Роман Обязана быть его глава Глава 15

Как закончила работу, я даже не заметила. Прислушивалась к голосам, неосознанно пытаясь уловить негромкий, уверенный, обманчиво мягкий, а очнувшись, поняла, что пол разве что не сияет, как надраенное зеркало.

Первая вспышка раздражения сменилась пониманием — Терентьев тут далеко не впервые. К тому же, для посетителей ресторан ещё закрыт. Для обычных посетителей, но не для него. Так что это? Случайность?

— Для таких всегда и везде всё открыто, — отозвалась я, и тут же в дверь комнатки коротко стукнули.

Даже если бы кто-то из нас в этот момент был не одет, сделать с этим ничего бы не получилось, ибо администратор вошёл в комнату буквально в следующую секунду.

Мельком посмотрев на почти готовую к выходу в зал официантку, он перевёл взгляд на меня. Нехорошее предчувствие, которое в последнее время наведывалось ко мне слишком часто, снова резануло по нервам, стоило только встретиться с ним глазами.

— Сейчас ты переоденешься и пойдёшь в зал, — не терпящим возражений тоном выговорил Надир, начисто сбив меня с толку.

Переоденусь? В зал? Решил устроить мне обеденный перерыв на моём же рабочем месте? Да пусть катится куда подальше со всеми своими ресторанами и широкими жестами! Как бы ни был силен мой страх потерять работу, безропотно подчиняться чьим-то прихотям я не собиралась.

— Я никуда не пойду, — не отводя глаз, чётко выговорила я. — Если вашему клиенту нужна компания, пусть…

— Ты что несёшь? — не дав мне договорить, Надир продолжил: — Демьян Давыдович желает, чтобы в зале его обслуживала именно ты. Карина, — резко обратился он к притихшей девушке, — снимай форму.

Карина подчинилась. Даже спрашивать не стала, что, зачем и почему. Как я уже имела возможность убедиться, Надир возражений не любил, тем более, возражений от младшего обслуживающего персонала. Но это…

— Я никогда не работала официанткой, — выдавила я, до конца не веря в происходящее.

Зачем Терентьеву нужно, чтобы его обслуживала именно я? Решил указать мне моё место?!

Первым порывом было плюнуть на всё: на работу, на Надира, на деньги и уйти, но здравый смысл взял верх. Кому и что я этим докажу? Ни мне самой, ни моей дочери ничего хорошего это не принесёт. Вряд ли мимолётная вспышка самолюбия стоит двух недель работы и какого-никакого, а будущего. Пусть даже вечно здесь работать я не собиралась.

— Я знаю, — коротко ответил Надир.

Карина стянула блузку и, прикрывшись свитером, отдала её мне. Правильно поняв мой многозначительный взгляд, тот недовольно стиснул зубы. Ещё раз осмотрел меня с головы до ног.

— Собери волосы в хвост, — приказал он. — Жду тебя на кухне через пять минут.

Стоило ему выйти, Карина заметно расслабилась. Развязала ленточку пояса на штанах-шароварах и принялась стягивать их с бёдер.

— Желания этого клиента тут — закон, — сказала она тихо и очень серьёзно. — Поэтому лучше тебе не возражать, Дарина.

— Какие ещё желания? — резко вскинула я голову.

— Любые, — она присела и, сняв форму, протянула мне. — У меня тридцать восьмой, — пододвинула расшитые бусинами и шёлковыми нитями остроносые балетки.

— Подойдёт, — застёгивая пуговицу на рукавчике, отозвалась я.

Шёлк приятно касался кожи, маленький круглый вырез открывал ключицы. Думать о том, какие именно желания Демьяна Терентьева тут — закон, я не хотела. Вчера я твёрдо дала ему понять, что не позволю обращаться с собой подобным образом, кем бы он ни был и кем бы ни была в его глазах я.

Если же дело в моём муже… Это точно меня не касается. Уже нет. Решение подать на развод, зреющее во мне последние дни, стало чётким и осознанным.

— Удачи, — сказала Карина, когда я, одевшись, поправила волосы.

— Спасибо, — надела балетки.

Те оказались тонкими, почти невесомыми, и поймала на себе её изучающий взгляд. Вопросительно кивнула.

— Да вот думаю… — Карина сцепила пальцы. — На меня он за всё это время даже не посмотрел ни разу, а на тебя…

— А мне просто не повезло, — губы мои тронула усмешка, понять которую Карине было не дано.

Расправив плечи, я вышла в холл. Не покажу. Ни страха не покажу, ни неловкости. Пусть хоть как смотрит, хоть что говорит.

В кухне витали ароматы пряностей, запах свежесваренного кофе приятно щекотал ноздри. С Эдуардом мне нечасто доводилось бывать в подобных местах. Лишь изредка муж брал меня на встречи, да и то только в тех случаях, когда это было необходимо.

В тот момент, когда Надир собственнолично вручил мне серебряный поднос с расставленными на нём чашками, я почему-то подумала именно об этом. Какая ирония: моё нынешнее положение, в сущности, не так сильно отличается от того, что было раньше. Ни своей квартиры, ни денег, ни даже возможности выпить чёртов кофе в чёртовом ресторане. Да ещё и мужчина, сидящий в зале…

— Будь вежлива, — напоследок придержав за локоть, серьёзно проговорил Надир. — Дарина, — пальцы его сжались чуть сильнее.

Подняв глаза, я наткнулась на его взгляд. Внимательный, глубокий. Мне вдруг стало ясно, что этот человек, черты лица которого явно говорили о восточном происхождении, видит куда больше, чем показывает.

— Не делай глупостей.

— Не сделаю, — я вскинула голову. — Мне нужно это место, Надир. И я ценю то, что оно у меня есть.

Кивнув, администратор отпустил меня и указал на зал.

Терентьев сидел за одним из низких столиков вместе с принёсшим вчера перчатки мужчиной и ещё одним, прежде которого я не видела.

Пройдя по залу с подносом в руках, я остановилась возле него, но он даже не посмотрел на меня. Ставя на стол чашку, я поняла, что руки подрагивают, но от чего именно? От гнева ли, снова поднимающегося внутри, от этого пренебрежения или от напомнившего о прошлом запаха власти?

Ног я почти не чувствовала, колени, казалось, вот-вот подогнутся. Тонкая форма невесомо облегала тело, и у меня было такое чувство, что одежды на мне нет совсем. Руки затряслись сильнее, кровь бежала бешено, во рту пересохло.

Вдали от этого мужчины я могла сколько угодно уверять себя в том, что сумею дать ему отпор, но стоило оказаться с ним рядом, решимость таяла.

Он подавлял, порабощал. Лев. Сейчас он был в благостном состоянии, но что случится, стоит этому измениться?!

— Ваш кофе, — не удержалась я, ставя рядом с чашкой пиалу, наполненную крупными кусками колотого сахара.

Он кивнул, так и не посмотрев на меня.

Расставив остальные чашки, я застыла. Следовало вернуться на кухню и забрать основной заказ, но…

— Что мне сделать, Демьян, — очень тихо заговорила я, встав так, чтобы шёлк моих штанов касался его пальцев, — уволиться? Уехать из города? Что?! Что мне сделать, чтобы вы оставили меня в покое?

Взяв в руки чашку, он откинулся на спинку низкого диванчика. Наконец посмотрел на меня лениво, пренебрежительно. Словно ощупывая, прошёлся по бёдрам, по телу, по груди, задержался на шее. Ладони у меня мгновенно взмокли, ноги окончательно ослабли. Господи, лучше бы я молчала…