Роман Милашка для грубияна глава Глава 23

Не знаю, кто как, а я бы все-таки убила того идиота, который придумал мобильные телефоны! А также тех, кто звонит по утрам и будит ни свет, ни заря. Хотя, половина десятого утра – это только для меня слишком рано, особенно сегодня, после вчерашних переживаний. У большинства в разгаре рабочий день. Хотя, какой, нахрен, рабочий, если сегодня суббота.

Тянусь к мобильнику, который лежит на тумбочке. Нехотя открываю оба глаза, прищуриваясь от яркого света, и смотрю на экран.

Степа, что б тебе пусто было!

- Да? - кричу в трубку.

- Катя, только сразу не убивай, - жалобным голосом произносит парень, понимая по моему тону, что разбудил. – Я не хотел.

- Говори уже, юродивый, - вздыхаю. – Обещаю, сильно бить не буду.

- Доброе утро, - усмехается Степан. – Хорошо, что ты лежишь. Иначе, боюсь, упала бы замертво.

- Что на этот раз случилось? – зеваю, начиная просыпаться и постепенно приходить в себя.

- Сразу видно, что еще в Интернете не была, - как обычно, Степан начинает издалека.

- Давай уже, не томи, - опять зеваю в трубку. – Кто на этот раз отличился?

- Даже боюсь сказать, - тяжело вздыхает Степа, а я усмехаюсь. Наверное, он никогда не избавится от привычки ходить вокруг да около. – Какая-то падла слила в сеть инфу, что ты живешь с Вишневским.

- Именно я?

- Не совсем ты, - снова вздыхает прямо мне в ухо. – Девушка по имени Катя. Мне с утра твой Макаров звонил, тактично интересовался, уж не ты ли в главной роли выступаешь? И где можно тебя сейчас найти? Мало кто знает, что Милашка – это Миланская Катя, известная в определенных кругах журналистка.

- А ты что? – как-то уж очень спокойно я на это всё реагирую. Странно, очень даже странно.

- А я мороз включил, - удивляется Степа. – Впервые слышу, и всё такое. Еще он спрашивал, куда ты пропала. Я ответил, что ты очень занята новой статьей, ведешь постоянные переговоры с каким-то салоном и реально не имеешь времени на роман с Вишневским. Тем более, Олег знает, как ты Артема “любишь”. Вроде поверил, но журналисты такой народ... Ехидно посмеялся и повесил трубку.

- Макаров не напишет, не волнуйся, - успокаиваю парня, который, видимо, действительно за меня переживает. Очень приятно иметь такого искреннего друга. - Давай в двух словах, что именно слили в сеть?

Пока Степан рассказывает, я включаю громкую связь и провожу все утренние водные процедуры, точнее, умываюсь и чищу зубы, внимательно его слушая.

- Значит, так, - начинает бодро рапортовать Степа. – «Неизвестный источник сообщил, что у Артема Вишневского бурный роман с его новой помощницей, которая, по его же словам, спит с ним и живет в его доме. Парень забросил клубы и модные тусовки, проводя все свое свободное и не свободное время с девушкой по имена Екатерина. Фамилия не прилагается, и теперь все гадают, кто же эта загадочная девушка с королевским именем?» Не приходит на ум, кем бы мог быть этот “неизвестный источник”?

- На данный момент всплывает только одна барышня – некая Алина, бывший начальник отдела маркетинга, которую недавно уволил Вишневский, потому что она запорола проект. Хотя, - делаю паузу, - там куча народа тусуется, и Артем свою речь толкал перед всеми начальниками, в конференц-зале человек сорок сидело. Мало ли, кому стукнуло в голову меня прославить?

Степан – единственный человек, не считая подруг, который знает все о сделке, пламенной речи Вишневского и моей помощи ему. Уверена в нем на сто процентов, даже не сомневаюсь, что он не причастен.

- Ты так спокойно на это реагируешь, - удивляется Степа мне в трубку. – Думал, будешь рвать и метать.

- А смысл? – отвечаю очень спокойно. – Рано или поздно эта информация все равно появилась бы в сети. Пусть погадают, кто эта загадочная девушка. К дому Вишневского не сунутся - все помнят, как он пару лет назад одному журналисту руку сломал, больше пока камикадзе не находилось. Ну, увидят нас вместе, сфоткают, выплывет мое имя – да пофиг! Все равно через пару недель в столицу сваливаю, а рейтинги еще никому не помешали. Перекручу все на свой манер, как я обычно это делаю, ты ж меня знаешь. Не суетись. Пару дней погутарят, обсудят, и переключатся на что-то новое. Наш народ долго на одном месте не может находиться, им подавай зрелищ, можно даже без хлеба.

- С меня любая помощь, - бодро отзывается Степан. – Но лучше пока не светись.

- Договорились, - усмехаюсь, и мы прощаемся.

Про столицу мой друг тоже знает. Не поддерживает, потому что не хочет, чтобы я уезжала, но радуется моим успехам. Жаль, что мало в нашей жизни людей, которые готовы действительно поддержать в трудную минуту, а не позлорадствовать, и порадоваться вместе с тобой, а не завидовать, в глубине души желая кару небесную на твою голову.

Любопытство распирает меня, несмотря на краткий пересказ Степана, и я включаю ноутбук. Нахожу четыре статьи, остальные все точные копии этих четырех. В принципе, терпимо, но все равно вызывает улыбку. В основном гадают, кто такая неизвестная девушка Катя, и как Вишневский с ней познакомился. Даже коллаж вставили, где на одной половине физиономия Артема, а на другой - огромный знак вопрос и мое имя.

Правда, некоторые чудо-журналисты удивили даже меня. Вчитываюсь в неизвестную фамилию и понимаю, что писал новичок.

“Катя, Катерина, Катюша – как же Вишневский называет свою новую пассию в постели? Делимся, у кого какие есть варианты”.

Вот скажите на милость, кому интересно, как меня Артем называет в постели? И фиг с ним, что самой постели еще не было, но помечтать-то можно. И эта мысль даже не вызывает во мне раздражения. Только улыбку.

Взять и прикольнуться, что обращается он ко мне исключительно Катя и никак больше? Иногда, когда злится, выпаливает свое громкое “Миланская”, но больше ничего. А если честно, то неимоверно хочется уменьшительно-ласкательного обращения из его уст. Помню, что он этого не любит, но мне-то это нравится.

Народу у нас только дай позлословить – какие только варианты они не придумали, чуть тотализатор не открыли. И как ни странно, больше старались мужики, чем девочки. Те в основном рассказывали, как им нравится, чтобы мужчины их называли.

Интересно, а где они правду собрались узнавать? У Вишневского? Или у неизвестной девочки Кати? Представляю реакцию Артема:

“Скажите, господин Вишневский, а как вы вашу пассию называете в постели?”

“Какую часть тела тебе сломать, недоумок, чтобы ты заткнулся?”

Я уже даже думать начала, как Артем. Чувствую, до добра это все не доведет. Но ничего не могу с собой поделать, мысли о нем не покидают меня даже по утрам.

Очередной телефонный звонок застает, когда я уже закрываю крышку ноутбука. Звонит Дарина, и я практически сразу принимаю вызов.

- Привет, - говорю в трубку, зевая.

- Ты там дрыхнешь еще? – стандартный банальный вопрос, к которому я уже привыкла.

- Вот скажи мне, непонятливой, - усмехаюсь в трубку. – Ты вроде умная, а такие глупости спрашиваешь. Как человек может спать, если он с тобой разговаривает по телефону?

- Не разбудила?

- Уже лучше, - продолжаю улыбаться, потому что настроение хорошее. – Без тебя хватает уникумов.

- Как настроение? – продолжает Дарина допрашивать. Как чувствует, что я только что об этом подумала.

- Настоящий прокурор, ничего не могу сказать, - киваю головой, усмехаясь. Сколько лет знаю ее, уже пора бы привыкнуть, что она всегда допрашивает, вынимая всю подноготную. – Рапортую: настроение отличное, готова к трудовым свершениям и очень хочу вас увидеть.

- То-то же, - слышу смех подруги в трубке. – Выдвигаюсь на позиции, давай, подтягивайся.

- Хорошо, только проверю, - вскакиваю с кровати, - как там моя спящая красавица поживает.

Направляюсь к двери, выхожу в коридор и двигаюсь в сторону комнаты напротив. Оттуда слышится стон, и я резко открываю дверь и захожу. Заметила, что в доме у Вишневского нет замков на дверях. Хотя, чему удивляться – парень живет один, от кого закрываться-то?

- Натворил вчера чего? – спрашивает Дарина.

Артем лежит посреди огромной кровати на спине. Когда заходила в комнату, заметила, что глаза его были открыты, правда, как только я появляюсь, он их резко закрывает, чем вызывает у меня улыбку.

- Да нет, все в норме, - отвечаю подруге. – Хотя, не уверена, - парень снова стонет, не открывая глаз.

- Помощь нужна?

- Справлюсь. А ну, повиси немного на линии, - прижимаю телефон к животу. – Вишневский, подъем! - кричу громко, чтобы он понял – настроена я серьезно. – Хватит Ваньку валять, я знаю, что ты уже не спишь.

- Орать так зачем, - открывает оба глаза и таращится на меня. – Человеку плохо, имей сострадание.

- Я тебя вчера предупреждала, - тычу в него пальцем свободной руки, - что с утра будет похмелье. Вот, теперь получай.

- Мне и так хреново, еще ты тут маячишь в таком виде перед глазами, - продолжает на меня таращиться. – Хотя, - усмехается, - я не против, если ты будешь меня будить по утрам в своей очаровательной пижамке. Настроение поднимается, и не только оно.

И только тут я соображаю, что не переоделась после сна. На мне полупрозрачные коротенькие шортики, обтягивающие попу, и такая же полупрозрачная маечка, прилегающая ко всем остальным выпирающим частям тела. Стон непроизвольно вырывается из груди.

- Вишневский, у тебя точно похмелье?

- Глядя на тебя, уже не уверен, - парень смеется, правда, тут же хватается за голову, переворачиваясь на бок. Ему бы в драме какой играть, так все натурально выглядит. – Такие мысли в голову лезут, что даже бодун не мешает, - снова скалится.

И тут меня посещает грандиозная идея. Мысли, говоришь, тебя эротические посещают? Сейчас устроим тебе трудотерапию, чтобы всякие глупости в голову не лезли!

Поднимаю телефон обратно к уху.

- Ты еще здесь, дорогая? – Артем одним глазом наблюдает за мной, а я с триумфальной улыбкой смотрю на него.

- Сама же сказала повисеть, - обиженно произносит Дарина.

- Не против, если приеду не одна? – Вишневский на этой фразе снова медленно переворачивается на спину, открывая второй глаз и поднимая брови в немом удивлении.

- Захватишь своего упыря с собой?

- Надо его реанимировать после вчерашнего, - продолжаю смотреть на Вишневского и скалиться. Попал ты, красавчик.

- А что у нас было вчера? – Дарина в своем репертуаре, не может без вопросов.

- Потом расскажу. Так как?

- Скажи ему, что за разглашение коммерческой тайны я его привлеку к ответственности, если он кому-то сболтнет, - вздыхает тяжело. – Привози, раз надо.

- Скажу обязательно, спасибо, - и нажимаю сброс.

Смотрю на Вишневского, складывая руки на груди. Улыбаюсь на все тридцать два зуба, а он хмурится и пытается очередным стоном выдавить у меня жалость.

- Я никуда не поеду, - произносит страдальческим голосом.

- У нас сделка, если ты не забыл, - смотрю на него в упор. – Сам же придумал – двадцать четыре часа рядом с тобой. Куда ж я без тебя?

- Давай останемся дома? - чуть ли не хнычет. – И в сделке не было, чтобы я тебя сопровождал.

- По этому поводу вообще не было никаких условий, так что, - развожу руками, - придется ехать со мной. Тем более, я уже договорилась. Приводи себя в порядок, и вперед, на баррикады!

- Катя, смилуйся, - опять пытается надавить на жалость, скривив физиономию так, что хочется его прижать к груди и пожалеть, как маленького ребенка, которого незаслуженно обидели. – Мне очень плохо.

- Пить меньше надо.

- Все равно не поеду, - надувает губы. Ну что за детский сад, ей-богу!

- Считай, это мое первое желание, - Артем в ответ стонет, закрывая глаза. – А бильярдный долг, как известно, дело чести. Полежи немного, сейчас будем тебя в чувство приводить. Подмарафетим малость и поедем по делам.

- Куда хоть едем? – открывает глаза и смотрит в упор. Уже лучше, хоть не пытается отмазаться.

- Сюрприз, - улыбаюсь парню. – Лежи, я сейчас приду. И не вздумай сбежать через балкон, - тычу в него пальцем. – Разочаруюсь.

И с улыбкой на устах выхожу из комнаты.

Комментарии

Комментарии читателей о романе: Милашка для грубияна