Роман Маша и мажор глава Глава 42

МАЖОР

На следующее утро я просыпаюсь в отвратительном настроении. Башка гудит, шея затекла, и я с трудом поворачиваю ее и натыкаюсь на укоризненный взгляд матери.

Резко поднимаю голову с подушки, сбрасываю плед и вижу гостиную. Какого черта я здесь? На мне – вчерашние рубашка и брюки, но я совершенно не помню, как заснул вчера здесь. Последнее, что я помню – как напивался в буфете театра, а потом…

- Черт! – Я обхватываю гудящую голову, вспоминая, как изливал душу Маше на скамейке у театра. Что я успел ей выболтать, кроме того, что ненавижу себя? Рассказал ли я ей, что убил свою мать?

Мой взгляд застывает на портрете над камином. Мама на нем изображена в тот год, когда ее не стало. Еще до того, как родился я. Возвращаясь домой после школы, я всегда первым делом бежал сюда – поздороваться с нею. Как будто она была живой и ждала меня после уроков. Она ласково улыбалась мне с портрета, и на душе становилось теплей. Но сейчас она смотрит на меня с укоризной.

- Вот только не начинай, а? – Я морщусь, вставая с дивана, и поворачиваюсь к портрету спиной.

Хватит мне нотаций от отца. Это же он меня тут устроил и пледом накрыл. Ему не впервой. А кстати, я спотыкаюсь о ковер, кто меня привез? Я совершенно не помню дорогу домой и того, как мы расстались с Машей. Но когда я в последний раз напивался вдрызг и Доминика подвозила меня до дома, отец отчитал ее так, что она потом неделю со мной не разговаривала. Надеюсь, что Маша просто затолкала меня в такси и не поехала меня провожать, иначе ей тоже вчера влетело.

Я прохожу на кухню и наливаю стакан воды. Сушняк замучил.

На часах – семь утра. Странно, что нет Оксаны, а то бы она уже крутилась на кухне и гремела посудой. Наверное, отец дал ей вчера выходной, чтобы не разбудила меня.

Откуда-то со второго этажа доносится голос. Женский. Ему отвечает другой. Маша?

Заинтригованный, я взбегаю по лестнице и застываю в бешенстве. Какого черта эта ведьма делает у нас дома?

МАША

Сон такой чудесный, что я не хочу просыпаться. Лежать, свернувшись калачиком, так приятно. Никаких тебе забот и обязанностей! Подушка мягкая и нежная на ощупь, ласкает щеку. А одеяло согревает невесомым облачком, и вокруг витает аромат свежести и цветов. Я в раю? Или попала в сказку?

Я у Громовых – вспоминаю я. И резко поднимаюсь с подушки, хлопая ресницами. Сон слетает за один миг, вместе с одеялом, которое я скидываю с постели. В кровати, на дорогих простынях цвета чайной розы, я одна. Сквозь шторы смотрит хмурое осеннее утро, и я хватаюсь за телефон на тумбочке, чтобы проверить время. Но он разряжен, и будильник, который поднимает меня по утрам, не сработал. Только бы не опоздать на смену в кафе! Ведь из дома Громовых до центра добираться часа полтора… А еще пробки!

Набросив халат, я выглядываю в коридор. Никого. Чтобы не повторить вчерашней ошибки, я оставляю дверь открытой и вприпрыжку бегу в ванную. Боюсь встретить Громова или его любовницу после того, что я увидела вчера ночью.

Ванная в конце коридора пуста, и я запираюсь изнутри. Умываюсь прохладной водой, набираю в рот воды и жалею о том, что нет зубной щетки. Но тут взгляд натыкается на стоящую в стакане на раковине новую зубную щетку в упаковке. Что, если она для меня? Ведь вчера ее здесь не было. Или Громов оставил ее для своей женщины?

После недолгого колебания я беру ее в руки. Кто первым встал – того и щетка! Мне сегодня еще в кафе работать и с людьми общаться. Я разрываю упаковку и энергично чищу зубы. Даже зубная паста у Громовых такая вкусная, что ее хочется съесть, а не выплюнуть.

Покончив с утренними процедурами, я высовываю нос в коридор. Никого! Надеюсь, что Громов и его горячая любовница уже уехали, и я с ними не встречусь. А Дэн вызовет мне такси или подкинет до центра по пути в универ.

Я тороплюсь к своей комнате, дверь в которую по-прежнему открыта. До нее остается всего несколько шагов, когда вдруг распахивается другая дверь и наружу выходит стройная высокая женщина. Я резко торможу, едва не врезавшись в нее.

- Доброе утро. – После мгновенного замешательства любовница Громова приветливо кивает мне, как королева - служанке, а я во все глаза пялюсь на нее.

Потому что это не просто какая-то незнакомка. Это та самая звезда киноэкрана Катя, которую я видела входящей в соседний дом, когда Дэн впервые привез меня к себе в поселок.

Несмотря на раннее утро, актриса выглядит так, словно не из спальни вышла после бурной ночи, а шагнула на съемочную площадку прямо из гримерной. Темные волосы уложены мягкими волнами, глаза подведены, пухлые губы тронуты помадой. На ней пурпурное платье по фигуре, которое подчеркивает все женственные изгибы и грудь третьего размера. Хоть сейчас в кадр.

- Доброе утро, - бормочу я, опуская глаза и упираясь в ее модельные туфли на шпильке.

Мне становится неловко за свой халат и растрепанные волосы – расческа осталась в сумочке в комнате, и я не успела ей воспользоваться.

- А ты, должно быть, девушка Дениса? – мягко спрашивает она, закрывая за собой дверь спальни.

У нее красивый тембр, по сравнению с которым мой голос кажется по-детски тонким и невыразительным. И я просто киваю, чтобы не говорить вслух. Она старше меня лет на семь, а опытнее – на целую жизнь. Ее глаза – глаза женщины, которая многое повидала, и уж какая-то девчонка в халате, с которой сталкиваешься поутру в чужом доме, ее не удивит. Хотя что-то во мне ее явно забавляет, и она изучает меня с откровенным любопытством.

- Я Катерина, - она с улыбкой наклоняет голову, словно играет на камеру. Темные локоны красивой волной падают на плечо.

- Да, я вас узнала, - бормочу я и добавляю: - Я люблю ваши фильмы.

Ее карие глаза вспыхивают довольным блеском, а затем она поворачивает голову и устремляет взгляд мне за спину.

- А вот и он!

Я оборачиваюсь и вижу, как от лестницы к нам идет Дэн. Вид у него растрепанный со сна, а взгляд – взбешенный.

- Маша, ты что здесь делаешь? – спрашивает он, окидывая взглядом мой халат.

Я краснею, чувствуя себя незваной гостьей.

- Твой отец предложил мне переночевать.

- Ясно, - цедит он и переводит взгляд на Катерину. – И тебе тоже?

Я понимаю, что это первый раз, когда он видит актрису у них дома. И судя по откровенному вызову в его голосе, он ей не рад. Но Катерина нисколько не смущается.

- Твой отец может быть очень убедительным. Тебе ли не знать, Денис, - спокойно отвечает она.

А я вспыхиваю от намека в ее словах. Вряд ли она в курсе, что Громов платит мне за свидания с его сыном. Но, похоже, она знает, что Дэн встречается со мной ради машины на день рождения. Громов ей рассказал. Теперь мне становится понятным любопытство в ее глазах, когда она меня разглядывала.

Дэн неприязненно косится на нее, и в этот момент дверь спальни открывается и оттуда выходит его отец. Он уже одет и выглядит так же, как в день нашего знакомства. Белая рубашка тщательно выглажена, черный элегантный костюм сидит по фигуре. Только домашние тапки выбиваются из делового стиля, и я пялюсь на них, лишь бы не смотреть ему в лицо. Иначе сгорю со стыда, вспоминая о том, что видела вчера в этой спальне.

- Доброе утро! – бодрым тоном приветствует Громов.

- Ты в это веришь? – кривится Дэн.

Любопытство пересиливает, и я поднимаю глаза, наблюдая за отцом и сыном. Они похожи внешне, но при этом такие разные. Дэн – вспыльчивый, порывистый, прячущий неуверенность за заносчивыми манерами. Старший Громов – сдержанный, великолепно владеющий собой, настоящий хозяин жизни. Пройдут годы, и Дэн тоже научится держать эмоции под контролем. Но сейчас он с откровенной ревностью смотрит на отца и его подругу. А мне становится неловко, что я подсмотрела эту семейную сцену. Мне здесь не место, и я хочу исчезнуть, пока меня не заметили. Но тут Громов переводит взгляд на меня.

- Как спалось, Маша?

- Хорошо, спасибо, - бормочу я, вспоминая, какие неприличные сны мне снились. Хорошо, что Громов не умеет читать мысли! Я опускаю глаза и вижу на его запястье часы. – А сколько времени?

Он бросает взгляд на циферблат:

- Семь пятнадцать.

А в десять мне уже надо быть на работе в кафе!

- Я уже опаздываю, - добавляет Громов, а Катерина берет его под руку.

- А мне пора на репетицию. Подвезешь меня, Дима?

- Конечно.

- Мне тоже надо в Москву, - волнуюсь я.

- А Дэну на лекции, - говорит Громов, бросая взгляд на сына. – Подвезешь Машу?

- А разве у меня есть тачка? – с вызовом спрашивает Дэн.

- Скоро будет, - роняет отец. - Или нет. Если продолжишь в том же духе, что и вчера.

Под строгим взглядом отца Дэн сутулится и делается на несколько лет младше, как подросток, который набедокурил.

- А пока вызови такси и езжай в институт, - велит Громов и уходит вместе с актрисой.

Они скрываются из вида, а ее каблучки еще несколько мгновений громко стучат по мраморной лестнице, удаляясь. Дэн морщится, а затем поворачивается ко мне.

- Где твои вещи?

- Там. - Я киваю на открытую дверь гостевой спальни, до которой не дошла.

Он берет меня за руку и тащит туда.

Не успеваю опомниться, как он уже вталкивает меня внутрь и затворяет дверь. А затем хватает за плечи и прижимает к стене. Я испуганно замираю, глядя в его потемневшие глаза. Что он задумал?

- Что я вчера наговорил, забудь, - отрывисто говорит он, нависая надо мной. - Поняла?

Я быстро киваю.

- Поняла? – Он до боли стискивает плечи, и я вскрикиваю.

- Да поняла я! Больно же!

- Извини. – Он отпускает руки и отступает. – И за вчерашнее тоже.

- Ничего, - бормочу я, отводя взгляд. Хотя мне ужасно жаль, что я так и не досмотрела мюзикл до конца.

- Если захочешь, сходим еще, - обещает он, и я с удивлением поднимаю глаза.

- Правда? – с надеждой вырывается у меня.

- Да хоть сегодня! – обещает он, но замолкает и пристально смотрит на меня: - Хотя нет, у меня другая идея…

Его взгляд раздевает меня, скользя по вырезу халата и спускаясь вниз, к ногам, и мне становится не по себе.

- Какая? – нервничаю я, затягивая пояс халата туже.

- Узнаешь вечером. А пока одевайся. – Он усмехается и выходит из комнаты.

А я торопливо закрываю дверь, чтобы он не нагрянул, когда я сниму халат.

Руки дрожат, пока я застегиваю пуговицы на блузке. Что такое задумал Дэн? Интуиция подсказывает, что ничем хорошим это не кончится.