Роман Ненавижу, но люблю... глава Глава 131

Эта мадам, куда она, в конце концов, идет?

Вот-вот и она шаг за шагом покинет черту города, но внезапно она преградила путь такси. Лин Хаотянь велел Лю Хунъу прибавить скорость и вплотную следовать за Цзи Сяосинь.

Он знает, какой у нее упрямый характер, но он не может с этим поделать.

Еще больше бесит, что он только что ляпнул, возможно, стоит извиниться?

Бам! – раздался звук грома, а такси ехало все дальше и дальше от города.

– Господин Лин, должно быть машина направляется к кладбищу. Сделал вывод Лю Хунъу, изучая навигационную систему автомобиля.

Лицо Лин Хаотяня ничего не выражало, только его глаза непоколебимо смотрели вперед.

Лю Хунъу тактично замолчал и вплотную следовал за такси.

Лю Хунъу тактично замолчал и вплотную следовал за такси.

– Водитель, если вас не затруднит остановите машину, я выйду у впереди лежащего кладбища.

Водитель остановил машину, беря деньги у Цзи Сяолинь, он спросилс беспокойством:

– Девушка, уже поздно и скоро пойдет дождь, сейчас ондой на кладбище небезопасно!

Цзи Сяосинь слегка улыбнулась:

– Спасибо за беспокойство, я буду в порядке. Она вышла из машины, обернувшись, закрыла дверь и после повернулась в сторону вершины кладбища.

Темное-темное небо, одинокое кладбище, серые и мрачные надгробия – внушали страх.

Под каждым надгробием есть душа. Здесь пристанище для всех людей, неважно великие или падшие при жизни , все будут лежать здесь в холодной земле.

Цзи Сяосинь горько усмехнулась и шаг за шагом направилась к могиле Цзи Синьи.

Она и сама не знает, почему пришла сюда.

Она остановилась перед надгробием Цзи Синьи.

Перед надгробием лежал букет белых хризантем, потрепанный ветром и дождем и уже засохший.

На надгробии была черно-белая фотография Цзи Синьи. На фотографии она все еще была молодая и красивая, с холодной улыбкой. Фотография была слегка покрыта пылью. Цзи Сяосинь держась за надгробие присела и вытянув тонкие пальцы нарисовала круг на надгробии. Стерев накопившуюся пыль, она начала слабо бормотать: – Сестричка, я пришла тебя проведать! Тебе здесь одиноко?

Никто ей не ответил, только лишь ветер гонял засохшие листья, и они кружились в воздухе.

– Сестренка, я так страдаю, в самом деле, страдаю. Если бы можно было повернуть время вспять, вернуться в день твоей помолвки. Если бы я не пошла, возможно, наше положение было бы совсем другим.

– Сестренка, ты такая умная, ты все знаешь, но только не говоришь. Сестра, иногда я ненавижу тебя. Ненавижу тебя за то, что ты не сказала мне раньше, чтобы я не провалилась в эту бескрайнюю пропасть...

– Сестренка, скажи мне, что мне делать? Как быть с ребенком в моей утробе?

Прозрачные слезы скользили по лицу Цзи Сяосинь и капали вниз. Она совсем сбилась с толку, будущее погрузилось во мрак.

Вдалеке фигура Лин Хаотяня опиралась на дерево, фасон его черного костюма был к месту, криво застегнутый и с опавшими желтыми листьями на нем, но он этого совсем не почувствовал. Поврежденные глаза, несущие в себе стыд и досаду на самого себя, а еще беспокойство, не моргая смотрели на одинокую фигуру перед надгробием.

Сигарета тлела в его длинных пальцах, он никогда не был искусным курильщиком. Но сегодня он уже выкурил пять сигарет подряд, казалось, что в легких скребли дьявольские когти.

Может быть, в данный момент только дым сможет понять его чувства.

Он всего лишь на расстоянии нескольких десятков шагов, онхотел подойти и сказать: извини, я не прав, пожалуйста, прости меня, ладно?

Но из-за собственной гордости он не шел и только продолжал смотреть на нее затуманенным взглядом.

Бам, бам! – гремел гром все больше и больше, как будто были в макушку. И ветер тоже становился сильнее.

Охраняющий у ворот кладбища Лю Хунъу, с тоской смотрел на этих двоих.

Очевидно же, что они сильно любили друг друга, почему же снова довели до степени полного истощения?

– Сестренка, ты скажи, нужен мне ли этот ребенок?

Пальцы Цзи Сяосинь механически и слабо рисовали круги. Она была в нерешительности, ей нужен был кто-то, кто придет и скажет, что же ей делать.

Но ей никто не ответил.

Ей руки гладили живот, она не могла не хотеть этого ребенка.

Это маленькая жизнь, она, правда, не может ее прервать?

«Бом!»

Давно назревший ливень тотчас же пошел, лило как из ведра, как будто в небе пробили дыру, вода так хлестала.

Цзи Сяосинь ничего не понимая задрала голову вверх, посмотреть на темное-темное небо, дождевая вода тотчас же затуманила ее взор.

– Глупая, ты, что ли специально хочешь помереть...

Громкий крик и большая фигура вплотную подошла к ней, и черный костюм туго укутал ее.

Лин Хаотянь кое-как неся в руках Цзи Сяосинь, направился к спуску.

Дождевая вода смешалась воедино с глиной и опавшей листвой на земле, дорога стала очень вязкой.

Лин Хаотянь шел слишком быстро, не опасаясь вязкой грязи под ногами. Внезапно, неся на руках Цзи Сяосинь, он поскользнулся и упал.

Он старался поймать ее, но ее выкинуло вперед. Она натолкнулась на надгробие.

– Сяосинь, Сяосинь, что же ты такая глупая...

Лин Хаотянь быстро встал, не обращая внимания, на то, что он весь был в грязи, он бросился ее обнять.

Влажные волосы Цзи Сяосинь закрыли большую часть ее лица, но обнажили ее ясно очерченные глаза, она болезненно посмотрела на Лин Хаотяня.

– Живот, очень больно...

Сердце Лин Хаотяня подпрыгнуло, беспомощный вид Цзи Сяосинь заставил его осознать всю серьезность проблемы.

Он сбоку поднял Цзи Сяосинь на руки и крепко обнял ее.

– Не бойся, я здесь...

Безумно размыло землю за пределами кладбища, дождь плеткой хлестал его по телу и его грохочущий голос затопил звук дождя.

– Лю Хунъу, Лю Хунъу, быстрее...

Лю Хунъу вытащил зонт из машины и побежал на встречу Лин Хаотяню. Он еще не успел добежать, а Лин Хаотянь уже сел в машину.

Лю Хунъу закрыл боковые двери и вернулся на водительское сиденье.

Лин Хаотянь держал в руках промокшее тело Цзи Сяосинь.

– Где болит?

– Живот... Цзи Сяосинь болезненно скривилась, как будто бы нож в нижней части живота без остановки резал.

Лин Хаотянь поддерживал ноги Цзи Сяосинь, и на его ладони хлынуло теплым потоком.

Лин Хаотян достал руку, она была ужасающе красной, он почти потерял сознание.

– Едь в больницу, быстро...

Лин Хаотянь издал яростный рев как дикое животное. Лю Хунъу разогнался и вылетел из дождя как стрела.

– Так холодно...

Тело Цзи Сяосинь скорчилось, все свернулось. Ей казалось, что студеный холод налетел со всех сторон.

Что с такой скоростью пытается покинуть тело, ребенок? Цзи Сяосинь испуганно заплакала.

Не покидай меня, не покидай меня дитя!

Цзи Сяосинь без остановки дрожала, море слез текли без остановки, сколько не вытирай, не вытрешь.

– Цзи Сяосинь, ты такая, если ты что-то случится, я тебя не отпущу.

Лин Хаотянь взяв одеяло, которое было в машине, плотно укутал Цзи Сяосинь. Он рявкнул на Лю Хунъу:

– Ты как ведешь машину, ползешь как улитка!

Такой сильный дождь и, даже въехав в город, Лю Хунъу не снижал скорость. Если так и продолжать ехать – можно попасть в аварию.

– Господин Лин, на улице очень сильный дождь...

Хватит нести чушь, быстро вылезай, я поведу...

Лин Хаотянь насильно стащил Лю Хунъу с сиденья и сам сел за руль.

Машина очень быстро разогналась как торпеда, Лю Хунъу весь вспотел.

Господин Лин и ведет машину, это явно очень опасно для жизни.

Он не только превышал скорость, но и нарушал правила, носясь между автомобилями.

Сзади идущие автомобили не хотели уступать и сигналили, выражая протест. Хорошо, что из-за сильного дождя нигде не было дорожной полиции.

Машина опасно развернулась и наконец-то остановилась у входа в больницу.

Лин Хаотянь без лишних слов поднял Цзи Сяосинь и бросился бежать в больницу.

Через полчаса врач наконец-то позвал Лин Хаотяня в кабинет.

Женщина-врач никогда еще не видела такого большого и привлекательного мужчины и поневоле осмотрела его. Его промокший и несчастный вид вызвал у нее интерес.

– Вы парень больной?

Лин Хаотянь очень беспокоился за ситуацию Цзи Сяотинь, но если бы раньше кто-то с ним заговорил в таком тоне – он бы сразу взорвался.

– Как она сейчас?

Женщина-врач медленно просмотрела записи истории болезни Цзи Сяосинь и начала отчитывать Лин Хаотяня:

– У вас молодых людей совсем нет чувства ответственности. Собственная девушка беременна несколько месяцев, а он тащит ее с собой бегать под дождем. Как же ты будешь отец!

Глаза Лин Хаотяня расширились от удивления и надолго уставились на врача.

– Что вы сказали? Беременна?

Врач покачала головой:

– А вы не знаете? Ваша девушка беременна чуть больше двух месяцев. Если продолжите быть такими халатными, может случиться выкидыш.

Лин Хаотянь настоятельно схватил врачиху за воротник.

– Вы ничего не перепутали?

Поведение Лин Хаотяня напугала врача, и она одной рукой оттолкнула его, а другой придерживала очки.

– Конечно, не ошибаюсь, ваша девушка раньше приходила на прием. Ей уже диагностировали беременность, и тогда же я прописала ей фолиевую кислоту. Посмотрите, это не...

Женщина-врач указала на экран компьютера с историей болезни.

Лин Хаотянь холодно спросил:

– Ребенок в порядке?

– Сейчас еще есть вероятность выкидыша, и нужно остаться в больнице под наблюдением. Ей нужна хорошая забота, иначе есть вероятность, что она не сможет сохранить ребенка.

Лин Хаотянь без лишних слов направился в больничную палату.

На белоснежной койке, Цзи Сяосинь все еще пребывала в коматозном состоянии.

Ее маленькое лицо побледнело из-за большой кровопотери. Казалось, что ей снится что-то ужасное, двумя руками она ухватилась за простынь и она вся перекрутилась.

Большая рука крепко сжала ее маленькую руку, прижимая ее маленькую ладонь к своей.

Пусть тепло его ладони даст ей спокойствие и опору.

Цзи Сяосинь медленно открыла глаза и направила взгляд на красивое лицо Лин Хаотяня. Он был очень близко. Его черные как смоль глаза с неподдельным волнением смотрели на нее.

Невозможно, неужели он переживает?

Она ему небезразлична? В голове Цзи Сяосинь царил сумбур.

– Где это мы?

– В больнице...Врач сказала, что ты беременна... Лин Хаотянь из-за всех сил сдерживал свои эмоции. Он не понимал, почему она скрывала свою беременность.

Два месяца назад они уже расстались, тогда еще она планировала свадьбу с Су Шаою.

Почему она скрывала, может ребенок не его? Может он Су Шаою?

Такого рода умозаключения, в конце концов, раздавили его гордость, он думал, что сойдет с ума.

Ресницы Цзи Сяосинь беспрерывно дрожали, и она опустила глаза.