Роман Ненавижу, но люблю... глава Глава 57

– Сяосинь, сюда…

Силуэт Цзи Шикуня скрылся в проёме. Внутри оказался заброшенный цех фабрики, гулкий и мрачный.

Всюду громоздились передвижные столы и заброшенные верстаки.

В нос Цзи Шикуня ударил запах плесени и гнили.

Цзи Шикунь сжал в руках фонарик и шагнул внутрь. Он быстро просеменил через зал и спустился по лестнице, ведущей в подвал.

Запах усилился, и Цзи Шикунь брезгливо зажал нос.

По всей видимости, раньше это помещение служило бойлерной. По углам висела паутина, на полу валялись ржавые треножники. В темноте смутно различались силуэты двух одеял и куча бесхитростной утвари, сваленной в углу. В комнате была вода, хлеб и заварная лапша, аккуратно завёрнутая в салфетку.

Цзи Шикунь устало сел на пол.

Цзи Сяосинь окинула помещение изумлённым взглядом.

– Дядя, как ты мог прятаться здесь! Как ты сбежал, разве ты не должен быть в больнице?

Глаза Цзи Шикуня потемнели. Когда он заговорил, голос его звучал по-старчески надтреснуто:

– Сяосинь, дядя сейчас не хочет говорить о прошлом. Синьи мертва, а дела семьи пошли прахом. Дядя заботился о тебе с 10 лет, даже если бы дядя не был твоим кровным родственником, ты всё равно должна была быть ему благодарна!

Цзи Сяосинь с трудом посмотрела на него:

– Да, дядя. Я буду заботиться о стариках и и проводить вас в последний путь.

– Ха, не время думать о будущем. Сейчас дяде надо спасать свою жизнь.

Цзи Сяосинь чуть приоткрыла рот. Верно, она до сих пор не знала, как именно разорилась компания Яхуа, но чувствовала, что это как-то связано с Лин Хаотянем. Не удержавшись, она спросила:

– Дядя, что стало причиной банкротства Яхуа? И из-за чего враждовали семьи Цзи и Лун?

Цзи Шикунь с подозрением посмотрел на Цзи Сяосинь:

– Что тебе известно?

Цзи Сяосинь тут же рассеяно покачала головой:

– Сестрёнка перед смерть рассказала мне кое-что. Якобы между семьями Цзи и Лун давно тянется какая-то вражда, но из-за чего, она не объяснила.

Уголки рта Цзи Шикуня нервно дёрнулись. В темноте он незаметно потянулся к ножу.

Поняв, что Цзи Сяосинь ничего толком не знает, Цзи Шикунь слабо выдохнул.

– Да, вражда… Всё из-за этой сволочи Лин Хаотяня, погубившего мою дочь…

Цзи Шикунь стиснул зубы, но спустя мгновение слабо проговорил:

– Сяосинь, ты должен спасти дяде жизнь.

Цзи Сяосинь с опаской посмотрела на него:

– Дядя… как я могу тебе помочь?

Глаза Цзи Шикуня вдруг широко открылись:

– Деньги. У Лин Хаотяня есть деньги. А ты у нас разве не заделалась его любовницей? Воспользуешься тем, что он ещё не наигрался тобой, вытянешь из него деньги и принесёшь мне… Всё-всё принесёшь…

Цзи Сяосинь мрачно сдвинула брови. Просить её о том, чтобы обманом выуживать у Лин Хаотяня деньги… Даже под страхом смерти она бы не пошла на подобное.

– Дядя, сколько денег тебе не хватает? - спросила она осторожно.

Глаза Цзи Шикуня заблестели от волнения. Ростовщики преследовали его всюду. Стоило ему только высунуть голову, и он тут же мог её лишиться.

– Чем больше, тем лучше. Сяосинь, дядя всегда так хорошо к тебе относился, помоги же и ты дяде!

– Тогда назови конкретную цифру…

– Десять миллионов, десять миллионов было бы неплохо…. Цзи Шикунь устремил на неё жадный взгляд.

Цзи Сяосинь прикусила нижнюю губу. Он хочет, чтобы она выудила у Лин Хаотяня десять миллионов. Но разве это не значит, что он отправляет её торговать своим телом? Мотивы Цзи Шикуня всё ещё были ей непонятны.

– Дядя, я могу одолжить тебе деньги. Но сначала скажи, что ты собираешься с ними делать?

Цзи Шикунь неожиданно разрыдался:

– Это всё происки Лин Хаотяня. Он нашёл человека, готового выкупить Яхуа, и ростовщиков, чтобы меня жестоко избить.

– Но зачем Лин Хаотяню делать это?

Вопрос прозвучал резко. Цзи Сяосинь и Лин Хаотянь были вместе уже долгое время, но она до сих пор не знала о нём практически ничего.

Несмотря на жестокость, Лин Хаотянь всё же не походил на человека, совершающего необдуманные поступки.

Цзи Шикунь действительно не выдумывал:

– Ростовщик… Я не знаю… Он намерено ударил по Яхуа. Я хотел возродить Яхуа, для этого и отправился в Макао - чтобы играть на деньги. Мне не хватает десять миллионов… наверное. У меня не было иного выбора, кроме как продать Яхуа, и у меня всё ещё не хватает денег, что же мне делать, Сяосинь, я твой родной дядя!

Цзи Шикунь разразился новыми рыданиями.

– Дядя, не волнуйся, я могу попробовать…

– Сяосинь, я знал, что ты добрая девочка, ты не сможешь просто так смотреть, как мучается твой дядя.

Цзи Сяосинь поникла. Она не была уверена, что способна пойти на такое, но видеть Цзи Шикуня в подобном состоянии ей было больно.

– Дядя, оставайся здесь, а завтра я к тебе вернусь…. Закончив говорить, Цзи Сяосинь неожиданно взглянула на Цзи Шикуня.

– Дядя, мне казалось, я видела тень своего отца. Вы обещали, что расскажите мне о нём…

Цзи Шикунь, уже поверивший, что дело сделано, не ожидал такого поворота. Его лицо уродливо скривилось.

– Сяосинь, не беспокойся. Когда ты принесёшь деньги, я расскажу тебе всё!

Это было прямое попадание.

– Хорошо!

Когда Цзи Сяосинь выбралась из заброшенного завода, Лю Хунъу всё ещё спал.

Цзи Сяосинь сдвинула его на пассажирское сидение и сама села за руль.

Когда машина подъехала к коттеджу, она разбудила Лю Хунъуя.

– Просыпайся, мы уже дома!

Лю Хунъу, всё ещё пребывая наполовину во сне, дёрнулся и с удивлением уставился на Цзи Сяосинь.

– Мисс Цзи, что происходит?

Цзи Сяосинь улыбнулась. – Ты, видимо, устал и начал клевать носом. Поэтому я привезла нас домой. Не волнуйся, это останется между нами…

Десять миллионов!!

Вот как она достанет эти десять миллионов, с золотой карты!!

Лин Хаотянь говорил, что у этой карты нет лимита при снятии наличных. Значит ли это, что она может беспрепятственно снять любую сумму, которую захочет?

Цзи Сяосинь думала об этом весь вечер. На следующий день она засветло собралась и в одиночку покинула коттедж.

На заднем дворе коттеджа в сарайчике она наша свой старый велосипед.

На нём она выехала за город, затем поймала такси и, наконец, добралась до обветшалой фабрики.

День только начинался.

Цзи Шикунь не спал всю ночь и, как только услышал шаги Цзи Сяосинь, тут же выскочил ей навстречу.

– Сяосинь, я знал, что ты не бросишь своего дядю! Принесла?

Цзи Сяосинь прошла через железную дверь. Едва она взглянула на Цзи Шикуня, как её тут же захлестнуло чувство подавленности. Рука неосознанно сжала золотую карту.

– Дядя, у меня есть деньги. Но…

– Сяосинь, тебе надо просто отдать мне деньги. Все вопросы мы обсудим потом…

Взгляд Цзи Шикуня наполнился жадным блеском, в его глазах плясали банкноты. Если у него будут деньги, он сможет сделать новую ставку, получить выигрыш и расквитаться с ростовщиком. Он сможет взять реванш и вернуть себе былое величие.

– Дядя, сначала расскажи мне об отце! - сказала Цзи Сяосинь после паузы.

Цзи Шикунь был старым пройдохой. Не в его правилах было уступать, если деньги ещё не перешли к нему в руки.

– Верно, Сяосинь, твой отец не умер, умерла только твоя мать…

– Тогда где сейчас мой отец?

– Вот этого дядя не знает, Сяосинь, посмотри, в каком сейчас состоянии твой дядя, у него нет никакой возможности узнать, где находится твой отец. Дай мне деньги, и я разыщу твоего отца…

– Как?

Цзи Сяосинь старалась держать себя в руках, в то время как Цзи Шикуня как будто начало лихорадить. – В те годы твой отец совершил преступление, и ему пришлось бежать, чтобы избежать наказания…

Цзи Сяосинь вмиг побледнела. Нет, её отец не мог быть таким.

– Дядя, ты врёшь. Если отец и вправду совершил преступление, почему же тогда Яхуа не перешла в распоряжение государства?

Цзи Шикунь хохотнул:

– Верно, всё это хитрый план твоего отца. Он понял, что его вина будет доказана и поэтому за месяц до своего разоблачения передал мне права на компанию. В конце концов, я его младший брат. Это лучше, чем отдавать компанию в невесть чьи руки…

– Я не верю! На глаза Цзи Сяосинь навернулись слёзы. Не мог её отец оказаться всего лишь беглым преступником, который так безответственно бросил их с матерью!

– В то время это дело было у всех на слуху, даже на западе о нём знают. Если не веришь, можешь сама проверить…

Взгляд Цзи Шикуня был прикован к золотой карте у неё в руке. Он воспользовался замешательством девушки и рванул вперёд.

Цзи Сяосинь была к этому готова и ловко увернулась.

– Дядя, я не могу отдать её тебе! Мы сейчас же идём в полицию! Денежные займы на такие суммы вне закона. Расскажи обо всём полиции, и ты хотя бы сохранишь свою жизнь. Не надо влачить такое жалкое существование!

Грязное опухшее лицо Цзи Шикуня вмиг рассвирепело, взгляд озлобился.

– Цзи Сяосинь, что за чепуху ты несёшь?! Стоит дяде переступить порог участка и всё пойдёт прахом! Ты понимаешь это или нет…

– Дядя, послушай! Я не хочу, чтобы ты стал таким же беглецом, как отец…

Цзи Сяосинь была готова расплакаться, мысли об отце причиняли невыносимую боль.

Неудивительно, что все эти годы сестра умалчивала о судьбе отца. Она хотела огородить Сяосинь от горечи разочарования.

Иногда правда бывает настолько тяжёлой, что незнание превращается во благо.

Цзи Шикуань явно не был настроен на долгий разговор. Он был слишком близок к тому, чтобы избавиться от тягостной жизни, которую вёл, и не мог думать ни о чём другом, кроме денег.

Из его рукава выскользнул нож. Он стиснул его в потной ладони и угрожающе крикнул: – Хватит разговоров! Отдавай мою карту!

Цзи Сяосинь никогда бы не подумала, что дядя может угрожать ей ножом. Она гневно вскрикнула и, круто развернувшись, бросилась бежать.

– Дядя, ты сошёл с ума…

Цзи Шикунь дышал ей в спину:

– Сяосинь, немедленно отдай деньги дяде, иначе дяде останется только просить прощение у твоего отца.

– На помощь! Помогите!..

Цзи Сяосинь металась по фабрике, крича во весь голос.

К её ужасу, здание и вправду оказалось полностью заброшено, без намёка на чьё-либо присутствие. Из-за раннего часа шансы, что её призыв о помощи кто-нибудь услышит, были ничтожными.

Цзи Сяосинь бросилась к выходу, но левую ногу внезапно пронзила боль, и она рухнула на пол. Её нога, ещё полностью не восстановившаяся после травмы, подвернулась.

Голова Цзи Сяосинь ударилась о камень, и девушка потеряла сознание.

Цзи Шикунь, затаив дыхание, приблизился к Цзи Сяосинь. Обрывком верёвки он связал ей руки и ноги, а затем оттащил её обратно в тёмный подвал.

– Дзинь! Из кармана брюк Цзи Сяосинь донёсся звук телефона.

У Цзи Шикуня заблестели глаза, и он поднялся на ноги.

– Бах!

В лицо Цзи Сяосинь выплеснули таз холодной воды и она, дёрнувшись, пришла в себя.

Открыв глаза, она поняла, что всё ещё находится в подвале Цзи Шикуня.

Она лежала в углу, связанная по рукам и ногам, а Цзи Шикунь стоял над ней, поливая её грязной водой из тазика.