Роман Не оскорбляй босса, опасно! глава Глава 21

Аверин

Пришёл на работу немного раньше обычного в прекрасном расположении духа, сегодня моя девочка опоздает — я позаботился об этом. Стоило войти в приёмную, хорошее настроение как ветром сдуло: Лиза уже была на работе и развешивала вещи в шкафу, но больше всего взбесило то, что она вновь надела туфли на высоком каблуке. Она что, ноги переломать не боится? Пообломаю все каблуки на хрен собственноручно!

«Сейчас я тебя проучу, маленькая бунтарка!» — с этими мыслями я приступил к делу. Совратить девочку — нет ничего проще, особенно когда она испытывает к тебе симпатию. Правда, подсознательно, и сопротивляется своим чувствам, ну ничего, я помогу разобраться в них. Ты посмотри, боится, только глупышка не понимает, что бояться нужно не меня, а себя, своих новых ощущений. Вон как трепещет в моих руках, ждёт поцелуя. Но нет, не сейчас, пускай помучается, предвкушая его.

Ты посмотри, какая упрямая, приказы мои будет исполнять с девяти до шести, согласно должностным инструкциям. Раз просишь, милая, так и быть, напишу тебе их и обучение проведу, а то опыта, сладкая, у тебя никакого. С этими мыслями я ушёл работать. Она принесла кофе и отпросилась на час завтра утром. Интересно, зачем? А, впрочем, неважно, я её вечером вызову к себе, а Глеб в это время ей в телефон жучок поставит, да и присматривать теперь за ней будет мой человек. Нечего ходить чёрт знает где без моего ведома.

Пока я разбирался с бумагами, не заметил, как рабочий день подошёл к концу. Ну, думаю, пришло время, но тут сюрприз: моя Мышка позвонила по внутренней связи, что—то про невесту щебетать начала, да ещё при этом в её голосе так и слышались нотки щенячьего восторга. Ах ты, мелочь, невеста, значит? Сразу ясно, это уже её рук дело, окончательно я убедился в этом, когда увидел, как Лиза еле сдерживает улыбку на лице.

Зря ты, девочка, со мной игры затеяла, не по зубам я тебе. Хотя, какая мне разница? Действительно, никакой, так что пора заканчивать никому ненужный фарс. Поиграли — и хватит, пора ей озвучить её участь, но вначале предложу по—хорошему, а если воспротивится, пусть потом не обижается.

После того, как прогнал назойливую тварь, вызвал для разговора маленькую негодницу. Если она считает, что эта выходка ей ничего не будет стоить, то она глубоко заблуждается. Ещё раз всё взвесив, решил, что комедию ломать нет никакого смысла — люблю конкретику в отношениях, а ходить вокруг и около — не моё. Тем более и так уже скоро себя уважать перестану, то мне месть подавай, то игры затеял, веду себя, честное слово, как слюнявый подросток. Приняв окончательное решение расставить все точки над i, стал ждать виновницу моего неадекватного поведения.

Та зашла с опаской, опуская красивые глазки в пол. Стыдно, значит — это уже хорошо, не всё потеряно у девочки, возможно, и совесть имеется. Заставил её смотреть на меня, ну ничего не могу поделать, нравится мне её взгляд, как у трепетной лани. Послушалась, умница моя, если в таком русле пойдёт разговор, думаю, мы быстро перейдём к обсуждению взаимовыгодной сделки, которая нам принесёт массу приятных моментов. Просит прошения? И это плюс в её копилку, значит, умеет признавать свои ошибки.

Что ж, перехожу к основной теме разговора. После того, как огласил свои пожелания, девочка взбрыкнуть решила. Что ж, ожидаемо, пришлось её немного приструнить, нечего со мной разговаривать на повышенных тонах. Единственное, что мне пришлось не по нраву, так это то, что упёрлась она, кричит «не хочу быть Анжелой!»

Финиш.

Где она, и где та шлюха — разного поля ягоды! Сука, не думал, что так сложно будет её убедить принять моё предложение, неужели придётся применять шантаж? Вот не хочется мне к этому средству прибегать, причём совсем! Но если она продолжит и далее из себя неприступную крепость строить, придётся воспользоваться грязными методами.

В отличие от неё, я прекрасно понимал, как сильно влип, теперь у меня выхода нет. Либо она будет со мной, либо свихнусь от ревности и желания. Такой расклад меня не устраивает, значит, буду добиваться всеми известными мне способами.

Попробовал мягкое давление, вновь наткнулся на стену непонимания своей выгоды, я ведь даже пообещал учесть некоторые её пожелания. Вот когда я такое бабе предлагал? Да никогда! А она ни в какую, мол не такая я, и всё тут. Милая, все вы такие, разница только в цене. Так и хотелось её встряхнуть, чтобы мозги включила и думать, наконец, начала, ведь знаю, что нравлюсь ей! Хотя, с другой стороны, что я хотел—то? Девственниц уламывать — одна морока, за исключением тех, кто себя продаёт. Вот поэтому я всегда предпочитал покупать и не заморачиваться всякими ухаживаниями, я им — деньги, они мне — качественный секс. Но теперь мой привычный мир рухнул, а всё из—за одной милашки, которой хочется ремня всыпать, чтобы не взбрыкивала и не повышала на меня голос.

Вновь попытался до неё донести, что я выхода ей не оставлю. Ожидал чего угодно, но не того, что эта пигалица меня жизни учить начнёт! Жениться мне, видите ли, нужно, детей завести! Она ничего не попутала? Я настолько разозлился, что готов был её придушить! Выгнал на хрен от греха подальше. Меня так никто не оскорблял! Ты посмотри на неё — возраст у меня преклонный, совсем охренела! После того, как она покинула кабинет, я немного остыл и начал обдумывать сложившуюся ситуацию. Чем больше я думал, тем больше склонялся к тому, что, в принципе, не против жениться на ней и ребёнка завести. А почему нет, ведь должен быть наследник у моего состояния. А учитывая, что я запал на неё конкретно, и просвета не предвидится, это, можно сказать, идеальный вариант.

Представил, как озвучиваю свою новую блажь, и её отрицательный ответ на это. То, что так и будет, я был уверен на все сто. Но больше всего выводило из себя, что с ума схожу по ней, её глаза мне уже мерещатся повсюду, а губы...

«Так, всё, хватит сидеть тут и изнывать от желания!» — разозлился на себя и тут же направился на поиски той, что не даёт мне покоя. Увидев меня, моя девочка застыла и смотрела с ужасом. Мы с ней как кролик и удав, что, в принципе, недалеко от истины. Не дав ей опомниться, впился в губы, вкладывая в поцелуй всю свою страсть и отчаянье, и понимал, что поцелуй получился болезненный. Хотелось, чтобы ощутила то, что чувствую я, но затем её стало жалко, и я подарил поцелуй, полный нежности, обещая им, что в случае согласия я буду беречь её. А она? Оттолкнула. Неприятное ощущение — быть отвергнутым, но не смертельное: хочет по—плохому — пусть будет так. Это её выбор, я ей давал шанс.

Вечером позвонил Глебу, поинтересовался, на каком этапе расследование. Ну не мог я поверить, что девочка — закоренелая преступница! И дело тут не в том, что она выглядит как ангел. Моя интуиция говорит об этом, а ей я доверяю. Уверен, что кто—то её толкнул на преступный путь, или вынудили обстоятельства, и опять же, эти обстоятельства образовались не без третьего лица. И как только я всё выясню, виновника бед Мышки уничтожу!

Постоянно думая о ней, я из—за принципа составил «должностную инструкцию», да с такими обязанностями, что моя желанная превратится в помидорчик. Нечего мужчину провоцировать, мы на это отвечаем незамедлительно. Дал название документу «добрачный контракт», и о «брачном» не забыл, но там всего два пункта, но каких! Осталась мелочь — нужно вынудить её подписать. М—да, задачка...

Утром мне позвонил управляющий одного из моих банков и взволнованным голосом сообщил: пришла клиентка, на которую у него есть данные, и самое удивительное, вновь за кредитом. А вот это уже интересно, зачем ей опять понадобились деньги? Насколько мне известно, она недавно взяла полтора миллиона. Ну ничего, я это обстоятельство оберну в свою пользу, ведь теперь у меня есть возможность сделать так, что она документы подпишет, а займутся этим мои проверенные сотрудники, которые ради премии на многое способны. Переправив файл, объяснил, что от них требуется. Стал ждать свою невесту, которая сегодня точно опоздает, ведь я об этом позаботился. Уверен, Мышка будет ошарашена новостью, определённо разозлится, а вот когда весь её гнев улетучится, я разъясню ей положительные аспекты нашей сделки.

То, что она взбрыкнула, меня не удивило, также как и то, что она меня посчитала психически ненормальным. Тут и я бы такие же выводы сделал, если бы не знал истинную причину и стремление быстрее прибрать к рукам. Пришлось ей открыться — пусть знает, кто её суженный. Расстроилась, чуть в обморок не грохнулась. Заслужила шокотерапию: нечего своего мужчину по голове вазой бить да штаны воровать.

Сдерживая рвущийся смешок, попытался с ней договориться.

Упёрлась, говорит: не подписывала!

«Ну—ну», — ответил ей мысленно и дал прочесть контракт, не забыв и видеозапись продемонстрировать.

Обвинила чёрт знает в чём, хотя в этом есть и доля правды. Ведь какими бы мотивами я ни прикрывался, но факт принуждения имеет место быть.

Попытался вновь её вразумить. Тщетно. Расстроилась, вон, губки задрожали, того и гляди расплачется. А ведь я только слегка на неё надавил, что же будет, когда начну действовать более жёстко? Сознание потеряет от «счастья»? Жалко её, конечно, но ради её же блага я это чувство придушил на корню. Отпустил её, пусть в себя придёт. Хотя, считаю, женщинам думать вредно, вечно навыдумывают, чего нет!

Тут же решил её предупредить, что с сегодняшнего дня она обедает со мной, впрочем, как и ужинает, завтракать начнёт, по моим подсчётам, через неделю. А может, в командировку с ней рвануть? За границу, я же всё равно туда собирался, заодно и привыкнет ко мне.

Да и оставлять её одну не намерен! Хватит, нажилась самостоятельно до проблем. Хорошо, что я кредиты её закрыл, а то пять лет в кабале была, хотя при той зарплате, что я ей установил, и раньше бы рассчиталась. А не будь меня, как она жить бы стала? Уверен, что жила она раньше в весьма стеснённых условиях, при её—то заработке и с таким кредитом! Воздухом, определённо, питалась, по—другому с таким доходом и кредитом никак. Вот же глупышка! Ну да ладно, теперь у её есть я, и все её лишения позади.

Решил поставить её в известность ещё и о предстоящей командировке, выхожу, а в приёмной никого. Пошёл искать свою зазнобу, проходя мимо туалета, услышал её всхлип.

Она что там, выть вздумала?!

Разозлился на неё, можно подумать, я ей враг! Нет, я бы понял её стенания, если бы был ей противен. Жесть, как же сложно с ней! С этими мыслями осторожно открыл дверь и увидел, как девочка страдает, причитая при этом: она справится.

Ага, как же, верю, видел результаты твоей самостоятельной жизни!

Поэтому, не выдержав, ответил ей. Лиза после моих слов разразилась рыданиями. «А вот это уже удар ниже пояса», — мысленно проговорив, рванул к ней, чтобы утешить немного. Хотя, очень забавно это выглядит: якобы виновник её бед её же и жалеет. Да и слёзы рвут душу в клочья. Неправ я был, действуют на меня её слёзы, да так, что выворачивает всего наизнанку!

Несмотря на это, отступать я не намерен. Если бы шёл на поводу своих слабостей, то нихрена сейчас у меня бы не было. Так что, засунув свои чувства куда подальше, умыл страдалицу, которая ещё и сопротивляться вздумала. Пришлось на неё шикнуть, а затем вновь увести в свой кабинет, чтобы в себя пришла немного. Да и поговорить снова не мешало.

— Лиз, — посадив к себе на колени, как ребёнка, начал я обрабатывать её вновь. — Ну что ты расплакалась?

— Из—за вас. И я не преступница! — всхлипнула она вновь.

О как? Не преступница, значит. Интересно. Так и хотелось об этом узнать поподробнее, но, зная натуру женщин, из неё сейчас даже раскалёнными щипцами правду не вытащишь. Из вредности партизана из себя изображать будет.

— На, — дал ей свой платок, а затем продолжил её убеждать: — Я сейчас тебе кое—что скажу, а ты слушай и не перебивай. Договорились? — Убедившись, что царевна—несмеяна готова внимать мою речь, продолжил: — Я понимаю, что тебе претят мои методы, но, прости, как умею, так и ухаживаю, цветочки, люблю и так далее — не моё.

— О, да, я заметила, вы сразу свои руки похотливые распускаете, — всё—таки припомнила она мне случай в клубе.

— Это я наказывал тебя, чтобы не шлялась по злачным местам, — сказал ей, как было на самом деле.

— Да какое вы право имели так со мной поступать?!

— С одной стороны — никакого, а с другой стороны — нечего шастать, где не следует, и шлюху из себя изображать!

Замолчала, а что тут скажешь, я прав, ведь изображала же. И могла там нарваться на извращенца, тогда в полной мере бы ощутила, какие на самом деле похотливые руки бывают.

— Артур Германович, говорите уже, что хотели, и отпустите уже, наконец, мне работать нужно, — попыталась она уйти от неприятной для неё темы.

— Я хочу сказать, что драматизируешь ты зря, милая... — Только она хотела возразить, я приложил палец к её губам и чуть слышно произнёс: — Тихо, помолчи немного, пожалуйста, дай договорить. Так вот, — продолжил я, — знаю, что я тебе не противен, а еще мне известно, что ты в глубине души желаешь, чтобы о тебе заботились, но из—за греховного чувства гордыни ты отказываешься от всего этого. Так кто из нас тебе враг: я — желающий тебя оберегать и заботиться о твоём благополучии, или ты — своим упрямством и неуместной гордостью осложняющая себе жизнь? Если ты скажешь мне, что мои прикосновения тебе противны, не поверю — я видел твою реакцию на них. Если скажешь, что и в заботе не нуждаешься, опять не поверю — помню твой взгляд, полный надежды. До обеда тебя трогать не стану, просто подумай, зачем себе создавать проблемы, а затем мужественно их преодолевать? И прими как данность — я не отступлюсь.

— Я могу идти? — робко спросила она, пряча покрасневшие от слёз глаза.

— Да, пока можешь, но учти, с этого дня мы вместе ходим на обед и на ужин.

— Но...

— Никаких но! Будет так, как я сказал, и возражений я не принимаю.

Может, резко сказал, но я таков, как есть, и пока перестроюсь, уйдёт немало времени. Она, тяжело вздохнув, вышла из кабинета.

Я же, смотря ей вслед, осознал, что в каких—то вещах ради Мышки придётся себя изменить. Запуганное, сломанное создание — не моя цель. Мне нужно, чтобы моя жена была счастлива. Только как это сделать? М—да, задачка, Аверин, не из лёгких...