Роман Нелюбимая жена глава Глава 20

 Вечером, после работы, Васим или Максуд, а иногда и оба, частенько приходят в наш дом. Мужчины запираются в кабинете, обложившись своими ноутбуками и бумагами, и, часто даже кофе выпить не успевают, который я исправно им приношу вместе с разными вкусняшками. Иногда они остаются на поздний ужин, иногда уходят. И такой напряженный режим у них длится уже несколько месяцев.

 Тимур объяснил такую работоспособность тем, что они втроем работают над новым стартапом. 

 – Денег никогда не бывает много, Ляля, – сказал он на мое наивное замечание, что он вроде и так хорошо зарабатывает на основной работе. 

 – Разве ты не устаешь? – искренне не понимаю я. – Ты же с утра до ночи весь в работе. Жизнь просто проносится мимо. Даже когда Васим и Максуд не приходят, ты работаешь один. 

 – Это не продлится долго, – отмахивается он. – Еще пара месяцев и мы с тобой поедем в отпуск. Хочешь на Мальдивы? 

 «Хочу, чтобы ты уделял мне хотя бы час своего времени вне кровати» – хочу сказать ему, но молчу.

 Это было бы эгоистично. Он же не ради удовольствия столько работает. Спит по пять часов в сутки, под глазами темные круги, вид уже нездоровый. Я беспокоюсь, но не капаю на мозг. Его это только разозлит и он все равно меня не послушает.

 После занятий в универе я вместе с Викой начала ходить на танцы. Не сказать, что у меня много друзей, в универе скорее приятельницы, но Вика реальная подруга и с ней всегда приятно проводить время. Как раз успеваю приготовить ужин к приходу Тимура, а там уже и вечер, который я провожу в одиночестве перед телевизором или с книгой, пока он работает. И так по кругу. Такое ощущение, что живу с необщительным соседом по комнате.

 Когда наши мужчины в очередной раз заняты работой, мы с Викой собираемся у нее, решив провести вечер вместе за просмотром какой-нибудь комедии. Фильм оказывается неинтересным, так что мы выключаем его, потеряв терпение, и просто разговариваем.

 – Мы с Васимом хотим родить ребенка, – делится новостью Вика с горящими от счастья глазами.

 Новость неожиданная, учитывая какой Вика гиперактивный человек, которому всегда не хватает времени. 

 – Вау! – теряюсь я. – Не знаю даже, что принято говорить в таких случаях. Удачи? Или ты уже?..

 – Спасибо, еще нет, – смеется Вика. – Я бросила принимать таблетки. Надеюсь, это быстро случится. С тех пор, как я пришла к мысли, что готова, я ни о чем другом не могу думать. Поскорее бы родить и увидеть его! 

 – Это здорово, – улыбаюсь искренне. – Я люблю маленьких. Они такие забавные. 

 – Так давай со мной! – предлагает подруга. – Будем вместе ходить беременными.

 – Нет, ты что! Мне еще рано, Вик. Хочу сначала закончить учебу. Ну, или хотя бы подождать еще годик-другой.

 – Эх, ты! Не доросла еще. Все время забываю, что ты ровесница моей Юльки. Она-то еще ребенок ребенком, но ты так зрело мыслишь, что я привыкла тебя считать своей ровесницей, а не ее.

 Вике двадцать пять и она, вероятно, действительно «доросла» до мыслей о материнстве. Наши женщины рожают с восемнадцати и никакие сомнения их не гложут. Нет такого понятия, как готова или не готова. У ровесниц Вики дети уже школьного возраста, так что меня не удивляет ее желание стать матерью, хотя, живя здесь, я уже поняла, что их женщины предпочитают сначала выучиться, построить карьеру и ближе к тридцати завести одного-двух детей. Не вижу в этом ничего плохого и рада, что в этом отношении Тимур не спешит, как большинство наших мужчин.

 Мы еще болтаем, забыв о времени, и, когда Васим возвращается, я иду домой. Судя по звукам, Тимур находится в ванной. Он всегда принимает душ перед сном. Переодеваюсь и ложусь в кровать, переписываясь в общем чате со своими кузинами, когда он входит в спальню в одних штанах. Украдкой смотрю на перекатывающиеся мышцы его широкой спины, пока он вытирает волосы полотенцем, чувствуя неуместное возбуждение. Я всегда легко завожусь во время месячных. Отвожу взгляд, когда он поворачивается, и продолжаю переписываться с девочками.

 Тимур ложится рядом и отбирает у меня телефон, нависая сверху и целуя в уголок губ.

 – Сейчас неподходящие дни, – неловко сообщаю ему, но он не отодвигается.

 Прижимается к моему рту своим, даря головокружительный поцелуй, а потом отстраняется и усмехается уголком рта.

 – Спокойной ночи, Лейла!

 Я отворачиваюсь, чтобы скрыть улыбку, и зарываюсь носом в подушку, чувствуя, как бешено колотится сердце в груди.

***

 Тамерлан женился несколько месяцев назад и с тех пор начал собирать некоторых друзей у себя дома вместе с женами. Подозреваю, что делается это с целью развлечь молодую жену, которая кажется болезненно стеснительной. Хотя, Лейла сказала как-то, что наедине с женщинами Элиза ведет себя более непринужденно. Не думал, что встречу женщину, которая еще более застенчива, чем моя жена, но на ее фоне Лейла выглядит душой компании.

 Ляля покупает ягодный пирог из кондитерской, которая располагается на коммерческом этаже нашего дома, и мы едем к дому Тамерлана на моей машине. Она еще не привыкла водить сама, так что надо будет заняться этим вопросом, как только я немного освобожусь на работе. 

 На светофоре бросаю очередной взгляд на нее, потому что выглядит моя жена потрясающе в розовом шелковом платье, которое при скромном крое, все равно смотрится дико сексуально на ее фигуре с покатыми бедрами и тонкой талией, обозначенной пояском. Каждый раз, когда встречаемся с друзьями, она также надевает платок, проявляя уважение, и, хотя я не считаю это обязательным, мне нравится в ней эта сознательность. 

 Мы приезжаем немного позже назначенного времени, так что, когда заходим в дом в Подмосковье, остальные гости уже здесь. Здороваемся со всеми и я сажусь в гостиной, а Ляля с хозяйкой идут на кухню. Собралось всего человек десять.

 – Тимур, ты помнишь Мурада? Мы как-то ужинали вместе, – говорит хозяин дома и переведя взгляд на него, согласно киваю.

 С того вечера в ресторане прошел месяц, но у меня неплохая память на лица. Мурад подходит и садится рядом, когда Тамерлан зовет его к нам.

 – Максуд рассказал кое-что о вашем новом проекте, так что думаю, Мурад как раз тот, кто вам нужен. 

 Бросив наживку, Тамерлан удаляется, а у нас с Мурадом завязывается беседа. Не делюсь подробностями, но он кажется довольно опытным и разбирается в сфере нашей деятельности. Вскоре к нам присоединяется коллега Тамерлана Андрей, и мы говорим, забыв о времени, пока в гостиную не прибегает девочка лет пяти.

 – Папа, смотри какую прическу мне сделала тетя Ляля! – обращается она к Андрею, и я понимаю, что это его дочь.

 Девочка указывает на свои необычные косы и Андрей показывает ей два больших пальца.

 – Очень красиво, малыш. Лейла, у тебя золотые руки.

 Перевожу взгляд на вернувшуюся Лялю и вижу, что она растерянно застыла на пороге, побледнев и глядя на нас большими глазами. 

 – Я сейчас вернусь, – говорит она, быстро разворачиваясь и уходя обратно.

 Снова обратив внимание на мужчин, вижу, что Мурад стоит, как истукан, глядя на то место, где только что стояла моя жена. В груди шевелится нехорошее предчувствие. 

 – Все в порядке? – спрашиваю у него.

 Мужчина моргает, обращая на меня внимание, и откашливается.

 – Конечно. В горле першит. Пойду, выпью воды. 

 Говорю себе, что ошибаюсь, но сомнения уже вовсю работают, грызя мой мозг. Иду за ним на кухню и стою у двери, слушая, как он просит воду у женщин. Голоса Лейлы не слышно, их там слишком много.

 Чертыхнувшись на свою мнительность, быстро иду обратно, когда открывается дверь гостевой ванной и выходит моя жена, которая все еще выглядит так, словно испугана. Не плохо себя чувствует, а именно боится чего-то. Кровь тут же бьет в голову. Не думая, вталкиваю ее обратно в ванную, закрывая за собой дверь, и когда она даже не удивляется, смотря на меня как-то обреченно, понимаю, что скорее всего прав. Но мне все равно нужно спросить и получить точный ответ. 

***

 – Это тот самый Мурад, с которым ты встречалась? – прямо спрашивает Тимур и у меня перехватывает дыхание.

 В голове проносится сотня мыслей. 

«Как он догадался? Неужели, Мурад что-то ему сказал? Только ему или всем?»

 Хотя ничего неправильного между нами и не было, людям не нужен повод, чтобы болтать. Большинство жен друзей Тимура ограниченные сплетницы, как и предупреждала меня Вика когда-то. Даже подумать страшно, какую историю они могут раздуть.

 – Как ты узнал? – спрашиваю у него.

 Нервы натянуты, как струна, в ожидании ответа.

 – Догадался по вашей реакции. И имя совпадает. 

  С облегчением выдыхаю. Ох, и накрутила себя, дурочка! Значит, никто никому ничего не болтал. Я много времени провела на кухне с другими женщинами и они общались, как обычно. Да и Мурад всегда был порядочным мужчиной, вряд ли стал бы болтать что-то о своей личной жизни. Хочется надеяться, что он не изменился за прошедший год. Какая же я все-таки паникерша!

 – Чему ты радуешься? – резким голосом спрашивает Тимур, возвращая меня из своих мыслей.

  – Ничему. Я просто не ожидала увидеть его здесь.

 – И когда первая растерянность прошла, начала радоваться, – ядовито усмехается мой муж, хватая меня за предплечье. – Так сильно соскучилась?

 Я уже и забыла, что он может быть таким. Неужели Тимур думает, что я задумала пообщаться со своим бывшим парнем? Ну, что за ересь! Неужели, он совсем меня не узнал за это время? Не понимает, что для меня честь и верность – превыше всего. 

 Обида ядовитой кислотой обжигает все внутри. Я не обязана перед ним оправдываться, но мы не дома сейчас. А зная его вспыльчивый характер, нужно успокоить его, пока он что-то не сделал при людях. 

 – Я запаниковала, что он мог что-то сказать, Тимур. Какие бы дикие предположения сейчас не крутились в твоей упрямой башке, выбрось их куда подальше. Я же не тыкаю тебя носом в твое прошлое, которое, нужно заметить, намного богаче моего.

 Он возмущенно открывает рот, чтобы ответить, но я слишком зла и обижена, чтобы выслушивать его нападки, потому что он явно не оправдываться собирается за свои плохие мысли обо мне и моем характера.

 – Ни слова о том, что я женщина! – зло обрываю его, подняв палец. – Бог не делает разницы между мужчиной и женщиной, когда дело касается их грехов, так что даже не начинай свою речь, полную шовинизма, которым из тебя так и прет. Я не собираюсь подходить или говорить с Мурадом, но и ты ни слова обо мне не говори ему. Мы сейчас находимся в чужом доме, окруженные людьми, с которыми тебе и дальше работать и общаться, так что остынь и веди себя прилично. 

 Он отпускает меня, продолжая прожигать яростным взглядом. Я не отвожу своего, слишком разозленная и обиженная, чтобы включился инстинкт самосохранения. 

 – Ты все еще любишь его? – имеет наглость спросить этот придурок.

 – А ты все еще любишь Миру? – задаю встречный вопрос.

 Но, конечно, он не отвечает.  Тимур выглядит сбитым с толку, словно не ожидал от меня этого вопроса. На его лице отражается целая гамма эмоций, прежде чем он снова берет себя в руки.

 – Я понял. Иди, Лейла. Но имей в виду, что я даже взгляда в его сторону не потерплю. Ты моя жена, так что веди себя подобающе.

 – Я всегда веду себя подобающе, Тимур. Жаль только, что ты этого так и не понял. 

 Обхожу его, чтобы выйти из ванной, но муж, вдруг, чертыхается и разворачивает меня к себе, грубо целуя в губы. Поцелуй короткий и злой, нацеленный на то, чтобы показать доминирование, что и подтверждается его следующими словами:

 – Ты только моя, Лейла. Не забывай об этом. 

 Отталкиваю его и демонстративно вытираю рот, прежде чем выйти. Помада, наверно, размазалась, но я лучше поправлю ее, смотрясь в отражение на окне, чем останусь с ним в этой маленькой комнатке еще хоть на секунду.