Роман Нахал глава Глава 19

POV. Ангелина

Москва

Я остановилась около двери в квартиру бабушки и сделала глубокий вдох. На ум пришла одна из техник подавления эмоций: представила себя в непроницаемом зеркальном шаре, в который не могли попасть негатив и страхи извне.

— Я Железнова, черт подери! — гордо расправила плечи, выжимая до упора черный квадратик звонка.

За дверью послышались шаги.

— Дочка?

Миг — и сердце окатили кровью.

— Мамочка?! — не поверила своим глазам.

За этот месяц она словно постарела на десять лет: лицо осунулось, под глазами залегли глубокие тени, лоб разрезала нитка морщин. Невысокая женщина с копной вьющихся волос кофейного оттенка измождено улыбнулась, сгребая меня в объятия. Техника подавления эмоций вышла из строя: из глаз брызнули слёзы, застилая всё вокруг…

— А где бабушка? — напряженно поинтересовалась, размещаясь за кухонным столом.

— Она приняла снотворное и только недавно уснула, — безжизненно пробормотала мама. — Он чудом остался жив — попал в руки к хорошему врачу. Даже странно. Как только отец пригрозил, что сдаст тех, кто стоит за ложными обвинениями, началась настоящая травля, — добавила она дрогнувшим голосом.

— Как он сейчас? — спросила, пронзая ладонь ногтями.

— Он проведет пару дней в реанимации, но опасности для жизни нет. Только... — мама зажмурилась, барабаня кончиками пальцев по столу.

— Что?

— Врач сказал, без положенного комплекса реабилитации рецидив повторится через два-три месяца. Его сердце не выдержит. Наш папка умрёт. Передала эту информацию в тюрьму, но они рассмеялись мне в лицо…

— Он не вернется туда больше, —прошептала я заплетающимся языком, до хруста стискивая пальцы в кулак. — Наш папка будет жить. Долго. Очень долго. И они ответят за каждую пролитую слезу…

***

Мама пошла спать. Я, наконец, осталась в одиночестве на лоджии элитных москвовских апартаментов. Папа подарил бабушке эту квартиру лет десять назад, но ремонт до сих пор выглядел как с иголочки. Модный дизайнер оформил помещение в духе французской классики: паркет «ёлочка», однотонные светлые стены и кремовая тюль в пол. Уже забыла, как здесь уютно.

Рассвет укутал фасады соседских домов в бледно-розовые краски. Я в десятый раз перечитала сообщение, полученное за несколько секунд до маминого звонка.

«Добрый вечер, Ангелина. У твоего отца случился инфаркт. К счастью, мои люди вовремя среагировали — успели доставить Железнова к лучшему кардиохирургу города.

Р.S. Моё предложение действует последние сутки. Завтра поздно вечером я улетаю в длительную командировку. Если ты не успеешь подписать бумаги, считай, я ничего не предлагал.

С уважением, О.К.»

Отяжелевшие веки не выдержали. Глаза захлопнулись, утягивая в пучину мучительных воспоминаний…

***

Два месяца назад

Спектакль закончился, и мы с ребятами вышли на поклон. Зрители как обычно несли цветы к сцене: хризантемы, розы, гвоздики. Я повернула голову, вдруг ощутив слабость в коленях. Охапка крупных маков поглотила взор. Ярко-алые и невероятно фактурные, они выглядели дико и совершенно чужеродно внутри небольшого помещения экспериментального студенческого театра. Мой взгляд скользнул выше, проваливаясь в могильный холод цепких черных глаз. Высокий худощавый мужчина, прижимавший цветы к груди, стоял напротив, явно ожидая, когда толпа рассосется.

Усилием воли заставила себя отвести взгляд. Между лопаток проступила испарина. Мне, как и многим другим актерам, присуща эмпатия. Бесконечно проживая эмоции других людей, в какой-то момент начинаешь чувствовать, что у окружающих на душе. От мощной энергетики этого человека тряслись поджилки.

— Сегодня я пропустил сделку на несколько миллионов рублей, — произнес ровным задумчивым голосом, протягивая маки.

— В чем же дело? — еле слышно пробормотала в ответ.

— В вас, — решительно отозвался незнакомец.

— Не понимаю…

— Два часа не мог отвести взгляд от вашего лица, мимики, жестов…

— Спасибо, но это всего лишь спектакль студенческого театра. Не стоило пропускать важную сделку.

Незнакомец недобро рассмеялся.

— Ничего важного в ней нет. А вот эмоции, которые вы мне подарили, поистине неповторимы. Вы настоящий ураган. Вихрь, сшибающий с ног. Я не пропускаю ни одной мало-мальски значимой театральной премьеры, но уже давненько не испытывал ничего подобного. А впрочем… — он неожиданно замолк, всматриваясь в мое лицо.

— Что? — пробормотала, завороженная непроницаемым взглядом собеседника. Поясница зудела от мурашек.

На вид ему было лет сорок пять: гладковыбритое лицо, пронизывающий взгляд из-под чуть опущенных век, жесткая линия рта, делающая облик мужчины суровым.

— Это и раньше было заметно. Разве вы меня не помните? — тонкие губы изогнулись в лукавой усмешке.

— Нет, — сухо изрекла, мечтая скорее прекратить этот странный разговор. Он действовал на меня как удав на кролика.

— Однажды я бывал у вас в гостях. Года четыре назад. Какая-то костюмированная вечеринка. Вы играли на сцене в образе царевны лебедь. Ваше выступление заставило меня прервать беседу с Железновым…

— Вы знаете отца?

Собеседник склонил голову, с ног до головы обводя меня задумчивым взглядом. Могильный холод черных глаз заставил поежиться. Не удостоив ответом, мужчина развернулся, направляясь к выходу. Всё это время там стояли два здоровяка. Стоило незнакомцу скрыться, как они поспешили следом. Только в гримерке, разглядывая необычный букет, я обнаружила записку.

«Жду вас у входа. Я знаю, как помочь вашему отцу!

О.К.»

***

Ласковое утреннее солнце щекотало лицо, заставляя разлепить ресницы. Уже окончательно рассвело. Руки затекли — я задремала с телефоном в ладонях. Машинально открыла входящее сообщение, вскрикнув, будто наступила на ржавый гвоздь…

— Боже! — сорвалось с онемевших губ.

«Бес!» — поправил злорадный внутренний голос.

— Да, бес, — безжизненно согласилась, продолжая внимательно разглядывать полученный снимок. Он был подписан одним словом.

«Сюрприз!»

Двое лежали в кровати. Обнаженные. Переплетая руки и ноги. Её бледная ладонь покоилась на его загорелом плече. Чуть приблизила изображение, с трудом, но все-таки рассмотрев надпись на ладони девушки.

«28 августа» — было нацарапано ручкой. Дата вчерашнего дня. Дата смерти нашей любви.

Я медленно поднялась с кресла, возвращаясь обратно в комнату. Несколько секунд ещё крепко сжимала телефон, натурально представляя, что это какая-нибудь смертоносная ядерная бомба, а потом запустила айфон об стену. Он разлетелся на несколько частей.

— Наша любовь умерла, а мой отец будет жить.

С этими словами я вышла из комнаты, направляясь по указанному в сообщении адресу.

***

Яндекс-такси въехало на территорию элитного поселка, остановившись возле неприступного забора, больше смахивающего на бомбоубежище. Зря только взяла мамины ключи от машины — руки и ноги отказались подчиняться: я даже не смогла завести автомобиль, не говоря уже о том, чтобы доехать из пункта А в пункт Б.

Остановилась возле высоких черных ворот, ощутив, как мышцы горла сводит от напряжения. Амнезия сейчас была бы очень кстати: стереть все события минувшего месяца и с кристально чистой памятью переступить порог этого дома.

Боже, дай мне сил!

Как по мановению волшебства, ворота разъехались.

— Олег Викторович ждет вас! — раздался ровный заученный голос откуда-то сверху.

Я крутила головой, так никого и не обнаружив. Потом еще минут пять, как Алиса в стране чудес, плутала по извилистым дорожкам сада. Главное здание располагалось на внушительной зеленой территории, которой, казалось, нет конца.

— Ангелина?! — вздрогнула, оборачиваясь.

— Олег! — наши взгляды пересеклись.

— Ты всё правильно сделала, девочка! Я в тебе не ошибся! — высокий худощавый мужчина взял меня за руку. Я опустила ресницы, не в состоянии возразить.

— Как прошли съемки?! — ровно поинтересовался собеседник.

— Хорошо…

— Сегодня я разговаривал с режиссером. Он остался в восторге от твоей актерской работы.

— Не знала, что вы знакомы с Потеминым…

— Мы давние друзья! — Олег выжидающе посмотрел в глаза. — С партнером сработались? — мужчина закусил губу, явно сдерживая улыбку.

Почувствовала себя мячиком, который подкинули в воздух и забыли поймать. Моя главная роль в картине «Принцесса и нищий» уже не казалась исключительно заслугой таланта. Внутри разлился могильный холод.

— Да, мы с Максимом нашли общий язык… — ответила пространно.

— Не знал, что Цветков находит общий язык с девушками. Хотя… — собеседник обвел мое тело откровенным взглядом. — Не удивлюсь, если его флюгер хоть ненадолго подул в нужную сторону, с такой-то партнершей!

— Олег…

Он остановился возле розового кустарника в дальней части сада, указывая ладонью на скамью.

— У тебя был ровно месяц на раздумья. Сегодня истекает последний день. Если откажешься, я пойму и никогда больше не побеспокою, — сиплый волевой голос пошел на понижение.

Этот взрослый искушенный человек внушал страх. В каждом его движении была сосредоточена власть, а еще… нечеловеческая жестокость. Я ощущала это на каком-то клеточном уровне.

— Как я могу знать, что вы меня не обманите?! — с трудом разлепила губы.

— Твой отец остался жив. Какие еще нужны гарантии?

— Но…

— Ангелина, мое время слишком дорого стоит, я не привык повторять дважды, но вы, актрисы, крайне легкомысленные особы — в одно ухо влетает, в другое вылетает. Не скрою — ты очень сильно привлекаешь меня как женщина, я хочу видеть тебя своей женой. А еще я хочу сделать из тебя не просто проходную актрису, а настоящую суперзвезду: России, Европы, Голливуда… Через три года твое имя будет знать каждая собака! Ты станешь идолом, кумиром, с тебя будут брать пример, копировать, подражать! Самые востребованные режиссеры будут выстраиваться на поклон!..

Я шумно сглотнула. Такое невозможно было представить.

— …Но самое главное — я помогу спасти отца. Если ты подпишешь брачный договор, твой папа из больницы вернется домой. Сперва его переведут под домашний арест. Мне понадобится еще около полугода, чтобы с Железнова сняли все обвинения в результате амнистии. Твоего отца освободят. Всего каких-то шесть месяцев потерпеть осталось… Однако если ты откажешься, завтра утром он покинет реанимацию, — мужчина вздохнул, — и вернется в тюремный больничный блок. Так каким будет твой ответ, Ангелина?

— Я вас не люблю… — Олег улыбнулся, но ничего не ответил. — И не смогу полюбить… Зачем я вам сдалась? Тысячи девчонок мечтают о такой карьере и смогут подарить вам счастье…

— Продолжай… — мужчина провел ладонью по моим волосам.

— Помогите перевести отца под домашний арест. Больше ничего не нужно! У нашей семьи остались кое-какие активы. Мама говорила про заграничные счета. Мы заплатим! Только назовите цену! Пожалуйста!

Из глаз брызнули слёзы. На долю секунды сознание затуманилось, по телу пронесся озноб, так, что ладони покрылись липкой испариной.

— Мне нравится твой отец. Он хороший мужик. Один раз оступился, с кем не бывает… Но даже перевод под домашний арест не отмоет честное имя Железнова.

— Неужели его ещё можно отмыть? — пробормотала, еле дыша.

— Я бы похлопотал… для своего родственника, — он снова улыбнулся. — А по поводу любви… Знаешь, Ангелина, у меня два брака за спиной. Оба раза избранницы клялись, что наши чувства переживут любую чуму. Но всё заканчивалось банально и даже пошло — изменой.

Я крепко зажмурилась, силясь отогнать от себя образ двух обнаженных людей. Внутри все перевернулось. Дышать до сих пор было трудно — казалось, в груди застряла ржавая заточка.

Сюрприз…

Даже суток не прошло, как он изменил мне. Разум затуманила звериная ярость, а сердце до сих пор сжималось от любви. Эд оказался предателем, обманщиком, не захотел принять мой отъезд. Для него не существовало разницы, кого отогревать в своей постели. Её. Меня. Бес вырвал мне сердце, зашвырнув под колеса своего внедорожника.

— Я не жду от тебя любви, но смогу сделать очень счастливой… — В ушах начало звенеть. — Ты хочешь стать счастливой?! Иметь рядом настоящего мужчину? А самое главное — помочь восстановлению доброй репутации семьи Железновых?..

Его голос окутывал холодным непроницаемым коконом. Капкан захлопнулся. Дышать стало нечем. Я начала медленно сползать по скамейке. Не знаю, сколько времени прошло, когда услышала тихий приказ, сказанный уверенным непоколебимым тоном.

— …Сейчас мы подпишем брачный договор. Я не стану давить: через час улетаю по делам в Европу. Свадьбу сыграем, как только прилечу. Твой отец больше не вернется в тюрьму — я дал все необходимые распоряжения. Судью поменяют, а его дело пересмотрят. Из больницы Железнов поедет домой. Пока под домашний арест, а там и амнистия не за горами…

Перед глазами до сих пор немного плыло. Его немигающий черный взгляд напоминал дьявольский прищур Мефистофеля. Я пыталась что-то сказать, но не вышло. Наблюдала за происходящим будто со стороны: перепуганная девушка дрожащими руками держит документы, а высокий худощавый мужчина глядит на неё взглядом вершителя судеб. Строчки расплывались, мозг перестал воспринимать информацию. Хотелось лишь унять эту боль, уйти в забытьё, переставая чувствовать…

Сейчас я готова была проклясть тот день, когда мы с Эдом впервые встретились на празднике в доме моих родителей. Не появись он тогда, мое сердце бы не превратилось в жалкую кучку пепла.

Я подписала документы, проваливаясь в головокружительный туман…