Роман Невыносимый глава Глава 31

Игнат

Ярость. Она жрет мои мозги. А если что и остается — травит. Помню прекрасно, ей нельзя поддаваться. Как бы не хотелось направиться следом за своенравной девчонкой и вышибить из нее всю дурь за то, что она сделала. Однажды, допустив подобное, я слишком дорого расплачиваюсь. По сей день. Необходимо вернуть равновесие. Хотя бы его подобие. Хотя даже спустя неделю после скандала с дочерью прокурора, — и тогда не удается. Не остывает. Не только ярость. Ненависть. Точь-в-точь такая же, что увидел в голубых глазах той, что родила моего сына. Она пропитывает, словно тот же яд. И опять хочется крушить и рушить. Все, что окружает. Сломать. Создать заново. Быть может тогда удастся избавиться.

Раньше это не являлось проблемой.

Теперь…

Нельзя.

И этот условный запрет бесит куда больше всего остального.

А еще…

Какого х*ра?!

Так взбесилась сама девчонка.

Да, проведя несколько часов в ночном клубе, в компании продажных ментов, которым поручил найти того, чьи поиски затягиваются, не подумал вовсе, что она будет ждать или хватится.

Привычка.

Обычно всем пох*р, где я и с кем.

Сдох ли…

Хотя, нет.

Последнее несомненно порадует многих.

Возможно, именно поэтому я все еще жив.

Назло…

Всем и всему.

Ну, а то, что Тая не разговаривает со мной до сих пор — держит обиду, выдавливает из себя лишь односложные отстраненные ответы, лишь бы Макс не понял, что происходит…

Да пох*р.

Хотя ноутбук, взамен того, что разбил, я все-таки ей покупаю. На кровати, в спальне оставляю. Благодарности не дожидаюсь. Как и вообще какой-либо явной реакции. Тая все эти прошедшие дни в принципе придерживается нейтралитета во всем, несмотря на то, что по-прежнему спит в моей постели. Это даже забавляет. Поначалу. Потом… Привычно закапываюсь в работе. Чтоб остатки своих сожранных яростью мозгов сохранить. Но не сегодня… Обещал ведь, что отвезу мать и сына за город, на сборище празднования какой-то там годовщины.

Чета Михайловых — Инна и Андрей, от среднестатистической семьи ничем особым не отличается. Гриша кладет отчет по ним на мой стол еще позавчера. С учетом восстановленной хронологии графика их передвижений за последний месяц, ни дамочка, ни ее муж состряпать анализ ДНК и подослать мне, никак не могли — это выяснилось в первую очередь. Остальные из окружения Таи… вот и посмотрим, кто там еще имеется. Слепо верить дочери прокурора на слово я точно не собираюсь. А помимо главных виновников торжества, присутствует еще две пары и один отец-одиночка, как и говорила девчонка. А с ними вместе и их дети. В итоге получается три пацана возраста моего сына и одна девочка не больше двух лет.

Знакомство проходит бурно, в первую очередь, из-за Макса. Половину вечера он рассказывает всем обо мне, матери и себе: как хорошо нам всем вместе живется, и какой я вообще замечательный. Да с таким энтузиазмом, что даже я почти верю. Нам с Таей едва ли удается вставить хоть одно предложение на возникающие вопросы. Сын сидит у нее на руках и в красках расписывает всю нашу дальнейшую жизнь на несколько лет вперед. Не забывает пожаловаться и на то, что мы никак не хотим “родить” ему братика.

— А вот да, — ловит тему подруга Инна. — Что там у нас с красненькой таблеточкой? — бросает на меня насмешливый взгляд, можно подумать, это хоть как-то меня колеблет. — На учет вставать будем, или пронесло? — возвращает внимание Тае.

— Будем.

— Пронесло.

Звучит одновременно. И если первое — мое, то второе — от той, кому адресован вопрос. Она весь вечер мало на кого смотрит, по большей части делая вид, что занята исключительно едой и сыном, но стоит ей услышать мое утверждение, как тут же вскидывает взгляд. А в нем… сплошь мрачность.

Вот как тут удержаться от очередной подколки?

Да, я — мстительная сволочь. И меня до сих пор бесит то, как опрометчиво она сожгла журнал, который я хранил несколько лет. Нет, не потому, что время от времени утираю себе сопли от жалости к своей никчемной жизни, или, глядя на него, страдаю из-за той, чье изображение там было. Чтобы помнить. Другое. Даже самый близкий способен предать. И предаст. Рано или поздно. Нужен всего лишь верный катализатор, мотив и сопутствующие обстоятельства.

— Так будете или пронесло?

Вместе с вопросом, Юля — чуть полноватая крашеная блондинка с голубыми глазами, бросает поочередно заинтересованный взгляд сперва на меня, затем на Таю.

— Нет, — теперь уже единолично отвечает Тая, смотря на меня твердо и непреклонно. — Не будем.

— Опять «нет», — тяжко вздыхает Макс. — Так и помру один. Эх…

По комнате разносятся смешки.

— Не переживай, Макс, — говорит муж Инны — Андрей, улыбаясь. — Папка же на твоей стороне. Вдвоем уж уговорите мамку как-нибудь, — подмигивает.

— Только ты ее хорошо уговаривай в этот раз, чтоб наверняка, — наставительным тоном обращается мальчишка ко мне, чем снова веселит не только присутствующих, но и меня самого.

И только Тая мрачнеет больше прежнего.

— Слышала? — комментирую с невозмутимостью. — Прекращай вредничать. Ты же не хочешь расстраивать ребенка?

— А это смотря как уговаривать будешь, — все же выдавливает она из себя с улыбкой, хотя уверен предпочла бы на деле сжечь меня сейчас, как тот же журнал.

Сказал бы я…

Но не при всех же.

Точнее, не при Максиме.

Ему и адресую последующее:

— Вот видишь, она почти согласна, — подмигиваю мальчишке.

Добавил бы еще чего-нибудь, слишком уж забавно реагирует его мать, но отвлекаюсь на входящий. На экране светится номер одного из тех, с кем общался в клубе по поводу присланного анализа ДНК. Просто так звонить не станет, так что стоит ответить.

— Выйду на пару минут, — сообщаю коротко, поднимаясь на ноги.

Успеваю взять трубку еще до того, как абонент задалбывается ждать. Опер в самом деле вспоминает обо мне не просто так.

— Я достал нужные записи с камер медицинского центра. Твоя правда, оплачено наличкой, — переходит сразу к основной теме Кузнецов, не скрывая в голосе бахвальства, — за результатом никто не приходил. Отправили курьером. Адрес — левый. Хата сдается посуточно. Хозяйке только наличку давай, ей без разницы, кто там бывает. Но фоторобот по описанию мы составили. Жаль, камеры в медцентре полудохлые, инфа на день, когда образцы на анализ принесли, — уже затерта, не восстановить. Та, кто принимала, тоже ни черта не помнит, слишком много людей через нее проходит за день, тем более, что все-таки месяц с лишним прошел с тех пор.

Киваю, скривившись. Машинально. Закуриваю. Продажный мент явно не в себе и под кайфом, иначе бы не стал так неосмотрительно палиться, вываливая от и до все свои сомнительные заслуги.

— Ясно, — озвучиваю уже вслух. — Пришлю к тебе Семена. Он заберет. Через час примерно.

— Заберет, то заберет, — не спорит опер. — А как же причитающееся за мою инициативность?

— Расплатится.

Тот, о ком я говорю, находится далековато отсюда, поэтому просто отключаюсь, чтобы послать соответствующее сообщение. Почти заканчиваю с ним, но отправить не успеваю. За спиной слышатся торопливые шаги, и мне даже оборачиваться нет никакой необходимости, чтобы знать, кому они принадлежат.

— Ты! — хватает меня за локоть и силой разворачивает к себе. — Что ты несешь? — голос почти дрожит от ярости, в глазах — то же самое светится. — Какой еще ребенок? Не будет у нас с тобой больше никакого ребенка! Ни сейчас, ни потом! А если я когда-нибудь и решу родить себе еще одного сына, то уж точно не от тебя! Так что прекращай давать Максу ненужную надежду!

С ответом не спешу. Сообщение для Семена отправляю. Зажженную, но так и не выкуренную сигарету выбрасываю. Только потом перехватываю вцепившиеся в меня пальчики, поочередно разглядывая один за другим. Не отпускаю.

— И от кого же тогда, интересно? — спрашиваю, пока еще ровным тоном, потянув девчонку на себя ближе.

Ярости в ней ничуть не меньше, нежели прежде. Буравит полным злости взглядом, словно дыру выжечь во мне собирается.

— Мне всего двадцать три, так что у меня полно времени найти того, от кого решу это сделать, — парирует она язвительным тоном. — Но точно не от тебя.

Часть меня прекрасно осознает, она говорит на эмоциях. Пытается задеть? Или просто из вредности? Все-таки это очень глупо, бросаться подобными заявлениями перед тем, кто тебе шею свернуть может за такое. Ну, а то, что я глотать подобное дерьмо не стану, мы с ней давно выяснили. Тогда на что она рассчитывает?

К тому же, снова сожженый ею журнал вспомнился.

И не только он.