Роман Не провоцируй босса, опасно! глава Глава 46

Хотел увезти Соню покататься на яхте, но не вышло. Роман оказался мальчиком на редкость любознательным. Он, словно одержимый, стремился как можно больше узнать. Был момент, когда я начал волноваться. Пришлось даже немного остудить его пыл, объяснить, что так можно и перегореть, всего хорошего в меру. Он якобы соглашался, но иногда я видел, что из его комнаты льётся слабая полоска света. Понятно — учился читать. Вот в этом он мне напоминал меня. Я тоже украдкой читал книги, когда запрещали. И по себе знал, что такое испытывать такого рода голод: ты не успокоишься, пока не получишь свою порцию.

Но мне нравится в Роме то, что он, если выбирает тему, изучает её досконально, а не поверхностно. Пытается понять с самых истоков. Хорошая черта. Чувствую, скоро придётся нанимать учителей. Единственное, чему он противится, так это прогулкам, говорит, нагулялся уже. Пришлось идти на хитрость, заставлять его больше заниматься спортом. С этим он спорить не стал, мы даже с Глебом вместе разработали под него программу — пусть всё делает как полагается.

Соня всё так же не обращает внимания на задержку. Наверное, она настолько сильно поверила в свою бесплодность, что не допускает даже мысли о беременности. Может, ей раскрыть глаза? Тут же отмёл эту мысль. Нет. Эту новость должен сказать врач, мне может не поверить, разволноваться, а ей вредно. Приняв решение, договорился с Валентиной Семёновной на завтра.

Она доктор медицинских наук, через Глеба вышел на неё. Да и от мамы слышал, что эта женщина — прекрасный специалист. Теперь нужно придумать, как уговорить жену к ней пойти. Может, сказать, что это плановое обследование? Вот чёрт, опять эти тайны! Блин, ей ещё нужно как-то сказать про родителей. Всё никак не соберусь с духом, что-то останавливает. Наверное, страх навредить нашему ребёнку. Ладно, с Валентиной Семёновной посоветуюсь, она знает, что вредно жене и малышу, а что нет.

Тут ещё одна проблема нарисовалась. Хотя как проблема… Неделю назад Макар попытал счастья сбежать от своих любовников: выкрал у них ключи от машины, и уже, как ему казалось, вот она, свобода — влетел в фуру. Сейчас лежит в больнице весь переломанный, прогноз неутешительный, но есть маленькая вероятность, что жить будет. Только сможет ли ходить — под вопросом. А с другой стороны, лежать и заживо гнить — не это ли кармическое воздаяние? Единственное, чего я хочу, чтобы он это осознавал и каждый час своей беспомощности ощущал. Вот о нём я Соне говорить не буду, ей и так хватит новости о том, кто её бывшие «родители». Еле уговорил пока её не беспокоить, но вечно я это втайне держать не смогу.

Утром, как обычно, мы с Ромкой приготовили завтрак и с нетерпением ждали появления солнечной. Мальчик уже освоился на кухне и вовсю мне помогал.

— Потом расскажете, что врач сказал? — начал он деловито.

У нас же с ним тайна, мы почти каждый вечер обсуждаем состояние Сони. Ромка очень волнуется за нее и ребёнка, просто места себе не находит. Видимо, смерть матери во время беременности очень сильно повлияла на него.

— Разумеется, партнёр, — подмигиваю ему. И тут же в лоб спрашиваю: — Что вчера вечером читал?

— Стих учил, говорят, память развивает. Но пока что-то никак не получается. Я же по слогам читаю, плохо ещё выходит.

И так тяжко вздыхает. Нужно его подбодрить, старается ведь парень.

— Я бы так не сказал. Ты за две недели большую работу сделал, я дольше тебя алфавит мусолил. А ты… живенько так начал.

— Правда? — с надеждой смотрит на меня.

— А смысл мне врать? Но хочешь совет? — Наклоняюсь к нему, когда он кивает. — Попроси бабушку помочь тебе выучить стих. Она пусть вслух читает четверостишье, а ты слушай и запоминай, раз пока читаешь и спотыкаешься.

— А вы чего тут секретничаете? — услышали голос Любови Валерьевны.

— Мама, а ты чего в такую рань явилась очам нашим? — не скрывая удивления, интересуюсь.

— Внук позвал.

Проходит деловито к столу. Перевожу взгляд на Ромку, тот так невозмутимо:

— У нас сегодня с бабушкой в планах в музей сходить…

— И в зоопарк, — добавляет она, Ромка даже немного растерялся, не привык он к выкрутасам моей мамы. — Кстати, — продолжает она всё так же деловито, — ты не против, что Алиса с бабушкой к нам присоединятся?

— Наоборот, я только за, пусть идёт с нами, она будет в восторге от зверей! — обрадовался парень. И тут же: — Только… нужно платочков захватить. А то наша колибри вечно от счастья плачет.

Забавное он прозвище дал Алисе, и всё же оно ей подходит. За две недели они уже раз пять виделись, девочка помогает нам отвлечь Ромку от занятий, иначе он превратится в книжного червя. А позавчера слышал, как он смеялся — первый раз, я даже вначале подумал, что померещилось. Выглянул — точно смеётся, а она что-то ему рассказывает, активно жестикулирует и забавно морщит носик. Ну точно кого-то из нас передразнивала! Как ей удалось его рассмешить — не знаю. Но определённо наш сын с ней словно оттаивает. Они могут просто сидеть рядом и смотреть на облака, видно, что им хорошо просто быть рядом, словно две родственные души встретились. Кто знает, возможно, это и так. Жизнь покажет. Я Марата подколол, но и он в долгу не остался, мол, воспитывай хорошо зятя.

ГЛАВА 47

После завтрака мы с Соней отправились на её работу — ей нужно отдать документы в отдел кадров и вновь написать заявление на отпуск без содержания, сейчас Ромка у нас во главе угла. Хотя, по мне, пусть совсем увольняется, нечего чужие проблемы разгребать, ей спокойствие нужно.

Приехав туда, я отправился к своему заместителю отдать список на увольнение — не все прошли профотбор. Каждую кандидатуру отбирали скрупулёзно, им работать со сложными клиентами: женщины, пережившие насилие — это не дамочки, которые от жира бесятся. Кому не нравится новое направление работы — свободны.

К моему удивлению, только десять специалистов и отсеялись, пять из них сами пожелали уйти, а вот остальные хотят сегодня поговорить. Пришлось принять, хотя смысла не вижу. Первая вошла та барышня, что угрожала моей жене. Расфуфыренная надеялась, наверное, меня поразить своим тюнингом. Потратил на неё три минуты, мол, вы не подходите как специалист. Фыркнула и, хлопнув дверью, ушла за горизонт. Дура.

***

Отдала документы в отдел кадров, девочки минут пять были в шоке, ведь никто не знал, что я вышла замуж за хозяина фирмы. Только я всё оформила, влетает в отдел кадров злая, как тысяча чертей, Александра Сергеевна и сходу:

— Козёл!

Кого она «козлом» назвала, даже спрашивать не стала, молча вышла. Но что-то мне подсказывает — этого звания удостоился мой муж, он же сегодня списки на увольнение передал. Ну и ладно, таким, как наша фифа, не стоит работать со сложными пациентами. Набрала ему, чтобы поинтересоваться, когда освободится — пообещал через пять минут. Решила спуститься по лестнице — так быстрее, только вышла на площадку, меня останавливает голос этой ненормальной:

— Это правда?!

Медленно разворачиваюсь к ней. И понимаю — женщина в бешенстве.

— Что правда? — обречённо спрашиваю, готовясь отразить очередную её истерику. Достала уже, хорошо, что увольняют.

— То, что подсуетилась.

И она начала надвигаться на меня.

— А конкретнее?

— Я же тебя предупреждала. Не лезь к Бельскому… ты, змея.

Тут уже я не выдержала:

— Ты в своём уме? Ты сейчас говоришь о моём муже! Причём он даже не был твоим любовником! Совсем не понимаешь, где кончаются твои мечты и где начинается суровая реальность?!

— Я тебе покажу сейчас суровую реальность! — истерично заорала она и сделала шаг в мою сторону.

— Умерь свой пыл, иначе я охрану позову! — попыталась её урезонить.

Ну не драться же из-за мужчины! Но на это у неё было своё мнение. С криком: «Ах ты, сука!» набросилась на меня, толкнув руками в грудь. Я с ужасом понимаю, что ноги соскальзывают, и я лечу спиной на лестницу. Говорят, когда человек понимает, что остался миг до гибели, у него пролетает вся жизнь перед глазами, я же испугалась за свою семью, не хотела, чтобы они страдали. Пыталась ухватиться за перила... но поймала лишь воздух. И всё-таки надеялась, что обойдётся лишь переломами. Взмолилась: только не смерть, мои к этому не готовы!

И когда была готова к неминуемому удару, сильные руки подхватили меня — муж. Я выдохнула и прикрыла глаза, пытаясь не разрыдаться. Но вот с реакцией тела не смогла совладать, меня непроизвольно начала сотрясать мелкая дрожь. И тут же нервы сдали, не могла сдержаться, мне просто необходимо было прижаться к сильной груди мужа и дать волю чувствам, чтобы пожалел, успокоил так, как только он умеет. Не хочу быть больше сильной, хватит, сейчас я слабая женщина, нуждающаяся в поддержке своего мужчины.

— Кир… — всхлипнула.

Он бережно повернул меня к себе лицом. Смотрю — лицо моего мужа белое, словно мел.

— Сонька… — произносит он с надрывом и тут же прижимает к себе.

И всё, я расплакалась — имею право, меня обидели.

— Тише, милая... Тебе нельзя волноваться. Сонька… — И такая… боль сквозила в его голосе, что я ещё пуще разрыдалась.

Теперь уже из-за него — ему тоже плохо. Я чувствовала это!

Кир замолчал, отстранившись, смотрит взволнованно, сканируя каждую мою эмоцию. Рвано воздохнув, бережно взял моё лицо в свои тёплые ладошки и, нежно прикоснувшись своими губами к моим, произнёс на выдохе:

— Всё хорошо, только не волнуйся. Сделай глубокий вдох… — Вдохнула. — Теперь выдохни. — Выдохнула. — А теперь повтори это несколько раз.

Всё сделала, как он сказал: один раз, потом другой, и истерика начала отступать.

— Умница моя. — Поцеловал в висок и вновь отстранился. Смотрел с такой нежностью и заботой, что сердце замирало от любви к нему. — Легче? — спросил уже спокойно и осмотрел моё тело, ощупывая руками. — Ты как? У тебя ничего не болит? Голова не кружится? Низ живота не тянет?

— Нет, — мотнула головой, всхлипывая, как маленькая девочка.

И тут Кир резко останавливается и поворачивает голову в сторону лестницы, его взгляд заледенел. Я тоже вспомнила об этой твари! Разворачиваюсь, чтобы сказать, что убью её. Но вижу, что она сама в шоке, стоит белая, словно статуя. Вернее, Александра сама в ужасе от своего поступка. Муж достаёт из кармана пиджака смартфон, а я продолжаю смотреть на женщину, которая меня чуть калекой не сделала. И ловлю себя на мысли, что у меня нет желания убить её, только чувство сострадания испытала к ней. Бывает такое, что люди на эмоциях даже не осознают, что творят, а когда ярость схлынет и сознание прояснится, сами готовы на себя руки наложить.

— Охрану сюда! — доносятся холодные слова мужа. — А ты, сука…

Выпускает меня муж из своих объятий и делает шаг в её сторону.

— Можете не беспокоиться, я не сбегу… — глухо отвечает женщина и отходит к стене нетвёрдой походкой.

Облокачивается на неё и сползает, нет в ней больше лоска, она словно выгорела изнутри.

— Кирилл, — хватаю его за руку, вижу по глазам, что растерзать хочет, — не забывай про Рому.

Останавливается. Александра поворачивается ко мне и побелевшими губами произносит бесцветным голосом:

— В таком случае, нужно говорить. Прости, не хотела или случайно вышло, но это ничего не изменит. Мне нет оправданья, ты действительно могла погибнуть, Сонь. — И глухое: — Если бы не твой муж… Б**ть! — Она закрыла за лицо и разрыдалась. — Меня убить мало! Ненавижу себя… ненавижу!

Теперь она уже не плакала, а реально выла. Повторяя одно и то же — «ненавижу».

Ну вот, и у неё истерика.

***

Пришла охрана, приказал пока задержать у себя. Нужно вначале Соню врачу показать и уже потом решать, что с этой дурой делать. Хотел сразу полицию вызвать, но жена попросила не пороть горячку, а ей сейчас волноваться опасно. Согласился. Стараюсь не показывать жене своего истинного состояния, но я в ужасе оттого, что чуть не потерял её и ребёнка. И благодарен Богу, что он направил меня туда. Словно невидимая сила заставила идти на лестницу, я буквально нутром предчувствовал беду, ускоряясь с каждым шагом. Только вышел на лестничную площадку, тут же услышал возмущённый голос Сони и яростный вопль другой женщины.

А дальше всё как в страшном сне. Я с невероятной скоростью перескакиваю ступени вверх и в последний момент за какие-то… ничтожные сантиметры от столкновения жены с лестницей успел её поймать! То, что я сегодня испытал, невозможно описать словами. Только Богу известно, каких мне усилий стоило сохранить видимость спокойствия, но сердце моё в тот момент словно разорвалось в клочья, принося невыносимую боль. Даже держа жену в объятьях, чувствовал, как оно кровоточило, принося новую порцию боли. Пока эту тварь уводили, я успел созвониться с врачом, сейчас везу жену к ней.

Неизвестно, как на беременности отразился стресс, что она сейчас пережила. Соня ещё в шоке, только поэтому не задаёт лишних вопросов, только смотрит в окно и молчит. А я её не трогаю, понимаю, что ей нужно время пройти в себя. Да и мне тоже.

***

Кир меня привёз в больницу, я не стала задавать глупых вопросов. Уже и так всё поняла, пока ехали, вспомнила его вопросы, после того как чуть не упала. Тут же всплыло в памяти, чего не замечала ранее: перемена в его поведении, нежные взгляды, как бы в невзначай трогательное касание моего живота. Если я раньше списывала это на то, что он так себя ведёт из-за моего прошлого. То сейчас поняла — ошибалась! С ума сойти, он всё это время думал, что я в положении. И мочал как партизан! Наверное, боялся спугнуть удачу. Вот тут я его понимаю, я и сама обмираю от страха, не хочу услышать, что он ошибся.

«Господи, — взмолилась, — хоть бы Кирилл был прав! Ведь у меня действительно задержка!»

— Давно? — задала я вопрос ему в лоб, когда подошли к кабинету гинеколога.

— По моим подсчётам, сейчас шесть-семь недель, — не стал он юлить, напряжённо ожидая моей реакции. — В любом случае…

Он замолчал. Намекая, что если ошибается, у нас Ромка есть. Собираясь с силами, перед тем как зайти туда, выпалила на одном дыхании:

— Не буду врать — мне страшно…

— Не бойся… — спокойно поддержал, и моя рука оказалась в его тёплой ладони.

Поднимаю взгляд на мужа, он смотрит и улыбается — Кир уверен, что я беременная. Значит, и я попытаюсь поверить в чудо.

Зашли к гинекологу, пожилая дама начала задавать вопросы, но на них отвечал Кирилл. Валентина Семёновна, так звали моего врача, делала пометки и тихо посмеивалась, видимо, её позабавило, что мой муж всё знает, а не я. Но она ошибалась, я ещё была растеряна, поэтому не могла чётко мыслить. Да и страх разочарования вновь начал окутывать разум. Не помню, как забиралась на смотровое кресло, а муж терпеливо ждал за ширмой, отвернувшись к двери, чтобы не смущать, и тогда услышала:

— Так и есть, срок приблизительно шесть-семь недель.

У меня сердце чуть не выпрыгнуло из груди, и я разрыдалась.

— Мама, вы чего плачете, ребёнка не хотите? — заволновалась она.

Тут Кир подлетает к креслу и выдаёт:

— Хотим.

Та от поступка моего мужа немного опешила:

— Кирилл… сюда же нельзя! — всхлипнула я.

— Я отец, мне можно. Извините меня за порывистость, у нас немного необычная ситуация.

— Да вы вообще оригинальная пара, — нервно хохотнула она. — Так что на первый раз прощаю. Но, — пригрозила она пальцем, — ещё раз такой финт — и будешь по ту сторону двери дожидаться новостей.

Мой, ни капельки не смутившись, помог мне спуститься. Получив толчок от меня в спину, всё-таки удалился. Привела себя в порядок, и, наконец, женщина смогла начать работать со мной.

Всё происходило словно в тумане, а после УЗИ так вообще выпала из реальности, ехала и смотрела всю дорогу на снимок. Не могла поверить, что не сплю. Я беременна! Ура! У нас будет ещё один малыш! Повернулась к мужу:

— Кирилл, спасибо тебе!

— Обращайся… — подмигнул он.

— Нужно Роме как-то об этом рассказать… — спохватилась.

Вдруг его это новость расстроит.

— Ромка уже две недели всё знает. Извёлся весь, ждёт новостей от врача.

— И как он отреагировал?

— Он рад. Ждёт пополнения.

Я выдохнула.

— Кирилл, я хочу попросить пока не выдвигать обвинение против Александры...

— Ты в своём уме?! — взревел он и плавно съехал на обочину. — Она чуть тебя не убила! Если бы я не успел, неизвестно, какие были бы последствия! Чудо, что на нашем ребёнке это не отразилось!

— Не кричи на меня!

Муж прикрыл глаза, пытаясь успокоиться, и уже примерно через минуту произнёс спокойно:

— Извини.

— Давай я с ней поговорю. Я чувствую, что это необходимо. Уничтожить человека всегда можно успеть, а вот спасти иногда — поздно. Это не тот случай, когда нужно ставить крест. Просто поверь мне. Ты же сам понимаешь, она не станет просить отмазать. Женщина осознаёт всю серьёзность своего поступка и готова за него заплатить.

Муж напряжённо молчал. Видно, что у него своё мнение на сей счёт. Но я знала, что права. Он резко повернул ко мне голову и, смотря с какой-то обречённостью в глазах, начал:

— Знаешь, Соня, иногда с тобой трудно, ты словно с другой планеты. И в то же время понимаю, что права: иногда чёрное может стать светлым, а светлое — тёмным, Господь даёт каждому своё испытание. Это, наверное, сейчас во мне философ говорит, раз я готов тебе уступить. А, возможно, из-за того, что реакцию её видел — не было притворства, и жалость она не пыталась вызвать. Был бы у неё нож в тот момент, сама бы себе вены вскрыла. Поэтому сегодня я попрошу одного человека побыть с ней, а дальше будем решать, как быть.

Вы вновь тронулись и направились домой. По дороге больше эту тему не поднимали, у нас и без этого было о чём поговорить. Например, о реакции свекрови — понимали, её ещё выдержать нужно. Но стоило зайти домой, как неожиданно Ромка оказался рядом и, не говоря ничего, меня обнял.

— Дружок, ты чего? — смеясь, спрашиваю его.

— Я услышал, как бабушке кто-то позвонил и сказал, что ты чуть не упала с лестницы…

— Как видишь, со мной всё в порядке.

Он отстранился и придирчиво стал осматривать меня взглядом.

— А… — начал он и замолчал.

— И с малышом тоже.

— С кем? — раздалось удивлённое, и следом стук падающего на плитку смартфона.

— Да, мам, у тебя будет ещё внук или внучка! — Пока свекровь оправлялась от свалившегося на неё счастья, Кир обратился к Ромке: — Ты кого хочешь: братика или сестрёнку?

— Брата, разумеется. Зачем мне сестра, когда Алиса есть?

Железная логика! Тут свекровь отмерла. И началось… слёзы, смех, Ромка замучился её успокаивать, но ему удалось. Да, железные нервы у нашего старшего сына, но с ней он справляется не хуже Кирилла. Когда Любовь Валерьевна ушла, мы все выдохнули, упали втроём на диван и включили фильм про подводный мир. Нам всем хотелось немного тишины, да и просто побыть втроём. В этот момент я почувствовала себя самой счастливой женщиной на земле. Я беременна! И у меня прекрасная семья. Что от жизни ещё нужно?