Роман Наследник для Охотника глава Глава 24

— Хорошо, — даже отец, кажется, поверил искренним словам Ярослава. — Если ты решил погасить кредиты ради моей дочери, я приму твою помощь. Но я верну все до копейки, не привык быть в долгу. И не хочу, чтобы хоть одна душа думала, будто я продал свою дочь! Как только приедем домой, я напишу расписку. Думаю, за год смогу рассчитаться.

— Не заморачивайтесь по поводу сроков, — Охотин улыбнулся в зеркало заднего вида. — Отдадите, как встанете на ноги, я никого не тороплю. В любом случае, у нас с Соней впереди долгие годы счастливой жизни, разводиться никто не собирается.

Бессонова оглянулась назад и встретилась с вопросительным взглядом матери. По-честности, она уже сама не понимала, где правда, а где искусная ложь. Черт возьми, Ярослав говорил так, будто у них действительно брак по любви и через пять лет ни о каком разводе речи быть не может. С другой стороны, если отец отдаст долг, у Охотина не будет больше рычага давления на Соню.

Вскоре Ярослав остановил машину около дома родителей, припарковался на обочине, но выходить явно не собирался.

— Может, зайдем в дом, выпьем чай или кофе, — любезно предложила мама.

— Спасибо, но я откажусь, — Охотин развернулся на сидении и ответил с милой улыбкой на лице: — У меня много дел, и нужно отвезти Соню на другой конец города. Мы обязательно еще посидим вместе, но позже.

— Да, у нас тоже куча всего, что требует немедленного решения, — вклинился отец. — А с тобой, Софа, мы поговорим позже.

Она едва не закатила глаза. Знает этот тон а-ля «ты провинилась и скоро получишь нагоняй». Вздохнув, Бессонова лишь кивнула.

Попрощавшись, родители вышли из машины и неспешно зашли за калитку дома.

Ярослав мгновенно сорвался с места и помчал домой, как сумасшедший. Соня тяжело сглотнула, мужчина мгновенно изменился в лице, все его дружелюбие как рукой сняло. Она молчала, пока ехали. Боялась, что если скажет хоть слово, Охотник сорвется на нее. Им тоже предстоял нелегкий разговор. Заехав на территорию дома, Бессонова морально пыталась подготовиться, но все равно оказалась не готова.

Ярослав вышел, оббежал машину и рывком вытянул Соню. Закрыл дверцу и прижал девушку спиной к ней, расставил руки с двух сторон от плеч Сони, заключая ее в ловушку.

— Ты хоть понимаешь, что наделала? — заорал Ярослав.

Он уже обвинял ее, считал предательницей, даже не разобравшись в ситуации.

— Яр, я ничего не делала, клянусь! — Соня всхлипнула, Охотин морально давил на нее, из-за чего девушка ощущала себя перед ним букашкой.

— Еще скажи, что никому не рассказывала о нашем договоре, — с отвращением выплюнул ей в лицо.

— Ну, — врать не стала, — я говорила подруге, но завуалировано и, могу поклясться, чем хочешь, Маруська бы никогда не предала меня.

Охотин злобно рассмеялся, а у Сони от ядовитого смеха вмиг скрутило желудок.

— В этом мире, милая моя, никому нельзя верить, даже себе. Подруга слила тебя, даже глазом не моргнув!

— А с чего ты взял, что о договоре между нами рассказала Маруська?

Соня взяла себя в руки, она никому не позволит поливать подругу грязью! Ее предательство еще доказать нужно. Нет, она точно не могла предать, Бессонова готова поклясться даже здоровьем отца. Хотя, крупицу недоверия Охотник сумел в ней посеять. То, что Соня уже задумалась о возможном предательстве, – нонсенс.

— Сколько людей в твоем окружении знают, что я лишь прислуга в доме?

Охотин отстранился, как от звонкой пощечины, нахмурился.

Она специально сказала тем термином, который гнусно ей в лицо бросила помощница Ярослава. Та змеюка тоже знает правду, еще уволенная нянька. И экономка Марта. Черт, да почти все в доме Охотина знают, так почему козлом отпущения сделали их с Маруськой?!

— Соня, ты не прислуга, — Ярослав смягчился, но в глубине его глаз все еще оставалось недоверие. — Официально ты моя жена...

Она решила перебить:

— А неофициально я наемный работник с контрактом на пять лет.

Да, вышло немного ехидно, но это правда. От нее никуда не деться. И ей тоже следует напоминать себе почаще: незачем привыкать ни к Охотнику, ни к Злате.

— Давай разберемся для начала, кто слил инфу о том, зачем ты на мне женился, а уже потом будешь бросаться обвинениями. Я вот не удивлюсь, если предателем окажется бывшая нянька Златы.

Соня тоже не хотела бросаться ложными обвинениями, но у той хотя бы был мотив. У Маруськи его точно нет.

— Ты права, — согласился Ярослав. — Мне надо остыть и подумать, я слишком завелся, едва узнал последние новости. Я пять лет держал правду о дочери в строжайшей тайне от СМИ, и теперь мои старания рухнули.

— Зачем? — вот чего Соня не могла понять на самом деле.

— Я не выводил ее в свет. Думал, сделать это позже, когда она подрастет. Не хочу, чтоб и вокруг нее крутились папарацци, желая достать горячую сенсацию.

Соня ничего не ответила. Она не знала, как бы сама действовала на его месте. Прямо сейчас ребенок оказался в центре скандала, и ей самой не нравился такой расклад.

— Я могу при тебе позвонить Маруське и спросить, не проболталась ли она кому-то. Но думаю, что не она предатель.

— Разговор с ней мне ничего не даст. Люди умеют искусно врать и давить на жалость. Мне нужны факты, и я их найду. Но если это окажется она...

— Нет! — Соня была в этом уверена на все двести процентов.

— Ладно, как скажешь.

На этом их разговор закончился. Войдя в дом, Соня тут же попала в крепкие объятия Златы. Для нее уже вошло в привычку, что малышка при любом удобном случае бежит с обнимашками к Бессоновой. Не к Ярославу, а именно к ней!