опешившую Волчицу, что та открыла рот… и даже что-то сказала, но слова потонули в дружном ржании окружающих, словно там собрались не Волки, а кони.

Лестана представила несчастную зверюгу с четырьмя лапами, пучком растущими из-под хвоста, и тоже фыркнула. Ну платье, ну подумаешь! Да, отвратительно стоять перед всеми, залитой алой жижей, словно она кого-то разодрала и съела, зато у нее теперь отличный повод уйти с площади! Переодеться же!

- Кайса, идем, - потянула она подругу за руку, а потом, вспомнив, обернулась к Волкам и попросила: - Вы ведь нас проводите, правда?

* * *

Песнь Луне закончилась, и веселье на площади снова вспыхнуло с новой силой. Хольм честно пытался исполнять приказ отца, но смотреть на Брангарда и Лестану сил не было. Он боялся сорваться, боялся натворить что-то страшное, дикое, оправдав лживые опасения Сигрун. Да еще Ингрид липла к нему, словно кошка… Хольм хмуро усмехнулся дурацкому сравнению. Кошка из бывшей подруги порой получалась отменная, особенно после любви, когда она млела в его объятиях или раскидывалась на постели, томно выгибаясь и блестя глазами в темноте. Но сейчас даже вспоминать не хотелось! Ну он же сказал ей, что все кончено! Пусть найдет себе другого, за первой красавицей клана всегда стая поклонников бегает – выбирай!

А Хольм ушел с площади на самый дальний и пустой ее конец, где почти никого не было. Только четверка Серых Волков у почти прогоревшего костерка что-то негромко обсуждала, потягивая горячее вино, на этом же костерке и разогретое. Хольма они встретили приветливо, махнули ему, подзывая, и один из Серых поделился кружкой, из которой Хольм честно отхлебнул.

- Видели тебя сегодня, родич, - одобрительно сказал старший. – Хорош. Посиди с нами, у нас тихо, не то, что там.

И кивнул на три пылающих костра, возле которых метались фигурки.

Хольм сел на свободный пенек, протянул к тлеющим углям руки. Серые продолжили разговор, со спокойной вежливостью не втягивая в него Хольма, а позволив ему самому решать, присоединиться ли. Словно чуяли, что на душе у него муторно. Фляжка с горячим вином кончилась, по кругу пустили еще одну, но все так же неторопливо. Время тянулось, и Хольм следил за ним только по луне. Она уже перевалила на другую половину неба и прошла изрядный путь, когда к их маленькой компании подошел хмурый Брангард. Поклонился Волкам и поманил Хольма за собой.

Они отошли к деревьям, за которыми начиналась улица, ведущая к площади с другого конца, не дворцового.

- Ну что, братец, - как-то очень невесело усмехнулся Брангард. – Я свои обещания держу. Седлай коня и езжай в Храм Луны. Лестана ждет.

- Ты… рехнулся? – выдавил Хольм, чувствуя, словно летит в пропасть. – Лестана ждет в храме? Кого?!

- А вот это хороший вопрос, - тем же отвратительно чужим голосом сообщил Брангард и посмотрел Хольму в глаза. – Ждет она меня, конечно. А дождаться должна тебя. И если ты, братец, и здесь не сумеешь все обернуть как надо… Ну, тогда ты и правда дурак, а я – дурак вдвойне.

- Бран… - медленно сказал Хольм, закипая, но пока еще держа лицо и голос спокойными. – Ты что сделал? Толком объясни!

- Объясняю, - сквозь зубы отозвался Брангард. – А то и правда не поймешь. Я предложил Лестане выйти за меня. То есть это она думает, что я предложил. Уж как я изворачивался, чтобы впрямую не солгать, ты не представляешь. Но она поверила. И что я женюсь на ней, и что уеду с ней в Арзин. Самому противно! Бедная девочка… Ну если она после этого меня не возненавидит… Да нет, быть этого не может. Никакая любовь такого не выдержит. Лестана – девушка гордая. Как полюбила, так и разлюбит, когда все поймет. А ты как раз рядом! Проси прощения, клянись, что ничего не знал. Ты же и правда не знал – в этом никакого обмана, хоть Луну бери в свидетельницы. Ну и про любовь клянись тоже. Только не дури, не говори ей, что она твоя избранная. Она пока не поймет, а вот испугаться может.

Он замолчал, и онемевший Хольм на миг поверил, что это не его брат, а перевертень из детских страшных сказок, натянувший лицо и голос Брангарда. Не мог его братец, хоть и хитроумный, быть настолько жестокой и лживой сволочью. А потом Брангард продолжил так обыденно, что Хольм понял – может. И от этого стало еще страшнее и омерзительнее.

- Она хорошая девочка, - сказал он спокойно и как-то устало. – Я бы сам женился. Но понял вдруг, что мне нужна совсем другая… жена. Но это ладно, к делу не относится. Мне ее очень жалко, правда. Но Лестана мне чужая, а брат у меня один. И я хочу, чтобы у тебя, дурня, был хотя бы шанс. Она на меня очень обидится, просто смертельно, ну и пусть. Договор и муж-Волк ей все равно нужны, верно? Ее воспитывали как наследницу, вот как только эта дурацкая влюбленность пройдет и выгорит, девочка сразу обо всем вспомнит. Ну а дальше все от тебя зависит, Хольм. Не будешь совсем уж дурнем, Лестана поймет, кто ее честь спас. В храм-то она по своей воле пошла как ни крути. Только смотри, если она в подарок на свадьбу попросит мою шкуру, ты сразу не соглашайся, хоть поторгуйся для приличия. Скажи, что за третьего сына подаришь! А там, глядишь, она еще спасибо мне скажет.

И он улыбнулся совсем как прежний Брангард. Хольм наконец-то переплавил то, что кипело у него внутри, в слова. Даже в приличные! И выдавил, хотя больше всего ему хотелось взять брата за грудки и приложить обо что-то твердое:

- Ты… И ты меня пеньком называл?! Ты отправил ее в храм? Дожидаться тебя? Она же… она же тебя любит! Бран, ты… ну ты и сволочь… Как я ей в глаза посмотрю?! Что скажу?!

- Вот это и скажешь, - неожиданно ледяным голосом отозвался Брангард, предусмотрительно отступая на шаг и следя за его руками. – Что я сволочь. И что ты не знал, а если бы знал – прибил бы. Это же правда? Ну вот. Не ври, говори как есть. Все равно врать не умеешь, но тебе и не надо. Ты ее любишь? Любишь. Хочешь на ней жениться? Хочешь! Согласен с ней уехать? Да! Ну вот, ни слова вранья! А если ты, пенек мохнатый, будешь и дальше тут порядочного корчить, пока девушка ждет… Я сам тогда туда поеду, ясно? И женюсь на ней, что поделать. Будем друг друга всю жизнь мучить на радость маменьке.

- Вернусь – убью! – выдохнул Хольм, соображая, как быстрее добраться до храма.

Что он сделает, когда доберется, придумать не получалось. А вот Брангарду надо хотя бы морду набить от души, но некогда!

- Она с твоими Волками поехала! – крикнул ему вслед Брангард, когда Хольм помчался в сторону площади. – Их не прибей!

Хольм его услышал и даже сделал отметину в памяти, но мысли были о другом. Он летел через площадь, едва удерживаясь, чтобы не перекинуться. Кто-то уворачивался с его дороги, кто-то отпрыгивал, вслед неслась ругань, мельком взгляд Хольма выхватил Рудольва, говорящего с отцом, потом Ингрид, замершую под деревом в объятиях Ивара, стоящего спиной. Зелено-золотая одежда Кота и его длинная рыжая коса сверкали в отблесках костра.

Равнодушно скользнув по ним взглядом, Хольм прикинул дорогу до дворца, там еще до конюшен, потом выводить лошадь… Волком он доберется куда быстрее. Проклятье, но ведь и голым появиться перед Лестаной нельзя! А тащить в зубах одежду, сапоги и оружие – глупо и неудобно!

Выбежав с площади, он свернул в ближайший переулок, быстро разделся. Когда Брангард отправил Лестану в храм? И куда смотрит ее братец-Кот?! Из горла рвалось рычание. Хольм быстро свернул одежду и сапоги в узел, перехватил их поясом, не снимая с него кинжал, только тяжелый меч пришлось оставить, спрятав его под бревном, лежащим у забора вместо лавочки.

Оставшись обнаженным, Хольм глянул на луну – и зверь радостно рванулся на волю. Огромный черный волк встал на землю всеми лапами, потянул воздух, ловя неисчислимое множество запахов. Человеческое сознание плавно сливалось с сущностью зверя. Хольм помнил, куда ему нужно и зачем. Волк видел Храм Луны иначе, но соглашался, что самое время наведаться туда. Там их с Хольмом женщина! Будущая женщина, но это дело времени. Сегодня ночь Луны, время волков. Она учует его и ни за что не устоит.