Роман Не мой отец глава Глава 6

Его язык выводил на клиторе какие-то неведомые мне узоры, будто играл на хорошо изученном инструменте. Он жадно слизывал сочащуюся влагу, каждый раз при этом его пальцы сжимались на моих бедрах все сильнее и сильнее. Я кончила почти мгновенно, а Женя и не думал останавливаться. С моих губ сорвался дрожащий стон, пальцы до судорог впились в подушки, тело прогнулось дугой… А он все вылизывал меня. Будто враждебно, судорожно, конвульсивно…

— О, боже… — глаза закатились, от подступающего оргазма помутилось в голове. — Боги, пожалуйста…

— Да, детка… Да… — покрывая мелкими поцелуями бедра, он играл со мной, наслаждался моими муками. — Проси меня, ну же. У меня от твоего стона яйца сводит… Пиздец, блядь… Никогда такого не было. С ума сойти!

— Ммм… — прикусила губу, ощутив привкус металла во рту. — Прошу, Женя… Пожалуйста, дай мне кончить… Я… Я больше не могу!

И тогда он просто сжал клитор зубами, потянув его на себя, пока два его пальца медленно вошли в мое лоно. Этого было достаточно, чтобы головокружительный оргазм заставил задрожать в полной прострации.

— Все-таки не девственница, — постановил тот задумчиво. Его пальцы все еще оставались во мне, достаточно глубоко. Медленно разминая стенки, будто подготавливая. — Но безумное узкая… Когда у тебя был последний секс?

Меня било мелкой дрожью, тело до сих пор вздрагивало от каждого поцелуя мужчины.

— Где-то месяц-два назад, — равнодушно пожала плечами. Женя замер, окаменел. Но мне так хорошо, что было абсолютно плевать.

— Тогда ты и лишилась действенности? — нарочито спокойно и деланно мягко уточнил он.

— Нет, — во рту пересохло, начало тянуть в сон. — Года четыре назад. Может, даже пять. Блин, я уже не помню…

— И, — нервозность из мужчины так и сочилась. Он поднялся вверх, нависая над моим лицом и заглядывая в глаза. — Сколько же у тебя было половых партнеров?

Не будь я так измождена, испугалась бы от напряжения мужчины. Но вместо этого перевернулась на бок, обнимая подушку и прикрывая глаза.

— Один. Постоянный, — не стала врать.

— Вы встречаетесь пять лет? — голос Жени дрогнул за спиной.

— Нет. Просто я люблю секс, он любит секс... Мы друзья по постели, знаешь такое? Это так удобно: позвонил – встретились. Никаких обид, никаких претензий. Никаких чувств. Супер! — сон так и утягивал меня в свои объятия, хоть между ног до сих пор все сладко сжималось.

— Ясно, больше такого не будет, — рявкнул мужчина, потом вдруг дернул мое платье вверх, снимая его через голову. Щелкнула застежка лифа, оставляя меня совсем без одежды. Постель позади прогнулась, Женя прижал меня к себе, сжимая ладонями мою грудь. Его губы по-свойски уткнулись мне в щеку, затем в шею и остановились на спине. — Спи, ведьма. Спи… Теперь ты будешь засыпать только со мной.

Глава 4

Мягкие и теплые губы усыпали шею поцелуями. Я льнула к ним, прижимаясь все теснее и теснее к каменной стене позади, будто впечатываясь в нее каждой клеточкой тела. Шершавые руки изучали мои изгибы, все чаще и чаще возвращаясь к груди. Сминая соски пальцами. Выкручивая их, слегка натягивая.

Ягодицы касались чего-то твердого, длинного и тяжелого. От моих скольжений мужской орган увеличивался в размере, а нежные касания становились все более резкими и агрессивными.

— Я вижу, что ты уже не спишь… — низкий бархатный шепот разошёлся по телу вибрацией. Я прикусила губу и сдавленно застонала. Мужские руки неторопливо опустились вниз по животу, пока не погрузились между складок, утопая в возбуждении. — И чувствую…

Сознание по-прежнему походило на сладкую вату, дымка сна никак не развеивалась. Здесь и сейчас было на редкость хорошо.

— Что? — пискнула едва уловимо для человеческого уха. — Что ты чувствуешь?

— Как сильно ты хочешь… — мужчина говорил рвано, невнятно, возбужденно. Его мятное дыхание с тонким ароматом кофе щекотало предплечье, язык очерчивал жилки на шее. — Так же, как и я…

Средний палец проник в лоно, от нетерпения я скрестила ноги и прогнулась дугой. Каменный член теперь был слишком близко, буквально терся между складок.

— Ч-чего? — я не отдавала отчета тому, что срывается с моих губ. Была просто потребность – не молчать. Словно это важно.

— Этого, — оставив в покое эпицентр моего возбуждения, мужчина обхватил своей рукой мо талию и вжал меня в свой каменный пресс. Я застонала, ощутив кубики, и закрыла глаза. Член медленно стал погружаться в меня, миллиметр за миллиметром. Растягивая под себя, давая привыкнуть к своим размерам. От неожиданности я напряглась, сжимая его лоном. — Черт, такая узкая. Расслабься, я не сделаю тебе больно. Клянусь…

То, как жадно он целовал мою шею, отвлекало от легкого дискомфорта между ног. Я выдохнула, и тогда разом испарились даже намеки на боль, оставляя после себя лишь головокружительное чувство наполненности. Единение с человеком, буквально заряжающего меня своим желанием.

— Гхр… — с губ его сорвался совершенно невнятный звук, когда мужчина вошел в меня полностью и замер, наслаждаясь ощущениями. То, как напряглись сильные руки, выдавало его с потрохами. — Такая тесная… Мокрая… И вся моя! Тебе хорошо? Скажи, я хочу это услышать.

Облизав пересохшие губы, я кратко кивнула. Меня до сих пор безумно тянуло в сон. Не было полной уверенности, что вокруг реальность. Но мужчина и не подумал перейти к активным действиям, потому пришлось нехотя напрячь связки:

— О, да, Дэн…

Не знаю, как я это почувствовала, потому что чисто визуально ничего не поменялось, но меня будто окатило ведром ледяной воды. Резко распахнув глаза, уставилась на зашторенное окно отельного номера, на улице давно светало.

Краем сознания, совершенно нехотя, воспоминания обрушивались на меня снова и снова... Новые и новые удары под дых…

Мужчина резко поменял позиции, теперь оказываясь сверху. Буквально впечатывая меня в постель. Теперь я могла видеть его лицо и окончательно проснулась.

— Какой, блядь, Дэн?! — прищурив глаза, Женя цедил каждое слово с такой безумной ненавистью, что я, наверное, даже испугалась бы. — Ну, продолжай! Мне очень интересно, о ком ты думаешь, когда занимаешься сексом!

Но в голове, словно заезженная пластинка, вертелась совершенно невозможная реальность. Мы в одной постели... Мы целовались. Господи, его язык был у меня между ног! И член тоже…

— Мать моя женщина, — голос осип, задрожал. Глаза расширились, тело окаменело. — Нет. Нет… Нет!

Уперевшись руками в грудь Жени, я попыталась скинуть его с себя. Куда там? Он весил целую тонну.

— Это все неправда, — уверяла я себя, нервно бегая глазами из стороны в сторону. — Это просто кошмарный сон… Кошмарный сон…

— И это тоже? — Женя многозначительно поднял бровь, напрягая член, который до сих пор был во мне. И тогда я подавилась, дышать стало совершенно невозможно. Я ощущала себя мышкой, пойманной на сыр. Такая глупость! — Это реальность, Марина.

— Господи, — глаза наполнились слезами от растерянности. Боль в груди становилась все сильнее. — Так не должно быть… Все это неправильно…

— Ты ошибаешься, — выдохнул тяжело и между тем мягко. Словно говорил с котенком, загнанным в угол. — Все так, как должно было случиться.

— О чем ты говоришь? Что за бред несешь?! — уперевшись ладонями в грудь Жени, я поморщилась. Мне хотелось остаться одной, чтобы он немедленно ушел. — Так нельзя! Это аморально! Это… Это… Уф!

— Эй, постой, — Женя нахмурился и сжал мое лицо ладонями, заставляя посмотреть в его серьёзные глаза, — выдохни. Все хорошо. Я хочу тебя, ты хочешь меня. В этом нет ничего такого.

Из груди вырвался ненормальный смех, вперемешку со слезами. Эта начиналась самая настоящая истерика, остановить которую было невозможно.

— Я не хочу тебя! — завопила на всю комнату, на что Женя посмотрел на меня, словно на маленького ребенка, сотворившего милую неожиданность.

— Я заметил, — закатил глаза и все же сделал огромную милость – вышел из меня, присаживаясь рядом на постель. От абсурдности происходящего ехала крыша: бывший муж матери сидит на постели полностью голый, и мы занимались сексом. Да гореть мне в аду! Пока я линчевала себя заживо, Женя размашисто провел пятерней по волосам и пропыхтел: — Что же, я этого ждал... Нам придется поговорить, хочешь ты того или нет.

***

Сидя в машине Жени, я неотрывно смотрела в боковое окно. Не потому, что там было нечто интересное... Просто сама обстановка казалась меганеуютной, в воздухе весело напряжение. На мне не было трусиков, мужчина порвал их еще ночью. И теперь я ощущала себя последней падшей женщиной на планете Земля.

— Эй… Почему ты остановился? — испуганно пробормотала, когда тот вдруг завернул на парковку. — Сам ведь настоял, что только дома нужно разговоры разговаривать… Передумал? Или от старости память вышибло, ммм?

Ничего не объясняя, он просто вышел из авто, и я принялась нервно грызть ногти. Спустя пятнадцать минут Женя вернулся с пакетом свежеиспеченных булочек и двумя стаканчиками кофе. Всучив все это мне, он молча двинулся с места, вклиниваясь в нескончаемый поток куда-то спешащих авто.

— Это мое самое любимое место на свете, — настороженно прошептала. То, что мужчина выбрал именно его из всех кофеен города, казалось чем-то на уровне магии. Эта кофейня даже не сетевая. Так, мелкая и очень уютная. Недалеко от вуза…

— Знаю, — кратко кивнул Женя, мои глаза поползли на лоб. — Я даже купил те странные шоколадные круассаны с миндальной стружкой. Никогда не понимал, как ты ешь их. Они же резиновые.

Рассматривая кружку, я прочитала надпись:

— «Карамельный латте на овсяном молоке со стевией», — сердце в груди бешено забарабанило, а во рту знакомо пересохло. Уставившись на Женю, словно впервые его видела, прошептала: — Я бываю тут почти каждый день… Ты за мной следишь.

Это был даже не вопрос, констатация факта. И если бы он соврал сейчас, это вконец убило бы уважение к нему, как к человеку. Но почему-то мужчина этого не сделал, хотя я очень ждала. Хотела окончательно его возненавидеть.

— У меня крупное охранное агентство, это не сложно. Привычка, прости, — пожал плечами, будто не видел в этом ничего странного.

Наверное, со мной было что-то не так, но я тоже ничего ужасного в его «слежке» не нашла. Когда человек погружен в свою профессию, он даже дома не может выкинуть ее из головы. Так и моя мама не могла спокойно сходить в продуктовый, потому что занималась поставками товара.

— А я думала, — вопросительно вздернула бровь, — что ты живешь на мамино наследство…

Женя резко ударил по газам, и я чудом ничего не пролила, вовремя сориентировавшись. Мужчина посмотрел на меня с нескрываемой яростью, стиснув губы. Как будто я сказала что-то такое, что задело его за живое. Прямо-таки полоснуло по гордости.

— Серьезно? — спросил он холодно. — Ты думала именно так?

Ничего не ответив, я нервно сглотнула, отвернулась. Ни к чему было накалять ситуацию. Куда еще хуже?

Мы встали в пробку, и тогда с чистой совестью я достала круассан, сняла крышку с кофейного стаканчика.

— Тебе не нравились круассаны, — оптимистично заговорила, желая перевести тему, — потому что ты неправильно их ел. Вся суть в комбо, знаешь? Правда, ты вряд ли так сможешь. У тебя челюсть-то, наверное, вставная? Орехи лучше не есть – может, случиться конфуз.

— А ты откуда знаешь, что со вставной челюстью орехи лучше не есть? — многозначительно заиграл бровями этот умник, хитро улыбаясь. — О, я понял... Вот та хрень, что ты на ночь в стаканчике в ванной оставляешь – это…

— Это КАПЫ! Ка-пы! Зубы ровнять, понятно?! — зарычала я, сузив глаза. Призывая его заткнуться, пока не поздно. Благо пробка чуть двинулась с места, и Женя на время выпал из реальности.

Тем временем я спокойно окунула круассан в молочную пенку, давай сдобе пропитаться ароматами. Затем достала ее и сперва облизала языком вокруг, съедая самое вкусное. Закрыла глаза и протяжно застонала.

— Идеально, боже! Просто с ума сойти! Тебе надо так же попробовать. У меня даже мурашки… Ммм! — глубоко вдохнув аромат шоколада, распахнула глаза, не в силах скрыть улыбку, и тут же закашлялась. Потому что Женя смотрел на меня странно, глаза его будто потемнели. На лбу появилась капля пота, по вискам выступили мелкие венки. — Что такое?

— Ничего, — сейчас его голос казался низким, глубоким. Гортанным, бархатным и чуть вибрирующим. Низ живота стянуло так резко, безумно сильным возбуждающим импульсом. От неожиданной реакции моего же тела я опешила. Тем временем Женя до побеления костяшек сжал руль и странно протянул: — Ты ешь так каждый день?

— Ага… — мне стало вдруг жарко в свитере, теплый латте почему-то обжигал пальцы. — Каждый день.

— Я так понял, что на кассе стоит владелец, — ни с того ни с сего начал заводиться Женя. Грудь его нервно завибрировала.

— Ага. Он мне скидки делает уже. Я у них первый золотой клиент, — гордо заявила.

Женя гортанно рассмеялся, совсем не по-доброму.