Роман Нелюбимая жена глава Глава 11

 Казалось бы, то, что Тимур перестал обращать на меня внимание, должно радовать, но напряжение, витающее между нами, только еще больше нервирует. Отвезя мои вещи на почту, он вернулся домой и попросил поесть. Вежливо попросил. Однако, все равно как-то холодно. Я и сама не понимаю, почему меня это так напрягает, но как-то неприятно.

 Накрыв на стол, ухожу в спальню и снова включаю телевизор. Потом понимаю, что раз мы идем завтра к родителям, а вечером вылет, собраться я не успею. Нужно сделать это сейчас.

 Достав два чемодана средних размеров, укладываю в них вещи на лето и осень, но поняв, что тогда не поместятся сумки и обувь, осеннюю одежду решаю оставить. Как сказал Тимур, в Москве тоже есть магазины.

 Он не возвращается до того, как я лягу спать, так что в следующий раз я вижу его только утром, спящим рядом. На этот раз его рука накрывает мое предплечье, так что я аккуратно убираю ее и сползаю с кровати, начиная собираться. Приняв душ и накрасившись в ванной, решаю разбудить его, чтобы мы не опоздали, но Тимур уже и сам встал.

 Когда я выхожу из ванной, он сидит на кровати и копается в своем телефоне, а потом, не удосужившись даже посмотреть на меня, уходит в освободившуюся ванную. Быстро надев выбранное накануне платье из шифона, сине-зеленого цвета и белый шелковый платок на голову, я кладу в маленькую белую сумочку необходимые мелочи и обуваю белые мюли на тонких каблуках.

 Спустившись вниз, сразу иду на кухню, где уже завтракает свекор.

 – Доброе утро, папа!

 – И тебе, Лейла, – отвечает он. – Соскучилась по родным?

 Я только виновато улыбаюсь, не зная, как ответить, и пожимаю плечами. Вопрос-то с подвохом.

 Наливаю себе кофе и, поблагодарив домработницу, которая ставит передо мной тарелку с овсянкой, украшенной ягодами, принимаюсь за еду. Когда я вчера пыталась ей помочь, она так отнекивалась, что я поняла – вмешиваться в ее работу не стоит. Но все равно как-то непривычно, что на кухне крутится чужой человек. Дома в основном готовила я, избавляя маму от лишних хлопот.

 Тимур отказывается от завтрака, и мы вместе садимся в его машину, направляясь к моему отчему дому.

 – В следующий раз садись спереди, – говорит он, бросая на меня взгляд в зеркало заднего вида.

 – Это неприлично, – отнекиваюсь я.

 Он только усмехается, но не возражает. Даже пары в возрасте не всегда едут в машине рядом друг с другом, не то, что молодые. Жена должна сидеть сзади. В Москве вряд ли следуют этому нелепому правилу, но тут у людей везде глаза и уши, а еще, они любят посудачить о чужих плохих манерах.

 Когда мы сворачиваем на нашу улицу, сердце колотится, как бешеное. Несмотря на обиду на отца, я понимаю, что еще не скоро увижу семью, живя в другом городе, поэтому очень радуюсь, видя свой отчий дом.

 Все встречают нас, как и положено в первый визит молодоженов – словно к ним пожаловали дорогие гости. Тимура сразу уводят за стол мужчины, а я остаюсь с мамой и другими родственницами на кухне.

 – Ну, что Ляля, как тебе замужняя жизнь? – спрашивает моя кузина Алия, как только мама и тетя Азиза выходят.

 Все оставшиеся – кузины более молодого возраста, которых нет нужды стесняться.

 – Как и у всех, – неопределенно отвечаю я, накладывая себе в тарелку мамину халву.

 Невольно вспоминается, как эту же халву мне присылала мать Мурада. Я так старалась не думать о нем в последние дни, но мысли всплывают сами собой. Мне все еще дико больно. Не могу даже думать, каково ему и что он чувствует после моего предательства.

 – И никаких подробностей? – смеются девочки.

 – Это не ваше дело.

 – А Мира бы нам все-все рассказала. Какая ты зануда, Ляля!

 Имя Самиры действует на меня, как тряпка на быка.

 – Я – не она! Достали уже! Какое вам дело до моей жизни? Живите своей! Не фиг заглядывать в чужую постель!

 – Ляля! – возмущенно ахает тетя Азиза, которую мы не заметили. – Что за выражения?

 – По-другому и не скажешь! – вступается за меня мама, идущая прямо за ней. – Как вам не стыдно, девочки? Кто задает такие вопросы? Чтобы я больше подобного не слышала!

 Естественно, все делают вид, что пристыжены, и больше не заговаривают на личные темы.

 Я хотела отвести маму к себе в спальню, чтобы поговорить наедине, но к сожалению, такой возможности не предоставляется. Мы успеваем только обменяться парой слов, как приходит пора уезжать. Я не сдерживаю пары слезинок, обнимая маму, а потом с грустью смотрю на братьев и отца. Было бы неприлично обнимать их при всех, поэтому я только слабо взмахиваю рукой, прежде чем сесть в машину,  до последнего провожая их взглядом.

 А вечером, мы с Тимуром летим в Москву, продолжая этот молчаливый бойкот. Глядя в иллюминатор, я могу думать только о том, что окажусь наедине в незнакомом городе с этим непонятным мне мужчиной. Эта мысль тревожит и навевает грусть. Не успев взлететь, я уже начинаю скучать по своему городу и родным.

***

 По прилету мы забираем машину Тимура с платной стоянки и едем домой. Оказывается, он живет практически в центре, из-за чего мы попадаем в небольшую пробку.

 – Завтра с утра съездим в супермаркет, – говорит мне муж, нарушая неловкую тишину. – Дома ничего нет, но если хочешь, закажем доставку.

 – Я не буду сегодня есть, – отвечаю ему. – Мне хватило ужина. Закажи на одного, если голоден.

 Нас покормили в самолете, а время уже достаточно позднее. Единственное, чего мне хочется сейчас – это лечь спать.

 Тимур не отвечает и мы едем дальше. Дорога из аэропорта занимает много времени, потому что город намного больше нашего, что кажется мне непривычным. Я бывала только в отелях Турции и Египта, куда мы ездили отдыхать с семьей раз в год, но  практически ничего не видела, так как мои родители любители пассивного отдыха.

 Внимательно оглядываюсь, когда подъезжаем к элитной (иначе это стильное здание не назовешь) многоэтажке, размышляя, насколько же богат на самом деле мой муж, раз может позволить себе жилье в таком месте. Про примерные цены на недвижимость в Москве, да еще и в центре, не знает только тупой, так что я невольно начинаю задаваться мыслью, что Булатовы сильно преуменьшают свое материальное состояние у нас на родине.

 Машина у Тимура тоже намного роскошнее той, на которой он ездил дома. Я такого салона никогда не видела вживую, разве только в роликах в соц. сетях про жизнь богачей и их игрушек. Он кожаный, с большими сидениями кремового цвета и гарнитурой, значения которой я даже не знаю.

 Припарковавшись на подземной стоянке, Тимур выходит из машины и начинает вытаскивать два моих чемодана и свою небольшую дорожную сумку, которые несет к лифту.

 – Давай хоть сумку возьму, – предлагаю я, но он лишь отмахивается, без труда справляясь сам.

 Мне очень некомфортно от его холодного отношения, и я непроизвольно сглатываю ком обиды. Не то, чтобы мне хотелось внимания, но по-человечески общаться и разговаривать разве трудно?

 Зайдя в лифт, он нажимает на кнопку восьмого этажа. Я невольно рассматриваю себя в зеркальной стене, удивляясь тому, какой уставшей и обреченной кажусь со стороны. Очень жалкая картина.

 Когда доезжаем до нужного этажа, я вижу, что на площадке три квартиры. Мы направляемся к самой дальней двери. Тимур поворачивает ключ и, открыв дверь, делает мне знак зайти первой. Как только я переступаю порог, зажигается свет и первым делом в глаза бросается огромный плакат в окружении воздушных шаров с надписью «Добро пожаловать домой, Тимур и Самира!»

 Внутри меня ничего даже не екает. Возможно, это усталость. А возможно, я уже привыкла к тому, что везде меня преследует имя Миры. Тем не менее, я спокойно разуваюсь и делаю шаг вперед, когда слышу за спиной, как чертыхается Тимур.

 – Это, наверное, Вика, – глядя на меня с виноватым выражением лица, говорит он. – Жена моего друга Васима. Они живут на этом этаже и я оставлял им ключ на всякий случай.

 – Мне все равно, – отвечаю я, проходя внутрь.

 Прихожая большая. Оформлена в современном стиле, как и вся квартира, что я вижу позже, исследовав все комнаты. Слава Богу, никакого больше барокко!

 – Здесь гардеробная, – поясняет Тимур, открывая дверь в отдельную комнату с множеством шкафов и полок.

 Ну, просто мечта шопоголика! В которой висит не так много его одежды, если учитывать объемы мебели. Но все же больше, чем весь мой гардероб.

 – Я купил эту квартиру уже с ремонтом, – зачем-то поясняет он, ставя мои чемоданы. – Наша спальня рядом, дальше гостевая. Осматривайся.

 Значит, все-таки наша спальня. Хотя, на что я надеялась? Он же мужчина. Чтобы спать с женщиной, тем более с женой, им не обязательно при этом любить.

 Как только Тимур оставляет меня одну, я разбираю тот чемодан, в котором моя косметичка и повседневная одежда, доставая пижаму и тапочки. Открыв следующую от гардеробной дверь, вижу спальню, которая «наша». Большая комната, оформленная в серо-зеленом цвете со светлой мебелью. Далее еще одна спальня, которую я не особо рассматриваю пока, и, наконец, ванная. Размером с половину спальни. С огромной душевой, парными раковинами и джакузи. Туалетная зона отделена декоративной стеной.

 – Да уж, квартира размером с приличный дом, – бормочу себе под нос, раскладывая вещи на тумбе.

 С трудом разобравшись в системе душа, купаюсь, не моча голову, и надев свою пижаму – еще один закрытый комплект из штанов и рубашки, иду в спальню. Тимура не видно и не слышно, так что я расслабляюсь. Отправляю маме сообщение, что мы уже дома и я ложусь спать, после чего ставлю его заряжаться и выключаю свет. В последнее время я так выматываюсь, что ложусь спать уже в десять вечера. Ну, прямо как бабушка!