Роман Ненавижу, но люблю... глава Глава 149

Цзи Сяосинь не вполне уверенно взяла эту кипу набросков и медленно просмотрела их. Очень быстро в ее глазах отразилось удивление.

Очень скоро эта весенняя коллекция устареет, на рынке появляется летняя коллекция. Хотя у Цзи Сяосинь есть дизайнеры, которые придумывают новую коллекцию, но исследование рынка показало, что реакция не очень хорошая.

На проводимых каждый год Парижском и Миланском модных показах все модели неизбежно подружились дизайнерами разных стран.

Поэтому новые модели, которые они сейчас выпускают, на восемьдесят процентов похожи на модели других крупных фирм.

Весь мир гоняется за модой. В этой погоне, хотя и есть работы, которые не удовлетворяют людей, но в целом не хватает и таких, которые вызвали бы восхищение своей красотой.

А эта кипа набросков в руках Цзи Сяосинь была храброй креативностью, позволяющей людям очутиться в совершенно новой обстановке.

Она просматривала их один за другим. Это сочетание узоров и орнамента были почти совершенными, а гармония восточного шарма и западной чувствительности потрясали.

Жаль, что набросков только пять штук, и Цзи Сяосинь быстро их просмотрела.

– Что это значит? – Цзи Сяосинь сощурила глаза.

И Синьцзе уверенно улыбнулась:

– Нравится?

– Ммм, конечно, а можно мне самой лично поговорить с этим дизайнером?

Цзи Сяосинь активно искала таланты.

И Синьцзе с улыбкой сказала:

– Встретиться не проблема, но этот дизайнер сказала, что она хочет должность в вашей компании, и эта должность, конечно же, директор отдела дизайна. Этот дизайнер окончила Парижскую художественную академию. Раньше она исполняла обязанности старшего дизайнера Шанель. Она должна легко справиться с должностью директора в вашей компании. Я только не знаю, согласитесь ли вы.

Цзи Сяосинь почти обо всем догадалась на семьдесят-восемьдесят процентов. Она пожала плечами, медленно села за стол в офисе и протянула руку И Синьцзэ.

– Садитесь! Главный дизайнер!

– Эх! Цзи Сяосинь, вы такая умная. Как вы догадались, что это я?

– По вашему стилю одежды. Очень похож на стиль «Шанель»...

– Ха-ха, вы заметили это. Не удивительно, что Лин Хаотянь так любит вас. Такая умная девушка, действительно, может свести мужчину с ума, - сказала садясь И Синьцзе.

Цзи Сяосинь серьезно посмотрела на нее:

– Вы пришли в мою компанию работать, и я вас приветствую. Но если вы думаете, что разузнаете у меня информацию о Лин Хаотянь, работая со мной, то глубоко ошибаетесь. Я не уступаю мужчин своим сотрудникам.

И Синьцзе уверенно улыбнулась: – Цзи Сяосинь, мы все молоды и у нас еще полно времени. Со временем мы будем медленно расти. Когда придет время, вы, возможно, осознаете, что не подходите Лин Хаотянь. Я человек, который четко разграничивает личное и служебное, работа это работа, чувства это чувства. Не беспокойтесь, если я буду сотрудничать с вами, это никак не отразится на работе. Я уже говорила, что между нами честная конкуренция....

Цзи Сяосинь покачала головой:

– Ты уже проиграла.

И Синьцзе подмигнула:

– Это еще не конец, вы ведь еще не поженились, я не права?

Цзи Сяосинь положила бокал с чаем, который держала в руке, выпрямилась на стуле и, улыбаясь, сказала:

– Потому что у нас с Лин Хаотянь будет ребенок.

Глаза И Синьцзе сузились, на сердце раскрылась страшная черная дыра, поглащающая ее уверенность.

Очень долго она, по-прежнему, спокойно сохраняла улыбку:

– Все еще эта фраза, семья Лин не позволит тебе родить этого ребенка.

– Ха-ха, ну мы просто подождем и посмотрим...

Цзи Сяосинь встала словно победитель.

И Синьцзе прикусила нижнюю губу, от уверенности и спокойствия ничего не осталось.

– Тогда он согласился на тебе жениться?

Цзи Сяосинь насмехалась:

– Не имеет значения, мне не интересны эти мелочи, пока мы вместе, все хорошо.

И Синьцзе блестяще улыбнулась:

– Пока вы не поженитесь, у меня все еще есть шанс.

– Эй, кто-нибудь, проводите мисс И!

Цзи Сяосинь уже начала раздражаться. Она обычная женщина и она не может все время сохранять кроткий нрав перед своей соперницей.

И Синьцзе пожала плечами, взяла портфель на спину и, наверное, все еще злясь, поспешно вышла, даже не забрав наброски.

Очень быстро Цзи Сяосинь осталась одна в офисе. Она скрутила руки и застыла!

Через долгое время она медленно подошла к рабочему столу и продолжила рисовать эскизы.

После работы Лин Хаотянь заехал за ней.

Цзи Сяосинь с набросками И Синьцзе села на переднее сиденье и показала их Лин Хаотянь.

– Посмотри, кто нарисовал эти наброски.

Лин Хаотянь бросил косой взгляд, продолжая вести машину:

– Не вижу!

– Это И Синьцзе!

Лин Хаотянь повернул голову и бросил на нее взгляд:

– Она все еще достает тебя?

– Ммм, она сказала, что хочет справедливую конкуренцию ради тебя. Лин Хаотянь, скажи, почему ты пользуешься таким большим спросом?

Цзи Сяосинь была немного недовольна. Эта И Синьцзе была словно комок грязи, который приклеился к Лин Хаотянь и не отпускал. Даже если у них будет ребенок, она не соглашалась выпустить его из рук, она была слишком упрямой.

Линь Хаотянь беззаботно крутил руль.

– Это еще что, твой Су Шаою все еще не в силах с тобой расстаться.

– Чепуха! Братец Ю уже помирился с Лян Вэйвэй. Слышала, что они собираются пожениться через несколько дней...

В эти дни Цзи Сяосинь внимательно следила за новостями: они часто появлялись как влюбленная пара, бизнес семьи Су постепенно восстанавливался.

Согласно такому развитию событий они должны были очень скоро пожениться!

Лин Хаотянь холодно сжал губы:

– Смотрю, ты все еще интересуешься им.

Опять ревнует! Этот мужчина несравненно ужасный ревнивец.

Цзи Сяосинь захохотала:

– Ты такой ревнивый. Столько всего уже прошло, а ты все еще беспокоишься. Ты такой мелочный...

Лин Хаотянь неожиданно ударил по рулю, машина сильно затормозила и остановилась у обочины.

Черные глаза Лин Хаотянь тускло уставились на Цзи Сяосинь:

– Кто, говоришь, мелочный?

Цзи Сяосинь улыбнулась:

– Не забавляйся, быстрее поехали домой!

Лин Хаотянь приподнял брови, губы скривились и обнажили злобную улыбку. Он поднялся с сиденья.

– Эй, что ты делаешь!!!

– Что делаю? Я хочу немного наказать тебя, ты посмела назвать меня мелочным. Цзи Сяосинь, ты должна выплатить мне за это компенсацию.

Цзи Сяосинь поспешно попыталась улизнуть, но, к сожалению, машина была плотно закрыта. Она толкала, но машина не подавалась, и он крепко прижал ее.

Его обжигающий поцелуй налетел на нее. Прошло долгое время с тех пор как его госпитализировали, и они не были так близки как сейчас.

Его губы целовали ее уши, прокладывая дорогу к ее красным пухлым губам, сопровождая тяжелым вздохом.

– Эй, Лин Хаотянь, ты не вернешься домой, если снова будешь хулиганить!!

– Цзи Сяосинь, ты такая бесстыжая. Кто бы мог подумать, что ты позволишь безобразничать с тобой.

Его голос был сексуальным и низким, полный желанием.

Он сильно прижал ее на заднем сиденье, его обжигающие поцелуи снова и снова вторгались в ее рот.

Их дыхания перебивали друг друга, его большие руки глубоко зарылись в ее волосы, он удерживал ее за затылок, чтобы углубить поцелуй.

Цзи Сяосинь, застигнутая его яростным поцелуем, была мгновенно одурманена.

Она не сдержала его поцелуй, и как только он ее поцеловал, она послушно сложила оружие и сдалась.

Он поцеловал ее жемчужные сережки, а мягкое прикосновение кончика его языка, заставило бурлить ее кровь.

Большие руки старались, почти обезумев, снять с нее черную шифоновую рубашку, которая опустилась уже ниже шеи, ее плоть, словно белый нефрит, обнажилась в машине.

– Не надо, Лин Хаотянь, мы все еще на улице, не надо здесь...

Цзи Сяосинь, защищаясь, закрыла груди обеими руками и смущенно уклонилась.

Вокруг была прогулочная улица, большой поток людей сновал туда сюда, то и дело рядом с машиной проталкивались люди, а иногда люди даже останавливались и стояли перед машиной.

Отсюда казалось, что вокруг них толпятся прохожие.

– Эй, они ничего не увидят...

Ли Хаотянь еще больше бессовестно целовал ее, казалось, такое поведение еще больше возбуждало его желание.

Его знойное лицо все больше прижималось к ее нежной, как у младенца кожи, и целовал ее дюйм за дюйм.

Приятное чувство непредвиденно поднялось со ступень ног и волною смыло нервы Цзи Сяосинь, медленно размывая его рассудок.

Он сорвал с ее тела последние оковы, опустил голову и взял в рот ее нежный розовый сосок, язык мягко закручивался, а затем он изо всех сил стал сосать, словно жаждущий младенец. Он был безостоновочно поглощен ее телом, вдыхая и всасывая его запах и вкус ртом...

Цзи Сяосинь немного выгнула тело, в одурманенном состоянии его член уже медленно погружался в нее.

– Три месяца, это просто невыносимо...

Линь Хаотянь вздыхал, а Цзи Сяосинь обеими руками крепко вцепилась в сиденье, больше всего боясь, что он может опрокинуть ее.

Он неразрывно вошел в нее, не оставляя бреши, и их уже нельзя было различить.

Вдруг ее осенило, что вся машина раскачивается в ритм Лин Хаотянь, стыдно...

Весь мир вокруг стал потихоньку избавляться от иллюзии, а взгляд Цзи Сяосинь постепенно затуманивался.

Рядом с ним она всегда казалась слабой.

В замешательстве она пришла в себя, под его крылом, когда он обнимал ее, она казалось маленькой птичкой съежившаяся в его объятиях.

Она надела его костюм и под ним ее гладкое тело чувствовало его сильные руки.

Внезапно она очнулась и, протянув синеватые руки, повесила их на его шею.

– Руки еще болят?

Лин Хаотянь дьявольски улыбнулся:

– Все еще интересуешься больно или нет! Удобно? Детка!

Две группы красных облаков сгустились на лице, Цзи Сяосинь спряталась у него в объятиях.

– Неудобно! - в сердцах сказала она, ее тон был чарующим.

Лин Хаотянь жизнерадостно расхохотался:

– Неудобно! Эта ночь будет еще более возбуждающей.

– Нельзя! Цзи Сяосинь испугалась, она вытянула руки как бы сдаваясь.

– Врач сказал, что в первые три месяца не надо...

– А разве уже не прошло три месяца? Я считал дни, сегодня точно три месяца...

Цзи Сяосинь так и хотела врезаться в стену и умереть. Этот мужчина каждый день считал дни, неудивительно, что они занялись сексом прямо на улице. Он изначально не сдержался.

– Ты, ты, ты, Лин Хаотянь, ты такой бесстыжий...

– Цзи Сяосинь, разве ты хочешь, чтобы я пострадал от душевных ран?

Лин Хаотянь был таким смирным. За это время он надеялся, что пять девушек решат проблему. Какая боль!

Каждый день, обнимая эту, подобно цветку и яшме, супер красотку, но он не мог прикасаться к ней, это чувство было просто невыносимое.

Таким образом, в конце концов, запрет был снят, и он обязательно возместит упущенное благосостояние.

Лин Хаотянь уложил Цзи Сяосинь на кровать и скоро принес еду с кухни.

Он сам кормил Цзи Сяосинь.

– Я могу сама есть! Цзи Сяосинь недоумевала, почему этот мужчина так усердно и старательно ее кормит?

– Эй, ты ешь медленно. Когда я кормлю тебя, это немного быстрее. Как только мы это закончим, мы продолжим...

– А! Цзи Сяосинь практически покатилась со смеха.