Роман Маша и мажор глава Глава 54

МАША

Поселок огромный и похож на сказочное королевство. За высокими заборами на фоне закатного неба вырисовываются очертания современных замков и дворцов – с круглыми башнями, эркерами, черепичными крышами.

- А кто здесь живет? – с любопытством спрашиваю я Дэна про серое здание в готическом стиле.

- А я знаю? – Он пожимает плечами. – Вампиры, наверное.

Я со смешком возражаю:

- Для Дракулы слишком гламурно. Скорее здесь живет какая-нибудь светская львица, которая пьет кровь из своих служанок.

- Тогда здесь – престарелая принцесса, - подхватывает Дэн, указывая на следующий особняк - с розовыми стенами и круглой башней с высоким шпилем.

- Почему престарелая?

- Потому что королевой она так и не стала, - объясняет Дэн. – Иначе после замужества переехала бы во дворец посолидней. – И он указывает рукой на соседнее здание – монументальное, из белого камня, навевающее ассоциации с «Аббатством Даунтон» и романами Джейн Остин.

На улице – ни души, только дорогие машины проносятся мимо, пока мы бредем по обочине. Я рада вырваться на свежий воздух и перевести дух. Чуть не выдала себя за столом, когда Катя спросила Громова, с кем он подрался. А вот у Громова самообладание потрясающее: соврал про стекло и глазом не моргнул.

Мне неловко смотреть ему в лицо после вчерашнего. Пожалуй, согласиться пожить у них – не лучшая идея. Но разве у меня был выбор? Тут я хотя бы чувствую себя в безопасности, и можно не бояться, что меня найдут коллекторы. Надеюсь, Громов быстро погасит мой долг, и тогда я смогу уехать. Вот только куда? В деревню не хочется. Я блефовала, когда говорила Дэну, что уезжаю домой. Что меня там ждет? Косые взгляды тети Клавы и шепотки за спиной? Вся деревня считает, что из-за меня умер дядя Витя. Уж лучше снимать комнату в Москве и работать официанткой! А может, махнуть в Питер? Начать все с чистого листа…

- Ну что, какие планы на жизнь, Маша? – внезапно спрашивает Дэн, словно читает мои мысли.

- Найти жилье, устроиться на работу… Через год попробую поступить в художественный институт, - добавляю я, вспоминая наш разговор с Громовым в машине.

Дэн одобрительно кивает.

- А у тебя? – спрашиваю я.

- У меня? – Мажор растерянно пожимает плечами. – Закончить универ.

- А потом? Пойдешь по стопам отца? Продолжишь семейный бизнес?

- Я об этом пока не думал, - легкомысленно признается Дэн, и я ему завидую.

Мне в мои восемнадцать приходится самой заботиться о себе и до недавних пор – еще и выплачивать долг, взятый мамой. А мажор просто живет сегодняшним днем, ни о чем не переживая.

Мы подходим к следующему дому за высоким забором. Не дом, а настоящий замок из красного кирпича. По краям – две круглые башни с высокими шпилями, пронзающими закатное небо.

- А здесь кто живет? – весело продолжаю я начатую нами игру. – Писательница романтического фэнтези?

- Нет, - на лицо Дэна набегает тень, - здесь живет Доминика.

Я замедляю шаг и бросаю настороженный взгляд на кованые ворота, боясь, что из них выйдет девушка Дэна. Не хотелось бы с ней здесь столкнуться!

- Не волнуйся, ее сейчас нет, - замечает Дэн, сверяясь со своими наручными часами. – Она сейчас на вечеринке у Майка.

- Вечеринка! – подпрыгиваю я. – Ты же меня в бутик из-за нее и затащил! А почему не пошел?

Мажор пожимает плечами.

- Надоело.

Судя по его лицу, он ни капельки не сожалеет, что его друзья веселятся без него.

- Хочешь пройтись еще? – Дэн кивает на уходящую вдаль улицу из роскошных особняков. – Или уже нагулялась?

Я ежусь на ветру: мы вышли из дома без курток, солнце садится и начинает холодать.

- Идем обратно, - предлагаю я и разворачиваюсь.

- Замерзла? – Парень кладет руки мне на плечи и притягивает к себе.

Так, в обнимку, мы шагаем к его дому. Как двое влюбленных, кем мы уж точно не являемся. Может, для Дэна в порядке вещей тискать девушек, но я так не привыкла и чувствую себя скованно. Через несколько шагов я делаю вид, что у меня развязался шнурок на кроссовках, и наклоняюсь, чтобы его завязать. Дэну приходится отпустить меня, а когда мы продолжаем путь, он больше не трогает меня, и я этому рада.

К дому Громовых мы возвращаемся уже в сумерках. Я невольно замедляю шаг. До меня доходит, что ночевать под одной крышей с двумя мужчинами – не самая благоразумная идея. Но если выбирать между Громовыми и ночевкой на вокзале, то выбор очевиден. И потом, в прошлый же раз ничего не случилось. Правда, Дэн был пьян вдрызг, а его отец кувыркался с Катей…

При воспоминании об увиденном той ночью мои щеки вспыхивают, и я бросаю взгляд на окно спальни Громова. В прошлый раз я заметила там силуэт Кати, но сейчас окна темны. Или актриса уже ушла, или… Стараюсь не думать об этом и быстро взбегаю на крыльцо вслед за Дэном.

В холле у лестницы парень останавливается и поворачивается в сторону кухни – там горит свет и слышен голос его отца, но не Кати. Похоже, Громов говорит по телефону. Голос деловой, прерывистый, строгий. Кто-то явно провинился перед грозным бизнесменом.

- Я загляну к отцу, - бросает мне Дэн. – А ты поднимайся к себе.

- А можно мне зайти в библиотеку? Хочу почитать перед сном. – Я вспоминаю слова Кати, которая приходила за книжкой, и растерянно оглядываюсь. Знать бы, где эта библиотека!

- Прямо по коридору. - Дэн указывает в противоположном от кухни направлении, где я еще не была, а сам идет на голос отца.

А свет? Я с сомнением смотрю на темный коридор, которому нет конца, и решаю подсветить себе экраном айфона. Но только я делаю шаг в том направлении, как вспыхивает потолочный светильник. Похоже, они реагируют на движение. Чудеса!

Я иду по коридору мимо закрытых дверей – как по замку Синей Бороды. Вспоминаю, что жена Громова умерла, и мне становится не по себе. Вот только Громов так и не женился за эти годы, да и бороды у него нет…

Коридор заканчивается двумя высокими деревянными дверьми, я толкаю их и замираю на пороге. Такие библиотеки – просторные, с книжными шкафами от пола до потолка – я только в кино видела. Но не это заставляет меня замереть. В библиотеке я не одна.

Катя, держа книгу в вытянутой руке, фотографирует ее на фоне книжных полок. Она стоит спиной и не замечает меня. Затем пятится и делает еще несколько кадров.

- Помочь? – предлагаю я.

Катя вздрагивает и оборачивается.

- А, это ты, Маша! - В ее глазах мелькает облегчение. Она рада, что за снимками для Инстаграма ее застала я, а не Громов. – Сделаешь пару фоток?

Катя сует мне айфон и начинает объяснять, куда нажать.

- Я знаю, - перебиваю я, - у меня такой же.

Я не хотела хвалиться, но Катя с удивлением смотрит на меня.

- Дэн подарил?

Я киваю, и мне становится неловко под ее пронизывающим взглядом.

- А он щедрый парень, да? Весь в отца, - усмехается Катя, отходит к полкам и начинает позировать.

Я делаю несколько десятков снимков на фоне книжного шкафа и красной бархатной портьеры. Портрет, в полный рост, в профиль, в анфас. Катя профессионально меняет позы, то улыбается, то принимает задумчивый вид. Платье из мягкой синей ткани красиво струится по женственной фигуре, а серебристый браслет-цепочка с листочками на запястье таинственно мерцает в отблесках камина. Я обратила на него внимание еще за ужином. Изящная вещица, и Кате очень идет.

Потом актриса присаживается в кожаное кресло у камина.

- Захвати камин тоже, - уже не просит, а командует она. – Не снимай сверху, а присядь, так ракурс лучше.

Мне приходится опуститься на колени на ковер, чтобы сделать, как она хочет.

В такой позе нас и застают Дэн с отцом, которые входят в библиотеку.

- Не помешали фотосессии? – насмешливо спрашивает Громов.

Катя вскакивает с кресла и лучезарно улыбается ему.

- Такая красивая библиотека, Дима! Я не смогла удержаться!

Я поднимаюсь с колен и возвращаю ей айфон.

- Вообще-то это не фотостудия, - колко замечает Дэн. – Книги для того, чтобы читать, а не фоткаться на их фоне для Инстаграма.

- Нашла книгу? – Громов кивает на переплет в ее руках.

Катя смущенно улыбается.

- Нет, это «Унесенные ветром». Моя любимая. А Куприна я не нашла.

- Пойдем, я тебе помогу.

Громов проходит в конец библиотеки и останавливается у шкафа из темного дерева. Катя догоняет его и встает за плечом. Они почти одного роста и красиво смотрятся вместе. Так и представляю их на страницах журналов – «Известная актриса вышла замуж за олигарха». С Громовым нестыдно устроить фотосессию – он и сам выглядит как звезда Голливуда. Я поворачиваюсь к Дэну и вижу, какие боль и ревность читаются на его лице. Легонько касаюсь его локтя, и он вздрагивает, а затем нарочито громко говорит:

- Ну а ты что хочешь почитать, Маша? Думаю, Скарлетт О`Хара, которая четыре раза выходила замуж без любви и по расчету – это не твой вариант.

Насколько я помню, у Скарлетт было три мужа, но я не стала поправлять Дэна. Его слова долетают до ушей отца и Кати. Актриса бросает на него неприязненный взгляд через плечо, а я замечаю, что она даже похожа на Вивьен Ли, сыгравшую Скарлетт в кино. Пышные темные волосы, точеные скулы, большие глаза и узкая талия. Громов даже не оборачивается, как будто слова сына ничего не значат, а достает с полки нужную книгу.

- Нашел.

Катя с благодарностью улыбается и берет книгу, листая страницы. А я замираю перед книжным шкафом и скольжу взглядом по корешкам. Никогда не видела столько книг сразу! Даже в нашей сельской библиотеке, куда записана с четырех лет – как только научилась читать.

Диккенс, Бальзак, Остин, Моэм, Флобер, Экзюпери... Целый шкаф зарубежной классики в подарочном издании с атласными корешками. Многих авторов я не читала, но сегодня мне достаточно новых впечатлений. В этом чужом доме мне нужна старинная подруга. Рука сама тянется за любимой историей, которую я перечитывала не раз.

Дэн бросает взгляд на обложку и усмехается:

- «Джейн Эйр», ну конечно!

Я спиной чувствую пристальный взгляд – такой же, как на ВДНХ, когда мы катались с Дэном, и как вчера, когда мы стояли у бутика в ожидании такси. Поворачиваю шею и встречаюсь глазами с Громовым, который смотрит на меня со странным выражением - изумления и тоски.

- Эту книгу любила моя жена, - глухо произносит он.

От его слов по коже веет холодок. Как будто в библиотеке вдруг появился призрак. Мне кажется, даже книга в моих руках похолодела на несколько градусов. Но это, конечно, моя фантазия.

Катя бросает на меня неприязненный взгляд, которым можно убить. Наверное, злится, что это не она взяла любимую книгу жены Громова.

- Правда? – тихо спрашивает Дэн. – Я не знал.

- Если эта книга вам дорога как память, я верну на полку, - в смятении бормочу я, представляя, как этот томик держала его умершая жена. Но Громов останавливает меня властным жестом.

- Это новое издание. Можешь взять.

- Спасибо. Я бы хотела ее перечитать. - Я неловко раскрываю корешок и понимаю, что книгу никто не трогал до меня. Ее издали всего два года назад. Но то, что Громов купил любимую книгу жены для домашней библиотеки говорит о многом.

- А ты, Катя, читала «Джейн Эйр»? – с вызовом спрашивает Дэн, сверля взглядом актрису. – Или только экранизацию смотрела?

- Конечно, читала! У нас на актерском факультете был курс зарубежной литературы, - с достоинством парирует она.

Дэн теряет к ней интерес и трогает меня за плечо.

- Ну что, Маша, пойдем наверх? Почитаешь у себя или ты хочешь остаться в библиотеке?

- У себя? – Глаза Кати изумленно округляются, и я понимаю, что Дэн нарочно завел этот разговор, чтобы дать понять, что я ночую в их доме, а самой Кате уже пора его покинуть.

- Маша поживет у нас, - небрежно роняет Дэн и обнимает меня за плечи. – Мы не можем расстаться ни на минуту. Да, детка?

Он показательно целует меня в висок, а я чувствую себя персонажем какой-то пьесы.

- А тебе, Катя, еще не пора? – намекает Дэн.

- Да, надо успеть прочитать книгу перед кастингом. - Катя натянуто улыбается, но видно, что слова Дэна ее задели. Она смотрит на Громова в надежде, что он предложит ей задержаться. Но тот кивает на выход:

- Я провожу.

Они первыми выходят из библиотеки, и я вижу, как лицо Дэна озаряет победная ухмылка.

- Спокойной ночи! – не скрывая злорадства, бросает он вслед Кате.

- Что ты к ней постоянно цепляешься? – упрекаю я.

- Пусть не надеется тут задержаться, - сердито говорит Дэн.

- А если твой отец ее любит? – возражаю я.

- Мой отец – однолюб. Он всю жизнь любит мою мать. Видела, какое у него было лицо, когда он увидел эту книгу? – Он кивает на томик Шарлотты Бронте в моих руках. - Кстати, классно ты ее сделала, эту Катьку!

- Никого я не сделала, - бормочу я. – Просто захотелось перечитать любимую книгу.

Дэн задумчиво смотрит на меня.

- А знаешь, если бы я верил в мистику, то решил бы, что это знак судьбы. И мама так дает нам свое благословение.

Я смущаюсь под его взглядом, и Дэн тоже отводит глаза, как будто сболтнул лишнего.

- Идем?

Он направляется к дверям, а я за ним, прижимая книгу к груди. Мне кажется, что от переплета исходит тепло. Как будто умершая хозяйка этого дома и в самом деле рада моему появлению здесь.

Светильники в коридоре зажигаются перед Дэном, идущим впереди. Хлопает входная дверь, закрываясь за Громовым и его гостьей.

- Провожать пошел, - недовольно ворчит Дэн, поворачивая шею в сторону прихожей. – Джентльмен, мать его!

А я вспоминаю, как Громов вчера следовал за мной до самого дома и спас от коллекторов, и спотыкаюсь.

- Ты чего, Маша? – Дэн удерживает меня за локоть.

- Ничего, - бормочу я, избегая смотреть ему в глаза.

Как будто мажор может прочесть мои мысли и узнать, как его отец вчера меня спас, а потом я обрабатывала ему раны на кухне съемной квартиры.

- Маша, - вдруг тихо говорит Дэн, обхватывая меня за подбородок и заставляя на него взглянуть.

Я дрожу. Но не от волнения, а от страха. А когда губы Дэна мягко и нежно касаются моих, моя рука разжимается и роняет книгу.

«Джейн Эйр» падает между нами, вынуждая прервать поцелуй. Дэн наклоняется, чтобы ее поднять.

- Держи. - Он протягивает книгу мне, и я киваю, прижимая ее к груди и не глядя ему в глаза. – Что-то не так, Маша?

«Тебе не кажется, что мы играем роли в пьесе, написанной твоим отцом?» - хочу спросить я. Если бы не Громов, меня бы здесь не было. Дэн выпроводил бы меня после того первого ужина и не вспомнил бы моего имени. Не катался бы со мной на роликах. Не пошел бы со мной в зоопарк и на выставку. Никогда бы меня не поцеловал.

- Все нормально, - вру я, так и не решившись озвучить свои мысли вслух.

- Извини, если я спешу. – Дэн нежно проводит рукой по моей щеке. – У меня никогда не было такой девушки, как ты.

Когда я видела такие жесты в кино и читала о них в книгах, то всегда трепетала и мечтала оказаться на месте героини. А сейчас я не чувствую ничего, кроме желания скорее сбежать. Дэн – не тот, кто мне нужен. Не тот, кто способен защитить. Не тот, кому можно довериться. Он просто избалованный мальчишка, который привык получать свое. А теперь он привык ко мне и хочет получить меня.

- Да что ты так замерла? – натянуто смеется он и отступает на шаг. – Не бойся, не обижу.

- Я устала, Дэн, и хочу почитать.

Я сбегаю от него по лестнице вверх. Сердце колотится в груди, когда я влетаю в свою спальню и запираю дверь. Кладу томик «Джейн Эйр» на тумбочку и подхожу к окну, чтобы открыть форточку. И замираю, когда вижу, как за забором в свете фонаря целуются двое – Громов и Катя. Смотрю на них, не в силах отвести глаз, а затем резко задергиваю шторы.

Беру книгу и сажусь на кровать. Взгляд скользит по строчкам, но я никак не могу сосредоточиться. Думаю о матери Дэна, которая любила читать историю Джейн Эйр. Должно быть, она была примерно моего возраста. Если Громов стал отцом в девятнадцать, то его жена вряд ли была старше. И как грустно, что ее сын тоже лишился матери, как и малютка Джейн… Постепенно я вчитываюсь в книгу и мыслями переношусь туда.

Прочитав сто страниц, начинаю клевать носом, откладываю книгу на тумбочку и, едва коснувшись головой подушки, сразу проваливаюсь в сон.

Мне снился кошмар. Я оказалась в приморском городке, на который надвигалось разрушительное цунами. Все бежали наверх по узким улицам в надежде спастись, но когда я оказалась на вершине города, то поняла, что спасения нет. Со всех сторон подступало море, бежать было некуда. Нам оставались считанные минуты, пока убийственная волна не обрушится на городок. Другие люди тоже поняли это, но криков отчаяния не было. Родители прижали к себе детей. Влюбленные крепко обнялись. А я вдруг отчаянно осознала свое одиночество. Рядом со мной не было никого, кто взял бы меня за руку и держал бы, пока безжалостное цунами обрушится на меня.

Как жаль погибнуть, так и не полюбив, остро кольнуло сердце.

И вдруг сильные руки бережно обняли меня за плечи, и я ощутила теплое дыхание у виска.

- Я нашел тебя, малыш, - шепнул хриплый от волнения знакомый голос.

И я чуть не разревелась, уткнувшись в широкую грудь.

- Не отпускай меня, - попросила я.

- Никогда тебя не отпущу, - пообещал он и поцеловал.

Ветер усилился и трепал мои волосы, цунами приближалось, и его невозможно было отменить. Нам осталось минут пять, не больше.

Но я была счастлива, как никогда в жизни. Я бы не променяла эти пять минут с любимым на целую жизнь без него.

Пробуждение было резким. Я вынырнула из сна до того, как цунами смело нас, и подскочила на постели. Всего лишь сон. Но какой яркий и какой реальный. У меня еще билось сердце от адреналина и горели губы от поцелуя. А еще больше – щеки, когда я поняла, с кем я целовалась во сне. С тем, кого мне никак нельзя целовать наяву.

Рука сама потянулась за блокнотом, лежащим в сумке. Перевернув листок с зарисовкой античной статуи из музея, я взяла в руки карандаш, и грифель заскользил по белой бумаге, торопясь запечатлеть образ из сна.

Глаза, губы, лоб, скулы… На листе постепенно проступал облик мужчины.

Когда я закончила, в замешательстве уставилась на потрет.

То, в чем боялось признаться сердце, нарисовали руки. С бумажного листа на меня смотрел Дмитрий Громов.