Роман Не верь мне глава Глава 46

Алина

Выйдя из кабинета Давида Геннадьевича, я наткнулась на дожидающегося меня в коридоре Олега. Увидев меня, он тут же поднялся с кресла и подошел. Осмотрел с ног до головы, но ничего не сказал. Тогда я протянула результаты УЗИ и анализов, не переставая улыбаться.

— Девочка, — едва сдерживая радость, выговорила я.

— Девочка, — вторя мне, отозвался он и опустил взгляд к бумагам. — Тебе нужно пропить железо, — снова на меня.

Я лишь обреченно покачала головой. Нет, он неисправим.

— Надо, значит, пропью, — согласилась, коснувшись его руки. — Почему ты не пошел со мной на УЗИ?

— А ты бы хотела? — улыбнулся уголками губ. Улыбка его была, вроде бы, искренняя и в то же время таила в себе оттенок сожаления. Он перехватил мою ладонь, сжал в своей.

Действительно, я была не уверена, хочу ли, чтобы в момент, когда я уже совершенно точно узнаю пол своей Горошины, рядом находился Олег. Не знаю. Что-то на подсознательном уровне отталкивало меня от него. И это постоянно останавливало. Но… он и сам не пожелал. Довел меня до кабинета врача и сказал, что подождет снаружи. Будто понимал мое состояние гораздо лучше меня самой.

— Ты не пошел только из-за меня?

— Пойдем в мой кабинет, — вместо ответа очень серьезно сказал Олег и повел за собой по коридору.

Мне вдруг вспомнился самый первый раз, когда администратор отправила меня к нему. Тогда я шла делать аборт. Думала, что иду делать аборт, хотя теперь само это слово вызывало у меня мурашки. Что было бы, если бы Макс привез меня в другую клинику? Сердце сжалось от осознания, что, скорее всего, моей малышки у меня уже не было бы, и я бы… Я бы, наверное, даже смирилась с этой мыслью. Пыталась строить свою жизнь, которая была бы заметно проще, если бы не внезапная беременность и всё, что «шло с ней в комплекте». Именно Олег стал тем, кто заставил меня передумать. И за одно это я всегда буду ему благодарна.

— Олег, — когда мы дошли до его кабинета, и он распахнул дверь, я подняла на него взгляд.

— Как бы я ни хотел, Алина, это твой ребёнок, — наконец ответил он. — И это был твой момент. Я не хотел нарушать его своим присутствием. Признаюсь, мне бы хотелось, чтобы у тебя был парень, — криво усмехнулся и подтолкнул меня внутрь, зашел следом, тихо прикрыл дверь.

Я едва не сказала, что рожу ему сына, если он захочет. И слова практически сорвались с языка, но в последнее мгновение я заставила себя промолчать. Вместо этого прошла к светло-серому диванчику у противоположной от рабочего стола стены.

Олег, предварительно ещё раз пробежавшись по листам с результатами моих анализов взглядом, положил их на край стола. Затем снова повернулся ко мне.

— Ты так хотела девочку. Почему? — спросил он.

— Не знаю, — пожала плечами и ласково погладила становящийся всё круглее живот. — Наверное, все девочки хотят свою девочку. Мамину дочку. Хотят выбирать для неё платья, заколки… Дать всё самое лучшее и красивое. Я не исключение. Я буду любить её так же, как меня любила моя мама, и хочу, чтобы она тоже любила меня.

— Ты говорила, что твоя мама несколько лет провела в детском доме.

— Говорила.

— Алина… А ты уверена, что твоя мама была единственным ребенком?

Как и несколькими неделями раньше, вопрос этот оказался неожиданным. Неожиданным и на этот раз действительно неуместным. Внутренне я подобралась, пытаясь понять, к чему он ведет, найти какую-то связь. Чего я не вижу? Чего не могу уловить?

— Олег, к чему этот вопрос?

Громов смотрел долгим, прямым взглядом, и я понимала, — он что-то хочет рассказать, но не решается. Господи, что ещё произошло?

— Ты уверена, Алина? — повторил вопрос Олег.

— Уверена, — произнесла, хотя, если честно, уверена я в этом уже не была. Мама… мама никогда не рассказывала мне о том, что у неё были братья или сестры. Из тех её скупых на эмоции рассказов о своей семье, о моих бабушке и дедушке, я поняла лишь то, что они были не очень благополучной семьей. Мама не любила рассказывать, а я перестала спрашивать.

— А вот я не уверен, — Олег обошел свой стол и, выдвинув верхний ящик, достал тонкую папку-скоросшиватель. Затем приблизился ко мне и протянул со словами: — Думаю, ты должна это знать. Твоя мама была не единственным ребенком. У неё была сестра. Она и сейчас есть, — мрачно усмехнувшись, он потер переносицу и шумно выдохнул. — У тебя есть тетя, Алина, — взгляд прямо в душу. — Её зовут Анна. Анна Макарова.

Я не могла сделать вдох. Потрясенно переводила взгляд с пальцев Олега, излишне сильно сжимающих папку, все так же протянутую мне, к его лицу, ища опровержение только что прозвучавшим словам. Но он был серьёзен как никогда. А у меня не укладывалось в голове, как такое вообще возможно. Ведь я знала, что Макарова — девичья фамилия жены Олега.

— Олег… Я… я не понимаю, как такое вообще возможно?

Закрыв папку с результатами анализа ДНК, я положила её на колени и снова посмотрела на Олега.

— Ты спрашивала, почему именно ты, Алина, — Громов забрал папку и, отойдя к столу, небрежно кинул её. Обернулся. — Именно поэтому. Изучив результаты анализов, которые ты сдавала перед тем, как пойти на аборт, я понял, что ты — идеальная кандидатура. И только после, увидев тебя в этом кабинете… — усмехнувшись, Олег тряхнул головой. — Я думал, такого не бывает, Алина. Это было удивительно.

— О чем ты? — не поняла я. Я вообще мало что понимала. Чувствовала себя маленьким ребенком, перед которым вывалили тысячу разноцветных кусочков паззла. Пыталась собрать воедино детальки собственных мыслей, собственной реальности и, подобно этому самому ребенку, не знала, с чего начать, чтобы сложить разрозненные части в картину.

— Позже расскажу. Поехали домой.

— Но, Олег… — я попыталась запротестовать, однако, наткнувшись на его взгляд, поняла — это один из тех случаев, когда спорить не стоит. Всё равно это бессмысленно, бесполезно. Он расскажет лишь то, что и когда посчитает нужным.

— Поехали домой, — повторил Олег, так и стоя возле стола.

Молча мы смотрели друг на друга, и в этой затянувшейся паузе не было ничего, кроме тишины. Вздохнув, я коснулась лица. Качнула головой и на миг прикрыла глаза, а потом опять посмотрела на Олега.

— Поехали, — нарушил он тишину первым. — И я тебе покажу кое-что.

Не дожидаясь моего согласия или хотя бы ответа, он оторвался от столешницы. Подошел ко мне, помог подняться и, придерживая мягко, уверенно и крепко, повел к дверям.

В доме был чердак. Недоверчиво я смотрела за тем, как Олег, ухватившись за кольцо в потолке, опускает лестницу. Сколько раз я ходила по коридору второго этажа мимо и даже предположить не могла, что тут, совсем близко, кроются ответы если не на все, то на многие мои вопросы.

— Пойдем, — Олег повернулся и протянул раскрытую ладонь. Я замешкалась, сама до конца не понимая причины этого. — Не бойся, там нет трупов, — хмыкнул на мою неуверенность.

— Я ничего такого и не думала, — собиралась так же, как и он, сказать это шутливо, легко, но вышло как-то напряженно. Сделала шаг и подала руку.

— А мне кажется, в машине ты только об этом и думала. Или, по крайней мере, о чём-то похожем.

Лестница была крутая, и мне требовалось приложить усилие, чтобы забраться наверх. Чем больше округлялся живот, тем сильнее я становилась похожей на неуклюжего тюленя, хотя отражение в зеркале неприятия у меня не вызывало. Напротив. Малышка внутри меня росла, и это давало мне ощущение какой-то внутренней силы, отчетливо виднеющейся во взгляде, в каждом движении.

— Ничего я такого не думала, — когда мы оказались наверху, отозвалась я. — Если бы ты был маньяком, я бы давно заметила, — всё-таки нашла в себе силы пошутить и даже улыбнуться.

Олег скептически глянул на меня и проговорил:

— Знаешь, как уже доказано, обычно серийные убийцы довольно милые в общении люди и добропорядочные граждане своей страны.

— Тогда это точно не про тебя, — прыснула я. Прикрыла рот ладошкой и попыталась осмотреться, но не шелохнулась, боясь оступиться в темноте.

Стоило мне об этом подумать, прямо надо мной зажглась лампочка. Повернув голову, я увидела у дальней стены Олега. И только после взгляд мой упал на накрытые вещи. Некоторые из них были убраны в специальные чехлы, на некоторых лежали простые простыни.

Осторожно, глядя под ноги, я подошла к тому, что было ближе всего от меня. Что-то, скрытое хлопковой темно-синей тканью. Провела пальцем.

— Я не заходил сюда несколько лет, — раздался позади голос Олега. А в следующее мгновение на плечи мои легли его ладони. — Открой, — не приказал — попросил.

Я нерешительно потянулась к простыни и, сдернув, уставилась на…

— Это же я! — резко обернулась к Олегу. — Олег!

— Это не ты, Алина, — спокойно ответил он. Ладони его переместились на мою талию. Я почувствовала тепло его рук и вместе с этим легкий озноб, заставивший меня внутренне содрогнуться от неосознанного знания того, что я услышу в следующий миг. — Это Аня. Моя жена.

Я снова посмотрела на картину. Портрет… Автопортрет девушки, так сильно похожей на меня. Черты лица, цвет волос… Я жадно всматривалась в изображение, пытаясь одновременной найти сходства и отличия. Родинка на шее… Я коснулась своей шеи, у меня такой не было. И взгляд. Взгляд не мой — скорее мамин.

Не говоря ни слова, я освободила от пыльной тряпки следующие картины. Пейзажи, портреты, снова пейзажи. На одной из картин был изображен Олег. На другой — мужчина и женщина средних лет.

— Кто это? — спросила у тенью следовавшего за мной Громова.

— Родители Ани. Она любила рисовать друзей, родителей, меня вот, — поднял небольшую картину с пола. На ней был нарисован Олег, но совсем ещё молодой. Он улыбался мне с картины беззаботной улыбкой.

Я ощущала себя так, будто находилась на запретной территории, будто влезла в чужую жизнь. Именно здесь, на подёрнутом дымкой прошлого чердаке, а не в обезличенном доме, я остро почувствовала присутствие жены Олега. Аня… Захотелось бросить все и уйти. Оставить эти вещи тут, запереть их и больше никогда не подниматься в этот склеп памяти. Сколько всё это занимало места в её душе? Что значил каждый рисунок? Не зная ничего о той, кому принадлежали картины и, как я уже понимала, не только они, но и другое личное, я могла только строить предположения об этом, проводя параллель с коробками, которые нашла в собственной комнате квартиры, некогда бывшей моим домом.

— После того, как Аня заболела, и я понял, что ей необходима помощь, я убрал сюда все принадлежащие ей вещи. Думал, так будет легче.

— Ты сюда не поднимался все эти годы?

— Нет, — в руке Олега мелькнуло кольцо. Подойдя к единственному не покрытому тканью комоду, он выдвинул один из ящиков, достал шкатулку. Красивую, белую. Открыл и положил кольцо к другим лежащим там украшениям. Сделав это, Олег снова поднял голову и посмотрел мне в глаза. — Я любил её, Алин. Что бы ты ни думала.

— Когда ты сделал тест ДНК? — проглотив тяжелый ком, хрипло спросила я.

— Где-то месяц назад. Твои волосы были повсюду, поэтому мне не составило большого труда взять образец, — улыбнулся едва заметно и совсем невесело.

— Мама никогда не говорила, что у неё была сестра. Странно.

— Не странно, — тут же произнес Олег. Подошел ко мне, развернул и, проведя раскрытыми ладонями от плеч до локтей, придержал. — Твоей маме было пятнадцать, а Ане не было и года, когда они остались сиротами. Её отправили в детский дом, Аню — в дом малютки. А после…

— Что случилось после? — нахмурилась, почувствовав неладное.

— Я пришел с этим тестом к родителям Ани, — отпустил меня Олег, но не отошел ни на шаг. Стоял совсем близко. — Они признались, что она не их родная дочь. Они удочерили её. Удочерили, но при этом не желали, чтобы кто-либо знал об этом. Тем более, она сама. Поэтому официально малышка умерла от двухсторонней пневмонии практически сразу, как попала в дом малютки.

— Не могу поверить, что все так… Зачем сейчас, Олег? Почему именно сейчас ты мне это показал! Рассказал?!

— Потому что потерять тебя не хочу, Лина. Я же вижу, что ты мне не веришь. Вернулась домой, но все равно окончательно ты мне не доверяешь. Так не должно быть.

Опустив голову, я поджала губы и шумно выдохнула. Помотала ею, не зная, что ответить. Скосила взгляд на картину с изображением Ани. На меня смотрела самодостаточная женщина, знающая себе цену. Я точно не она. Я жалкая. И разве может что-то измениться? Разве может Олег, привыкший видеть рядом с собой достойную его женщину, влюбиться в наивную студентку без гроша в кармане?

Аня все смотрела на меня будто бы с немым укором в глазах. Собравшись, я вскинула голову и ответила девушке с картины прямым взглядом, в который вложила свое превосходство. Какой бы эта Анна ни была красивой и уверенной в себе, она — всего лишь картина. А я, именно я рядом с Олегом сейчас и буду в будущем. Единственное, что мне было важно знать, что во мне он не видит её отражение. Что я для него — именно я, а не улучшенная и неизломанная версия той, которую он, как сам сказал, когда-то так сильно любил.