Роман Лютый глава Глава 22

- Давай разбудим Нефрита и скажем ему прямо сейчас заняться связью, просто подожди немного, ты сможешь позвонить и все будет хорошо. Хочешь, мы прямо сейчас проводим тебя с Севером до леса, откуда ты можешь позвонить? Только не улетай!

- Я должна видеть его глаза и понять, что до Алекса все дошло, понимаешь? Не хочу, чтобы он возомнил из себя принца и явился сюда спасать меня, даже против моей воли.

Нет, Мия не понимала. Она выглядела раздавленной и взволнованной, даже когда я сказала, что оставляю здесь все свои вещи, потому что не собираюсь никуда сбегать. Боже, если бы я только могла достать из груди свое сердце и показать его этой смешливой ясноглазой девочке, то она бы увидела на нем ледяные буквы, выбитые до самого нутра с именем Лютого.

- Только сутки, сестренка, дай мне только сутки, - прошептала я, крепко прижимая к себе ту, которую на самом деле любила, как родного человечка, которому доверяю полностью и без остатка, чувствуя ее слезы и неловкий кивок головы.

- Все будет хорошо, не переживай!

Я расцеловала девушку в щечки, ринувшись к двери, когда услышала ее приглушенное:

- Подожди, я провожу тебя, чтобы ты не заблудилась.

Да, это была неплохая идея, потому что, приготовив с вечера снегоход подальше от домика и поближе к лесу, чтобы не разбудить спящих Беров, я пока смутно понимала, куда именно мне нужно ехать на нем, чтобы вырулить на окраину города, где и была взлетно-посадочная полоса.

Признаюсь, что я нервничала, втягивая подругу в эту затею, когда она одевалась словно мышка в коридоре у самого выхода, как можно дальше от комнат, натягивая горнолыжный костюм прямо поверх пижамы и завязывая на мне плотный тяжелый шарф поверх рта и даже носа, быстро пробормотав:

- Самый большой холод всегда на рассвете, а без наших Беров будет очень холодно.

И Мия, как всегда, оказалась права, воздух был настольно колючий и колкий, что на секунду я просто задохнулась, выйдя на улицу, и направляясь к приготовленному снегоходу в кустах у леса.

- Больше двигайся, будет не так холодно.

Я следовала всем советам Мии, кроме одного – остаться дома.

Уже добравшись до самолета без приключений и даже не встретив на своем пути белых мишек. Настоящих белых мишек – желтых и голодных, я поняла, что все это время мы были не одни.

Стоило нам только слезть со снегохода и сделать пару шагов к ожидающему и гудящему самолетику, как из заснеженных кустов выплыла большая и обнаженная фигура мощного красавчика Севера, чьи синие глаза в темноте раннего утра горели ужасающе ярко и явно недовольно.

Не смущаясь своей великолепной наготы и не содрогаясь от пронизывающего ночного холода этого сурового климата, Бер вышагивал к нам, недовольно качая своей черной шевелюрой:

- Я не буду ругать вас за то, что вы поддерживаете друг друга, я понимаю вас, как брат и часть нашей семьи. Но мне совершенно не нравится то, что вы сделали это в тайне от меня, а еще то, зачем вы явились сюда под покровом ночи.

Север возвышался над нами обеими словно огнедышащая гора, разгоняя жаром своего большого мощного тела мороз вокруг нас, нежно прикоснувшись большой широкой ладонью к щечке своей жены и приглушенно проговорив:

- Как ты могла подумать, что я не почувствую, что ты ушла из нашей постели? Что я не почувствую твоих эмоций, которые так сильно и жалобно кричали? Что бы вы не задумали, вернитесь домой прямо сейчас и я сделаю вид, что этой ночью ничего не было.

Север обнял нас обеих, прижимая к своим горячим бокам, к которым мы прижались с благодарностью, впитывая в себя его вкусный аромат ночного леса и этот невероятный жар, который грел с такой силой, что в кончиках пальцев закололо от тепла.

- Мия не виновата, - быстро прошептала я, чувствуя его горячую сильную руку на себе.

- Я знаю.

- Север, прости, что не сказала тебе, но мне нужно всего лишь сутки! Сутки на материке, и я вернусь следующим утром в дом, словно никуда и не улетела. Вы даже не успеете заметить мое отсутствие!

- Что ты задумала, Злата? Я думал ты поняла, что ваша связь с Лютым налаживается.

- И чтобы она стала крепче и лучше, мне нужно завершить все дела со своим женихом!

Север нахмурился и вдруг усмехнулся.

Вот только я поздно поняла, что эта усмешка относилась не ко мне.

Вернее, не только ко мне одной, когда взвизгнула от неожиданности, потому что секунду назад твердая и холодная земля еще была под моими ногами, и вот я уже парила в невесомости вниз головой, не сразу понимая, что теперь болтаюсь на плече отрывисто вышагивающего Лютого.

Едва ли я могла рассмотреть в полумраке раннего утра, когда солнечные лучи еще даже не коснулись макушек высоких деревьев, кто именно обнаженный и высоченный прет меня на себе, словно невесомую пушинку, но вот его морозный аромат я не могла спутать ни с кем другим!

- Лютый! Мне нужно…ай!

Я взвыла оттого, как резко и больно его ладонь опустилась на мою попу, даже если я была облачена в горнолыжный костюм, дернувшись и упираясь варежками в его могучую спину, чтобы держать голову не на весу, видя, как Север поднимает на руки Мию, прижимая ее к своей груди, словно ребенка, зашагав в сторону дома. Я же болталась на мощном плече, словно тушка пойманной дичи, начиная в тот момент отчетливо понимать, что если я не смогу объяснить ему что здесь произошло, то мне придется явно несладко.

- Лютый, я…. Ааааай!

Второй шлепок по заду был еще мощнее и ощутимее, когда я дернулась снова, но не изо всех сил, т.к боялась свалиться с его плеча и упасть с такой высоты вниз, переломав себе все, что только можно.

- Просто послушай и не…АЙЙЙЙ!

В этот раз я почти задохнулась от боли, которая последовала после того, как его ладонь с силой опустилась на мой многострадальный зад в третий раз, всхлипнув и еле прошептав:

-…скажи хотя бы, куда мы идем…

- Домой.

- Но дом в другой стороне…

- Ко мне домой.

******************

Я чувствовала себя тушкой убитого тюленя, которого этот морозный, сексуальный, злой и холодный засранец нес в своё логово для растерзания.

И вот в чем вопрос – была ли я нормальным и адекватным человеком в здравом уме и твердой памяти, когда не пыталась отбиваться и кричать о помощи, а тихо радовалась тому, что скоро мы будем с ним вдвоем, ожидая этого самого фееричного «растерзания» с таким внутренним трепетом, что уже пару раз хотелось от эмоций просто взять и куснуть горячую гладкую кожу Лютого где-нибудь в области лопатки!

Кто-нибудь исследовал воздух Арктики на наличие в нем каких-то возбуждающих флюидов? Нет?! Это надо сделать срочно! Потому что индустрия парфюма и всех этих афродизиаков просто раздуется от данного открытия, принеся народу тонну чувственного наслаждения! Потом сюда еще начнут возить целые делегации фригидных и отрешенных людей, которые будут выпархивать из лона морозной природы счастливыми и влюбленными воистину!

Упираясь в мощную огромную спину Лютого, я мирно раскачивалась на его плече в такт размеренному шагу, чувствуя попой, что холодное яркое солнце уже встало, подпирая щеку кулаком и чувствуя себя в тот момент странно.

- Поговорим? – осторожно выдавила я, на всякий случай сжав ягодицы, если вдруг на них опять опуститься далеко не легкая ладонь этого ледяного Бера.

- Нет.

- Будто я ожидала услышать от тебя что-либо другое! – закатила я глаза, все-равно твердо намеренная выяснить все и сразу, потому что просто не могла вот так висеть в полном безмолвии еще какое-то время, - ты злишься?

- Не заметно? - рыкнул Лютый, отчего вибрация прошла по его огромному телу, перебираясь на меня волной возбуждения, когда ладони в варежках вспотели и зазудели от желания, скинуть эту одежду и прикоснуться к его обнаженному телу, кожа к коже.

- Почему злишься?

- Ты издеваешься? – Лютый остановился так резко, что я по инерции ткнулась носом в его позвоночник, блаженно втянув в себя его резкий морозный аромат, который щекотал чувствительные ноздри.

- Нет. Просто пытаюсь понять. - снова упираясь варежками в его спину пролепетала я на полном серьезе, пытаясь хоть на секунду выпрямить спину и устроиться на высоченном и широченном Бере чуточку поудобнее для последующей транспортировки.

- ТЫ. ХОТЕЛА. СБЕЖАТЬ!

От рыка Лютого словно задрожали ледники, когда он прорычал так низко и яростно, что всю мою игривость просто сдуло порывом ледяного ветра, заставив сжаться и собраться для дальнейшего обсуждения этой весьма щекотливой ситуации.

- Я не собиралась сбегать!!!- я правда пыталась ответить в тон ему, вот только едва ли это получилось, но главным было другое – я не врала! И, как Бер, Лютый должен был это очень ясно почувствовать. Я даже замерла и замолчала на какое-то время, давая ему возможность принюхаться и уже вразумить себе, что побега не планировалось изначально!

И, должно быть, Лютый учуял эту самую правду, когда прорычал снова, но уже гораздо более тише и менее эмоционально, включая свою колкую язвительность:

- Тогда какого черта ты делала глубокой ночью рядом с самолетом?

- Теоретически это было ранее утро, - деловито откашлялась я, слыша, как, Лютый фыркнул и снова зашагал вперед, кинув мне холодно и ядовито:

- Теоретически нормальные люди в это время спят.

Я недовольно пождала губы, снова покосившись на его спину, в большом желании приложиться зубами к его коже, но уже в мстительных целях, вот только не было смысла опускаться до этого ребячества, пока мы обсуждали серьезную тему, которая вот уже как несколько дней не давала мне покоя. И не даст и дальше. Если я не расскажу.

- Я не хотела никого тревожить.

- Серьезно? Оно и видно, - сухо усмехнулся Лютый, вышагивая вперед по направлению к поднявшемуся солнцу, которое совсем не грело, зато светило так ярко, что смотреть на этот бирюзовый лед и белоснежный снег становилось просто невыносимо, - ты Мию втянула в это.

- Мия не виновата! – ахнула я, слыша злобное:

- Я знаю! Но ты так и не поняла, что Мия за тебя жизнь отдаст и будет помогать всегда и во всем, что не слишком хорошо для нее, да и для тебя тоже.

Я снова сжала губы, в этот раз почувствовав острый укол вины.

Лютый был прав. Мия уже не раз доказывала, что всегда на моей стороне, и я у меня не было права втягивать ее в это все, хорошо, что у малышки славный и понимающий муж, не то, что Лютый!

- Я не собиралась совершать ничего плохого, Лютый… - тихо пробормотала я, тяжело вздохнув и на секунду задержав дрожащее дыхание в себе, - я просто так воспитана, понимаешь? Мне тяжело обманывать и вводить кого-то в заблуждение. Я от этого страдаю. Я спать не могу.

Ожидая, что он в очередной раз выдаст что-нибудь колкое и язвительное, я замерла, прислушиваясь и с удивлением понимания, что Лютый молчит, вышагивая вперед, и можно было бы подумать, что он и не слушает даже, если бы подо мной не напряглись его мощные плечи.

И, окрыленная этой маленькой хрупкой победой, я осторожно и приглушенно продолжила, понимая, что это будет мой долгий и мучительный монолог:

- Мои родители такие люди, которых в моем мире называют интеллигентами. Они высокообразованные, сдержанные, а еще те, кто полностью и безраздельно зависит от мнения окружающих. По этой причине я никогда не носила спортивных костюмов. Никогда не позволяла себе эмоций на людях, я много чего не могла позволить себе сделать, с самого раннего детства окруженная этими невидимыми рамками, переходить которые было неприлично. А неприлично – это самое страшное, что может быть в нашей семье.

Я подумать не могла, что говорить обо всем этом будет так тяжело и больно.

Сердце ныло так, что в груди было просто физически больно, и я приложила ладонь к груди, вдруг почувствовав, как Лютый осторожно стянул меня вперед со своего могучего плеча, так, что теперь я сидела на его согнутых руках, упираясь подбородком в огромное плечо и прижимаясь ноющей грудью к его горячей груди.

- Не подумай ничего плохого, мои родители – хорошие люди, просто они привыкли жить именно так, и меня воспитывали по своему подобию. Они не считали это чем-то плохим или неправильным, даже если из-за излишней сдержанности меня со школы считали замкнутой и высокомерной. В институте стало только хуже, меня сторонились, и тихо ненавидели, даже не пытаясь познакомиться и понять. И я привыкла, может они были правы, и мне на самом деле не нужны были десятки фальшивых друзей? Я не знаю, просто шло время, и родители стали говорить, что в моем возрасте уже пора завести семью. Что так положено.