Роман Ненавижу, но люблю... глава Глава 110

Увидев обеспокоенное лицо Цзи Сяосинь, сердце Су Шаою смягчилось, он наклонился и обнял её.

– Ничего страшного, врач сказал, что не нужно беспокоиться.

– Но тебя не было так долго…

– Ага, я звонил на работу, поэтому задержался. Врач сказал, нужно сделать горячий компресс, и тебе сразу станет лучше. А я помогу тебе пройти физиотерапию….

С помощью компрессов и физиотерапии Цзи Сяосинь быстро стало лучше.

Однако они не смогли продолжить фотосессию, потому что позвонила секретарь Су Шаою и попросила его прийти.

Цзи Сяосинь поняла, что в компании что-то произошло, чувство досады нахлынуло на неё.

Что же делать? Наверняка у братика Ю серьезные трудности.

Слова Лин Хаотяня опять отозвались эхом в её ушах.

Одна ночь! Всего одна ночь!

Цзи Сяосинь прикусила нижнюю губу, она никак не могла себя успокоить. Если братик Ю узнает, что она провела ночь с Лин Хаотянем, ему будет очень больно.

Но если она не спасет его, то он вряд ли оправится.

Цзи Сяосинь погрузилась в глубокие раздумья и, в конце концов, набравшись смелости, позвонила Лин Хаотяню.

– Твое предложение еще в силе?

– Ну что, дошло до тебя? – спросил Лин Хаотянь привычным ему оскорбительным тоном.

– Да!

– Сегодня в восемь, отель Дихао, 808 номер. Если опоздаешь, ждать не буду, – закончив говорить, он повесил трубку.

Цзи Сяосинь вцепилась в телефон и опять начала сожалеть, она ведь прекрасно знала, что это очередная сделка с дьяволом. Зачем она согласилась?

Она растерянно села на скамейку у дороги, смотрела на движущиеся туда-сюда машины и чувствовала, как её затягивает темный густой туман. Она не может освободиться и не может бороться.

Возможность предоставляется лишь раз, пропустишь её, и она будет потеряна навсегда.

Ближе к ночи Су Шаою позвонил ей.

– Сяосинь, идет заседание совета, будем заново разрабатывать стратегию. Я не могу составить тебе компанию сегодня, отдохни хорошенько дома.

– Угу, поняла, братик Ю.

Цзи Сяосинь повесила трубку, слезы покатились по её щекам. Прости, братик Ю, прости меня еще раз.

Цзи Сяосинь сама не понимала, как она пришла в отель Дихао. Зайдя внутрь, она низко опустила голову, ей казалось, что все смотрят на неё с презрением.

Она поспешно зашла в лифт, вышла на 8 этаже и с большой неохотой пошла дальше.

До неё доносились голоса.

– Президент Су, не нужно больше ходить к этому подлецу Лин Хаотяню, он просто играет нами…

– Да, президент, мы придумаем другой способ!

– Ну, что же, для компании я лично ничего не значу?

Цзи Сяосинь четко услышала невозмутимый голос Су Шаою.

В поле зрения появилась толпа людей. Цзи Сяосинь не знала, куда деться, она отвернулась и протиснулась в туалет.

Прождав десять минут, она услышала, что шаги стихли, и вышла.

Как это возможно?

Су Шаою привел всех акционеров компании сюда, чтобы просить Лин Хаотяня? Он решился на такой шаг? Неужели у корпорации Суши настолько большие неприятности?

На сердце у Цзи Сяосинь вновь стало тяжело.

Цзи Сяосинь настроилась, подошла к двери 808 номера, подняла кисть и замерла. Только спустя какое-то время она легонько постучала.

– Входи!

Дверь была полуоткрыта, изнутри раздался леденящий душу голос, от чего Цзи Сяосинь невольно задрожала.

Цзи Сяосинь тихонько зашла и закрыла за собой дверь.

Это был прекрасный президентский люкс. Темная фигура Лин Хаотяня сидела на черном диване в гостиной, откинувшись на спинку. В руках он держал бокал красного вина, темно-красная жидкость издавала тонкий винный аромат.

Цзи Сяосинь медленно подошла к нему.

Обстановка вдруг стала очень странной.

Возможно из-за работающего кондиционера Цзи Сяосинь, обхвативши себя руками, начала дрожать.

Лин Хаотянь беспощадно рассматривал её лицо и зачастую его взгляд опускался ниже.

– Подойди, – холодно произнес Лин Хаотянь.

Цзи Сяосинь подняла глаза и посмотрела на него, прикусив нижнюю губу, она застенчиво подошла к нему.

Она чувствовала себя очень подавленно и неловко.

– Подними голову, посмотри на меня…

В глазах Лин Хаотяня вспыхнуло раздражение. Он уже видел ее тело, зачем сейчас строить из себя недотрогу. Неужели она все еще считает себя женщиной Су Шаою?

Цзи Сяосинь было не по себе, она спросила:

– Ты, правда, отстанешь от Су Шаою?

– Как я и сказал, деньги это лишь развлечение. Женщина это тоже развлечение. Можно одно поменять на другое.

Его речи были высокомерны и бездушны. В этот момент он был властелином мира, это он устанавливал правила и исход игры.

– Только что приходил Су Шаою? – беспокойно спросила Цзи Сяосинь.

Лин Хаотянь холодно усмехнулся, медленно сделал глоток вина и сказал:

– Сейчас наше время, не будем говорить о других.

– Ладно, – тихо ответила Цзи Сяосинь.

Ей было очень неловко, она не знала, что делать. В душе она силой уговаривала себя, но как только вспоминала Су Шаою, она сразу же хотела передумать и сбежать.

Лин Хаотянь холодно смотрел на неё, уголки его прекрасных губ были слегка подняты. Он с недовольством сказал:

– Ты так и будешь до утра стоять там?

– А что мне делать? – спросила покрасневшая Цзи Сяосинь.

– Иди и приготовь мне поесть. Я был занят весь вечер этим болваном, который весь вечер шумел тут. Из-за него я совсем ничего не ел.

– О, хорошо! – глаза Цзи Сяосинь загорелись, она тут же оставила сумку и направилась к кухне.

Она не ожидала, что он вдруг попросит её приготовить ему еды. Она готова сделать все, только бы её не пришлось ложиться в постель.

Все президентские номера оснащены собственной кухней. Цзи Сяосинь включила свет, кухня была абсолютно чистой, как будто ею никогда не пользовались.

Лин Хаотянь смотрел на повеселевшую Цзи Сяосинь и испытывал неописуемую злость. Тот факт, что она ради Су Шаою готова продать свое тело очень раздражал его.

Цзи Сяосинь открыла холодильник, в нем было все, что нужно.

– Что ты хочешь? – спросила Цзи Сяосинь, повернувшись к Лин Хаотяню. Лин Хаотянь стоял, опершись на стену, и пристально смотрел на нее.

Столько времени он мог видеть её только с помощью И Синьцзе. Тоска по ней разрасталась в груди, словно трава после дождя, и заняла все его сердце.

– Давай пельмени! – он сказал без раздумья.

А потом, испугавшись, что она не так поймет, добавил:

– Ты, наверное, только пельмени и умеешь готовить.

Цзи Сяосинь высунула розовый язык. На самом деле она умеет готовить не только пельмени. Однако лепка пельменей занимает довольно много времени, а она как раз не хочет делать ничего другого, поэтому пельмени подходят как ничто лучше.

Лин Хаотянь вдруг ушел, и только тогда Цзи Сяосинь почувствовала, что напряжение сзади исчезло.

Лин Хаотянь взял телефон и вышел на балкон.

– Сяосинь у меня, она не вернется сегодня.

– Лин Хаотянь, я не разрешаю тебе трогать мою дочь!

– Вы же знаете, как я к ней отношусь, если бы я захотел, я бы не стал ждать…

Лин Хаотянь повесил трубку, стоя на балконе и всматриваясь в огни ночного города, он вдруг почувствовал, что когда он рядом с ней, все в этом мире прекрасно.

Даже если он не видит её, он чувствует себя комфортно, осознавая, что она где-то рядом.

Цзи Сяосинь раскатывала тесто для пельменей, когда к двери подошел Лин Хаотянь и протянул её телефон.

– Твой телефон!

Цзи Сяосинь вытерла руки полотенцем, взяла телефон и услышала озабоченный голос Су Шаою.

– Сяосинь, ты спишь?

Цзи Сяосинь посмотрела на часы, было уже пол десятого ночи, и уклончиво ответила:

– Да, собираюсь спать!

– Сяосинь, нога еще болит?

– Не болит!

– Сяосинь, когда я думаю о том, что через десять дней ты станешь моей женой, я становлюсь очень счастливым. Сяосинь, то, что я смог найти тебя, великое счастье. Мне кажется, что в прошлой жизни я был чем-то обязан тебе, и Бог наказал меня, разлучив нас на 10 лет, и теперь, для нас наступили светлые времена. Сяосинь, ты счастлива?

Цзи Сяосинь стало неимоверно стыдно, если братик Ю узнал бы, что она находится в номере Лин Хаотяня, он бы сошел с ума.

Цзи Сяосинь машинально пригляделась к кухонной двери и увидела черные глаза Лин Хаотяня. Испугавшись, она тут же опустила взгляд.

– Да, братик Ю, я устала!

Лин Хаотянь не проявлял ни капли тактичности, увидев, что они разговаривают, он не желал уходить.

– Кстати, Сяосинь, хотел тебе сказать кое-что. Если почувствуешь себя нехорошо, обязательно скажи сначала мне, я отвезу тебя в больницу. Ни в коем случае не иди в больницу одна, если пойдешь одна, я буду беспокоиться. Настойчивые просьбы Су Шаою Цзи Сяосинь восприняла как заботу о себе и ни о чем не подозревала.

– Хорошо, поняла, спокойной ночи!

– Спокойной ночи, Сяосинь. Сладких снов! – Су Шаою неохотно повесил трубку.

Сердце Цзи Сяосинь безумно колотилось, тело разрывалось от напряжения, проступил холодный пот.

Лин Хаотянь все это время стоял рядом. Она боялась, что Лин Хаотянь специально крикнет и разоблачит её ложь. Как она встретится с братиком Ю после такого!

Но прямо до тех пор, пока она не отключила телефон, Лин Хаотянь не проронил ни слова. Он просто смотрел на нее своими бездонными глазами.

Она прошла мимо него и отключила телефон.

– Страшно было? – насмехался Лин Хаотянь.

Неужели надо было так переживать? Он увидел пот на её лбу и блестящие глаза.

Чтоб он сдох, она так печется об этом мужчине.

Цзи Сяосинь горько улыбнулась ему и сказала:

– Я пойду лепить пельмени, может тебе вздремнуть сначала? Я разбужу тебя, когда приготовлю их.

Лин Хаотянь потрогал подбородок и тихим голосом усмехнулся:

– Я потратил сто миллионов в обмен на эту ночь, если я усну, будет очень жалко, не так ли? Я хочу хорошенько насладиться моментом.

Цзи Сяосинь стало очень неловко от того, что её замысел был разоблачен.

Хорошо!

Цзи Сяосинь продолжила лепить пельмени, она специально замедлила свои действия и лепила очень аккуратно и симпатично.

Во-первых, для того, чтобы оттянуть время, во-вторых, чтобы хорошенько проявить себя и чтобы Лин Хаотянь отпустил её.

Лин Хаотянь тоже не уходил и всё смотрел на неё.

Сколько она лепила, столько он на нее и смотрел. Оба стояли до конца.

Она была рабочим, а она прорабом.