Роман Наследник для Охотника глава Глава 42

Соня поднялась в комнату Златы, ей показалось, что малышка слишком долго спит, поэтому насторожилась. Марта рассказала ей, что девочка в последнее время редко спускалась сама. И даже ела в комнате, словно боялась выйти из своего островка безопасности в жестокую реальность.

Бессоновой даже думать было страшно, что могла увидеть и почувствовать маленькая булочка два года назад. А в нынешнюю аварию? Кто бы ни был виновен, Соне хотелось лично наказать их обидчика. Да хотя бы посмотреть тому в глаза и спросить: «За что?»

Узнал ли что-то Охотин? Почему он, черт возьми, отгородился и избегает вопросов?

Соня тихо и аккуратно вошла в комнату, но Злата уже не спала. Едва малышка увидела, кто к ней пришел, моментально соскочила с кровати и кинулась Бессоновой в объятия.

— Мамочка! Ты вернулась! Ты меня не бросила!

У Сони встал ком в горле от воодушевленного и немного печального голосочка малышки. Она крепко обняла Бессонову за ноги, вероятно, вкладывая в объятия все свои силы. Чувствуя, как помимо воли на глаза наворачиваются слезы, Соня присела и заключила малышку в сильные объятия. Так много эмоций взорвалось в ее душе в один миг, ей одновременно хотелось и плакать, и смеяться. Злата больше не ощущалась для нее чужой, даже пахла как-то иначе… Как родная дочь! От новой, удивительной догадки Бессонова едва не свалилась на пол из-за ослабших ног. Но она держалась, потому что должна была быть сильной. Но как же и ей хотелось найти крепкую стену, чтобы облокотиться на нее!

Сразу в мыслях возник образ Ярослава, и как бы она ни пыталась гнать его – ничего не получалось. Подлый Охотник засел глубоко и прочно, ничем его уже не вытравишь.

— Я не бросала тебя, — прохрипела Соня, едва собрав волю в кулак, чуть отстранилась, чтобы видеть Злату.

В глазах ребенка стояли неподдельные эмоции: одновременно и радость, и боль. Последнее Соне отчаянно хотелось забрать оттуда и заменить чем-то другим. Любовью, например. Пусть она и не родная ее мама, но хотя бы попытается дать нежность и заботу, которой у Сони в достатке. Хотя бы в ближайшие пять лет. А дальше… Дальше будет видно. Зачем загадывать наперед и заранее травить себе душу.

— Ты же знаешь, я немного болела и… — Бессонова не могла подобрать правильные слова, но малышка оказалась сообразительной.

Она потянулась к лицу Сони и осторожно прикоснулась пальчиком к щеке. Там, где все еще не сошел синяк.

— Я помню, что случилось, — она прошептала так тихо, что Бессонова едва разобрала слова.

Вмиг веселое настроение пропало, малышка стала мрачнее тучи, и Соня пожалела, что начала говорить.

— Злата, все плохое закончилось. Я тебе обещаю, больше никто не посмеет причинить нам боль

Соня хотела бы взять ее на руки, но побоялась, что не удержит из-за своих травм. Вместо этого уверенно взяла девочку за руку и повела прочь из комнаты. Малышка стала упираться, но Соня не сдалась:

— Если будешь упрямо сидеть в комнате, как тебя в ней найдет прекрасный принц?

Малышка оживилась и даже не заметила, что они уже вышли из комнаты и спустились на один пролет.

— Он залезет ко мне в окно и спасет!

Отлично, ребенок подхватил игру.

— Третий этаж? — Соня наиграно вздохнула. — Слишком высоко, я бы не стала карабкаться.

— Тогда… — задумалась Злата, Бессонова воспользовалась заминкой и потянула ребенка на первый этаж. — Тогда я буду отращивать волосы и, когда принц придет за мной, сброшу косы через окно, чтобы он поднялся по ним!

— Пусть только попробует!

Соня едва не расхохоталась, увидев Ярослава в гостиной. Он, услышав часть разговора, скрестил руки на груди и выглядел воинственно. Однако облегчение и радость, что плескались в уставших глазах, невозможно было проигнорировать.

Соня несмело улыбнулась ему, все еще помня странную обиду. По-правде, Бессонова уже забыла, почему Яр оскорбился и уехал, не сказав ни слова. О чем они общались в больнице? Так много событий… У нее уже от них голова шла кругом.

Злата начала спорить с отцом, но Соня не могла сконцентрироваться на разговоре. Ее будто током пришибло при виде строгого, но в то же время мягкого и снисходительного Охотина. Бессонова могла поклясться, что ради дочери мужчина готов на все и даже больше. Внезапно его жестокое условие обрело иной смысл. Бессонова смотрела на ситуацию его глазами и… понемногу понимала мужчину. Но при этом она все еще не могла раскусить своего бывшего жениха.

— Злата! — Соня мгновенно выплыла из транса, услышав грозный голос Яра. — Все принцы под запретом, как минимум, пока тебе не исполнится тридцать лет!

Вот это заявление! Она не смогла больше стоять в стороне.

— Ты хочешь, — Бессонова скрестила руки на груди, вставая в воинственную позу, — чтобы по итогу наша дочь осталась старой девой и завела сорок котов?

Внезапная тишина неприятно резанула слух. Соня смотрела, как резко меняются эмоции на лице Охотина: сначала шок, затем негодование, а после он растянул довольную улыбку и подмигнул. Что-то опасное затаилось в хитром взгляде, но что?.. Эта его губительная улыбка… Бессонова терялась, когда видела ее.

— Мамочка, а что такое «старая дева»? — вырвала из транса Злата. — И почему плохо заводить сорок котов?

Соня моргнула несколько раз и четко увидела в глазах Ярослава: «Выкручивайся сама».

— Ну, э-э-э…

Охотник ржал над ней. По крайней мере, так казалось со стороны. Яр выгнул бровь, он не собирался облегчать Соне задачу.

— Злата, пойдем пить чай, — внезапно появившаяся Марта практически спасла Соню с тонущего корабля. — Я приготовила твое любимое шоколадное печенье.

— Ура, печенье!

Малышка мигом забыла все на свете и вприпрыжку побежала за экономкой. Боже, Соня выдохнула от облегчения. Как она должна была объяснить пятилетней девочке, почему плохо остаться старой девой с котами?

— Ты! — она ткнула пальцем в Ярослава, но больше не нашла, что ему сказать.

Яр сократил между ними расстояние и нагло вторгся в личное пространство, Бессонова могла даже почувствовать его горячее дыхание на щеке. Каждый нерв оголился, и одновременно с тем мурашки прокатились по коже. Соня затаила дыхание и несмело подняла взгляд на мужчину. Он не прятался больше за холодной стеной безразличия, но и все еще не был открытой книгой.

— Наша дочь, как ты сказала, не останется одинокой. Но я надеру зад любому самоубийце, который вздумает залезть к ней в окно. Имей это в виду, когда надумаешь защищать ее в следующий раз.

Яр ушел, оставив ее в смятении. Нашу дочь? Она что, серьезно так сказала? Боже, похоже на то. Но… Что означал его «следующий раз»? Почему у Сони возникло ощущение, что следующий раз будет не через пять, а через… лет так десять!