Роман Не дерзи! глава Глава 5

Следующим утром я проснулся от жужжания пылесоса и еще более громкой музыки. Алегрова? Господи Иисусе! Это пришла моя домработница Людмила. Шальная императрица моей квартиры. Сегодня суббота, я должен быть в спортзале в это время. Вчера я так огреб, что все тело, как будто через мясорубку прокрутили, поэтому я никуда не поехал. А еще нажрался вчера, как скотобаза последняя. Какие мне спортзалы?

 – Люся, сделай музыку тише! – хриплым от сна и сушняка голосом сказал я.

  Музыка немного притихла, и я со стоном перевернулся на другой бок. Раз Людмила здесь, поспать мне больше не удастся.

Люся – это имя моего «умного дома». Назвал в честь домработницы. Еще одна хабалка. Держу ее только потому, что душевная она женщина. Работает великолепно, готовит вкусно, ну, а то, что язык у нее длинный, так это ничего. Я знаю, что ворчит она на меня не со зла, а по любви.

   У меня кто только не работал, как вспомню – пот холодный по спине. И сами убегали, говоря, что я требования завышаю к обслуживающему персоналу, и выгонял взашей за воровство, а одна мне чуть квартиру не спалила.

  А квартира у меня дорогая. Четыре комнаты, центр, 250 квадратов, ковры персидские, фарфор китайский, одни картины состояние стоят. Я вроде, не свинья, но попробуй, уберись тут в одну каску. Я так корячился, чтобы у меня все это было, поэтому кого попало пускать домой не собираюсь.

  С Людмилой мы не так часто пересекаемся, можно немного потерпеть эту стерву с Алегровой на пару.

  Я отбросил одеяло и потянулся, рассматривая свои бока. Синяков не было, слава богу. Не хотелось бы пропускать тренировки. Поддерживать себя в хорошей форме непросто. Такая красота требует определенных жертв. Хорошая физическая форма придает мне уверенности в себе и нравится женщинам, поэтому я работаю над ней с особым усердием, питаюсь исключительно полезной пищей, выпиваю очень редко и мало курю.                 

  Я не всегда был богатым и красивым. В детстве я был толстым и нищим ребенком. Мама растила меня в одиночку. Это было ужасное время, полное унизительных насмешек одноклассников и «добрых» соседей. Самое ужасное из всех воспоминаний детства – это чувство беспомощности. Когда ты был бы рад помочь своей маме, но просто не мог в силу своего возраста. Все, что я мог – это хорошо учиться в школе и делать всю домашнюю работу, чтобы мама, устающая на работе, хотя бы дома отдыхала.

  Самый большой страх в моей жизни – это снова стать бедным. Иногда мне даже снятся кошмары о том, что я потерял все, и в животе урчит от голода, но потом я просыпаюсь в своей шикарной кровати, и облегченно выдыхаю.

  Дверь в спальню с грохотом открывается, и ко мне вваливается Людмила. У нее новая прическа? Ярко малиновые волосы? Щас так модно? Тетка шарит за стиль или совсем уже ку-ку? Людмиле почти полтос, но она все не сдается. Татуху себе набить собирается. Пока только собирается. Выбрать не может. Это же, говорит, на всю жизнь. Так ей и жить насрать осталось. Чего париться?

  Я натягиваю на себя одеяло, потому что лежу абсолютно голый. Людмила удивленно смотрит на меня, потому что явно не ожидала меня здесь увидеть.

 – О! Барин, дарова! – говорит она басом, проходя в комнату, и тащит за собой пылесос. О, нет! Только не это! У меня голова сейчас лопнет! – А ты чё дома? Заболел что ли?

  – Да, Люда! Заболел! Оставь меня, пожалуйста!

  Женщина бросает пылесос и бесцеремонно садится ко мне на кровать. Трогает мой лоб, потом машет рукой, чувствуя, как от меня разит перегарищем и цокает языком.

   – Ты чё из-за этой грымзы накидался? – спрашивает Людмила, имея в виду мою бывшую.

   О Милане мне сейчас хочется говорить меньше всего на свете. Моя женщина, любовь всей моей жизни, ушла от меня к другому мужику. Чё об этом разговаривать? Тем более с домработницей.

 – Нет, Люда! Просто настроение было плохое! – зачем-то оправдываюсь я перед ней.

 – Ага! Конечно! – качает головой женщина, как будто бы не верит мне. – Пивка принести?

 – Выйди, а?  Дай мне хотя бы одеться! – с мольбой в голосе прошу я.

  Людмила исчезает из комнаты, а я нахожу свои вчерашние трусы и брюки и напяливаю их на себя, потому что за другой одеждой нужно идти в гардеробную, а мимо домработницы никак не прошмыгнешь.

   – Люся, выключи музыку! – слышу я приказ из кухни.

   Наступает тишина, и мне становится уже немного лучше. Шлепая босыми ногами по полу, я иду на кухню, где вовсю хлопочет Людмила. Приятно, черт возьми, когда о тебе заботятся.

 – Айда, барин, садись, – приглашает меня Люда за стол.

 Ставит передо мной стакан пива с сырым яйцом и разогревает супчик. В такие моменты цены ей нет этой Людмиле.

– Напомни мне, Людмила, сколько я тебе плачу? – спрашиваю я, подумывая о том, что неплохо было бы премию ей дать что ли.

– Ой, мало, барин, мало! – прибедняется женщина. – Вот Танька из соседнего подъезда...

– Ой, всё! – обрываю я ее на полуслове. Я эти истории про Таньку заебался слушать. Судя по рассказам Людмилы, ее коллега зарабатывает сто миллионов в день и с морей не вылазит. Пиздит, как дышит! – Если уберешься в течение часа, получишь премию!    

  – Пф! Говно вопрос, барин!

 – Я вообще-то ем! – напомнил я.

  Пока я «завтракал», Людмила ненадолго заткнулась, и даже оставила меня одного. Мне реально стало легче от ее заботы. Прям захорошело! Я открыл еще пивас и окно, и закурил.

– Люся, отключи пожарную сигнализацию! – приказал я.

– Пожарная сигнализация отключена! Доброе утро, Антон Викторович, – раздался металлический голос Люси из динамиков. – Напоминаю, что в следующую пятницу у вас важное мероприятие. В 18:00, ресторан «Андромеда». Не забудьте предупредить вашу спутницу.

 – Спасибо, Люся! – ответил я.

– Хорошего дня, Антон Викторович! – попрощалась Люся.

  Тут же, вот прямо сию секунду, прилетела Людмила.

– А это чё это, барин, ты со своей грымзой помирился? – поинтересовалась она. Вот какое ее собачье дело?

– Нет.

– А че тогда Люська говорит про какую-то спутницу? – не унималась эта ужасно любопытная женщина.

– Не пойду я никуда. Нет у меня никакой спутницы, – буркнул я и отхлебнул пива.

 – А, я поняла! Там тоя бывшая будет?

 Так хотелось ее отхуесосить! Вот чего она лезет не в свое дело? Чтобы с Танькой своей кости мне потом мыть? Я посмотрел на пухлое, лупоглазое, но добродушное лицо Люды, и промолчал.

– Так ты найди кого-нибудь тоже, барин! Чтоб Миланка от злости на месте провалилась! Всем своим силиконом растеклась!

 – Нет у меня никого! И искать негде! – признался я. – Ладно, схожу вечером в клуб, найду кого-нибудь! – пообещал я, лишь бы она от меня отцепилась.

–  Куда? В клуб? – рассмеялась женщина. – Да и кого же ты там найдешь? Такую же шлюшандру?

– Да, блять, че ты приебалась, Люда? – не выдержал я. – Где я тебе кого еще найду?

– Не мне, а себе! А я говорила, что не умеешь ты отдыхать! – понесла на меня женщина. – Работает, работает, работает! А зачем? Вот сколько раз я тебя звала на роликах со мной покататься? А там знаешь, какие попки катаются? Все орехи на месте! Че тебе эти сиськи силиконовые дались?

   Эта стерва права, черт побери! Конечно, она права! Только толку-то с ее лекции? Мне прям щас ролики надеть и с ней побежать? Чтобы я там совсем убился нахуй?     

 – С Миланой очень сложно конкурировать! Она же такая красивая! – еще больше огорчился я.

– Чаво? – сморщилась Людмила. – Тоже мне красавицу нашел! Да в наше время, да с твоими бабками, любую отведи в салоны, там и отмоют и причешут. Эх, была бы я лет на 20 помоложе, я бы тебе такую компанию составила! Грымза бы локти себе поотгрызла!

   – Да, Люда, мы были бы с тобой идеальной парой! – заржал я. – У тебя пятнадцать минут осталось! Или тебе премия не нужна уже? – поторопил я женщину, и она снова испарилась из поля зрения.

 Ровно через 16 минут, Людмила топталась у порога, подкрашивая губы в цвет волос. Я вынул из кошелька всю наличность, что была, и отдал ей. Видя, как округлились ее и без того большие глаза, я понял, что Люда довольна. За неимением других близких людей, мне хотелось порадовать женщину. Разве деньги – не лучший подарок? Пусть своей Таньке похвастается, неизвестно, что она своему работодателю обо мне сочиняет, чтобы прибавку получить.

  – Ты это, барин... Давай тут не кисни! – подбодрила меня женщина, пряча деньги в свою сумку. – Ты звони, если чо! Я же тут рядом. -  Людмила махнула в сторону подъезда, как будто бы там и жила. - Люся, открой дверь! 

Входная дверь пикнула и открылась, выпуская женщину.

  Отмоют и причешут... – кружились у меня в голове слова домработницы. Но  мыть и причесывать было по-прежнему некого.