Роман Невыносимый глава Глава 11

Игнат

Ночь выдается бессонной. Но продуктивной. Х*р его знает, с чего мне в голову шмаляет идея восстановления приобретенной компании, много возни с ней, но большую часть обозначенного времени я посвящаю именно этому. Других тоже нагружаю по полной. Утро — уже другое. В детском саду Максима медицинский кабинет есть в наличии, все остальное — вопрос элементарных деталей и некоторой суммы денег, вкупе с приглашенным специалистом. Результат должен быть готов этим вечером. И, когда мы собираемся ехать в медицинский центр за ним, девчонка из моего прошлого, которое я так и не вспомнил, пока не знает, за чем именно мы поедем. Дальнейший план последующих действий тоже давно и четко складывается в моей голове. В нескольких вариантах. В зависимости от обстоятельств. Я прокручиваю в своей голове каждый из них снова и снова, пока держу за руку мальчишку и веду его к своей машине, а он “учит” меня жизни:

— …и писает в нее, — заканчивает он воодушевленно объяснять, как происходит зачатие.

Я, честно, стараюсь не ржать. Но вполне остро задумываюсь о том, что к вопросу воспитания ребенка кое-кто мог бы подойти с куда большим энтузиазмом.

— Только не как обычно. А по-другому. Забыл, как это называется, — грустно вздыхает Макс.

Мы уже на стоянке, но усаживать его в салон я не спешу, хотя автомобиль давно прогрет и температура внутри позволяет. Останавливаюсь неподалеку от машины.

— Так, приятель. Давай мы вернемся к этой теме лет через десять? Тогда она тебе как раз очень актуальна будет, — предлагаю мальчишке. — Поверь, пока тебе лучше забыть об этом и сосредоточиться на роботах и конструкторе.

Он хмурится и надувает губы.

— Вот и мама так же говорит, — совсем сникает. — Но десять лет — это так долго, а мне уже сейчас это интересно!

— Да что там интересного? От девчонок одни проблемы, — противопоставляю ему.

— Это да, — соглашается ребенок с тяжким вздохом. — Они меня слюнявят вечно, — кривится. — Только Лера хорошая. Она не слюнявит. И не спорит со мной, во что играть будем.

Я в очередной раз поражаюсь уровню его развития, попутно размышляя о том, что при должном упорстве такой потенциал можно развить куда больше и сильнее.

— В тихом омуте черти водятся, — усмехаюсь на такое его заявление уже вслух. — Десять лет, — предупреждаю его, заодно напоминая. — И ни днем раньше.

— А потом можно будет?

На этот раз сдержать смех мне не удается.

— Можно, — сообщаю честно. — После того, как научишься использовать одну штуковину при этом.

— Какую?

— А вот через десять лет и узнаешь, — треплю его по макушке, прикрытой капюшоном.

Что за дебильный костюм?

Сразу видно, баба выбирала…

Родила бы себе дочь что ли тогда.

И…

Бл*дь, откуда такие мысли вообще берутся?

Ну, нах*р…

— Опять десять лет, — ворчит мальчишка, но тему не продолжает, переключается на другое. — А ты тоже с нами будешь через десять лет?

Вопрос ввинчивается в мой разум, подобно раскаленному пруту. Я не должен отвечать на этот вопрос. Даже для самого себя. До того момента, пока не открою заветный конверт.

— А ты бы как хотел? — интересуюсь встречно, опускаясь перед ребенком на корточки.

— Не знаю, — отвечает тот бесхитростно. — А ты на маме женишься?

— Сдается мне, твоя мать будет в ужасе от этой идеи, — отзываюсь искренне.

Но Макс уже хватается за нее. Ко всему прочему к нам подходит та, о ком идет речь. Ей и задает новый вопрос.

— Мам, а ты женишься на Игнате?

Девушка от такого заявления резко сбавляет шаг, а после и вовсе на месте замирает. Смотрит попеременно на нас обоих и явно пытается понять, насколько серьезно мальчишка спрашивает о таком. В голубых глазах при этом действительно отражается ужас.

— Нет, — говорит торопливо. — Женятся только мальчики, — сглаживает для сына свой поспешный ответ.

— Женщины — выходят замуж, — услужливо подсказываю я ребенку.

— А замуж выходить будешь? — тут же летит в сторону матери новый вопрос.

— Да пока вроде не за кого, — разводит она руками. — А с чего вдруг столько интереса к этому? — уточняет. — Не ты ли говорил, что ты единственный мужчина в моей жизни, и лучше тебя не найти?

Мальчик с ответом так сразу не находится. Думает.

Снова усмехаюсь. И прихожу ему на помощь.

— Понимаешь, Макс, — встреваю в разговор, перетягивая на себя его внимание. — Это маловероятно по той причине, что есть одна проблема. Твоя мама — она совсем не как Лера. Много болтает. И не желает играть со мной в те игры, в какие я хочу. Сам понимаешь, зачем мне так страдать?

— Значит, ты просишь неправильно. Или предлагаешь какие-то не такие игры, — хмурится ребенок. — Со мной мама во все-все играет.

— Это потому, что ты ее сын, и она тебя сильно любит. Другие вот девчонки, к примеру, помимо Леры, с тобой во все игры не играют, — отпускаю закономерным комментарием.

— А они, кроме своих кукол, ни с кем ни во что больше не играют. Скучные!

— Вот и я о том же. Девчонки, порой — сплошное разочарование, — поддакиваю на свой лад и выпрямляюсь.

Хватит уже. Пора ехать.

— Ясно. Братика у меня не будет, — грустно вздыхает Макс.

— У тебя Лаки вместо братика, — усмехается Туманова, открывая дверцу автомобиля.

И второй раз за последние минуты замирает. Глядя на детское автокресло. Его еще в районе обеда привезли и установили.

— Это намек на то, что рядом с сыном я сегодня не сижу? — уточняет у меня, хоть и не глядит в мою сторону.

Не отвечаю. Оставляю выбор за ней. На сегодня он у нее будет последним, в конце концов. Обхожу машину, сажусь за руль.

— Почему не сидишь? — интересуется ребенок, которого девушка ловко усаживает в детское кресло, а затем пристегивает. — А где сидишь?

— Да это я так, не обращай внимания, — не поясняет она, выбирая общество сына.

Никак не комментирую. Да и вскоре появляется другая забота. Стоит выехать на дорогу, а затем проехать несколько кварталов, как замечаю другую машину, следующую за нами. Мутную. Чужую.

Закономерно напрягаюсь…

В итоге проезжаю мимо медицинского центра, до которого не так уж и далеко. Наворачиваю несколько бесцельных кругов, пока жду отклика на свое отправленное сообщение. И только после того, как ко мне присоединяется часть из сопровождения, а другая — тачку прижимает к обочине, возвращаюсь на прежний маршрут.

Как оказывается впоследствии, менты…

Ребят моих приняли.

Пусть и ненадолго…

Плюс в карму сидящей позади меня это не добавляет. Зато перебор в мою чашу терпения — очень даже. И заставляет сомневаться в прежде принятых решениях.

На х*р мне с ней связываться?

Чтоб сдала, при первой же возможности?

В памяти всплывает вчерашний инцидент с псами.

Как она попросила распугать свору…

Руль под моими пальцами скрипит едва ли тише, чем сжатые зубы.

Сука…

Самое смешное, будь девчонка просто подставой, избавился бы, как прознал, и не вспомнил даже. А так… На тебе, Орлов. Дочь прокурора. Потом не ной. Изначально знаешь, что берешь.

И как быть?

Паршивый вопрос.

И сомневаться я не люблю.

Выводит из равновесия...

А когда я его теряю, потом кто-нибудь умирает.

Комментарии

Комментарии читателей о романе: Невыносимый