Роман Ненавижу, но люблю... глава Глава 16

Под его похотливым взором Цзи Сяосинь разделась, руками лишь прикрывая свою пышную грудь. Она дрожала всем своим белым тельцем, и с мертвенно-бледным лицом пошла к нему.

– Подойди, поцелуй меня…, - он, словно, деспот отдал ей приказ.

В очередной раз самоуважение Цзи Сяосинь было полностью раздавлено действительностью. Она тихонько коснулась его губ своими холодными нежными губами, которые стали горько-солёными от слёз… Лин Хаотянь почувствовал этот горький вкус и в его сердце что-то необъяснимо ёкнуло.

Он силой оттолкнул Цзи Сяосинь и раздражённо выругался:

– Как с мертвецом. Весь настрой пропал.

– Что за невезуха! Как я вообще мог встретить такую глупую девушка, как ты? Одевайся, сейчас же уходим…

Лин Хаотянь действовал быстро и решительно - он поправил костюм, толкнул дверь и вышел. Цзи Сяосинь молниеносно набросила на себя одежду и кинулась вслед за ним. Когда они проходили через гостиную, Чжан Нана снова начала приставать. Она надула губки и бросилась Лин Хаотянь на шею.

– Господин Лин, директор Лин… Можно уже дать мне играть главную женскую роль того фильма? Ведь я же так тебя люблю, - говорила она, пуская свои флюиды.

Лин Хаотянь раздражённо скривился и оттолкнул её, говоря:

– Убирайся отсюда подальше и больше не приходи, достала…

Цзи Сяосинь сочувственно взглянула на Чжан Нана. Только что в постели они будто бы были так влюблены друг в другу, а теперь Лин Хаотянь её отталкивает и прогоняет. Цзи Сяосинь не знала - то ли эта женщина была слишком глупа, то ли Лин Хаотянь и впрямь был бесчувственным животным.

В больничной палате.

При содействии Лин Хаотянь Цзи Синьи наконец-то пришла в сознание.

Врач сказал: – У больной не должно быть никаких раздражителей, иначе может случиться рецидив. Вы же знаете, при такой болезни дожить до 20 лет уже очень неплохо. Но если случится повторный приступ, то мы скорее всего будем уже бессильны… Это он сообщил лично Цзи Сяосинь и Цзи Шикунь в своём кабинете.

Глаза Цзи Сяосинь стали печальными и мрачными. Вернувшись в больничную палату, они обнаружили, что Цзи Синьи крепко сжала руки Лин Хаотянь и смотрела на него с счастливой улыбкой, говоря:

– Спасибо тебе, Хаотянь. Если бы не ты, я скорее всего никогда бы не проснулась.

Цзи Сяосинь смотрела на Лин Хаотянь в чрезвычайном напряжении. Она смертельно боялась, что он опять что-нибудь выкинет. А Лин Хаотянь искоса бросал свои глубокие взгляды на прекрасное личико Цзи Сяосинь и невольно улыбался.

– Синьи, ты, самое главное, выздоравливай и ни о чём не думай…

– Хаотянь, мне приснился очень страшный сон, в котором я будто окутана чёрным туманом и не могу никуда убежать. Потом я увидела твой силуэт и последовала за ним. Пытаясь поймать его, я всё бежала-бежала, а потом проснулась…

На лице Лин Хаотяня по-прежнему была застывшая улыбка. Цзи Сяосинь, увидев это, поспешно кинулась к сестре, кинулась на колени, сжала её руку и начала утешать:

– Сестрёнка, ты не беспокойся. Никто тебя одну не бросит. И я, и… он - все мы будем оберегать тебя.

После этих слов Цзи Синьи довольно кивнула головой, а затем посмотрела на Лин Аотянь, и в уголках её глаз слегка заблестели слёзы. Хаотянь, есть ли я на самом деле в твоём взгляде?

А на улице уже наступила глубокая ночь. Цзи Сяосинь встала перед красной гоночной машиной – Феррари, преграждая Лин Хаотянь путь и не разрешая ему уехать.

– Ты уже потратила три часа моего времени. Чего ты ещё хочешь?

– Лин Хаотянь, за… заботиться о сестре - вот твоя обязанность…

Лин Хаотянь стал яростно бить по рулю не в силах сдержать свой гнев.

– Да к чёрту эти обязанности! Ну хорошо, я скажу тебе правду. Моя помолвка с твоей сестрой - это ни что иное, как сделка с Цзи Шикун. Ты понимаешь или нет?

Цзи Сяосинь была потрясена. Неужели те слова Лин Хаотянь о женщинах из семейства Цзи - это всё так? Лин Хаотянь увидел, что Цзи Сяосинь была в полном замешательстве, и коварно рассмеялся:

– Однако, если ты согласишься быть моей любовницей, то я подумаю над тем, чтобы продолжить ухаживания за твоей сестрой. Всё равно с её-то полумёртвым видом, очевидно, ей осталось совсем недолго.