Роман Милашка для грубияна глава Глава 21

Соцсети, статья и разговоры с подружками по телефону отвлекают меня от насущных проблем. Светлана Петровна аккуратно стучится в двери в три часа, предлагая мне пообедать, но я резко отвечаю отказом, и женщина, обидевшись, уходит. А я чувствую себя виноватой – вот зачем, спрашивается, нагрубила?

Но очередной звонок от Степана меня отвлекает от ненужных мыслей и терзаний, и я вновь погружаюсь в водоворот общения с коллегами. И не замечаю, как за окном начинает темнеть.

Потягиваюсь, разминая мышцы. От постоянного сидения в не совсем удобной позе спина затекла и теперь ноет приятной болью после парочки упражнений на растяжку. Закрываю ноутбук, спрыгиваю с кровати, делаю несколько приседаний и наклонов, после чего выключаю свет и выхожу из комнаты.

Есть хочется неимоверно. Еще бы, кроме утреннего кофе во рту не было даже маковой росинки. Зря я, конечно, отказалась от обеда, сейчас бы желудок так яростно не урчал. И еще хочу найти хоть одну живую душу в этом доме. Такое чувство, что все вымерли, как мамонты.

На первом этаже в холле горит свет, значит, кто-то есть в доме по-любому. В столовой никого, на кухне тоже. Даже не поленилась заглянуть в комнату Светланы Петровны – темно и тоже пусто.

Возвращаюсь на кухню и нагло залезаю в холодильник. Не голодать же, в самом деле! Делаю себе бутерброды с колбасой и сыром, запиваю все это апельсиновым соком. Интересно, а Вишневский вернулся уже? И что за дела у него были?

Подхожу к окну, которое выходит во двор. Гелик стоит прямо у входа, значит Артем точно дома. Хотя, у этого красавца несколько машин, насколько мне известно, и не факт, что сегодня он воспользовался именно своим любимым внедорожником. Мог поехать на любой другой из своего автопарка.

Убрав за собой посуду, выключаю свет и двигаюсь назад в холл. Останавливаюсь возле кабинета, стучу, а в ответ тишина. Нажимаю на ручку, толкаю дверь и захожу вовнутрь. На столе горит настольная лампа, но никого нет.

- Есть кто живой? – спрашиваю на всякий случай. Делаю шаг вперед. В ответ тишина. – Куда все подевались?

Разворачиваюсь, направляясь назад к двери. Может, в спальне от меня прячется? Боится, что не прощу за вчерашнее?

Достигаю порога и слышу в спину:

- Я здесь.

Резко разворачиваюсь назад и быстро иду к столу. Замираю на месте, а глаза округляются от увиденного. Хорошо, рядом стол, на который я облокачиваюсь. Не ожидала я такого, вот честно, даже дар речи на пару секунд пропадает. Да что за хрень происходит?

И почему Артем в таком состоянии?

Он сидит, облокотившись спиной о стену, и смотрит на меня уже помутневшими глазами. Одна нога согнута в колене, вторая вытянута. Рубашка расстегнута, рукава закатаны до локтя, а пиджак валяется возле стула.

Парень делает глоток из бутылки с прозрачной жидкостью. Не успеваю прочесть, что написано на этикетке – то ли джин, то ли виски, то ли еще какая ерунда.

Поворачиваю голову в сторону – на столе красуется еще одна бутылка, повернутая этикеткой к окну - опять не могу прочесть, пепельница с четырьмя окурками, а рядом лежит пачка сигарет.

- Ты вроде бросил, - поворачиваю голову к нему лицом. Он делает глоток прямо из горла и кривится.

- Завтра не буду, сегодня можно, - отвечает грустно. Вообще весь его внешний вид и выражение лица вызывают во мне нечто похожее на страх. За него, за то, что с ним происходит, и почему он находится в таком состоянии.

- Тебе виднее, - продолжаю смотреть на парня, но он отводит взгляд в сторону. – Значит, все-таки Артем Вишневский - тайный алкоголик? – пытаюсь усмехнуться, чтобы разрядить хоть немного напряжение, но получается как-то не очень весело.

- Ага, - тон спокоен, никакого напряжения не чувствуется, однако на душе все равно не спокойно. – Раз в год закрываюсь в кабинете и напиваюсь до поросячьего визга. Можешь об этом написать, читатели будут в восторге от такой новости. Заодно рейтинги себе поднимешь.

- Ты монстра-то из меня не делай, - шагаю вперед и запрыгиваю попой на стол. Сижу прямо напротив Вишневского, и он поднимает голову, чтобы меня увидеть. Смотрит в упор исподлобья. – Не буду я ничего писать, успокойся.

- Прямо камень с души сняла, честное слово, - снова делает глоток и морщится, вытирая рот тыльной стороной ладони.

- Вот только твое плачевное состояние и останавливает меня сейчас, чтобы не врезать тебе как следует, - киваю слегка головой из стороны в сторону, так он меня задел. - Чтобы больше не хамил.

- Врежь.

Пристальный взгляд, и ни капли веселья, или наоборот - страха. Да что с ним такое? Почему ему все пофиг? Надо как-то разрядить обстановку, а то неизвестно, до чего мы сейчас договоримся.

- Ты вообще кем меня считаешь, Вишневский? Я вроде ни разу за все время, что мы с тобой живем вместе, не дала тебе даже повода думать обо мне плохо. Точнее, что я затаила на тебя непонятную обиду и собираюсь писать про тебя гадости.

- Живем вместе – как муза для души, - и снова делает очередной глоток.

- Может, хватит пить уже? Завтра голова будет болеть с утра.

- Не страшно, - парень ставит бутылку на пол.

- Тогда и мне налей, - улыбаюсь в ответ, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. – Будет у нас с тобой на двоих маленький секрет.

- Тайное общество алкоголиков Миланская-Вишневский? – наконец-то на губах появляется какое-то подобие улыбки, но через пару секунд пропадает. – На полке стакан возьми.

Спрыгиваю и направляюсь в сторону, куда кивнул Артем. Беру с полки стакан и возвращаюсь на место, снова садясь на стол. Парень протягивает мне бутылку.

- Своя имеется, - беру ту, что стоит на столе.

Все-таки водка. Ну и ладно, нам не привыкать.

Наливаю себе в стакан на дно и поворачиваюсь к Артему.

- Там в столе где-то минералка была, - тяжело вздыхает.

- Мы же тайные алкоголики, ты забыл? – поднимаю одну бровь вверх. – А алкоголики не запивают.

- Согласен, - усмехается. Что же с ним происходит-то? Как же узнать, но так, чтобы впросак не попасть со своими шуточками?

- А что за повод? – аккуратно спрашиваю, понимая, что случилось, скорее всего, что-то серьезное. С таким выражением лицá радостные события не отмечают.

- Ровно десять лет назад в этот день погибли мои родители, - очередной глоток из горла.

- Извини, я не знала, - говорю негромко, а у самой мурашки по коже. – Читала где-то, что родителей нет, но не знала, что именно в этот день они погибли.

- Проехали, - даже не смотрит в мою сторону, а мне безумно хочется подойти к нему, обнять и забрать часть той боли, которая сквозит в его голосе, взгляде и нынешнем состоянии.

Не пойму, что со мной происходит, но думаю о нем постоянно. Наваждение какое-то, даже ненавидеть его больше не могу.

Выпиваю прозрачную жидкость, немного скривившись, и отставляю стакан в сторону. Артем поднимает наконец-то голову и смотрит на меня в упор. Кивает в сторону бутылки, и я молча наливаю себе еще.

Пьем в тишине. Я молчу, не зная, что сказать. Да и что тут скажешь в таком случае? Банальные слова сочувствия или жалости? В таких ситуациях они даром никому не нужны, мне ли не знать.

- Как это случилось? - мне почему-то очень хочется, чтобы он поделился. Просто выговорился именно мне, а не кому-либо другому. Уверена, ни одной из своих девушек он этого не рассказывал до сих пор. И не расскажет.

- Ехали из пригорода поздно ночью домой, - парень тяжело вздыхает. – Дорога скользкая после дождя, отец решил поехать по объездной. Лучше бы через город, - делает паузу, а я с замиранием сердца жду. – На мосту фуру занесло, и прямо на них. Там без вариантов, - закрывает глаза. – Обе машины в реку свалились с моста. Отец, сказали, погиб сразу, а у мамы был шанс. Если бы дверь не заклинило, могла бы выбраться, - поднимает на меня глаза. – Она плавала хорошо, может, и удалось бы спастись. Черт, нахрена они туда поперлись вообще? – голос у парня дрожит, вот-вот сорвется. – Десять лет задаю этот дурацкий вопрос, на который нет ответа. Мы только отпраздновали мое восемнадцатилетние, все было хорошо, и через две недели они погибают.

- Я в то время уже в Москве находилась, поступила в институт, поэтому даже не слышала, - сама не знаю, зачем оправдываюсь. – Мне, правда, очень жаль.

Артем тяжело вздыхает, глядя куда-то перед собой, делает очередной глоток и продолжает, никак не комментируя мою последнюю фразу:

- После их гибели я три года пил, как ненормальный. Не каждый день, но довольно часто и помногу. Клубы, алкоголь, девочки, потом бешенная скорость по ночному городу в нетрезвом состоянии – хотел побыстрее к родителям. Но судьба, как назло, не давала мне такого шанса. Последней каплей стал таран лоб в лоб на центральном мосту. Вылетел на встречку и погнал на идущую машину. В последний момент что-то сработало в мозгу, и я вывернул руль влево. Остановился в нескольких сантиметрах от ограды. А в машине такая же пара сидела, как и мои родители. Пока ждали полицию, стоял возле ограды и смотрел вниз. Думал, уже все, сигану сейчас. Мужик нормальный оказался. Вместо того чтобы орать, реально поддержал. Как обычно, мне за это ничего не было, - горько усмехается. - Заплатил штраф, купил им новую машину, мне погрозили пальчиком и отпустили. Слава Богу, все живы и здоровы оказались, а то бы я себе этого никогда не простил.

- Артем, - как-то слишком печально произношу.

- Не говори ничего. Сам знаю, что идиотом был, - встает, опираясь на стену. Подходит к столу и садится в кресло.

Достает из пачки сигарету и подкуривает, выпуская струйку дыма.

- Давай уж и мне, - снова усмехаюсь, правда, хреново получается. – Покурю с тобой за компанию.

Он поднимает обе брови в немом изумлении, но протягивает мне пачку.

- Не знал, что примерная девочка Катя имеет столько тайных греховных мыслей и пороков.

- Не такая уж и примерная, - подкуриваю сигарету. – Иногда бывает. Должны же и во мне быть какие-то изъяны, а то прямо идеальная я какая-то получаюсь.

Курим молча, думая каждый о своем. Даже не знаю, что ему сказать, все слова испарились и не хотят возвращаться назад. Артем берет бутылку, наливает мне в стакан, лезет в верхний ящик стола и достает оттуда шоколадку и пол-литровую бутылку минералки.

- Ого, какие запасы, - усмехаюсь.

Надо как-то выводить его из этого состояния. Вопрос, как это сделать? Не полезешь же к нему с обниманиями и поцелуями?