Роман Мой брат тебя убьёт глава Глава 32

Карен

Невидящим взглядом смотрю на монотонно меняющийся за окном пейзаж. Небоскрёбы, машины, люди… Каждый в этом человеческом муравейнике занят чем-то своим и очень важным. Чувствую себя маленьким и ничего не значащим винтиком в сложноорганизованном механизме города.

Примерно также я ощущала себя в своей семье на протяжении всего детства. Мне всегда казалось, что я и там лишняя. Отец, хоть и ненавидел Блейка, но, всё же, обращал на него внимание. Всё же, единственный сын и наследник! А я… кем была для него я? Ребёнком «не того» пола? Ненужным дополнением к семейству?

Сотни раз, во время чопорных ужинов в кругу семьи, когда отец молча резал стейк на своей тарелке, а мама тихо выпивала по две бутылки вина, мне хотелось просто встать и закричать во всё горло. Хоть как-то привлечь их внимание! Но всякий раз я давила в себе это чувство. Смотрела на несчастную маму. На равнодушного ко всем нам отца и… ничего не делала… Ничего…

Пытаясь понять собственные ощущения, с удивлением замечаю, что рассказ Вейна о том, что сделал с ним мой отец не никак не откликается внутри. Сердце не ёкает. Я даже не злюсь. Внутри лишь грусть и пустота. Это было ожидаемо и вполне закономерно.

Наверное, несмотря на отчаянное желание, чтобы отец, наконец, заметил меня после стольких лет послушания и беспрекословного исполнения всех его требований, в глубине души я понимала, что этого никогда не будет. Просто изначально я родилась с неправильным набором ген. Это не зависело от меня. Я не выбирала родиться женщиной и страдать. Просто так вышло.

Однако теперь, во время этой долгой поездки в такси, я впервые в жизни чувствую странную свободу. И это чувство, сперва робкое и осторожное, с каждой минутой только набирает внутри обороты.

Сколько ещё я должна терпеть? Жить по указке других людей? Страдать по вине мужчин, которых я по какой-то неведомой причине полюбила?

Отец. Вейн. И даже… Блейк!

Я больше не должна оглядываться на их мнение! Теперь, когда во мне живёт новая жизнь, я должна повзрослеть. Я больше не одна. И отвечаю не только за себя. Но и за моего любимого и пока ещё совершенно беспомощного малыша.

Вытираю слёзы и обращаюсь к водителю:

- Мне нужно поехать по другому адресу.

Изначально я назвала ему номер своего дома, но теперь решаю не откладывать изменения в своей жизни в долгий ящик.

- Куда теперь, мисс? – устало спрашивает мужчина.

- Пресвитерианская больница, - спокойно говорю ему я. – И побыстрее.

Водитель согласно кивает и на ближайшем светофоре разворачивает машину.

Достаю телефон и игнорируя, бесчисленные непринятые от Вейна, набираю Роберта.

Он отвечает почти сразу.

- Привет, детка!

- Привет.

- А меня сегодня выписывают!

- Отличные новости, - стараюсь не выдать своего волнения. – Я скоро приеду к тебе.

- Класс! Буду ждать!

- Хорошо.

Отключаюсь и вздыхаю. Давно пора разрубить этот узел. Я сделаю это не потому, что Вейн умолял меня не выходить за Роба. И это никак не связано с нелепым предложением Вандербилда, от воспоминаний о котором меня почему-то начинает снова трясти от гнева. Нет. Моё решение расторгнуть помолвку никак не связано с Вейном. Просто сейчас, в ослепительном сиянии правды, я внезапно поняла, что наши отношения с Робом заранее обречены на провал.

Я его не люблю. Я его не хочу. И как бы я себя не уговаривала, какие бы дружеские чувства к нему не испытывала, этого не изменить. К сожалению, Роб никогда не станет для меня любовью всей моей жизни…

Спустя ещё полчаса машина останавливается, я расплачиваюсь с таксистом и выхожу. Небо над головой хмурится, угрожающе громыхая надвигающимися раскатами.

- Кажется, будет буря, - кивает вверх таксист.

- Ага, - согласно пожимаю плечами. – Надеюсь, не встрянете в пробку.

- Надеюсь… - отвечает мужчина, явно думая уже о чём-то своём.

Мне на щёку приземляется первая крупная капля, и я спешу поскорее зайти в здание.

Сразу направляюсь к знакомому лифту, но потом почему-то останавливаюсь. Разворачиваюсь и подхожу к стойке администратора.

- Подскажите, - спрашиваю, сама не зная, что именно мной движет. – У вас в больнице есть пациент с фамилией Вандербилд?

- Минутку, сейчас проверю, - улыбается девушка. Она кликает по экрану монитора и вбивает нужное имя. – Да, есть. Отделение кардиологии. Третий этаж. Палата триста пять.

- Спасибо, - киваю в ответ.

Отхожу в сторону и замираю в нерешительности… Отец Вейна. Никогда не думала, что захочу увидеть его… Да я даже имени его не знаю! Чёрт… что я ему скажу? Быть может, сейчас он спит? Вейн сказал мне, что он умирает… Быть может, это мой единственный шанс познакомиться с дедушкой… своего ребёнка?

Делаю глубокий вдох и идут к противоположному лифту. Читаю вывески. Экстренная хирургия... Неврология… Кардиология. Да, мне сюда!

Чувствуя себя не в своей тарелке, поднимаюсь на третий этаж и отыскиваю нужную палату.

Рядом с ней никого нет, и я просто открываю дверь…

В нос ударяет больничный запах. В голове сразу всплывают неприятные воспоминания о том, как когда-то в детстве я посещала в больнице маму. Сперва у неё была длительная депрессия, а потом… обнаружили неоперабельную опухоль головного мозга. При всём необходимом лечении она сгорела за три недели.

- Кхм, - тихо кашляю, чтобы обозначить своё присутствие. - Добрый день…

Лежащий на кровати пожилой мужчина открывает глаза и внимательно смотрит на меня.

На его лице – кислородная маска. Но он явно в сознании.

- Меня зовут Карен, - подхожу к его постели и слегка наклоняюсь. – Я… сестра друга Вейна…

Знаю, что такое определение не располагает к интересу мужчины, но на ходу не могу придумать ничего лучше.

Мистер Вандербилд кивает мне и даже приподнимает руку в приветствии.

Застываю перед ним на какое-то время, чувствуя себя ужасно неловко. Мы оба молчим, внимательно глядя друг на друга, и я начинаю подумывать о том, чтобы уйти, но тут он говорит:

- Рад знакомству… Карен.

Голос мужчины кажется мне слабым, и внутри всё сжимается от жалости к этому человеку.

- Присаживайтесь, - он печально улыбается и показывает на стоящее около его кровати кресло.

Уже жалея, что пришла, опускаюсь в кресло.

- Ко мне не часто заходят посетители… - медленно произносит мужчина. – Я очень рад друзьям своего сына…

- И я рада познакомиться с вами, - искренне улыбаюсь, глядя в его усталые глаза. – Вейн много рассказывал о вас…

Закусываю губы от нелепости своего вранья. Вейн никогда не говорил про свою семью. Никогда до сегодняшнего дня.

- Наверное, мой сын не говорил ничего хорошего… - мужчина с грустью прикрывает глаза.

- Почему же! – торопливо убеждаю его я. – Отнюдь…

- Расскажите мне… - прерывает меня больной. – Какой он?

- Кто? – удивлённо переспрашиваю.

- Мой сын… - мистер Вандербилд откашливается. – Извините… мы с ним… не так часто общаемся. Хочу узнать о нём что-то, чего ещё не знаю… - он делает паузу. - Напоследок.

Его губы трогает мечтательная улыбка, а у меня на глаза наворачиваются слёзы. Господи… как же это выдержать?

Несмотря на то, что мысли о Вейне рождают противоречивые чувства, я набираю в грудь побольше воздуха и пытаюсь вспомнить о нём что-то хорошее.

- Когда я была ребёнком, - начинаю, глядя в потолок. – Вейн всегда заботился обо мне. У меня есть старший брат, Блейк. Так вот Вейн тоже стал мне… кем-то вроде брата. Когда Блейк переживал смерть нашей матери, Вейн… - отчего-то слова даются мне всё с большим трудом. В носу начинает предательски пощипывать от пронзительных воспоминаний, а глаза заволакивает пеленой слёз. – Вейн делал меня счастливой. С ним я никогда не была одинока… и…

Одна слеза, всё же, стекает из края глаза.

Мужчина жадно смотрит на меня, и от его явного желания услышать о сыне что-нибудь ещё мне становится ужасно неудобно.

- Извините, - быстро вытираю щеку ладонью.

- Ничего, - отец Вейна сочувственно кивает. – Моего сына непросто любить.

- Но я не… - протестующе мотаю головой. – Я его не люблю… то есть… не так…

- Карен, мне очень приятно, что у моего взбалмошного мальчика есть такая девушка как вы, - мистер Вандербилд с большим трудом приподнимается на кровати. – Больше всего на свете я жалею о том, что… не показывал ему свою любовь, проявлял строгость вместо… - он вздыхает. – Не повторяйте моих ошибок. Любите, пока у вас есть такая возможность…

Любить… Любить Вейна? Господи! Можно подумать, это так просто…

Неосознанно я кладу руку на живот. Глажу его несколько секунд и только потом замечаю, что отец Вейна пристально смотрит на меня.

- Вы хотите сказать мне что-то ещё? – в его глазах загорается внезапная надежда. – Прошу… мне осталось не так долго… - дрожащей рукой он тянется в мою сторону и…

Я подскакиваю на ноги.

- Прошу вас, не говорите ему! – быстро-быстро моргаю, заглядывая в глаза неизлечимо больному.

- Я не скажу, - из края его глаза стекает одинокая слеза. – Если вы просите меня. Обещаю.

Внутри всё переворачивается от сочувствия к этому несчастному мужчине. Осознать свои ошибки и умирать с чувством того, что ничего уже нельзя справить… Это худшее наказание!

- У вас будет внук, - по щекам одна за одной стекают слёзы. – Или внучка. Я пока не знаю, - говорю быстро-быстро, пока не передумала. - И Вейн… он тоже не должен узнать…

- Но почему? – мужчина непонимающе смотрит на меня.

- Я не могу рассказать… - опускаю взгляд. – У меня есть жених… Пока есть.

- Пока?

- Да, сегодня мы расстанемся, - переполняющие душу эмоции так и просятся наружу. – А Вейн… - всхлипываю. – Я не знаю, что с ним делать!

Мистер Вандербилд тянется вперёд и ловит мою ладонь своей холодной рукой.

- Чтобы не сделал мой сын, - он смотрит на меня не мигая. Умоляюще… – Простите его. Я прошу вас. Пока мы живы… всегда есть время для… - мужчина внезапно закашливается, и монитор над его головой начинает неприятно пищать.

- Мистер Вадербилд! – стаю с места и склоняюсь над внезапно побледневшим мужчиной. – Мистер…

- Отойдите! – в палату торопливо заходит врач, а за ним следует медсестра. – Выведете её!

- Пойдёмте, мисс, - кто-то берёт меня за плечи и настойчиво подталкивает к двери.

Перебираю ногами, продолжая неотрывно смотреть на задыхающегося человека.

К горлу подступает тошнота, внутренности скручивает тугим жгутом…

Выхожу из палаты и оседаю на стул.

- Вам плохо? – заботливо интересуется медсестра.

- Он… - боюсь закончить начатую мысль. – Он умер?

- Нет, - сочувственно качает головой женщина. – С ним такие приступы четыре раза в день случаются… Состояние стабильно тяжёлое… Но он продолжает жить.

- Какой кошмар… - оторопело говорю, опуская опустошённый взгляд.

- Да, приятного мало. А вы его дочь? Или член семьи?

- Нет, - пожимаю плечами. – Я… знакомая его сына.

Делаю глубокий вдох и встаю. Больше не могу это терпеть… Это слишком больно!

- Мне пора, - киваю удивлённой женщине.

Резко разворачиваюсь, и, не в силах больше сопротивляться нахлынувшим эмоциям, не разбирая дороги, бегу к лифтам…