Роман Невыносимый глава Глава 15

Да и я хороша! Чем думала, когда поддавалась его желанию? Точно не головой. Лучше бы не разговоры с ним вела, а к сыну шла, тогда бы не приходилось теперь так страдать. Еще и это! Медаль матери года мне точно не дадут! Правильно отец обозвал бестолковой. Успокаивает только то, что я помню, сколько охраны выделил Игнат для Максимки, так что за его безопасность точно переживать не стоит. А вот прибраться и вещи собрать — да. Хотя бы самый необходимый минимум. Тем и собираюсь заняться, попутно раздумывая, как бы поделикатнее попросить Игната заехать по пути к нему в аптеку. Хотя о деликатности думать уже как бы поздно. Тем более, о ней только я и думаю. Орлов такой проблемой точно не страдает.

— Ты пьешь противозачаточные? — спрашивает он по возвращению.

Вопрос в лоб, что говорится. И я непроизвольно краснею.

— Нет, — произношу негромко и отворачиваюсь в намерении поскорее скрыться от его прожигающего взгляда в ванной.

Хотя это все равно не спасает от ответного:

— Опрометчиво, — следует небольшая пауза, а последующее звучит слишком уж самодовольно: — Разве что прежде не было в этом никакой необходимости. Тогда почти логично.

Ничего не отвечаю, но дверью хлопаю громче, чем намеревалась. И снова бью его в своих мыслях.

Индюк самодовольный!

Благо, когда возвращаюсь, в квартире, кроме меня, нет никого больше. Пользуюсь моментом, чтобы сделать, наконец, то, зачем приехали сюда. Беру совсем немного, но в итоге три сумки набирается. Плюс рюкзак с принадлежностями для каратэ. М-да… и как теперь это все тащить? Впрочем, о чем это я? Не впервой, в конце концов. Рюкзак мне на плечи, сумки в руки и вперед. Чтобы замереть на выходе из подъезда, глядя на мило беседующего Игната. С Дашей.

Вот будто мало мне проблем на сегодня! Страшно представить, что эта незатыкающаяся особа легкого поведения наговорила ему. Зато понятно, чего он поначалу меня торопил, а теперь и дела никакого нет до того, как долго я справлюсь. Конечно, когда на тебя с таким восторгом смотрит такая милая рыжая хохотушка с довольно выдающимися объемами и сверху, и снизу… чего не скрывает расстегнутый полушубок…

В общем, мое раннее желание наплевать на УК РФ принимается разрастаться с геометрической прогрессией.

Особенно, когда к этим двоим еще и Макс подбегает.

Честное слово, как какая-нибудь счастливая семья! Не считая того, что это все-таки мой сын!

От последующей глупости останавливает появление одного из охранников Игната, который молча забирает у меня сумки с рюкзаком и уходит к машине.

— Спасибо, — только и успеваю сказать ему вслед.

Хотя ему до моей благодарности и дела нет. Никак не реагирует. И не он один. Стоящая у детской площадки троица тоже все еще не замечает моего появления.

Ну, ладно, сами напросились!

Подхожу к ним, как можно тише и незаметней. С учетом, что Игнат, уже с Максимкой на руках, стоит ко мне спиной, это сделать не сложно. А Даша и вовсе увлечена разглядыванием мужского образчика красоты. Ей в такие моменты вообще все побоку. Один только Лаки, завидев меня, бросается навстречу, радостно виляя своим пушистым хвостом. Глажу его между ушей и все так же неспешно подхожу к застывшей у горки троице.

— ...эх, Максимка, я б на месте твоей мамы тоже на других мужиков не смотрела, будь у меня такой в заначке, — мечтательно вздыхает сама мисс Беспардонность, показательно осматривая Игната с головы до ног и обратно, и тут же поправляет себя: — Хотя нет, столько ждать, как Таська, я точно не смогла бы! Давно бы другого отца тебе нашла. Может, даже и не одного, — выдает еще более мечтательно, чем в начале своего монолога.

Вот бы сквозь землю сейчас провалиться!

Прям ни раньше, ни позже не могла появиться во дворе, а именно тогда, когда не следовало. И опять болтает не то, что нужно. Убеждаюсь в том, когда выхожу вперед и замечаю на губах Игната мрачную ухмылку. Явно неспроста слушает. Опять выводы делает. Но и это не самое страшное.

— Нет, больше пап мне не надо, — качает головой Максим. — Нам с мамой и одного хватит, — добавляет серьезно. — Самого лучшего! — заявляет совсем уж гордо, обнимая мужчину за шею крепче.

Будто боится, что тот исчезнет.

А я вот не отказалась бы от такого…

Особенно, когда слышу:

— Да и вряд ли твоя мама еще одного папу потянет, — снисходительно поддакивает ребенку Игнат.

— Как знать, — говорю уже сама, вставая между ним и Дашей, глядя на него с вызовом. — Я ж ни разу не пробовала, чтобы такое утверждать, — усмехаюсь.

И очень стараюсь сохранить эту эмоцию на своем лице, банально прячусь за ней, дабы не стушеваться под встречным полночно-синим взором, полным скрытого обещания скорой расправы за такую дерзость с моей стороны.

— Ты сперва со мной справься.

Сказала бы я, да благоразумно молчу. По этому поводу. Перевожу тему на иное.

— Мы сегодня доедем до твоего дома, или еще с десятком людей пообщаемся предварительно?

— Ревнует, — доверчивым шепотом тут же комментирует мой выпад Даша для Максимки, который весело хихикает на это.

"УК РФ, Тая, УК РФ…" — проговариваю несколько раз про себя, пока они развлекаются за мой счет.

— Мамочка, не ревнуй, папа с Дашей почти не говорил, — вставляет сын, перебираясь ко мне на руки. — Это Даша говорила, — утешающе гладит меня по голове. — Но все только про тебя.

Можно подумать, от этого мне намного легче...

К тому же, узнать, что именно она успевает ему про меня еще нарассказывать, возможности никакой не остается.

— В машину, — мрачно командует Игнат, подталкивая нас с сыном в нужную сторону.

Не сопротивляюсь. И самой уже хочется сбежать от соседки как можно дальше. Так что в теплый салон усаживаюсь с долей некоторого облегчения. Рядом с сыном. Лаки устраивается по другую сторону от своего маленького хозяина и затихает, уложив голову на свои скрещенные лапы.

— Мама, — зовет меня Макс, пока я его пристегиваю, — а что, у кого-то и правда бывает несколько пап сразу?

Начинается...

— Бывает, — не вру.

— Да. И, как правило, один из них — мертвый, — вставляет язвительно Игнат, прежде чем трогает машину с места.

— Почему мертвый? — удивляется ребенок.

Я же тоскливо вздыхаю.

Вот не мог, что ли, помолчать?

Все объяснение сбил своим высказыванием!

— Папа не правильно выразился, — посылаю тому, о ком говорю, выразительный взгляд. — Не обязательно мертвый.

Зарабатываю в ответ не менее выразительный взгляд. Точно такой же, как тогда, когда про “ни разу не пробовала” говорила.

— Папа не “не правильно” выразился. Просто забыл уточнить: не в нашем случае “не обязательно”. В нашем — без вариантов.

Ну что сказать? Предупреждением я проникаюсь в то же мгновение. Потому никак и не комментирую. Макс тоже не спешит задавать новые вопросы. Думает. И я уже надеюсь, что продолжения темы не последует, но ошибаюсь.

— А почему у нас так не может быть?

Мысленно стону. Но отвечаю со всем спокойствием и терпением.

— Потому что, во-первых, в русской культуре запрещено многомужество и многоженство, а во-вторых, зачем тебе еще один папа? Тебе одного мало?

Максимка опять призадумывается.

— Нет. Но можно тогда Лере найти еще одного папу? — выдает мое чудо совсем уж неожиданное.

— А Лере-то зачем? — уточняю удивленно.

— У нее плохой папа. Он их с мамой обижает, — слышится в ответ. — Пап, а ты же не будешь нас с мамой обижать, как Лерин папа, правда, да?

Последующая пауза выглядит немного напряженной. Впрочем, отвечает Орлов вполне себе добродушно:

— В настоящее время из нас троих обижает всех только мама твоя. Вредностью своей. Ты бы с ней поговорил что ли... — заканчивает на недосказанности и в наглой просьбе к ребенку.

Свое возмущение я вынужденно глотаю. Не при Максе же высказываться? К тому же:

— Неправда. Мама хорошая. И почти никогда не ругается. Только когда я игрушки раскидываю и забываю убрать.

Я невольно улыбаюсь на слова своего любимого мужчины и треплю его по волосам.

— Я это учту. Впредь буду свои игрушки тоже вовремя убирать.

— Уж будь добр, — не удерживаюсь от ответного, отворачиваясь к окну, за которым мелькают дорожные огни и яркие вывески многочисленных магазинов.

На этот раз Игнат молчит. Почти всю оставшуюся часть пути. До новой остановки, по крайней мере. У аптеки. Впрочем, и тогда выбирается из-за руля, не обронив ни слова. Я даже среагировать никак не успеваю, а дальше остается только ждать. Не оставлять же сына одного в закрытой машине?

Игната нет всего несколько минут. А по возвращению:

— Выходи, — роняет он сухо и бескомпромиссно.

В его руках небольшая бутылка воды. Ее-то он мне и вручает, едва я оказываюсь там, где сказано.

— Пей, — помимо воды передо мной оказывается красная продолговатая таблетка, “заботливо” вынутая Орловым из упаковки, которая тут же летит в сторону мусорки.

— Что это? — уточняю, не спеша выполнять сказанное им.

— Догадайся, — выгибает бровь Игнат.

— И что за препарат?

По-хорошему, стоит вообще позвонить Инне, своему гинекологу, и спросить совета, но, сдается мне, это не имеет смысл. Хотя бы тем, что в наших аптеках не так много подобного рода лекарств, чтобы мучиться выбором. За одним исключением.