Роман Не провоцируй босса, опасно! глава Глава 34

На следующий день Люда передала жучок, чтобы я подбросила Киру, когда они с Глебом будут вместе. Подруга очень нервничала, её страх быть разоблачённой тираном передался и мне. Ой, чувствует моё сердце, мы доиграемся. Вот какого лезем не в своё дело? Я вообще считаю так: когда сильные мира сего дерутся, слабые ходят по магазинам и тратят их деньги. Ну а что? Глупо отказываться от даров, тем более когда их так настойчиво предлагают. Кир вчера меня в магазин утащил, решил на свадьбу к другу нарядить. Ага, нарядил, и не только на свадьбу, замучилась в шкаф всё вешать и бирки отрезать. При этом пришлось придушить в зародыше муки совести и вечное женское лицемерие: я не такая, мне ничего не нужно. Если судить здраво, ой как нужно! А если к этому прилагается ещё и шикарный блондин, тут нужно быть дурой, чтобы нос воротить. Если бы не моя проблема, то я сама бы его за шкирку в ЗАГС утащила, опередив Любовь Валерьевну.

А как его не утащить? Пусть он и заселил к себе домой насильно, но руки не распускает, изображает из себя джентльмена. Если бы не его горящие похотью взгляды, поверила. А так хожу по дому с опаской, вдруг нападёт из-за угла. Но пока держится, пытается меня к себе расположить разговорами на нейтральные темы, ухаживанием и сногсшибательной кормёжкой. Обожаю смотреть, как он готовит, в этот момент он такой сексуальный... Первый раз чуть слюной не захлебнулась, пришлось ретироваться в комнату, чтобы прийти в себя. Его шикарный торс, обтянутый белой футболкой, то и дело всплывал в памяти. Он утром мне предложил переехать в его спальню, понял, гад, что я по нему слюной исхожу. Отказалась. Решила приберечь этот козырь на случай, если его разозлю. А учитывая, что мы стащили подслушивающее устройство, такой случай наступит скоро.

Интересно, как он сегодня отреагирует на моё появление на благотворительном вечере? Обрадуется или разозлится? Всю дорогу эти мысли не покидали голову, пока ехали в особняк. Благодаря пригласительным прошли без проблем. Поднялись на второй этаж, и я начала в толпе искать наших богатырей. Наконец мой взгляд зацепился за моего блондина.

— Юль, вон они, — дёрнула за рукав нашу главную шпионку и показала глазами вправо.

Та увидела, что рядом с нашими мужчинами крутятся женщины, нахмурилась — ревнует. По мне, зря, не ведутся наши на чары красавиц.

— Что стоим? Пошли наших выручать, видишь, две выдры к ним направились? Ты посмотри, как поедают глазами их, особенно твоего, Юль. Ох, и не нравится мне взгляд этих хищниц! — забила тревогу Люда.

Её понять можно — муж как-никак в опасности. Но когда присмотрелась, поняла, что клювами щёлкать действительно нет времени. Пришлось развить крейсерскую скорость, чтобы опередить идущих к мужчинам хищниц. Глеб-то у Люды муж, а моего ещё окольцевать нужно.

— Привет, красавчик! — это были первые слова, когда я достигла цели.

Кир в недоумении посмотрел на меня, потом обвёл глазами друзей и, не скрывая иронии, подколол:

— Метишь свою территорию?

Лишь фыркнула в ответ.

— Ещё чего, я помогаю подруге, а если точнее выразиться, являюсь членом группы поддержки. Вон, смотри, две хищницы пожаловали. Если будут сильно на Юлю напирать, придётся потратить свой яд.

— Сколько слов, а суть остаётся прежней.

Он приобнимает меня за талию и нарочито медленно притягивает к себе, не отрывая своего гипнотического взгляда от моих глаз. И чуть слышно припечатывает последней фразой:

— Ты сейчас заявила свои права на меня, и я не против. Как только дома окажемся, будем закреплять наш новый договор, долго и страстно.

— Кх… — прочистила я горло, пытаясь подобрать нужные слова.

Но, как назло, на ум ничего путного не приходило. Я, собственно, и не против его плана, но женская вредность подала признаки к жизни. Отравить её, что ли, своим ядом, чтобы не мешала устраивать личную жизнь. Я перевела взгляд, собираясь с духом, чтобы сказать, что согласна, но тут увидела Любовь Валерьевну. Сердце пропустило удар, как назло, в памяти всплыл разговор о том, что если нас увидит вместе, то перейдёт к активным действиям. А нам с Киром нужно время: мне для того, чтобы рассказать правду, а ему — чтобы решить, готов он с этим жить или лучше расстаться.

— Мама! — непроизвольно воскликнула, продолжая следить за торпедой, которая взяла курс прямо на нас.

— Отлично, сейчас познакомишь меня со своей мамой, — обрадовался он, что представился случай расположить к себе мою мать.

— Твоя мама, — поправила его и попыталась убрать руку со своей талии, но добилась противоположного результата.

— Стоять, — рыкнул он и ещё сильнее прижал к себе. — Ты чего так испугалась? И откуда ты знаешь мою мать?

— Она мой клиент, — процедила я сквозь зубы, но так как его мать уже практически подошла, пришлось изобразить радость, улыбаться как можно приветливее. Есть вероятность, пусть и маленькая, что она станет моей свекровью.

— Сонечка! — воскликнула она и с умилением посмотрела на нас Киром, а когда заметила, что тот по-хозяйски удерживает меня, в её глазах загорелся огонёк азарта. — Так ты знакома с моим сыном? У вас всё серьёзно? — принялась она ломать комедию.

— Вы не так поняли, мы с ним не пар... — попыталась предотвратить атаку этой женщины

— Да, мама, мы вместе, и на этом пока всё, — этой фразой убил мой последний шанс на отступление. Зашибись помог!

— А свадьба? — перешла в контрнаступление деятельная дама.

Это уже не смешно!

— Минуточку, вы не так поняли, — попыталась я вновь спасти ситуацию. — Мы с ним не встречаемся, я на этом приёме как отпугивающий элемент для охотниц за его состоянием.

После моих слов в её глазах огонь разгорелся с новой силой. Так, нужно взять тайм-аут и решить, как её угомонить, а то чувствую, что после вечера прямиком в ЗАГС с Киром поедем.

— Простите, что ввели вас в заблуждение. А сейчас, простите, мне нужно на минуточку отойти.

Стала пробираться через толпу, чтоб на время скрыться с радаров этой женщины, и тут почувствовала, что кто-то схватил меня за руку. Вскинула взгляд, и чуть не позеленела от досады — Ярик!

— Отпусти, — угрожающе тихо попросила, испепеляя его полным презрения взглядом.

— Нет, пока не поговорим. Я хочу знать, почему ты без объяснений меня бросила! — продолжая удерживать, приступил он к допросу.

— А я сказала: отпусти. Моему мужчине это не понравится.

— Значит, бросила меня из-за другого? А чем я тебя не устраивал? Может, трахнуть тебя хорошенько, и ты передумаешь?

— Ты переходишь все границы, — начала я злиться. — Отпусти, сказала!

— Ты такая сексуальная, когда злишься… Никак не могу забыть тебя в роли воинственной амазонки в то утро…

Закончить ему не дал прямой удар в глаз.

— Уверен, это тебе поможет забыть, — пророкотал Кирилл. — Если нет, могу добавить.

Я прикрыла глаза, народ вокруг нас стал перешёптываться. Как же мне стыдно! И всё из-за чего? Отвергнутого идиота!

— Пошли, — хватая меня за руку, повёл через толпу к своим друзьям, — амазонка, блин! — чуть слышно, проворчал.

— Ты неправильно всё понял… — попыталась немного успокоить ревнивца.

— Я не глухой, — процедил он сквозь зубы.

— Каждый трактует полученную информацию в меру своей испорченности, — не осталась я в долгу.

— Дома поговорим, амазонка! — процедил он последнее слово, приправив его ядом, и ещё сильнее сжал мою руку.

— Да отпусти ты! — попыталась освободиться от захвата.

— Не дождёшься! — зло полоснул по мне взглядом. — Тебя, моя радость, отпускать никуда нельзя, обязательно какой-то хмырь руки протянет!

— Да это единичный случай! — попыталась оправдаться.

— Не спорю, возможно, это единичный случай, — всё так же тихо говорил он. Затем как рявкнет: — О котором мне известно!

— Милый, можно мне отойти на минуточку, а то что-то душно? — услышала я голос Юли и попыталась высвободиться, а он не отпустил. — Девочки, — обвела нас взглядом подруга, — пойдёмте со мной, чтобы к нам никто не пристал.

— Можем, вместе пойти подышать свежим воздухом? — предложил Кирилл, явно не собираясь меня отпускать.

— Извини, — отцепила его руку, — но куда нам нужно, мужчинам ходу нет!

— Пять минут. Если к их концу не придёте... — многозначительно посмотрел на меня.

— Кирилл, роль Отелло тебе не к лицу, — попыталась приструнить его.

— Мне плевать, я сказал: пять минут и ни минутой больше, а с тобой, вертихвостка, я ещё дома поговорю!

Тут я вспомнила о нашем с ним новом договоре, который заключили в шутку буквально вчера вечером. Суть в том, что если его день — я подчиняюсь, а в мой — он. Единственная оговорка: с его стороны не принуждать к интиму, а вот совращать можно.

— Сегодня мой день, так что оставь свой разговор до завтра, а лучше напиши в письменном виде — видеть тебя не хочу!

Его взгляд был сродни острому лезвию, Кирилл никогда так на меня не смотрел. Тут я пожалела, что упомнила этот договор. Вот кто меня за язык тянул?

Зашли в туалет, я сполоснула холодной водой лицо, чтобы привести мысли в порядок. Не помогло.

— Не, ну не придурок ли? — дала волю чувствам. — Сказала же ему: отпусти, я тут не одна, а он...

— Сонь, а кто это был? — не скрывая волнения, поинтересовалась Юля.

— Да потенциальный жених, — махнула я рукой, и тут же всплыл тот вечер в клубе, — который не прошёл проверку. Я с ним порвала несколько месяцев назад — кобель он. Так вот этот гнус решил сейчас выяснить, почему я так поступила.

— Тебе его жалко? — неверно поняла меня Юля.

— Шутишь? — нервно хохотнула я, представив, что меня ожидает дома. — Мне себя жаль, Кирилл мне весь мозг выест своими подозрениями. Ну вот за что?! — вновь всплеснула я в отчаянии руками.

— Да что там стряслось-то?

— Если коротко: Отелло подошёл не в самый подходящий момент и услышал то, чего не должен был. Короче, всё плохо.

— Что делать будешь? — вновь разволновалась Юля.

— Буду делать виноватым Кирилла, по-другому никак, — озвучила самый верный способ избежать длительных разборок.

Тут у Юли завибрировал телефон, и она, извинившись, вышла в коридор. Я вытерла руки, и мы пошли следом за ней. Только Люда открыла дверь, её взгляд полыхнул гневом. Выглянула из-за её плеча, и у меня холодок пробежал по спине. Юлю запугивал большой качок.

— Не дёргайся, — сдавил её руку, видимо, так сильно, что та вскрикнула, — сейчас ты молча пойдёшь со мной, заберёшь свою девку и исчезнешь из города, а в качестве компенсации тебе на счёт переведут миллион…

Я в ужасе! Понимаю, что мы с ним не справимся, и не знаю, что делать.

— Соня, бегом за нашими мальчиками, а я пока этого ушлёпка придержу.

Я мотнула головой, чтобы избавиться от липкого страха, что сковал мою волю не хуже цепей.

— Уверена, что справишься? — неуверенно интересуюсь.

— Попытаюсь, — чуть слышно произнесла подруга и направилась спасать Юлю.

Я же, не медля ни секунды, рванула к мужчинам. Так быстро я никогда не бежала. По пути наткнулась на мужчин, видимо, у них терпение ждать нас лопнуло, вот и пошли нас искать.

— Там, — показываю рукой в сторону, где напали на подругу, — на Юлю напали, Люда пытается спасти ее.

— Да, блин! Просил же! — взорвался Глеб и рванул спасать свою жену, за ним все остальные.

Мы подбежали как раз тогда, когда какой-то мужик назвал себя новым хозяином Люды. Ага, сейчас тебе муженёк её быстро вправит мозги, только бы не стал убивать при всех. Обошлось. К стеночке приложил и немного ещё тщедушную шейку сдавил. Но тому было и этого достаточно, чтобы перепугаться не на шутку. Когда отпустили этих придурков, Глеб вдруг выдал:

— Ты хоть понимаешь, во что вляпалась? Тимур так просто не отстанет. Пойти его добить, что ли, во избежание проблем... — И смотрит так вдаль, обдумывая свои слова.

Он что, серьёзно?

— Стоп! — решила вмешаться.

Кто знает? Вдруг и правда прибьёт.

— Вы план по мордобою на сегодня выполнили, ударили каждый по разу — на этом остановимся.

Мужики застыли и дружно принялись испепелять меня взглядами. Упс! Что-то я зря вызвала огонь на себя. Тут же плюнула на их устрашающие взгляды и перешла к более насущным проблемам. Ведь, как ни крути, Глеб прав, Тимур встал в стойку, а судя по его псам, это ещё тот гнус.

— Девочки, у нас проблемы.

— Какие? — в унисон спросили подруги, взволнованно смотря на меня.

— Вернее, не у нас, а у Люды. Твой мужчина прав.

— Да не мой он! — деланно возмутилась подруга.

Ну-ну, цирк, да и только! Но решила завтра разобраться с Людой, сил нет как хочется знать подробности. Посему я вернулась к её проблеме:

— Я неправильно выразилась. Твоя головная боль, — Люда якобы согласилась, махнув, а её муж напрягся.

Господи, дай мне сил не рассмеяться! Ну, артисты! Не видела бы их милующими, то точно бы поверила. Но сейчас у нас другая головная боль — Тимур.

— Так вот, этот мужик встал в стойку охотника, так что готовься.

— Что, ещё один? Мало ей одного, так другой нарисовался! — тут же сообразила Юля, о ком я говорю. Пока Люда хлопала глазами, переваривая информацию, Юля уже включилась в обсуждение: — Что делать будем?

— Как всегда — будем убивать интерес, — развела я руками. Ну а что делать остаётся?

— Что-то у нас с этим плохо выходит… — скептически изрекла Юля и с тоской посмотрела на мужа.

— Ну... да, — не стала я спорить, поёжившись от злого взгляда Кира.

— Мне осточертел этот балаган! — взревел мужик Люды и, схватив её за руку, повёл в зал.

Мой пальчиком меня поманил, предупреждая взглядом: буду брыкаться — пожалею. Вот и тигр проснулся! Подошла, он, ни слова не говоря, хвать меня за талию — и резко притягивает к себе.

— Я всё-таки склоняюсь, что ты ошиблась с выбором профессии, психолог из тебя хреновый.

— Слышал такие выражения: «сапожник без сапог» или «чужую беду руками разведу, а к своей ума не приложу»?

— Приходилось. А ты слышала такое: «всяк пожинает плоды своих трудов»? Всё, Соня, хватит с меня твоих выкрутасов!

— Да что я такого сделала?

— Помимо того, что пришла сюда и вывела из себя этой выходкой? — полоснул по мне злым взглядом. — С бывшим любовником ворковала. Сонь, я был с тобой терпелив, старался быть мягче, в итоге ты делаешь что в голову взбредёт. Мушкетёры хреновы! — процедил он сквозь зубы.

— Да не был он моим любовником… — попыталась остановить зарождающееся цунами ревности.

— Сынок, а что, собственно, происходит? — раздался обеспокоенный голос Любови Валерьевны.

— Ваш сын в припадке ревности бьётся, — не смогла не съязвить.

— Кирилл, иди остынь. А я пока за твоей невестой пригляжу, ты же знаешь — лучше охранника не найти. — Он пристально посмотрел на мать и, махнув рукой, направился свежим воздухом подышать. — Кому он врезал? — тут же перешла она к допросу.

— По сути, никому. Я с этим козлом хотела встречаться. Но он не прошёл проверку. Вот и всё.

— Уверена, что всё? Ну не может мой сын так беситься на ровном месте.

— Бесится он из-за одной реплики: «Ты такая сексуальная, когда злишься… Никак не могу забыть тебя в роли воинственной амазонки в то утро», — решила дословно ей пересказать монолог дебила. — Дело в том, что я только из командировки прилетела, тут звонок в дверь, смотрю в глазок — этот маячит. Я ему через дверь: «Уходи». А он как с цепи сорвался, принялся трезвонить. Ну я и взяла биту, чтобы физически аргументировать своё нежелание общаться. Видать, впечатлила… — тяжко вздохнула я, вспоминая то утро.

— Так бы и ударила? — хохотнула она.

— Скорее, это было оружие устрашения. Не думаю, что смогла бы врезать. Но эффект был: слинял со скоростью ракеты земля-воздух. Хотела сейчас вашему объяснить, так закусил удила…

— Он такой… — смотря куда-то вдаль, расстроила меня окончательно. А потом решила добить: — И дома тебя ждёт допрос с пристрастием без права оправдаться.

— Поняла уже… — опять тяжко вздохнула, представляя этот допрос.

— Но могу помочь.

Я встрепенулась и с надеждой посмотрела на свою спасительницу.

— Поеду с вами, мать он не прогонит и орать не будет сильно. А утром уже сможет здраво мыслить. Сейчас у него вместо крови голимая ревность, мозг не питает, а отключает напрочь. То, что сейчас ты видишь, это ещё цветочки, ягодки будут дома. Вон, глаза какие зеленеющие и зрачки узкие…

— И что это значит? — насторожилась я.

— Это предвестник бури. У Кирилла всегда такой цвет глаз, кода он в гневе и еле сдерживается, чтобы не сорваться.

— Договорились! — И тут же взяла под руку спасительницу.

Когда Кирилл узнал, что мама едет с нами, вначале онемел. Потом попытался избавиться от миротворца, но потерпел фиаско, мол, плохо ей, боится оставаться одна. Посему он только одарил маму полным гнева взглядом и уступил. Только домой зашли, он меня за руку цап — и в сторону поволок разборки чинить.

— Сынок, держи себя в руках, иначе я в качестве судьи присоединюсь, — услышали мы весёлый голос его мамы.

— Мам, ты говорила, что у тебя давление, умираешь, поэтому боишься дома сегодня остаться одна. Вот и иди в комнату, как начнутся предсмертные конвульсии, зови, откачаю.

— Ну ты и хам! — шипя, как змея, решила заступиться за женщину.

— А нечего мне врать, думаешь, я не знаю, зачем она здесь? — приглушённо процедил он. — А теперь, дорогая, быстро рассказала про то чудесное утро…

— Да ничего не было у меня с ним. Просто он меня достал, и я его битой припугнула…

— Опять битой! — взревел он.

— Сынок, я всё слышу… — раздался голос сверху.

— Мама, если подслушиваешь, то делай это тихо. И вообще, не рушь свою легенду! Иди давай, болей с чувством, чтобы я проникся.

— Бессовестный, у тебя мама болеет, а ты…

Кир тут же перебил меня, выдав:

— Ну всё, спелись!

Запустил пятерню в свою шевелюру и нервно заходил из стороны в сторону. Затем резко остановился и вновь выдал:

— Пусть сейчас вас большинство, но, когда у нас с тобой родится сын, мы будем на равных. Так что рано празднуете победу! — сказал он громко, чтобы, кто подслушивает, услышал. В ответ тишина, так как Любовь Валерьевна знает о моей проблеме. — Мама, а тебе советую завтра срочно выздоравливать, иначе поругаемся.

— Если ты закончил, можно пойти поужинать? — решила уйти от неприятного разговора верным для этого способом. Кир не позволит мне голодать.

— И я что-то проголодалась, — услышали сверху голос его мамы.

Мой мужчина поднял обречённо глаза кверху и направился в кухню, попутно бросил:

— Иди переоденься, сейчас приготовлю.

Я же поднялась на второй этаж, чтобы выполнить указания нашего кормильца. Там наткнулась на свою спасительницу.

— Что, так и не допускает тебя до кухни?

В ответ кивнула. Он над ней трясётся, словно она святилище. Всё сам. Только кофе сделать можно и еду разогреть. А остальное не сметь. Ах да, посуду ещё можно мыть.

— И меня не пускает, насчёт этого не беспокойся.

— А насчёт чего мне начинать беспокоиться?

— Разозлился… — покачала она головой.

— Вижу, — тяжко вздохнула.

— Придётся его успокаивать, иначе лютовать долго будет.

— Ещё чего! — возмутилась.

— Ну тогда забаррикадировать дверь, по-другому никак. Хотя... и это не поможет, может выбить, — убила она меня ответом, следуя за мной в комнату, где я временно поселилась.

— Отчего же, есть вариант — переночевать с вами.

Женщина резко остановилась, словно наткнулась на невидимую преграду. Почесала переносицу, обдумывая мой план.

— Можно, конечно, попробовать. Только мой срок пребывания тут сократится в разы, Кир не отличается долготерпением, если вспылит, будет плохо. — Вновь покачав головой, добавила: — Очень плохо.

Я стою и не знаю, что и делать.

— Ну, чего статую изображаешь? Бегом переодевайся, бери нужные вещи в бункер…

— Куда?

— В мою комнату, сейчас ей именно это название подходит. Орать, конечно, сын не будет…

Она замолчала, моё сердце замерло в ожидании неприятного продолжения.

— Но по-любому потом с тобой расквитается, и со мной тоже.

— Может, тогда и не стоит нарываться?

— Ага, сейчас! Где это видано, чтобы Бельская пасовала перед трудностями.

— Так трудности — это тоже Бельский.

— От этого ещё интересней.

Пока кушали, Кир молча сверлил меня взглядом. Я злилась, но вида не подавала, собралась помыть посуду, как он:

— Дай сюда. — Выдернул её из рук и, слегка наклонившись, чуть слышно произнёс: — Советую срочно перебираться в мою комнату.

— Эм… — замялась я и тут же вспомнила, где я, собственно, ночую. — Может, завтра?

— Солнечная, поверь, лучше сегодня, — предупреждающе посмотрел на меня.

Ну я и «послушала» его совета. Когда он узнал о моём коварстве, попытался войти. Но окрик мамы остановил:

— Не смей, я с голым задом, Соня мне укол делает. Говорю же, у меня давление! — Удар в стену и удаляющиеся шаги. — Фуф, пронесло, — выдохнула она. — Кстати, а ты уколы ставить умеешь? — посмеиваясь, интересуется.

— Умею.

— Ну, тогда хорошо, завтра может понадобиться, когда прорываться начнём к Люде.

— Зачем?

— Ну а вдруг и правда долбанёт? Сын если лютовать начинает — гаси свечи.

— А почему вы ему позволяете хамить?

— Он не хамит без дела, а только в случае моей манипуляции. А сейчас он знает, что его наглым образом обдурили. Теперь представляешь, насколько сложная нам с тобой предстоит операция?

— А к Люде зачем?

— Ой, совсем забыла. На каторжный труд. Или совершать возмездие — пока не могу сказать точно, как всё сделаем, определюсь.

— Чего? — напряглась я.

— Компоты, говорю, будем помогать крутить.

— И я? — тыча пальцем себе в грудь, сипло переспрашиваю.

— И ты тоже.

— Не, меня к продуктам подпускать опасно. Ну, если вы хотите отправить кого-то на тот свет, тогда обратились по адресу.

— Тогда будешь мыть.

Ну, я думаю, что не помыть банок десять? Это всё лучше, чем с Кириллом воевать.

***

Утром мы, как партизаны, крадучись вышли в холл. Любовь Валерьевна осмотрелась и одними губами:

— Путь свободен, рвём когти. Потом позвоню и пред фактом поставлю.

Только она сделала шаг вперёд — Кир. Стоит, руки на груди скрестил, глаза опять зеленющие.

— Ну, и куда вы собрались?

Его мама подобралась, словно совсем недавно не кралась, как воришка.

— Кир, не устраивай сцен, иначе маме плохо будет…

—Ты у меня женщина изворотливая, ни одна зараза с тобой не справится.

— Как же не справится. А давление?

— Ошибаешься, это не давление, а это совесть бьётся в конвульсиях, напоминая о себе. Как тебе диагноз?

— Ты повторяешься и ошибаешься, — отмахнулась она. — Совесть лежит в глубокой коме и пока приходить в себя не собирается. И вообще, мы к Люде едем, ей срочно нужна помощь.

— Какая? — сухо интересуется.

— Сын, ну ты же умный человек и понимаешь, что раз правду не сказала, значит, буду безбожно врать. А оно тебе нужно? Но хочу сразу успокоить, что ничего криминального, только наши женские дела. И обещаем против тебя коалицию не создавать.

— А против кого собираетесь? Против Беркутова?

— Я похожа на камикадзе?

Кирилл посмотрел на часы, тяжко вздохнул и дал добро на поездку к подруге. Правда, вначале заставил позавтракать. Но перед тем как уйти, на ушко шепнул:

— И не надейся, что легко отделалась, вечером поговорим.

— Хорошо.

Не стала я дёргать своего тигра за усы. Наступит вечер, тогда и будем думать, что делать. А сейчас я хочу с подругой поговорить, хватит делать вид, что ничего не знаю.

***

Когда мы приехали к Люде, я поняла, что приуменьшила фронт работы. Но когда она мне сказала, что всё делим пополам, я обрадовалась и была готова дальше совершать подвиг. Вечером вернулись домой без сил, хотелось просто лечь у порога и уснуть. Кир посмотрел на нас, лишь махнул рукой и удалился.

Утром он поехал с нами к Люде, там попытался навязать свою помощь, пришлось его выпроводить. Кстати, в первый день я подругу заставила рассказать правду о них с Глебом, очень порадовалась за неё, сразу видно по фотографиям — они счастливы.

На третий день мы никуда не поехали, подруга была отмщена, смысла уже не было в изнуряющей физической забастовке. Даже как-то жаль, хорошо проводили время с Любовью Валерьевной и Людой. Вот теперь сижу в комнате и жду новостей от разведчика. Кушать хочется, а вот ругаться с Кириллом — нет. Может, спуститься и поговорить? Сколько можно дурью маяться? Не дождавшись женщину, решила пойти к Кириллу.

Комментарии

Комментарии читателей о романе: Не провоцируй босса, опасно!