Роман Невыносимый глава Глава 40

— Здорово! Вы теперь с нами будете жить, — подпрыгивает на моих коленях. — А еще мы можем ночевать в одной комнате. Она у меня большая. И кровать просто огромная. И…

И вот здесь я торможу его фантазию.

— Никто ни с кем ночевать в одной комнате не будет, — заявляю со всей строгостью для разошедшегося ребенка. — У Леры и ее мамы будет своя собственная комната, где они будут спать. В домике, где проживает Лидия Михайловна.

— Ну мама… хотя бы одну ночку, — начинает он хныкать. — Лере на новом месте может быть страшно. А я не дам ей бояться. Правда же, Лер? — заглядывает в лицо своей любимой подружки.

Та молчит, сидя в детском кресле. Недолго. После задает совсем не по теме вопрос.

— А папа тоже с нами поедет?

Замечаю, как вздрагивает Лика, хотя для дочери у нее на лице застывает самая благодушная улыбка.

— Нет, — отзываюсь я, как раз в этот момент наблюдая в окно, как все еще не пришедшего в себя мента утаскивают в сторону второй машины нашего сопровождения. — Он больше не будет никуда ездить вместе с вами, — возвращаю внимание ребенку.

— Совсем? — смотрит на меня с надеждой.

— Совсем, — подтверждаю кивком.

— Хорошо, — заметно веселеет она.

Я же вспоминаю о другом.

— Лика, — зову девушку и когда она оборачивается, продолжаю: — Я ведь не пошутила по поводу работы. Нам действительно нужна няня. Нет, если ты не хочешь, я конечно заставлять не стану, но, думаю, тебе же будет проще, если ты примешь мое предложение. По крайней мере, до тех пор, пока не решится ваша проблема, — не говорю при детях напрямую о том, что имею в виду. — Потом, если захочешь, сможешь уйти. Или продолжишь и дальше работать у нас. В любом случае, нужно же с чего-то начинать? Заодно денег поднакопишь на будущее.

И мне спокойнее, что не совсем чужой человек рядом с Максом. И Анжелике полезно отвлечься от страстей и немного расслабиться. А дети — они легко вышибают любые плохие мысли из головы.

Та думает довольно долго. Почти всю дорогу до нашего дома. Я уже даже забываю о своем предложении, погрузившись в собственные переживания по поводу того, что меня ожидает. И не сразу понимаю, что она говорит.

— Я согласна, — повторяет.

— Отлично, — киваю ей с ободряющей улыбкой. — Я очень рада.

А вскоре наш автомобиль сворачивает на дорогу, ведущую в элитный поселок. Еще несколько минут и мы въезжаем в нужные ворота. Игната по сообщению охраны еще нет, и я этим пользуюсь, чтобы проводить нашу няню и ее дочь в гостевой домик, где знакомлю их с Лидией Михайловной, а та уже помогает им обустроиться.

— Напиши ваш адрес и давай ключи, постараюсь завтра заехать и что-нибудь привезти из одежды на первое время, — предлагаю, когда обнаруживается, что впопыхах забыли об элементарном.

Девушка мою просьбу выполняет, беспрестанно при этом благодаря за помощь. Мне даже неловко становится. И еще более неловко, когда она вдруг садится на пол там же, где стояла, и принимается реветь. Приходится ее успокаивать, пока Лидия Михайловна отвлекает детей своими фирменными пирожками. По итогу, гостевой домик я покидаю только когда приезжает Игнат.

— Макс, побудешь еще с Лерой, чтобы ей было не так одиноко на новом месте?

Тот конечно же радостно соглашается с подобным развитием событий, и я почти со спокойной душой иду на встречу своему наказанию. А вот там…

Я успеваю раздеться и пройти всего тройку шагов, когда замечаю тех, кого в нашем доме и не должно быть вроде как. По крайней мере, меня о таком никто не предупреждал.

Первым в глаза бросается мужчина, до того он огромный. Я думала, Игнат и моя охрана те еще шкафчики. Я ошибалась. Этот в разы больше. И шире в плечах. Вон как белая футболка натянулась на его мышцах. Того и гляди лопнет по швам. Как и джинсы на его заду.

Он стоит спиной ко мне возле моего любимого дивана, на котором у самого края сидит хрупкая длинноволосая блондинка. Разглядеть ее так сразу не выходит, так как она тоже не спешит оборачиваться на мой приход. Оба смотрят исключительно на стоящего перед ними в отдалении у барной стойки Игната. Тот, с наполненным стаканом алкоголя, поглощает напиток мелкими глотками, и в отличие от парочки, сразу улавливает мое присутствие. И если поначалу я собираюсь к нему подойти, то теперь нерешительно замираю посреди помещения, за все теми же спинами наших нежданных гостей.

— Знакомься, Тая, — произносит для меня, хотя по-прежнему смотрит исключительно в их сторону. — Это Василиса. Моя жена. Несостоявшаяся, — делает глоток побольше, и слегка морщится, подозреваю, скорее от собственных слов, нежели от градуса напитка. — А это — Ярослав. Мой младший брат, — и снова пьет. — Мы давно не общались. С тех пор, как жили под одной крышей, а он в это время трахал мою невесту, пока я был на работе.

Он еще не успевает договорить, а мое сознание уже разносит в клочья. Сам факт того, что в нашем доме сейчас находится никто иной, а его бывшая любовница, будь проклята она сотню раз, это как выстрел в голову разрывной пулей.

Какого Лешего он вообще пригласил эту кикимору к нам?

Их обоих, если уж на то пошло. Сам же еще недавно ненавидел их. Меня это тоже устраивало. Что вдруг изменилось? Да я эту его невесту лучше бы вообще с лица земли стерла, как порвала без жалости тот свой журнал после прочтения, а после и его экземпляр сожгла. Теперь же мне ей еще и улыбаться надо?

— Серьезно? — вырывается против воли.

Тут же прикусываю себе язык, но поздно. Вопрос задан, и в мою сторону полуоборачивается Ярослав. Я невольно сравниваю его с Игнатом. Они совсем не похожи. Даже цвет глаз у младшего из братьев другой. Намного светлее. Приближенный к голубому, но с лиловым отливом. Необычно. Хотя как по мне, синий — намного красивее. Или я излишне предвзята. А еще мне становится очень сильно обидно за Игната. Что близкие люди так с ним поступили. Не спорю, всякое бывает. Но ты приди, расскажи обо всем нормально, по-человечески. Зачем же за спиной? Вот так... низко и подло.

Да, Игнат не подарок. И очень вспыльчивый. Наверняка, психанул бы не хило, но сомневаюсь, что убил бы родного брата. Иначе бы уже сделал это, и тот не стоял сейчас в нашей гостиной. А раз стоит, то получается прощен. Пусть даже сам Игнат никогда никому в этом не признается. Неудивительно, что он после такого вообще никому не верит. Я бы тоже перестала.

Тут мне уже становится обидно за себя. Ведь их проступок теперь отражается на мне. Хотя мы с Игнатом больше не ругаемся. И не потому, что я вдруг стала послушной и покладистой. Вовсе нет. Я по-прежнему спорю с ним, но уже иначе. Наученная горьким опытом, я больше не пытаюсь пробить его стены своим лбом, не ставлю ультиматумы, а аккуратно подвожу к нужной мне мысли. Конечно, мужчина легко разгадывает мои маневры, но не сопротивляется, как раньше, а я стараюсь быстро перевести такие разговоры в иную плоскость. По крайней мере, так было до сегодняшнего дня и моей выходки с няней. О чем вспоминаю не я одна.

— Нет, я так шучу. Ты же вот сегодня успела отличиться. Подумал, чего бы и мне не развлечься этим вечером, — язвит Игнат.

Сам — мрачнее тучи. Остатки алкоголя в стакане допивает залпом. И еще себе наливает.

— Так это что, наказание такое, что ли? — возмущаюсь не менее мрачно.

— Нет, не наказание. Это поощрение. За проявленную инициативность. Наказание будет позже, — отзывается мужчина.

Вот теперь поворачивает голову в мою сторону. В синем взоре — стужа и обещание. Не знаю, как я выдерживаю этот его взгляд, но выдерживаю, хоть и напрягаюсь внутренне. В конце концов, прекрасно знала, что он разозлится. И надеялась объяснить свои мотивы и смягчить его эмоции раньше. Если бы не нежданные гости…

Один из них и вмешивается в нашу затянувшуюся паузу. Ярослав.

— Ты опять?

Что кроется в этом громком, наполненным темным обещанием "опять", лично я не понимаю, а вот остальные — очень даже. Замечаю краем глаза, как в мою сторону оборачивается Василиса, мать ее, Кикиморовна, бросая на меня до тошноты странный взгляд. Так много в нем светится почему-то участия и сочувствия. Невольно передергиваю плечами и принимаюсь старательно изучать стену за спиной Игната. Хватит того, что она вообще рядом с нами. Вся такая отвратительно красивая и пышущая здоровьем.

— Ах, да… чего это я? — с исполненной сарказмом ухмылкой отвечает Игнат. — Не до конца же представил всех. Знакомьтесь, семейство Орловых, это Тая — дочь областного прокурора. Единственная и горячо любимая. Причем настолько горячо, что тот спит и видит, как бы меня прикопать. В общем, ничего существенного в моей жизни не меняется, — салютует бокалом брату, прежде чем вернуться к распитию алкоголя. — И да, было бы неплохо, если бы ты сам ей пояснил свои слова, а то невежливо это, обсуждать человека при самом человеке, если он не понимает, в чем суть, — выпивает содержимое своего стакана снова до дна, уже потом возвращает свое внимание ко мне: — Это они так сопереживают твоей незавидной участи.

— Я себе тоже уже начинаю сопереживать, — бормочу, с тоской глядя на стакан в его руке.

Тоже бы сейчас с удовольствием выпила что-нибудь, да покрепче. Особенно, когда со стороны его брата доносится едва различимое, но все же ругательство.

— Ну, ты же сама хотела знать больше об этой части моего прошлого, — отзывается на мое высказывание Игнат, игнорируя реакцию младшего Орлова. — Вот они, почти полным составом всей истории — спрашивай сколько влезет, — криво ухмыляется и наполняет свой стакан в третий раз.

А можно я их просто выгоню и больше никогда не буду с ними встречаться?

Хорошо вслух ничего говорить по данному поводу в действительности не приходится.

— Остальных, кстати, где забыла? — добавляет Игнат. — Почему одна?

— В домике у Лидии Михайловны они, обустраиваются, — отвечаю бездумно, все еще пребывая в своем мысленном раздрае.

И кажется, меня сейчас все-таки стошнит. В горле противная горечь чувствуется все отчетливей. А самое мерзкое во всем этом — мое состояние замечает первой как раз та, из-за кого оно вызвано.

— Плохо? — поднимается на ноги Василиса.

Мой взгляд тут же сосредотачивается на ее выпирающемся животике. Беременна. Месяцев шесть, если не ошибаюсь. И только после перевожу внимание к ее лицу, где снова вижу в зеленых глазах тошнотворное участие и сочувствие. Приходится чаще дышать, чтобы прогнать неприятные ощущения, вызванные чужим присутствием.

— Все нормально, — отзываюсь с хрипом, невольно отступая в сторону лестницы, подальше от нее.

Лишь бы не решила подойти ко мне. Точно тогда за себя не ручаюсь.

— Я чай заварю, ладно? Полегчает, — то ли спрашивает, то ли утверждает.

Не дождавшись от меня никакой реакции оборачивается сперва к Ярославу, а затем и в сторону Игната. Тот молча разводит рукой в немом приглашении на кухню. Девушка торопливо следует в указанном направлении, обходя хозяина дома чуть ли не по диагонали. Причем такое поведение удивляет только меня. Мужчины делают вид, будто так и надо.