Роман Навязанная жена глава Глава 20

– Ты меня преследуешь? – спрашивает Зарина, как только я выхожу из машины.

– Никак нет, – усмехаюсь я. – Луиза плохо выглядела, не мог же я вас просто отпустить на все четыре стороны. С ней все нормально?

– Да, ее муж дома. Они сейчас поедут в больницу, – говорит она, немного смутившись.

Ага, значит колючка подумала, что я за ней приехал. Если честно, не планировал. Но Луиза – глубоко беременная жена моего друга, которой, очевидно, стало плохо, и было бы свинством не проследить, что она благополучно добралась до дома. Я хотел сам их отвезти, но Зарина так резво запрыгнула в такси, что не дала мне ни единого шанса.

– Надеюсь, ничего серьезного? – спрашиваю у нее.

Не хочу звонить Мураду и беспокоить его при таких обстоятельствах.

– Не знаю, кажется, она собирается родить, – пожимает плечами девушка. – Ну, ладно, я пойду уже. До свидания!

– Постой! – останавливаю ее. – Садись в машину, я подвезу.

– Не надо, я сама, – даже не глядя на меня, отказывается она, направляясь в сторону метро.

Ее каблуки громко цокают по тротуарной плитке и я невольно заглядываюсь на тонкие щиколотки, затаив дыхание, словно восторженный слюнтяй.

– Зарина не упрямься, – отводя взгляд, иду за ней. – Сядь в машину, обещаю доставить в целости и сохранности.

Она останавливается, недовольно скрестив руки на груди и упрямо поджав губы.

– Почему ты всегда пытаешься заставить меня сделать по-своему? Это не добавляет о тебе хороших мыслей, знаешь ли. Просто дай мне уйти, пожалуйста. Я не хочу, чтобы меня подвозили и добровольно к тебе в машину не сяду.

Ее отказ злит меня, потому что я уже устал бегать за ней без единой уступки с ее стороны. Да я мог бы сейчас вернуться к Сене, в этот чертовый клуб, в который он уехал из ресторана, и найти себе нормальную сговорчивую девушку, но нет, меня больше привлекает мысль о десятиминутной поездке с этой упрямицей, чем целая ночь в объятиях другой женщины, и это бесит! Как и то, что я в принципе перестал обращать внимание на других женщин, потому что все мои мысли заняты Зариной. Другие не приносят мне удовлетворения, так что я испытываю только раздражение, просыпаясь в кровати не с ней. Поэтому даже перестал пытаться заменить ее, решив пока отказаться от своих договоренностей с постоянными любовницами. А ведь мне еще нескоро предстоит получить в свое владение эту невыносимую колючку!

– Ну и иди, куда хочешь! – раздраженно рычу на нее, отворачиваясь и направляясь к своей машине.

Зарина и бровью не ведет, продолжая свой путь, а я включаю зажигание и резко развернувшись, выезжаю со двора. К черту ее!

Еду в клуб, как и собирался изначально, где меня уже поджидает подружка Сениной девушки, которая горяча, как ад, но практически не обращаю на нее внимания, потому что тупо не могу сосредоточиться на разговоре, думая о Зарине. Околдовала она меня, что ли? Ведьма!

Иду в туалет, чтобы умыться и охладить голову, и в относительной тишине решаю все же позвонить Мураду и справиться о здоровье его жены. Пока не слишком поздно, всего десять вечера, так что я знаю, что он не спит.

Друг отвечает после длинных гудков и делится новостью, что у него родился сын. Я поздравляю его и не затягивая разговор, вешаю трубку, так как он явно не настроен на долгую беседу.

Полночи веселимся с Сеней и девушками, позволяя музыке и напиткам унести нас, а потом мне в голову приходит «гениальная» идея убедиться, что моя колючка добралась до дома, поэтому я называю таксисту ее адрес вместо своего, а поднявшись на лифте на нужный этаж, долго звоню в дверь, которую никто не открывает, прислонившись к ней, потому что ноги не держат.

– Там никто не живет, зачем вы звоните? – раздается раздраженный голос за спиной.

С трудом оборачиваюсь и фокусирую взгляд на недовольной соседке. Оп-па! Это же моя Зарина! Неужели я дверью ошибся?

– Максуд? – удивленно спрашивает она, словно не веря, что это я. А нет, это не глюки! Пришел к ней взаправду ее любимый. – Что ты здесь делаешь?

– Колючка моя… – не могу перестать улыбаться, делая к ней неровный шаг. – А я к тебе пришел.

– Фу, да ты выпил! – возмущенно кривится моя прелесть. – Иди домой, алкаш!

– Не могу, – продолжаю переставлять ноги, пока не оказываюсь у ее двери. – Я без тебя ваще не могу, колючка!

– Ну, за что мне это?! – стонет она, упираясь руками мне в грудь, когда я пытаюсь обнять ее. – Нет, ты не можешь войти!

Ага, не могу. Еще как могу! Да я уже вошел! Переступаю через порог квартиры, заставляя ее отступать назад, и с трудом снимаю ботинки под угрожающие крики, требующие, чтобы я свалил, пока она не вызвала полицию.

Ха! Как будто меня можно напугать ментами. Продолжаю свой путь, переставляя отяжелевшие ноги, смутно понимая, что вся ее квартира – это одна большая комната, в середине которой стоит разложенный диван.

М-м-м… Постелька…

Иду к нему, прихватив за руку свою колючку, и валюсь навзничь, удовлетворенно вздыхая под испуганный девичий вскрик. Все – теперь она в моих объятиях. Теперь можно и поспать.

***

Я испугалась до полусмерти, когда Максуд схватил меня и повалил на диван, и уже соображала, как отбиваться, когда он просто взял и уснул, обвив меня руками.

Вот ведь пьянчуга невыносимый! Какого черта он вообще сюда приперся?! Еле удалось сдвинуть мужчину на бок, чтобы выползти из-под него и встать на ноги.

И что теперь делать? Васима в такой ситуации не позовешь, он начнет интересоваться, почему Максуд приехал ко мне, да еще и напившись, а больше некого. Никаких вариантов, как бы его отсюда выгнать тоже нет, а находиться с ним в одной комнате я боюсь. Максуд и в трезвом-то виде позволял себе набрасываться на меня, так что кто знает, что придет ему в голову по пьяни?

Стою добрых пять минут, пялясь на его сладко похрапывающую тушку, и решаю, что для своей же безопасности должна уйти. Беру с дивана подушку и одеяло, после чего запираюсь в ванной, выложив дно самой ванны полотенцами и одеялом. Жестковато, конечно, но другого выбора нет.

Сплю урывками всю ночь, то и дело пробуждаясь от неудобства и тревоги, пока в восемь утра не просыпаюсь окончательно. Тихо выбираюсь из ванной, предварительно умывшись и причесавшись, а также надев поверх сорочки толстый банный халат, который прикрывает меня почти до щиколоток, и прохожу в комнату.

Максуд все еще дрыхнет. Конечно, кто бы сомневался! Спасибо хоть не разделся, а то с него станется.

Иду на кухонную зону и взяв ложку, громко стучу ею по днищу сковородки, издавая звуки, похожие на гонг.

– Какого черта?! – раздается возмущенное рычание с дивана, но я продолжаю, надеясь, что это хорошенько встряхнет его голову, которая по закону природы должна сейчас болеть. – Прекрати! Блин, колючка, нельзя быть такой злюкой с утра!

Он стонет, садясь на постели и обхватывая голову руками, а я откладываю сковородку на стойку и скрещиваю руки на груди.

– Проснулся? Вот и отлично. Теперь вставай и покинь мой дом. Без извинений как-нибудь обойдусь, но если такое еще раз повторится, то я вызову полицию, так и знай!

– Блин, извини! – поднимая на меня взгляд, жалким голосом говорит Максуд, щуря сонные глаза. – Я не соображал вчера. Обещаю, этого больше не повторится!

– Уж надеюсь, – хмыкаю недовольно.

Он встает с дивана, поправляя сбившуюся рубашку, и приглаживает свои волосы и бороду. Я же со злостью на саму себя думаю о том, что даже заспанный он умудряется выглядеть привлекательно. Мне сейчас хочется подойти и самой пригладить его торчащие волосы, а потом накормить завтраком и дать таблетку от головы, потому что вид у него очень несчастный.

«Какая же ты дура, Зарина! Взяла и купилась на этого ловеласа!» – ругаю саму себя, потому что симпатия к Максуду растет с каждым днем, а вместо раздражения, наши встречи с ним вызывают во мне чувство радости и волнения. Пытаюсь осекать себя, не дать этим чувствам развиться, но учитывая мою совершенно отсутствующую личную жизнь, это когда-нибудь должно было произойти. К сожалению, Максуд совсем не тот мужчина, к которому я хотела бы испытать свое первое чувство, пусть и не любви, но симпатии и вполне возможно, влечения.

– Могу я умыться перед уходом? – вздыхает он, глядя на меня более осознанным взглядом и я указываю рукой на ванную, соглашаясь.

Максуд выходит через две минуты, с влажными волосами и бородой, которые наверняка расчесывал руками и укладывал с помощью воды. Мой взгляд невольно застывает на капельке, зависшей на его нижней губе, и это настолько волнующее зрелище, что я быстро отворачиваюсь, пока не выдала свои дурацкие мысли. Стоит ему усмотреть хоть малейший намек на взаимность, как он уже не отстанет, тараном пробивая всякое сопротивление.

– Ты спала в ванной ночью, да? – неожиданно спрашивает мужчина, все еще стоя у двери и не пытаясь приблизиться. – Прости еще раз. Не знаю о чем думал, когда приезжал сюда. Этого больше не повторится.

– Пьянства или неожиданных визитов, когда тебя не ждут? – не могу удержаться от сарказма, потому что мне трудно не осуждать его.

Терпеть не могу тех, кто плюет на запреты и пьет алкоголь, хотя чего еще ожидать от человека, который заявляет, что он неверующий?

– Я не пьяница! – возмущается он. – Я вообще очень редко напиваюсь до такого состояния. Последний раз был больше года назад.

– А мне без разницы, до какой степени ты пьешь, – фыркаю я. – Сам факт того, что ты употребляешь алкогольные напитки, уже говорит не в твою пользу. Не понимаю, как ты можешь реально рассчитывать на брак между нами, учитывая, что я не собираюсь связывать себя с человеком, который ведет аморальный образ жизни.

– А-ха, значит, мы уже на той стадии, когда ты ставишь условия! – неожиданно довольно усмехается мерзавец. – Это значит, что ты все же рассматриваешь идею нашего с тобой брака, колючка.

– Ничего я не рассматриваю! – пылко отрицаю я. – Уходи уже.

– Уйду, – соглашается он. – Но прежде ты должна знать, что от одной аморальной привычки я уже избавился.

– Мне это неинтересно, – лгу ему, хотя любопытство так и гложет.

– Ну, ладно, – пожимает плечами Максуд. – Тогда… Нет, все равно не буду оставлять тебя гадать и скажу. Я уже разорвал отношения со всеми своими женщинами. Ты у меня одна осталась, колючка.

От возмущения у меня даже рот открывается.

– Да ты! Медаль тебе теперь дать? Мне неинтересны твои интрижки, потому что меня они не касаются и впечатление своим заявлением ты не произвел. До свидания!

– Вредная до невозможности, – ворчит он, направляясь к выходу. – В следующий раз я останусь на завтрак.

– Ты же только что пообещал, что больше этого не повторится! – напоминаю я, отчего-то едва сдерживая смех.

– Но я не обещал, что не приму твое приглашение зайти в гости, – оборачиваясь, ухмыляется он. – До встречи, моя вредная невеста.

– Никакая я тебе не невеста!

– Это мы еще посмотрим, – оставляет за собой последнее слово мужчина, прежде чем выйти за дверь.

А на моем лице в ответ расплывается широкая улыбка, о причинах которой я изо всех сил пытаюсь не думать.