Роман Ненавижу, но люблю... глава Глава 122

Когда Лин Хаотянь вернулся, Цзи Сяосинь уже помылась. Она уселась на диване, словно медвежонок, утонув в мягких подушках. В руках у неё был пульт, которым она бесцельно переключала каналы. И слова И Синьцзе, сказанные днём, не давали ей покоя.

Лин Хаотянь, развязывая галстук, рухнул на диван рядом с Цзи Сяосинь так, что она была вынуждена отодвинуться в сторону.

– Сегодня много работы?

Лин Хаотянь оперся головой на Цзи Сяосинь, и усталость выступила на его красивом лице. Он медленно закрыл глаза, устроился поудобней и лёг в объятиях Цзи Сяосинь.

Цзи Сяосинь вытянула руки и начала помогать массировать его виски.

– Пойдёт, не так много...

Остановившись на секунду, она снова спросила:

– Твой второй из старших братьев уже ушёл?

Лин Хаотянь, который, удобно лежав, наслаждался массажем, услышав слова Цзи Сяосинь, внезапно открыл свои пронзительные глаза, и глубоко в его зрачках промелькнула злость.

– Да все равно на него, в следующий раз, когда его увидишь, держись подальше.

– О, в конце концов, он же не лютый зверь, чего-то ты так нервничаешь?

– Я не нервничаю, мне только не нравится, когда ты с ним общаешься.

– О!

По телевизору в это время крутили последнюю популярную романтическую драму «Любовь по договорённости». Сюжет был таков: герои, рождённые в 90-е. Девушка из простой семьи и парень знатного происхождения, влюбляются, и, пройдя через многочисленные трудности, в итоге сохраняют свои отношения, но, тем не менее, семья парня создаёт различные препятствия на пути к их браку. Особенно мать. Для того, чтобы помешать паре быть вместе, она пытается их рассорить вплоть до того, что грозится покончить жизнь самоубийством, лишь бы они расстались.

В это время по сюжету пара попадает в тупик, в кадре парень отчаянно мечется между любовью и семьёй и не знает, как сделать правильный выбор. А девушка же, видя его нерешительность, начинает испытывать к нему ненависть и так надеется, что он уже скажет:

«Я люблю тебя!»

Цзи Сяосинь моргая, уставилась на экран. Обычно она не так любит смотреть такие мыльные оперы.

Но, не зная почему, когда она увидела героиню, которая пыталась быть вместе с парнем, не смотря ни на что, в душе у неё все взбушевалось, потому что думала она именно о себе.

Может быть, этот сериал смог вызвать в ней отклик!

Не отрываясь от телевизора, она рассеяно помогала Лин Хаотяню делать массаж.

Вдруг Лин Хаотянь тихо возмутился, Цзи Сяосинь испугалась. Оказалось, она попала ему в глаз.

– Эй, Цзи Сяосинь, куда ты смотришь? Ты что такая невнимательная?

– Ой, засмотрелась сериал!

Лин Хаотянь уловил лёгкий интерес в ее словах, поднялся, притянул ее к себе за плечо и сказал:

– Посмотри на меня.

Цзи Сяосинь опустила голову, не смотря на него, он перевернулся и, в конце концов, своей сильной рукой взял ее за подбородок и приподнял ее личико.

В самом деле, в ее влажных глазах была холодная печаль, а на длинных, густых и завитых ресницах ещё сверкали прозрачные слезинки.

Симпатичное лицо Лин Хаотяня слегка погрузилось в раздумье:

– Ты плакала?

– Цзи Сяосинь, почему ты снова плачешь?

Цзи Сяосинь отвернулась:

– Я смотрю сериал. Очень трогательный, поэтому и расплакалась.

Лин Хаотянь бросил косой взгляд на экран, вытянул руку и выключил телевизор.

– Не плачь, пойдём с тобой прогуляемся!

– Не надо, так поздно, и я не хочу никуда!

Цзи Сяосинь устроилась на диване, но на душе все время было грустно. В последней сцене та девушка расстаётся с молодым человеком, потому что его мать заставляет его жениться на другой, более подходящей девушке, занимающей с ними одинаковое общественной положение. И тогда та героиня в первую их брачную ночь совершает самоубийство. И в кадре показывают зеркало с длинными следами крови, где написано:

– Любовь по договорённости.

– Это разве не сериал? Если ещё так плакать, скоро станешь белым зайчиком.

Лин Хаотянь посмеялся, но, тем не менее, потянулся и убрал слезинки в уголках глаз Цзи Сяосинь.

Из-за такой реакции Лин Хаотяня Цзи Сяосинь стало ещё более неприятно. Слезы катились градом, падая на его руки.

– Лин Хаотянь, ты можешь сказать, есть ли у нас будущее?

Цзи Сяосинь тихонько промолвила.

Лин Хаотянь немного разозлился:

– Цзи Сяосинь, неужели ты сейчас снова думаешь о том, чтобы меня бросить?

Цзи Сяосинь рассмеялась:

– Нет, я говорю о будущем. Ты думал о том, чтобы потом жениться и завести детей?

Зрачки Лин Хаотяня заблестели, и вдруг с некоторой неловкостью он взглянул ей в глаза:

– Цзи Сяосинь, ты только что об этом подумала?

Цзи Сяосинь сильно закивала головой:

– Я всегда переживала, боялась, что мы с тобой ненадолго.

Лин Хаотянь обнял ее своими длинными руками:

– Не бойся, я же тебе говорил, что буду любить тебя всю жизнь. Я держу своё слово.

– А что если я забеременею, что тогда? - выведывала девушка.

– Ну, тогда родим. Неужели я, Лин Хаотянь, не смогу поставить ребёнка на ноги?

Цзи Сяосинь, в конце концов, разрыдалась, возможно потому, что она очень много думала о беременности.

Лин Хаотянь чиркнул по ее носу, и изящное, светлое, белое личико наполнилось любовью. Так как она была вся в слезах, ещё более чёткие, полные ее алые губы больше покраснели, соблазнительно блестя.

Ее ещё более изумрудные и чистые как небо глаза пробирали глубоко до души, и Лин Хаотянь наклонился, чтобы поцеловать ее.

Своим поцелуем он высушил слезы в уголках ее губ, и, двигаясь дальше вдоль гладкой и нежной щеки, продолжал потихоньку ее целовать.

Ее мягкая кожа, сладкое дыхание будоражили в нем страсть. И, обняв ее, он повалил ее на диван.

Прислуга вокруг, увидев эту сцену, постепенно вышла, закрыв шторы на стеклянных дверях, и в такой большой гостиной остались лишь двое, которые, не надышавшись, сплетались друг с другом.

Он спрятал голову в ее изящных ключицах, легонько покусывая ее. У Цзи Сяосинь помутнело в глазах, как будто их заволокло клубящими паром. Тонкие крылья носа слегка двигались, словно вдыхая аромат, а маленькие ручки едва различимо соединялись на шее Лин Хаотяня.

Ее кожа была очень мягкая и гладкая как шёлк. Он с упоением целовал ее, был не в состоянии остановиться.

Если ей бы попалось блюдо, которое ей бы не надоедало, он бы ел его всю жизнь.

Эта глупенькая девчонка, оказывается, переживает, что у них не может быть будущего. Ей нужно знать, что она стимул для борьбы в жизни Лин Хаотяня. Если ее не будет, все остальное не будет иметь значение.

Ему больно оттого, что он очень любит ее, все ещё сможет ли отпустить ее?

Под страстным поцелуем Лин Хаотяня, дыхание Цзи Сяосинь участилось, и все ее лицо заиграло красками и чарующе зарумянилось, как только что поспевшее яблоко.

– Ой, полегче!

Цзи Сяосинь слегка приоткрыла рот, легонько позвала, приятное чувство позволило ей расслабиться, и сознание медленно мутнело. Ее пижама была уже снята Лин Хаотянем.

Он снял те тонкие оковы, и пара прекрасных грудей выпрыгнула наружу.

Белоснежные, по форме, словно персики бессмертия богини Сиванму. Две розовые вишенки сверху слегка дрожали.

Он приближался своим обжигающим кончиком языка и надкусил их, а другой рукой непрерывно гладил.

Вершины гор, словно яшмовый сок в его руках изменяли формы, и в прекрасных глазах Цзи Сяосинь ещё больше мутнело, дыхание накалялось.

Лин Хаотянь ещё был аккуратно одет, а девушка в его объятиях была уже раздета догола.

Он вытянул руку, чтобы погладить ее между бёдрами. Влажное место на его ладони будоражило его, и он, притянув ее стройные голые ножки, приготовился войти в неё.

Неожиданно снаружи послышались шаги, кто-то направлялся к ним в комнату.

Лин Хаотянь быстро натянул на Цзи Сяосинь ночнушку, прикрывая ее белоснежное тело.

– Эй, братик, я вам не помешаю?

Голос Лин Сичэна, слегка изменившись, донёсся до них, также как и крепкий запах алкоголя.

Цзи Сяосинь очень быстро очнулась, схватила лежавший на диване тонкий плед и обернулась им.

Хотя и пижама полностью прикрывала ее, но она всё-таки не хотела, чтобы другие увидели ту смущающую сцену.

Одежда на Лин Хаотяне также опрятно сидела, нужно было лишь застегнуть ширинку, а так по нему ничего и не скажешь.

Если смотреть со стороны двери, казалось, что двое просто разговаривали.

Цзи Сяосинь застыла на мгновение. Лин Сичэн направлялся нетвердой походкой, по-видимому, он много выпил. Высокая девушка придерживала его, и, шатаясь он вошёл.

Затем он сел прямо на другой диван напротив Цзи Сяосинь.

Фигура этой девушки была сексуальной, светлые локоны лежали волнами, а ее смоки-айс выглядели соблазнительно.

Когда она увидела Лин Хаотяня, ее глаза оживились. Оказывается, здесь есть парень посимпатичней.

– Этот молодой человек сказал, что он здесь живет. Я его сюда привезла.

Лин Сичэн облокотился на диван, начал бессознательно засыпать, а девушка торопливо искала Лин Хаотяня, чтобы сказать все ему.

Она непрерывно строила глазки Лин Хаотяню.

Сидевшая напротив Цзи Сяосинь, совсем этого не замечала.

Взгляд Лин Хаотяня не останавливался на ее лице. Его взбесило, что из-за них ему пришлось прерваться.

Он громко позвал:

– Лю Хунъу!

Торопливо вошла фигура Лю Хунъу:

– Да, господин!

– Убери ее отсюда!

– А, я девушка Лин Сичэна, ты не можешь...

Та девушка не могла подумать, что Лин Хаотяню не только все равно на ее чувства, но и что он вдруг так безжалостно может ее выгнать. Так или иначе, она привезла Лин Сичэна, ладно?

В конце концов, девушка была выдворена Лю Хунъу, Лин Сичэн бормотал сквозь сон:

– Дорогая, не уходи, не бросай меня одного, я так одинок! Дорогая!

Лин Хаотянь приподнял его за воротник и заорал:

– Убирайся вон!

Лин Сичэн открыл свои мутные, пьяные глаза, бросил на него взгляд и расхохотался.

Лин Хаотянь отпустил руку, и он сразу же всем телом рухнул под стол.

Цзи Сяосинь рассмеялась:

– Он пьян в стельку, Лю Хунъу, приготовь господину Сичэну комнату!

Лю Хунъю взглянул на Лин Хаотяня, и тот закричал:

– Быстрей!

Слуга торопливо ушёл выполнять задание.

Таким образом, прошло ещё полчаса. Цзи Сяосинь, держа плед, вернулась в спальню. Лин Хаотянь, однако, не входил. Так Ли Сичэн заявился на дачу к Лин, но, тем не менее, с его приездом дом оживился.

Ли Сичэн был красавчиком, но по натуре ветреный, любил выпить, можно сказать, был ещё более странным, чем Лин Хаотянь.

Каждый день он приводил домой разных девушек, и иногда прямо в гостиной, не обращая ни на кого внимание, начинал заниматься с ними любовью.