Роман Не мой отец глава Глава 4

Все произошло настолько быстро и неожиданно, что меня буквально парализовало. Я в полном недоумении с полминуты пялилась на дверь, пытаясь понять, что именно произошло. Приводя бешеное дыхание в норму.

— Эй! Это был мой гость, а не твой! — мой слабый кулачок полетел в плечо Жени, но ушиблась именно я, а не он. — И цветы мои!

Женя, до этой секунды смотревший на дверь, будто мечтающий догнать Антона и сделать с ним что-то нехорошее, резко обратил на меня внимание. Он притянул меня к себе за талию, заставляя вжаться в дверь. Капкан из рук не давал сделать шага в сторону. С перепугу я не нашла в себе смелости посмотреть ему в глаза, потому уставилась в напряженную, бешено вздымающуюся грудь.

— Хочешь цветы? — с вызовом спросил он, и я нервно кивнула. Зачем? Цветов я не хотела в тот момент. Только спрятать голову в песок. — Значит, будут цветы.

На какую-то минуту Женя затих, и я почти решила, что это все. Сдвиг по фазе подошел к концу, но нет. Одна его ладонь совершенно неожиданно вжала мою талию в дверь позади, не давая шевельнуться, другая поддела подбородок, заставляя таки посмотреть мужчине в глаза. Господи, какими же безумными они были…

— Кто это был, Марина? — процедил он по слогам.

— Не твое дело! — рявкнула я, пытаясь выглядеть не такой нюней, какой казалась в тот момент.

— Теперь мое, — процедил по слогам мужчина, будто пытаясь втемяшить эту мысль мне в мозг. — Мое, Марина. И ничье больше! Отвечай. Быстро!

Я намеренно прикусила губу, не собираясь вестись на провокации. Включил он отца, блин! Или… С чего вдруг такая реакция? Не с той ноги встал?!

— Стоп… А не он ли, случайно, тебя домой после вечеринки подвез? — угрожающе процедил мужчина, и меня прямо повело. Почему его так штырило-то? Прямо пар из ушей.

— Он, — не стала лгать я. — Он и подвез. Ты же сам говорил, что мне пьяной за руль нельзя. Забыл? Альцгеймер прогрессирует?

— Ты дала ему ключи от своей машины? — зарычал Женя. Я уже всерьез начала переживать. Сейчас он походил на поезд, летящий прямо в пропасть. — От своей, блядь, машины?! Этому долбоебу?! Пустила его за руль?!

— Что за наезды? Нормальный он, — что-то во мне перемкнуло, и спорить перехотелось. Я удивленно таращилась на Женю, не понимая, что на него нашло и как привести мужчину в чувство. — Единственный, кто не пил. И с правами. Сам предложил помочь.

— Как романти-и-ично! — саркастично и театрально фыркнул мужчина. — Для завершения картины надо было еще потрахаться на заднем сидении.

Глаза мои от шока стали по пять копеек. Что за тон? Что за претензии? С Женей точно что-то не то. Прямо другой человек, хуже прежнего.

— Ты пил? — настороженно поинтересовалась и попыталась сделать шаг в сторону.

— СТОЯТЬ! — проревел он, и по моему телу поползли мурашки. На лбу Жени выступила испарина. Клянусь, я слышала, как мужчина крошит свои же зубы, сжимая челюсти. — Я сейчас не понял, ты спала с ним?

— Ох! Решил провести урок полового воспитания? — многозначительно подмигнула, выставив ладони вперед, чтобы он не прижимался ко мне так тесно. Ночная сорочка была слишком тонкая, и я ощущала биение его сердца. И… еще много чего разного, чего не хотела. — Не переживай, мама успела. Пестики, тычинки – все дела... Ничего нового ты мне не расскажешь, уж поверь.

Он замер, как вкопанный, будто кто-то ударил его током. Когда Женя говорил, было чувство, что он едва шевелит онемевшими губами:

— Ты не девственница?

Час от часу не легче от вопросиков! Тяжело вздохнув, я закатила глаза:

— Естественно, нет, Жень! Мне двадцать один, аллё! Харе меня контролировать. Ты мне не папочка. И вообще никто. Хватит так усердно играть свою роль. Занимайся делами, а ко мне не лезь.

Он пребывал в каком-то странном состоянии оцепенения, будто активно что-то обмозговывая. Воспользовавшись заминкой, я торопливо выскользнула из-под его хватки и быстро забежала в ванную комнату, запираясь изнутри на замок. Наконец-то меня ждала теплая ванна и уединение!

***

Состояние мое моральное и физическое по-прежнему оставляло желать лучшего. Никогда такого не было, чтобы я могла три часа проспать в ванной! Никогда добровольно не пропускала завтрак и обед! Никогда не прогуливала учебу! Но, как говорится, все когда-то происходит впервые…

Самое страшное было не это, а пропажа моих драгоценных гаджетов: телефон, ноутбук, смарт-часы – все кануло в лету. В смятении и панике перелопатила всю квартиру и пришла к ужасному выводу: тут замешан Женя и его дряхлая, престарелая ладошка.

Плюнув на гордость, я решила, что лучше пять минут поунижаюсь, зато хоть время смогу посмотреть... И, что более интересно, ДАТУ! Именно она меня беспокоила.

— Жень? — уверенно постучав в плотно запертую дверь, не получила ответа. Будем считать, что молчание – знак согласия. — Ты одет? Я вхожу!

На всякий случай прикрыв глаза рукой, я медленно впорхнула внутрь. Мужчина в наушниках сидел за рабочим столом у окна и что-то печатал с серьезным и сосредоточенным видом. Меня он не замечал.

— Аллё?! — я демонстративно пощелкала пальцами – ноль по фазе.

Впервые я задумалась… А кем вообще Женя работает? Мне даже в голову не приходило это у него спросить. Все силы на ненависть и призрение уходили. А если мы и разговаривали, то только руганью.

Внезапно очнувшийся во мне интерес заставил воспользоваться безразличием мужчины и осмотреться по сторонам. Когда-то давно эта комната считалась пустой гостевой, теперь она была более чем обжита: шикарная красная гитара на стене, армейские фотографии на зеркале, скопы бумаг на каждой полке.

Внимание мое привлекла рамка для фото, развернутая содержимым в сторону постели. Кто на ней? Мама? Или другая женщина? Явно Женя смотрит на нее, когда засыпает…

На цыпочках пробравшись к кровати, я присела на самый ее край и потянулась к рамке, как вдруг на меня, будто шлакоблок, свалился мужчина, вдавливая в матрас всем своим телом.

— Эй! — ахнула я, пытаясь скинуть с себя мужчину. А он, кажется, забавлялся моим испугом. — Ты же работал! Придурок...

— Учись, — подмигнул тот, — как пугать надо. Поседеешь без всяких окислителей.

— Тебе до моих пакостей далеко, Женечка, — процедила сквозь зубы, стараясь не подавать вида, что лежу тут перед ним «как на ладони». — Если не хочешь в этом лишний раз убедиться, отдай мою технику. Быстро!

— Не-а, — загадочно поиграл бровями тот. — Не отдам, ведьма. И, чтобы ты знала, я наготове. Со мной больше не прокатит. Ни-че-го.

Мне это не кажется? Не снится? Женя действительно придавил меня к постели всем телом и забавляется? Благо хоть в одежде. И на том спасибо.

— Что за новые приколы? — застонала от бессилия. Попыталась сдвинуться с места, но он только сильнее меня пригвоздил. — С каких пор ты позволяешь себе рыться в моих вещах! Это как минимум неприлично! Может, в твоей молодости, при царе Петре, такое приветствовалось, но у нас-то нет! Ты уж как-то адаптируйся к современным реалиям! Ну...

Серый взгляд странно блуждал по моему лицу, будто ища там что-то важное для себя. Мне от него становилось дурно, щеки краснели.

— Ой, ка-а-акая пламенная речь! Что-то тебя ничего не смущало, когда ты мне в рабочий портфель с проектом тухлое яйцо в контейнере с дыркой положила... О чем это я? Ты наказана, — на полном серьезе выпалил мужчина.

Впервые Женя позволял себе что-то подобное. И еще никогда в жизни я не была так зла, как сейчас. Он буквально перепрыгнул все возможные грани!

— С какого это хера, уточни? — мужчина удерживал мои конечности на месте, посему именно взглядом я попыталась передать весь спектр ненависти, презрения и убийственного желания звездануть чем-то тяжеленьким, которые он у меня вызывал.

— Следующий раз десять раз подумаешь, прежде чем доверять свою машину всяким долбо… малознакомым парням! — окончательно словесно добил этот уникум.

— Ты бы предпочел, чтобы я вела пьяная?! — прокричала ему в лицо, извиваясь, как уж на сковородке. А он будто ловил кайф от моей беспомощности. Или отчего тогда так лыбился? Не иначе как слабоумие прогрессировало...

— Нет, — отмахнулся тот, словно ответственный взрослый, — я бы предпочел, чтобы ты не шастала на попойки.

В тот момент я поняла, что именно этим и буду заниматься теперь с завидной регулярностью.

— Аааа! Жить с тобой под одной крышей невыносимо! — закрыв глаза, прошептала обреченно.

— Полностью согласен. Невыносимо, Марина.

Я не видела лица Жени, но голос его был на редкость хриплым, низким, глубоким.

Его руки, удерживающие мои кисти «по швам», вдруг шевельнулись. Я ощутила шершавые пальцы, ерзающие вверх-вниз, будто поглаживающие кожу. Почему-то одна мысль об этом вызвала мурашки даже в желудке.

— Тогда съезжай, — я сама удивилась тому, как ровно звучала. Во рту пересохло, мысли еще больше спутались. — Прямо сейчас. Без всяких психологов.

— Я не говорил, что хочу съезжать, Марина. Наоборот. Этого мне хочется все меньше.

Я резко распахнула глаза, шокированная его странным заявлением, и заметила, что смотрит он совершенно не на меня. Куда-то значительно пониже лица. Очень хотелось бы верить, что привлекла его не моя голая грудь, четко проглядывающая сквозь тонкую розовую майку, а Барби, нарисованная на ткани.

Мне показалось, что Женя слегка качнулся вниз туловищем, бедра его плотнее вжались в мое тело. Я перестала дышать до болезненного жжения в легких. Понятия не имела, что он собирался сделать, но почему-то не додумалась ему помешать. Или не хотела? Нет, скорее, первое.

А потом мужчина резко отпрянул, встав на ноги рядом с кроватью. Потянул меня за руку, поднимая на ноги, после чего буквально вытурил из своей спальни:

— Иди.

— Но…

— Книжку почитай. Буквы хоть вспомнишь... Сегодня без гаджетов! — рявкнул он и, как-то уж слишком поспешно и резко захлопывая дверь, чуть не впечатал ее мне в нос. Будто сам боялся передумать.

***

Весь день я провалялась в постели с томиком «Унесенные ветром» в оригинале. Мой английский значительно проседал, но, благодаря террору Женечки, удалось здорово его подтянуть.

К назначенному времени я чувствовала внутри страх. Словно… Все это уже было. Будто я попала в чертов день сурка, где каждый день идентичен прежнему.

Целоваться с Женей я не хотела. Это даже в голове моей не укладывалось! Потому решила поменять правила сна: никакого макияжа, скромный хвостик. Поверх свободного синего вязаного платья натянула еще и свитер крупной вязки. Никаких каблуков, лишь кроссовки.

— Ты милостыню идешь просить? — странно осмотрев меня с ног до головы, заключил этот умник. — Я бы тебе и копейки не дал бы. Максимум – жвачку. И то с ментолом. Которую терпеть не могу.

В отличие от меня, Женя буквально сверкал. Мало того, что нарядился, как на парад: черный костюм с иголочки, галстук и даже лаковые туфли. Надушился! Волосы уложил! И глаза так блестели, будто успел стопочку вискаря бахнуть.

— А тебе и не надо мне ничего давать, Женечка, — ехидно процедила, натягивая черные очки. Даже взглядом с ним встречаться не хотела. — Разве что свободу. Жду не дождусь, когда с чистой совестью могу сменить замки.

Довольная, я развернулась и быстро направилась к входной двери, но когда пальцы коснулись ручки, Женя вдруг оказался позади. Слишком близко, буквально зажимая меня между своим телом и железной конструкцией. Его рука сомкнулась на моей, не давая выйти на лестничную площадку.

— И зачем тебе свобода? — процедил он недовольно. Буквально шипел в ухо. К своему несчастью, я чувствовала бешеное биение его сердца и то, как нервно вздымалась грудь. — Что ты будешь с ней делать?

— Устраивать свою жизнь, — мне стало нервно. Все происходящее казалось совершенно неправильным. Более того, не похоже это на Женю. Что за черт на него нашел? Сегодня он вел себя неадекватнее обычного.

— Дай угадаю, — голос мужчины звучал еще громче. Он походил на бомбу, которая вот-вот рванет. — Будешь строить тут отношения с тем сосунком, с которым трахаешься?

Я поморщилась на последнем слове, оно больно резануло по ушам и полоснуло гордость. Стиснув зубы, холодно отчеканила:

— Да, так и будет. Ах!..