Роман Не провоцируй босса, опасно! глава Глава 26

Глеб мне переслал разговор Юли с Соней. У нас был уговор с друзьями, что каждый проверяет запись своей женщины, а другой не имеет на это право. И, пока Марат занят разборками со своей, мне придётся сделать это самому. Честно скажу, желания никакого не было, но, зная своих девочек, мы прекрасно понимали, что эти вертихвостки сто процентов начнут совать нос не в своё дело.

Нам было достаточного одного эпизода, чтобы понять — проблемы они нам устроят. Если эти мелкие валькирии решили сражаться с мужиками ранее, то нет уверенности, что они не попробуют вновь такое отчебучить. До сих пор перед глазами стоит вбегающая на парковку хрупкая Соня с битой и баллончиком лака в руках. И если тогда мне показалось это забавным, то сейчас я боялся за неё так сильно, что еле сдерживал свой порыв запереть у себя дома, пока мы совсем не разберёмся. А если ещё учесть, что наш крот связан с женщиной Марата в прошлом и явно ещё точит зуб на Юлю. Тут к гадалке не ходи, чтобы понять — девчонки будут стараться помочь подруге. У них же девиз: одна за всех, и все за одного.

Мушкетёры, блин, в юбках!

Я долго смотрел на запись, меня коробило от всего этого, но выхода нет. Нажал на кнопку воспроизведения и принялся слушать их разговор:

— Юль, спасай, — взволнованно начала Соня.

У меня уже сердце пропустило удар.

— Что стряслось? — слышу вопрос Юли словно сквозь толщу воды.

— Это гад меня прижал, причём серьёзно! Срочно нужен компромат.

Компромат? Тряхнул головой, избавляясь от остатков липкого страха. Я думал, что-то случилось, а она компромат на меня вздумала найти. Ах ты, зараза! Ещё и гадом меня назвала.

— Чем прижал? — интересуется вторая.

Так и хотелось ответить: «Членом, и не прижал, а достал до глубины души!». Я так разозлился, что не выразить словами. Я, как идиот, стараюсь пробиться через её долбанную стену отчуждения, а она… Чёрт! Да что с ней не так то?!

— У Кирилла есть компромат на меня. Если он обнародует видеозапись, моя карьера психолога закончена.

Твоя карьера и без компромата, считай, закончена, моё терпение не безгранично. Сколько можно в игры играть! Мне говорит, что готова попробовать, а подругу просит найти рычаг давления на меня, чтобы я отстал. Да хрен тебе! Не найдёшь ты компромат, потому что его нет.

— Хочешь сказать, что он пойдёт на этот шаг?

Нет, на этот не пойду, так как своё позорить не буду. Но то, что Соня скоро попрощается со свободой, факт. Я ведь хотел всё по-хорошему, а она вновь всё испортила! Как меня задолбала эта ситуация, выть хочется от бессилия.

— Он способен на многое, а если ещё и задето его достоинство, будет действовать жёстко.

Бинго, милая! Ты даже не представляешь, насколько в точку попала.

— А что он хочет за эту видеозапись?

Всё.

— Меня в качестве любовницы…

А вот тут ты не угадала, у меня на тебя планы на всю жизнь. Но только пока я о них говорить не буду, дабы не ввергать тебя в шок.

— Ага, любовницы, значит, «заманчивое» предложение. Сколько у меня времени?

Поздно, всё уже было.

— Уже, — тяжко вздохнув, отвечает моя.

Твою ж… Прям жертва насилия и безнадёги. Бесит это лицемерие!

— Чего?

Того.

— Юль, всё уже случилось, но это мелочь, по сравнению с тем, какие могут быть последствия.

Последствия?

— Беременность?

Было бы неплохо.

— Нет, это не проблема, тут дело… — начала она и тут же замолчала.

А вот это уже интересно, что же за проблема у неё, о которой она молчит?

— Он мне нравится, очень, и я боюсь, что окончательно потеряю голову.

Я тебе гарантирую — потеряешь. И всё же мне было чертовски приятно услышать её признание. Даже жажда мести немного поубавилась.

— Тогда в чём проблема? Ты ему нравишься, он тебе.

Вот и я о том же. В чём проблема-то?

— Я не могу быть с ним, даже если бы и хотела, и, пока ещё контролирую ситуацию, нужно срочно оборвать отношения. Дальше будет только хуже.

Не понял? Что ей мешает? И какого чёрта не могу? А как же её обещание попробовать? Опять врёт? Достала!

— Тем более я для него только развлечение, новая игрушка.

Да не игрушка ты! Неужели не видно, что сдыхаю без тебя? Да я ни для одной бабы не готовил! А про то, что терплю твои выкрутасы, даже и говорить не стоит. Неужели трудно сказать, чего хочешь? Я всё сделаю, хотя бы намекни. Кроме одного — расстаться, этому не бывать!

— Слушай, раз он получил своё, зачем ты ему?

Идиотский вопрос.

— Я тоже так думала, получит разок и отстанет, заодно и я фобию поборю, но всё вышло из-под контроля. Я ему сказала, мол, получил своё — свободен, а он как с цепи сорвался, стал угрожать, но я тогда, к сожалению, не приняла это всерьёз.

Фобию? Неужели мои подозрения верны, и её бывший причинил ей боль? Хотя, что я гадаю, скоро узнаю и, если это так, эту мразь изничтожу.

Дальше был разговор ожидаемый: девушки поохали, и Юля пообещала клятвенно, что будет искать компромат. Ага, удачи! Хотя это даже неплохо, пускай они ищут компромат, это лучше, чем будут совать свои носики в наши дела. Или же, наоборот, хуже. Вот сейчас я реально пожалел, что Соня не тупая блондинка. А с другой стороны, будь она такой, я бы на неё не запал. Что тут скажешь, нет лёгких путей к счастью. Придётся изрядно попотеть вначале.

Только я собрался поехать за продуктами, как вновь позвонил Глеб и убил, сказав, что вновь нужно прослушать разговор. Я мысленно выматерился, но подключился. То, что я услышал, меня ввергло в ярость вначале, но потом поразмыслил, понял, что это было своего рода местью мне. Ведь Соня не тот человек, который будет наговаривать, отпираться да, но не это. Итог: девочки каким-то способом узнали о нашей шалости. И только я собрался позвонить к Глебу, чтобы рассказать о своём подозрении, как он сам набрал мне:

— Кир, — начал он сходу, — нас раскрыли, и что-то мне подсказывает, тут не обошлось без Юли. Вернее, я уверен в этом.

— Марату расскажем про шпионскую деятельность его жены?

— Думаю, не стоит обострять их и без того сложные отношения. Ты же знаешь, что тот может дров наломать в порыве гнева.

— Что-то мне подсказывает, что не только он, — усмехнулся я, вспоминая свою реакцию, когда Соня вновь дала заднюю.

—Мы все этим грешим, — рассмеялся он.— Ладно, попытаемся сами разрулить ситуацию. Но, знаешь, я печёнкой чую, это ещё цветочки, девчонки нам попортят крови своей неуёмной деятельностью. Одна их сегодняшняя выходка чего стоит, ведь знали заразы, что мы их слушаем!

— И как ты со своей поступишь? — интересуюсь, вспомнив про то, как она говорила, что линейкой измеряла достоинство своего шефа. Теперь, зная, каков Глеб ревнивец оказался, причём даже к прошлому, мне стало страшно за девушку.

— Если ты насчёт линейки, то сразу скажу — врёт она. Правда, когда услышал, как она говорит об этом, пелена ярости затмила мне разум. И совсем вылетело из головы, что я с её шефом побеседовал, причём обстоятельно так…

— Надеюсь, ты его не изувечил? — зная крутой нрав друга, заволновался я.

— Ну… — замялся он.

— Глеб!

— Кир, да не убил я его, так, немного фейс подпортил и разрушил его мечты на светлое будущее. Поверь, это ещё мягко я с ним поступил.

— Ладно, — скупо ответил, хотя в душе понимал, Глеб преуменьшает последствия их встречи. — И какие у тебя планы?

— Сейчас поеду к своей проводить воспитательную беседу. Заодно и дам ей тему для размышлений. Но у меня к тебе просьба: возьми под свой контроль слежку, пока я в командировке буду. Сам знаешь, я не могу не поехать.

— Надолго?

— Надеюсь, управимся за недели две. Так что, Кир, проконтролируй работу моих ребят, что следят за девочками. Сам понимаешь, мне нужно, чтобы Люда устроилась именно ко мне, так что держи всё под контролем.

— Глеб, всё сделаю в лучшем виде. А ты возвращайся, пожалуйста, живой и без ранений.

— Типун тебе на язык! Тоже мне взял моду — каркать перед поездкой! Всё нормально будет, ты ж меня знаешь! — разозлился друг.

То-то и оно, что знаю, вот и беспокоюсь. Каждый раз, когда он уезжает в подобные командировки, мы с друзьями места себе не находим. Один раз мы его чуть не потеряли, и этого было достаточно. До сих пор поражаюсь, как нам удалось скрыть от его отца тот случай... И Глеб не говорит, что произошло тогда, иногда мне кажется, он даже себе вспоминать запретил об этом. Словно не было этого, возможно он так спасается.

***

Попрощавшись с другом, я направился к Соне и вновь выбрал маршрут, по которому ехал к ней в первый раз. Не знаю почему, но после этого я постоянно только его и выбираю. Хотя вру, знаю! Был вечер, я ехал от своей занозы и случайно посмотрел в сторону двора соседней многоэтажки. Двор был пустой, но я случайно зацепился взглядом за хрупкую фигурку ребёнка, сидящего на лавочке, слегка освещённой уличным фонарём. Я посмотрел на часы — было около десяти вечера. Нормальное время для взрослого и чертовски позднее для ребёнка. Припарковал машину и направился к малышу, покрутил головой, никого взрослого поблизости не было.

— Привет.

Подошёл к пацану. Тот приподнял на меня взгляд, от которого у меня сердце замерло. Ну не может быть у мальчишки от силы лет четырёх такого обречённо затравленного взгляда. Словно не ребёнок на меня смотрел вовсе, а усталый от жизни старец! Я был шокирован.

— Здравствуйте, — чуть слышно произнёс он и понуро опустил взгляд.

— Малец, а не поздно для прогулок?

Он пожал плечами, мол, ничего тут сверхъестественного нет. А у меня в душе уже начала бушевать буря. А ответ его меня совсем убил:

— Я жду, когда можно будет домой идти.

— Не понял. А почему тебе домой нельзя?

— Просто нельзя и всё, — ответил он и вновь закрылся от меня.

— Давай я тебя отведу домой? Вечером гулять ребёнку опасно…

Тот в ответ лишь замотал головой, и во взгляде я его увидел страх. Я опешил.

Тут вылетела, как чёрт из табакерки, бабка, и только выдохнул с облегчением: наконец-то пацана заберут домой. Как эта злобная фурия начала меня обвинять чёрт знает в чём!

— Женщина, вы бы хоть ребёнка постеснялись… — намекнул воительнице в годах, что «педофил» — не то слово, что можно говорить при ребёнке. Та замерла, наверное, сообразив, что её немного занесло. — И почему ваш внук так поздно гуляет?

— Да не внук он мне, — устало махнула она рукой. — А ты извини, сынок, я же испугалась за пацана, думала, ты какой-то извращенец.

— Ну знаете… Я как бы не похож на извращенца. Ехал мимо и охренел, когда увидел пацана одного на улице. Вот и подошёл выяснить, какого чёрта тут происходит!

— Я уже как два года так охреневаю, — произносит она чуть слышно, отводя меня в сторону. — Я уже забыла, когда рано ложилась спать. Пока его мать жила одна, всё было пусть и не в норме, но терпимо. А вот как сошлась со своим хахалем, так всё и началось. Они скандалят, пацан на улице ждёт, пока этот козёл уснёт, и только после этого эта горе-мамаша зовёт его домой.

— Но разве можно ставить своего ребёнка ниже мужика? — поразился я, так как моя мать всегда ставила меня на первое место. Я даже представить не могу, что она поступила бы по-иному.

— Ты прям как с луны свалился, ей-богу! — покачала она головой. — Не у всех женщин развит материнский инстинкт, а у наркоманок это вообще нонсенс.

— Что? Слушайте, ну раз она наркоманка, так почему вы куда положено не сообщите? Лишите её материнских прав!

— Ты посмотри на него, лишите… А о мальце ты подумал?

— Это лучше, чем ребёнок подвергается риску! Как вы не поймёте, что мальчик в опасности!

— Ну да, — соглашается старушка и уж больно внимательно на меня смотрит. От её цепкого взгляда, мне стало не по себе. А её следующий вопрос, чуть не выбил у меня почву из-под ног: — Слышь, а случайно не ты его папаша?

— Что?! Да вы совсем, что ли!

— Зря возмущаешься, уж больно он на тебя похож. Признавайся, негодник, грешил с Танькой?

— Женщина, не говорите ерунду! Если чему и научил меня отец, так это тому, что нельзя разбрасываться семенем. Так что ваши подозрения основаны на вашем не в меру разбушевавшемся воображении.

И я ей не соврал, я всегда тщательно следил, чтобы от меня ни одна баба не залетела. Первый раз в жизни я не предохранялся с Соней. Почему так вышло? Сам не знаю, и, если она забеременеет, я буду этому рад.

— Возможно… Но тут грех не заподозрить в отцовстве, сам посмотри, как Ромка на тебя похож.

Я присмотрелся. Есть сходство, но не настолько, чтобы его в мои сыновья записывать. Ну, блондин, и что тут такого? Глаза, кажется, зелёные, и то не факт. Только я хотел высказаться по этому поводу, как услышал голос женщины, она стояла возле подъезда и звала мальчика домой. Я присмотрелся и повторно охренел!

— Она что, беременная?

— Угу, от этого гамадрилы залетела. Дура безмозглая! — начал сокрушаться бойкая бабушка.

— Так, оскорбления и возмущение оставим на потом. У меня сейчас времени нет, но завтра предлагаю встретиться и обсудить, как решить эту проблему.

— Только не говори, что собрался отобрать дитя у матери! — всплеснула руками старушка. — Я костьми лягу, но не позволю!

— Нет, я дам этой даме шанс, и, если она его профукает, тогда я всё сделаю, чтобы она лишилась материнских прав.

— Ты это… только сам разговаривать с ними не ходи, её орангутанг из-за ревности девку со свету сживёт. Ты, конечно, можешь отрицать, что пацан на тебя не похож, но со стороны-то виднее.

— Вам деньги на очки дать? Чтобы чёрт знает что не мерещилось?! — сорвался я.

— Не хами… — строго посмотрела она на меня.

— А вы не приписывайте мне чужого ребёнка, я и хамить не буду.

На этой «мажорной» ноте мы и распрощались. И всё же на следующий день я приехал к Клавдии Сергеевне, так звали это боевую старушку, и разработали стратегию. Как оказалось, моя сообщница была прекрасным психологом, и такого… нагнала страху на мать мальца, что та встала на путь исправления. Её же сожитель тоже притих. Но это уже моя заслуга, с ним поговорили мои ребята и доходчиво объяснили, что, если тот обидит мальца, он труп. Но бабушке я, разумеется, об этом не сказал.

На данном моменте мама Ромы находится в больнице на сохранении, а он временно перебрался к моей сообщнице. Деньгами я, разумеется, старушку снабдил, пускай сама себя побалует и мальчишку заодно. И каждый раз, когда я проезжаю мимо, всегда выискиваю глазами парня. Не знаю почему, но мне нужно знать, что с ним всё хорошо, наверное, в глубине души я почувствовал себя ответственным за судьбу этого ребёнка. А одного сухого отчёта от сообщницы мне мало, я хочу убедиться лично, что всё хорошо. Я избегаю общения с ним, да и на глаза жильцам дома не стремлюсь показываться. Вдруг кто-то из них меня тоже обвинит в отцовстве, а я не горю желанием слушать всякий бред.

Вот и сейчас, проезжая мимо, я выискиваю взглядом знакомую фигурку на детской площадке. Она пуста, ни одной живой души, значит, всё нормально. Теперь со спокойной душой можно ехать к Соне, чтобы вправить ей мозги.