Роман Нелюбимая жена глава Глава 31

 – То есть ты сама выбирала это все? – удивляется Мира после того, как я показываю ей на ноутбуке проект нашего дизайна. 

 – Ну, естественно, я делала это с дизайнером, Мир, – отвечаю я. – Слушала советы, соглашалась на компромиссы, но выбрать ей самой мебель и предметы декора не позволила. Шахида, конечно, привыкла к тому, что клиенты полагаются на ее профессиональный вкус, но мне мой конечный вариант больше понравился. В доме будет не только стильно, но и уютно. 

 – Ты явно не ту профессию выбрала, – заключает Мира. – Серьезно, у тебя талант, Ляль. Я бы, например, тоже больше полагалась на мнение профессионала, хотя, конечно, у меня всегда найдется, что изменить, ты же знаешь, какая я критичная. Но твой вариант в итоге действительно лучше. 

 – Спасибо, – не могу сдержать польщенную улыбку. – Но мне и моя нынешняя работа нравится. Ты ведь знаешь, что я люблю упорядоченность. 

 Мы сидим в кафе после того, как съездили посмотреть на дом. Я не стала говорить Тимуру, что возьму с собой Миру, мне было как-то неудобно, но после того, как провела в ее компании пару часов, поняла, что он изначально был прав. Глупо драматизировать. Семья есть семья, а что было – давно прошло. Расскажу ему, когда вернусь домой. Незачем скрывать свое общение с кузиной. 

 – А ты на заочном доучиваешься, да? – спрашивает Мира.

 – Ну, да. Так даже лучше, хотя иногда свободного времени меньше из-за работы. Зато интересно, да и доход свой. Конечно, мне далеко до Тимура в этом плане, но приятно, что я могу и сама зарабатывать. 

 – Странно, что он вообще пустил тебя на работу, учитывая его неприкрытый шовинизм, – хмыкает Мира, отпивая кофе. – Только без обид. Помню, ты не любила, когда я критиковала твоего парня, а муж – не парень, он еще ближе. 

 – Никаких обид, – отмахиваюсь я. – Он и есть натуральный шовинист. Не позволяет мне ни копейки тратить из зарплаты, все лежит на карточном счете, куда перечисляет деньги компания. Есть у него эта позиция «Я мужик-добытчик». 

 – Куда лучше позиции «Я – альфонс, содержи меня», – смеется Самира.

 – А что с твоей учебой? – спрашиваю я, решив немного поговорить и о ней, а то все обо мне, да обо мне.

 Кузина сразу же сдувается.

 – Бросила в конце второго курса, – мрачно говорит она. – Когда я переехала, мама была еще бодрячком. Она так гордилась тем, что пусть и почти в сорок лет, но получила высшее образование, и хотела для меня того же. Когда дела стали плохи, пришлось выбирать между учебой и работой. Ее сестра тайком от мужа кое-как помогала, но этого не хватало. Мама и сама работала, пока не слегла. Устроила меня в ту же юридическую компанию на ресепшн. А после ее смерти я не смогла жить там одна. Нет ничего хуже одиночества, Лейла. Мне казалось, я схожу с ума. А потом решила, что вернусь, даже если папа убьет меня.

 Она стирает слезу и я сочувственно сжимаю ее ладонь в своей. 

 – И правильно сделала, что вернулась. Женщина не может жить одна. Особенно незамужняя. А ты там ни с кем не встречалась? Во Франции так много наших.

 – Вообще-то встречалась, – горько улыбается она. – Его звали Шамиль, он работал в больнице, куда я возила маму. Предлагал выйти за него, но я поняла, что не мой человек. А теперь папа усиленно ищет мне жениха тут и даже не спрашивает моего мнения. Иногда я думаю, что лучше было бы остаться и выйти за Шамиля. Его я хотя бы знаю. 

 То, что дядя Анвар хочет выдать ее замуж – новость для меня. Странно, что никто еще не сообщил мне.

 – Блин, Ляль, ты только не говори никому, ладно? Даже Азиза не знает. Папа считает меня испорченной и думает, что никто не захочет на мне жениться. Слухи-то разные ходят о моем исчезновении, хотя они и говорили всем, что я уехала лечиться. Я и сама узнала случайно, слышала, как он говорил по телефону с твоим отцом. Они не хотят афишировать свои поиски на случай, если не найдут никого. 

 – И ты согласишься с их выбором? – серьезно спрашиваю я.

 По ее щекам снова бегут слезы, которые она зло вытирает.

 – Соглашусь, наверно. Мне некуда деваться. Не хочу снова остаться без семьи. Прокормить-то я себя смогу, но одиночество меня убьет, если уйду из дома. 

 Я просто не знаю, что сказать. По сути, Мира сейчас находится в том же положении, что и я три года назад, вот только не факт, что ей повезет так же, как и мне с Тимуром. Он у меня золотой, несмотря на нелегкий характер.

 Пытаюсь подобрать слова утешения, когда к нашему столику подходит бывшая одноклассница Маша – единственная русская девочка в классе. Город у нас маленький, так что запросто можно встретить знакомых. Разговариваем с полчаса, пока за Машей не заезжает муж, а после ее ухода и сами собираемся. 

 Я, наконец, стала более уверенным водителем, поэтому уже сама вожу машину. В родном городе пользуюсь пока автомобилем мужа. Подвезя до дома сначала Самиру, еду к себе и принимаюсь готовить ужин до прихода Тимура. Он написал мне, что вышел с друзьями.  Занимаюсь привычными домашними делами, но из головы не идет ситуация Самиры. Мне очень ее жаль, но я понимаю, что ничего уже не изменить. Она неправильно поступила, сбежав три года назад, не подумав о последствиях, и теперь расплачивается за них. Но вместо злорадства, я испытываю лишь бесконечное сожаление о ее загубленной судьбе. Упрямство и своенравие никогда до добра не доводило, а в ней этого всегда было с избытком.