Разговор с Кириллом у нас что-то не заладился, мы бросали друг в друга обвинениями. Он обвинял меня в двуличности, я делала вид, что он наговаривает на меня хорошую. Но в глубине души была согласна с ним. Когда он признался, что поступил подло, мой боевой настрой немного поубавился. И всё же я решила его испытать. Если испугается и сбежит, то скатертью ему дорога, пострадаю немного — ничего страшного. А если нет, то дам шанс нам обоим.
Когда я заорала, как истеричка, чтобы он готовился к выносу мозга, Кир пусть и скривился от такой перспективы, но дёру не дал. Более того — его не напугала даже угроза объединения с его мамой, как я подумала вначале. Но потом в его взгляде отразился ужас. Ну… думаю, всё, мужик поплыл, сейчас схватит свой пиджачок и поминай, как звали. И опять я ошиблась в своих предположениях. Так как у Кира взгляд опять изменился, и я поняла, он задумал какую-то пакость. Даже не так — я испугалась мыслей, что бродили в его голове. Уж больно взгляд у него жуткий был, словно не человек передо мной, а сам Мефистофель. А глаза его стали напоминать сверкающие изумруды, и я запаниковала.
А он спросил, кто из нас будет развязывать пояс на моём халате, я была готова послать его ко всем чертям. До того, пока этот провокатор не начал расстёгивать пуговицы на своей рубашке. Низ живота обдало жаром, и во рту пересохло, и чем дальше, тем становилось хуже. Смотрела на него и даже завидовала, на нём природа потрудилась на славу, в отличие от меня. Кир словно древнегреческий бог во плоти. Зараза! И как перед таким соблазном устоять?
— Соня, у тебя такой плотоядный взгляд сейчас… — произносит он голосом, от которого мурашки пробежали по коже.
И, главное, смотрит, паразит, на меня с издёвкой. Наверное, думает, что я сейчас буду из себя изображать девственницу, которая трясётся от страха, словно её насиловать собираются. Размечтался!
— Я бы назвала это взглядом самки богомола перед спариванием, — ехидно ответила ему, а сама демонстративно так принялась развязывать пояс халата.
— Думаешь, меня это остановит? — спрашивает, а у самого глаза так и искрятся весельем.
Ну-ну, сейчас я тебя немного встряхну, весельчак.
— Глупо недооценивать противника.
Призывно смотря на него, начинаю медленно распахивать халат.
Кир сглотнул. От его веселья не осталось и следа, сейчас он поедал моё тело голодным взглядом.
— Ведьма! — сдавленно произнёс.
— Инквизитор, — не осталась я в долгу.
— По-моему, это больше к тебе подходит, милая. Не ты ли постоянно играешь на моих нервах, как на арфе?
Справедливый упрёк. Но если я вступлю с ним в дискуссию, то мы до утра не начнём мириться, а пора бы уже. Мы свой лимит скандалов на месяц выполнили, посему я решила его поторопить:
— Кир, ты свой ремень сам расстегнёшь, или мне это сделать?
Его взгляд загорелся.
— Да ладно? А как же «Кир, сволочь, ты меня принуждаешь»?
Я зло посмотрела на мужчину, намекая, мол, ты сейчас договоришься. Он же с прищуром смотрит на меня, явно ожидая подвоха. Но… ремень уже расстегнул и принялся избавляться от брюк.
— Помедленнее, пожалуйста, я, знаешь ли, от мужского стриптиза фанатею.
— Что?! — возмутился он.
— В твоём исполнении, — тут же поправилась я, рассмеявшись в голос.
— Что-то не припомню, чтобы я для тебя его исполнял! — врубил режим ревности блондинчик.
— В моём богатом воображении чего ты только не вытворял, мой сексуальный шалунишка! — погрозила ему пальчиком.
Красавчик стрельнул в меня осуждающим взглядом. Ну да, перегнула палку. Шалунишка был лишним…
— Не называй меня так, я не переношу уменьшительно-ласкательное обращение к себе.
Что, собственно, и требовалось доказать — мужик строг и не любит муси-пуси.
— Кир, если ты и дальше будешь капризничать…
Начала было я возмущаться, а сама тем временем сама решила ему устроить стриптиз, а то, чувствую, ещё немного — и нас покинет нужный настрой.
Мой манёвр был вознаграждён сдавленным стоном красавчика и алчным взглядом, который поедал глазами каждый участок моего оголённого тела. И тут наши взгляды встретились: мой — игривый, в его полыхала страсть. Казалось, ещё немного — и в комнате воздух заискрится. И тут ни с того, ни с сего взяла ему и подмигнула.
Спрашивается, зачем?
— Ну всё, достала!
Небрежно бросил штаны и тут же набросился на меня, накрывая моё тело своим. Неожиданно перехватив мои запястья, завёл их над головой, удерживая одной рукой. Я только хотела возмутиться, как он, нежно касаясь моих губ, на выдохе произнёс:
— Скажи, вот что мне с тобой делать?
— Любить до умопомрачения.
—Твоего или моего? — усмехается и тут же начинает покрывать моё лицо нежными, как дуновение ветерка, поцелуями.
— Нашего.
***
«Как скажешь, моя девочка, сегодня я буду любить тебя за нас двоих. Но это сегодня, а завтра я начну окутывать твой разум, словно паутиной, и в скором времени ты станешь принадлежать мне не только телом, но и душой. Я, как наркотик, проникну в твою кровь, отравлю тебя собой. И когда закончу, стану необходим тебе, как воздух», — мысленно ответил ей, перед тем как впиться в её сладкие губы голодным поцелуем.
И стоило мне услышать отклик её податливого тела, слабый стон, что я впитал в себя, словно раскалённый песок пустыни, на который упали капли воды, моим разумом завладела обжигающая, как раскалённая лава, страсть.
***
Боже… Кир, словно ураган, накинулся на меня, был миг, когда я испугалась его напора. Наверное, он почувствовал моё настроение и тут же исправился, вернее, начал медленно меня подготавливать к лавине страсти, которую обрушил на меня позднее. А сейчас его прикосновения дарили лишь нежность, вызывая в моём теле сладкую дрожь. Я трепетала от его нежных поцелуев, а когда он коснулся своим горячим языком моей груди, я издала протяжный стон.
— Девочка моя, твой стон — самая лучшая музыка, которую, когда-либо слышал. — Он приподнял голову и лукаво посмотрел мне в глаза. — Но этого недостаточно, хочу, чтобы ты срывала голос от крика.
— Ничего не имею против — действуй, — ответила ему осипшим голосом.
Теоретически я понимаю, о чём он говорит, и безумно желаю испытать это на практике.
— Выдержишь?
— Если что-то пойдёт не так, я тебя огрею светильником, что стоит на прикроватной тумбочке, — глазами показала на орудие моей мести. Светильник был массивный: девушка из бронзы держала в руках белый шар.
— Умеешь ты, Соня, мотивировать… — хохотнул он и принялся за дело.
Первые его прикосновения были осторожные, словно он изучал моё тело. Я чувствовала, что Кир сдерживается и готовит меня к чему-то большему. Вернее, к себе настоящему. Не нужно быть прозорливой, чтобы не понять: Кир-милаша — это всего лишь маска, и она ему нужна, чтобы не напугать меня. А также я осознавала, что он старается приручить, сделать зависимой от него. И что-то мне подсказывает, что у него это получится.
***
Страсть начала затуманивать мой разум. Но я сумел взять под контроль свой первобытный порыв — сейчас не время отдаваться инстинктам. Вначале нужно свести с ума мою женщину. Хочу видеть, как её тело сотрясается в агонии после моих ласк. Я с упоеньем покрывал её тело поцелуями, опускаясь всё ниже и ниже, и, когда мои губы коснулись пупка на её животе, Соня в очередной раз издала стон. Чёрт, я готов кончить от звука её голоса, такого со мной не было никогда. Взяв себя в руки, я продолжил покрывать её тело поцелуями, а она продолжала чуть слышно стонать, пока не оказался между её ног. Моя девочка напряглась.
— Кир, не нужно… — приподняв голову, смущённо произнесла она.
— Ещё как нужно.
Положил руку ей на живот, предотвращая зарождающий бунт. Её щёки приобрели розовый оттенок — смущается, как это мило.
— Сонь, не нужно смущаться, нет ничего постыдного, когда мужчина хочет подарить своей любимой удовольствие.
Она лишь кивнула, но смущаться не престала.
— Кир, я не готова к этому, — попыталась она меня остановить.
— Главное, что я готов и хочу сделать тебе приятно.
Она прерывисто вздохнула и прикрыла глаза. Умница моя хоть и бессознательно, но уже начинает подчиняться.
Только я прикоснулся к сокровенному, как дрожь пробежала по телу солнечной, она пыталась сдержать стон, вцепившись своими нежными ручками в простыню, закусывая губы. Такое ощущение, что никто её там не ласкал. Хотя и я тоже таким ранее не занимался, но для неё я готов на любые эксперименты.
И я продолжил. Постепенно её возбуждение передалось и мне, она уже не могла сдерживаться, её стоны меня возбуждали посильнее Виагры. И когда она достигла пика, я, не медля ни минуты, накрыл её собой и вошёл во влажное от соков лоно одним резким движением. Зарычал, как зверь, не в силах сдержаться, я словно окунался в океан блаженства.
— Моя девочка, — произношу на выдохе и начинаю целовать её, как обезумевший.
Выхожу из неё и вновь резко вхожу, она стонет мне в губы. И я еле сдерживаюсь, чтобы не потерять контроль над собой, ускоряя темп.
С каждым движением мне становится всё сложнее сдерживаться, отрываюсь от её губ, смотрю в глаза. И всё, пропал! Её затуманенный взгляд лишил меня окончательно рассудка. Я потерял связь с реальностью, мне хотелось проникнуть в неё как можно глубже, вжать её тело в себя, чтобы стать единым целым. Соня срывала голос, но я не желал, чтобы это быстро закончилось, и только я был готов разрядиться, замедлился. Под конец моя девочка уже не могла кричать, она тихо стонала, и я сжалился, сделал несколько мощных толчков и излился в неё, мысленно обращаясь к Богу, чтобы моё семя дало всходы.
— Солнышко, ты как? — это первое, что я спросил у неё, откатившись, увлекая за собой.
Она, смущённо уткнувшись мне в грудь, слегка осипшим голосом произнесла:
— Я не думала, что может быть так хорошо…
— Представляешь, я тоже.
Она слегка отстранилась, чтобы посмотреть мне в глаза.
— Зачем ты меня обманываешь! Я не настолько опытна…
Я её тут же перебиваю, давлю на корню её комплексы:
— То, что почувствовал с тобой, опытом не добиться, тут нужно что-то вроде единения душ.
— Н, ты и завернул, прям как философ.
— Я, между прочим, философией интересуюсь уже давно, так что не удивляйся подобным умозаключениям. Тем более я верю, что люди приходят в это мир, чтобы не только научиться справляться с пороками, но и найти свою половинку.
— Никогда бы не подумала, что в такое веришь… — ответила Соня, с неким интересом смотря на меня.
— Я и не в такое верю… — рассмеялся в ответ.
— Ты ещё скажи, что в инопланетян веришь… — уже Соня не смогла скрыть своего смеха.
— Всё возможно, ведь глупо считать, что мы одни такие прекрасные во вселенной. — Я не то чтобы размышлял об инопланетянах, но не считаю эту версию утопией. — А у тебя действительно должны прийти женские дни сегодня? — задал я волнующий меня вопрос, если это так, то моим молитвам не суждено сбыться.
— Ну и вопросы у тебя, Кир! — смутилась Соня.
— Вот такой я прямолинейный.
— Нет, через пять дней, — ответила, сверкнув на меня возмущённым взглядом.
— Не вижу повода для возмущения, я твой мужчина и имею право знать, когда ты выкинешь красный флаг.
Соня пристально посмотрела на меня и в ответ кивнула, соглашаясь со мной.
— Мы не сильно громко выражали свой восторг? А то как-то неудобно перед соседями... — неожиданно заволновалась Соня.
Поздновато спохватилась, дорогая, шумели мы сильно.
— Пусть завидуют, а если тебя так беспокоит, что мы шумим, давай жить у меня.
— Кир, ты немного торопишь события, нам нужно узнать, подходим ли мы друг другу…
— Хорошо, — сдерживая злость, отвечаю, не желая вновь ругаться.
Узнать она хочет друг друга! Неужели она не понимает, что мы созданы друг для друга?
— Кирилл, не обижайся… — негромко произносит, робко касаясь моего лица.
— Солнечная, я уж не знаю, что за тараканы у тебя в голове, но, клянусь, я их всех до единого вытравлю.
Убирая её руку, поднимаюсь с постели.
— Ты куда? — растерянно спрашивает.
— Мне уже пора, а ты подумай на досуге, что от жизни хочешь: быть любимой и счастливой или утопать в своих комплексах, вечно жалея себя.
— Да не утопаю я! Просто… — Она замолчала, как-то затравленно посмотрела на меня.
— Ну что «просто»? Говори, раз начала!
— Скажу обязательно, как только соберусь с духом. Сейчас, поверь, я не готова.
Я подошёл к ней, взял в ладони её лицо. Мне было невыносимо видеть, что она страдает и боится поделиться со мной своими страхами.
— Я подожду, когда ты будешь готова. Но, знаешь, ты зря боишься мне рассказать, что тебя гложет. Нет ничего, что меня отпугнёт от тебя. Я люблю тебя, милая.
Моя девочка смотрела на меня, а в её глазах застыли слёзы. Милая, да что же с тобой произошло?
— Спасибо… — только это она смогла произвести.
Я схватил своё сокровище и крепко прижал к себе, пытая хоть как-то успокоить.
Комментарии
Комментарии читателей о романе: Не провоцируй босса, опасно!