Роман Не оскорбляй босса, опасно! глава Глава 36

Аверин

В три часа ночи я незаметно для Лизы встал, чтобы ответить та телефонный звонок.

— Надеюсь, ты спал, и я разбудил тебя? — со злорадством поинтересовался Глеб.

— Радуйся, так оно и было, — решил немного его порадовать.

— Тогда я отомщён, а теперь к делу: этот белобрысый — мелкая сошка, и всё же он один из совладельцев сгоревшего клуба, который твоя мышка подпалила. Но это ещё не всё: мне доложили, что там раньше не гнушались продажей молоденьких девушек для групповых утех извращенцев. Заметь — продавали как вещь, без согласия крох. Так вот, бизнес он, конечно, свой не оставил. Мне об этом рассказал один мой знакомый, у которого на этого типа и его компанию компромата скопилось предостаточно, а точнее — на пожизненный срок.

— Но раз так, почему он до сих пор на свободе?

— Так всех накрыть хотят, но не могут. Одна важная шишка не даёт до них добраться, он же их постоянный клиент, помешанный на извращённом сексе.

— Что, настолько этот человек непотопляем? — не поверил я — каждого при желании можно опустить на дно.

— Отчего же, есть у меня мыслишки, только нужно всё вместе обмозговать, да и Кирилла с Маратом поддержка не помешает. Ну а с тебя, как всегда — просчитать все ходы наперёд. Ты же у нас в этом деле мастер...

Он кратко обрисовал план, я стал просчитывать варианты событий. Чтобы всё получилось, придётся туда поехать, тем более ещё и с отчимом нужно разобраться.

— Глеб, можешь сделать так, чтобы у этого тощего срочно образовались проблемы, из—за которых он рванёт обратно хоть на попутках? Хотя подожди, давай—ка ему устроим ловушку — пускай ему предложат солидный куш, ради которого он рванёт домой со скоростью реактивного самолёта.

После разговора с другом вернулся к своей девочке, осторожно обнял и вновь вдохнул дурманящий аромат её тела, которой преследует меня уже несколько дней, и незаметно для себя провалился в сон. Утром проснулся раньше Лизы, старался не шевелиться, чтобы не разбудить, а она, как доверчивый котёнок, прижалась ко мне и мирно посапывала. Я смотрел на неё, и меня переполняло чувство безграничной нежности. С наслаждением впитывал взглядом каждую чёрточку её лица, казалась, красивее нее нет на свете создания, и я был счастлив от того, что этот нежный цветок — мой. Она неожиданно распахнула глаза, посмотрела на меня удивлённым взглядом, её нежные розовые губы приоткрылись, и я еле сдержался, чтобы не впиться голодным поцелуем в этот манящий ротик, но ясно осознавал последствия такой несдержанности — одними поцелуями я вряд ли удовлетворюсь. А она пока не готова к большему.

— Привет, — сказал ей сдавленным голосом, пытаясь обуздать возбуждения и следя за её эмоциями — важно понять, успокоилась она или нет.

Решил не гадать, а прямо спросить. После моего вопроса она сжалась как пружина. Сука, я этого белобрысого придушить захотел! Пришлось свою злость засунуть куда подальше и незаметно для Лизы отвлечь её непринуждённым разговором от жутких воспоминаний. Мне удалось это, Лиза успокоилась и... Не может быть! Начала меня провоцировать? Я даже хотел протереть глаза и проверить свой слух — её ответ «дам сама» меня ошеломил. Я не сдержался, и просил — когда? Эта мелкая провокаторша, посмеиваясь, скрылась в ванной, пришлось идти в душ, причём холодный. При этом у меня крутился один и тот же вопрос — это, собственно, что сейчас было?

После завтрака я решил выяснить, что же, чёрт возьми, с ней произошло. Лиза попыталась избежать разговора, но я понимал — для неё же лучше, если расскажет всё сейчас. Поэтому пришлось немного надавить, а чтобы ей было легче, посадил её к себе на колени и заключил в объятья. Вначале она рассказала ужасную историю сестры, о которой я уже знал, а когда услышал, что отчим решил проделать с Лизой, я собрал весь резерв силы воли, чтобы не разнести гостиничный номер к чёртовой матери.

Суки! Девочку изнасиловать толпой хотели, тянули к ней грязные руки! Всё, переломаю им их грабли, кастрирую нахрен всех! Нечего таким отморозкам размножаться, они — раковая опухоль человечества!

Лиза снова расплакалась. Проклятье! Как же больно смотреть, как она страдает, выть хочется от бессилия!

— Я пять лет чувствую себя грязной, чувство стыда съедает меня изнутри, часто по ночам вижу этот кошмар и проживаю всё заново, — всхлипывает она.

Поборов ярость, приподнял её подбородок и, смотря в покрасневшие от слёз глаза, сказал, что действительно думал:

— Лиза, а тебе стыдится нечего. Этих подонков должно разъедать это чувство, как серная кислота. И не грязная ты, а чиста, как девственный снег, на который смотришь и налюбоваться не можешь. Тебе бояться больше не нужно — я всё решу, не дам тебя в обиду.

— А сам?

— Что сам?

— Сам обижать не будешь? —

Я даже как—то растерялся, не зная, что ответить на это. Если она опять заладит своё, «отпусти» — не бывать этому!

— А «обижать» — это как? — решил прояснить этот вопрос.

— Унижать, оскорблять?

Фуф! Хорошо, что хоть насиловать не сказала.

— Нет, конечно. Зачем мне это?

— А зачем делал раньше?

Она смотрела испытующе красивыми глазками, а я, как идиот, вместо ответа залюбовался ими.

— Э—э... — попытался сформулировать ответ и завис — как ей объяснить, что некоторые мои действия были в её интересах? Понял, что это бесполезно, и выбрал оптимальный вариант, который её вполне устроит: — Дураком был.

— А сейчас поумнел?

Нет, ты посмотри на неё! Только что рыдала, а сейчас язвит и прощупывает почву, как из меня подкаблучника сделать. Ладно, если ей станет от этого легче, даже не буду заострять внимание на то, что моя девочка нарывается. И не скажу ей, что этому не бывать — я сам решаю, где уступать и когда настоять на своём — и это неизменно.

— Сейчас полюбил. Это исчерпывающий ответ?

— А что ты вкладываешь в это слово? Помнишь, ты обещал более подробно объяснить, что оно для тебя означает.

Теперь за жабры схватила цепкой своей ручкой.

— Раз обещал — обязательно сделаю, когда придёт время.

— Артур, поцелуй меня.

Просьба застала меня врасплох.

— Что?

— Ну... — опустила она глаза, — если не хочешь, я уговаривать не буду.

— Лиза, как это «не хочу»! — с горячностью воскликнул я и тут же сбавил тон. — Я просто боюсь, что не сдержусь...

Пусть знает, какие могут последствия поцелуя. Сейчас я на взводе из—за злости, и обычно такие эмоции требуют выхода, но ей этого знать не нужно — это мои проблемы.

— И не нужно... — прерывает она мои мысли.

— Что?

Меня словно заклинило, я не мог поверить в услышанное. Я в принципе уже настроился на долгую осаду, а тут на тебе, сама предлагает — и как мне на это реагировать?

— Если не хочешь... — с обидой в голосе начинает она.

— Девочка моя, да что ты говоришь! Что значит «не хочу»?! Да я только об этом и думаю последнее время, на, сама убедись, — я взял ее руку и положил на свой возбуждённый орган, который уже ломило от желания.

Казалось, что я готов взорваться от одной только мысли, что скоро получу самый желанный приз своей жизни. Она краснеет, но руку не убирает — действительно решилась на этот шаг.

— Тогда почему... — не договаривает последнее слово, но я понимаю, что она имеет в виду — не действую.

— Я думал, что ты против... пока.

Мотнула головой в знак отрицания. Я понимал — ей это нужно, после своего рассказа она думает, что стала для меня чем—то грязным. Глупая. Да ты — самая светлая и чистая девочка, какую я только встречал в своей жизни.

— Лиза, — я встал и направился с драгоценной ношей в спальню, предупреждая: — назад дороги нет, я не остановлюсь — ты это понимаешь? — Прикрыла глаза, смущается, но не отказывается.

Я так счастлив, что она, наконец, станет моей! И всё — осталось дело за малым: загс, беременность. Хотя можно и в другом порядке: беременность, загс — не принципиально. Аккуратно положил её на кровать, закрыл шторы — сейчас дневной свет ей ни к чему, смущаться будет. Моя трепетная лань наблюдала за мной из—под опущенных ресниц. Не отрывая от неё взгляда, снял рубашку. И на этом остановился, понимая, если сейчас штаны сниму— она рванёт от меня.

Всё—таки мы — мужики — сволочи, постоянно думаем, как бы удовольствие урвать, и не гнушаемся никакими способами при достижении цели, и я не исключение из правил. Разумеется, речь не идёт о насилии.

— Лиза, выпей немного вина, оно расслабляет, — я подошел к бару.

Она промолчала — хорошо, будем считать это согласием. Вернулся к ней с бокалом, она несмело взяла его и сделала два глотка.

— Милая, выпей всё. И... первый раз удовольствие тебе не принесёт, даже больше скажу — боли не избежать...

— Я знаю, — кратко ответила и выпила вино до дна.

Забрав бокал, поставил на тумбочку, посмотрел на свою девочку и осознал, насколько она маленькая. Собрался с силами, пытаясь сдержать рвущегося зверя, что спрятан глубоко внутри и рвётся отчаянно наружу, не сдержу — порву её в порыве страсти. А вот этого нам не нужно — рано ей знать, какой у неё будущий муж. Уверен, сейчас я смогу справится и сдержать свой темперамент, чтобы не напугать её, а там ей уже деваться некуда будет, да и привыкнет, втянется постепенно. А сейчас буду ласковым и нежным, как весенний ветерок. Приняв решение, я сделал шаг к той, о которой грезил ночами. «Только бы сдержаться», — повторял мысленно я, как мантру.

Взял её за руку и притянул к себе, понимая, что она еле сдерживается, чтобы не дать стрекоча. Поздно девочка, я уже не отпущу — настроился. Она стоит напротив меня, я опустил руки ей на плечи и медленно спустил халат с ее плеч, он упал к ее ногам, и у меня перехватило дыхание, рык рвался из груди, но я сдерживался. Она пыталась закрыть руками грудь — не дал, перехватив их и разведя в стороны. Впитывал с жадностью взглядом каждый сантиметр её тела. Оторвал взгляд от завораживающего зрелища, понимая, что ещё чуть—чуть — и хана моему самоконтролю.

— Лиза, посмотри на меня, — прошу слегка охрипшим от возбуждения голосом, борясь с желанием кинуть ее на кровать и затрахать до бессознательного состояния.

И всё—таки я животное — признаю сей факт. Она доверчиво подняла глаза, и я утонул в них. «Всё, хватит заниматься анализом, пора действовать», — дал себе отмашку и нежно прикоснулся к её губам, хотя хотелось впиться в них и рычать от удовольствия, как зверь. Сдерживаюсь — рано.

Она ответила робко, неумело, но как же это возбуждает! Кажется, что сейчас искры посыплются из глаз. Прервал поцелуй, бережно взял её на руки и снова уложил на кровать. Не давая ей прийти в себя, продолжая испытывать собственную выдержку, снял брюки и боксеры, целуя ее. Сейчас нельзя делать резких движений, нужно лаской и нежностью разжигать в ней желание и избавлять он ненужной скованности. Не отрываясь от её губ, приласкал её грудь, и моя девочка первый раз застонала. Это хороший знак. Нехотя оторвался от её губ и покрыл её тело поцелуями, опускаясь всё ниже и ниже, обвел сосок языком, прикусил — она выгибается и стонет. Вновь сдерживаюсь, продолжая её ласкать, пока ещё целомудренно — до большего рано... но как же хочется одним рывком заполнить её собой! Нельзя.

Всё же решаюсь на откровенную ласку — нужно, чтобы она кончила, удовольствие немного притупит боль. Стоило прикоснуться к её сокровенному месту, она напряглась и попыталась свести ноги.

— Лиза, не закрывайся, доверься мне, — прошу её, а она смотрит на меня затуманенным взглядом и подчиняется.

Умница моя, правильно делает: удел женщин — подчинятся своему мужчине во всём. Я ласкаю ее, ловлю губами стоны, незаметно для неё устраиваюсь между её ног, не прерывая ласки. Наконец, Лиза выгибается и протяжно стонет от удовольствия, и я в этот момент вхожу в неё — медленно, миллиметр за миллиметром, завоёвывая теперь уже свою территорию. Она такая тесная внутри, и стеночки влагалища сжимаются от пережитого оргазма — гремучая смесь! Терплю, вцепился в спинку кровати, мышцы напряжены, как натянутая тетива — в любой момент готовая порваться, уперся в преграду, сжал челюсть и сделал рывок. Рыча, погружаюсь на всю длину, в глазах потемнело от удовольствия. Моя девочка дёрнулась от боли, вскрикнула, заглушил её крик поцелуем, словно пытался забрать ее боль. Остановился, выравнивая дыхание, сердце бьётся так громко, что, кажется, даже Лиза слышит. Смотрю в её глаза.

— Ты как, родная?

Сглатывает...

— Всё хорошо, — сквозь слёзы улыбается.

Да ты ж моя маленькая смелая мышка, пытаешься скрыть от меня, что больно. Даю ей привыкнуть и медленно, начиная двигаться, поцелуями и ласками стараюсь разжечь в ней желание. Она покорно позволяет себя ласкать и постепенно её взгляд вновь затягивается поволокой. Но мне этого мало, я вновь стимулирую её, лаская клитор. Лиза прерывисто дышит и стонет, и это бьет по нервам, но я сдерживаюсь, доводя её до пика. Наконец, она протяжно кричит, и я отпускаю себя — ускоряюсь: несколько движений — и моё семя наполняет её. Я счастлив, не хочу выходить из неё, но понимаю — если не выйду сейчас, то будет второй заход, а ей сейчас нельзя этого. Перекатился на спину и уложил её на себя сверху. Руки трясутся от перенапряжения, но это не мешает ласкать её, еле касаясь тела.

— Спасибо, — чуть отдышавшись, благодарю её.

— За что? — удивлённо спрашивает теперь уже моя женщина.

— За то, что подарила мне себя, — не могу сдержать улыбки.

— Всегда пожалуйста, — смущённо улыбается она и прикусывает губу.

— Ловлю на слове, — посмеиваясь, прижимаю к себе своё сокровище. Пусть я сегодня и не мог полостью отпустить себя, но даже этого достаточно, чтобы почувствовать себя счастливым.

***

Благотворительный вечер проходил относительно гладко. Мне повезло, что мама Кирилла оказалась здесь — попросил просветить сплетниц насчёт статуса Лизы. Для неё позлить местную богему — любимое занятие, и она с энтузиазмом направилась портить дамам настроение. Но слух дошёл и до журналистов, и они, разумеется, задали мне несколько вопросов, пока Лиза отходила в дамскую комнату. Всё, дело сделано, осталось пережить упрёки невесты. Как ни странно, Лиза лишь махнула на мою выходку рукой и сказала все несколько слов: «Ничего другого я от тебя не ожидала». Затем лучезарно улыбнулась и поцеловала меня. САМА. Я в шоке.

***

Вернувшись, домой, сразу отправил ее к врачу, чтобы проверила, не повреди ли я ей ничего. Слава богу, всё обошлось, но страх остался, поэтому я постоянно сдерживался, занимаясь с ней любовью. Она всё такая же тесная, как будто я с ней и не сплю вовсе, и я постоянно нахожусь в напряжении, боясь сорваться — занимаюсь любовью, не ослабляя контроля. Это как дышать наполовину. Теперь стараюсь свести до минимума наше общение, боясь не выдержать и накинуться на нее, словно зверь. Но надолго меня не хватит, нужно срочно что—то придумать. Благо, мне скоро нужно уезжать, чтобы завершить дела, касающиеся Лизы. Возможно, за это время что—то путное посетит мою голову.

***

Пришёл на работу. Доложили, что мою мышку поливают грязью, сука! Чуть не уволил всех нахрен! Кирилл удержал от опрометчивого поступка — прав друг, нельзя подаваться эмоциям. Немного подумав, нашёл способ заткнуть сплетникам рот — друзья мне в этом помогут. Правда, вначале упирались, но всё—таки согласились, взяв с меня обещание, что я тоже соглашусь на подобную авантюру, если им понадобится. Пообещал.

Сегодня старался успеть как можно больше — послезавтра уезжаю. Неожиданно позвонил Глеб и доложил о нападение, которое собираются через полчаса совершить на Лизу. «Ну, наконец, — подумал я, — уже задолбался ждать, когда эта психованная созреет. Теперь одним махом всех и накроем». Лизе об этом знать необязательно — она может своим нервозным состоянием всё испортить, поэтому, уходя, я сказал, что отправляюсь по делам.