Роман Лютый глава Глава 16

- Лучше убейте! - прорычала я, вскидывая голову и глядя прямо в глаза белокурому войну с окровавленной рукой, который стоял среди тренировочной площадки, как победитель, слыша, за своей спиной знакомую насмешливую ухмылку, и резко поворачиваясь, чтобы встретиться с холодным тяжелым взглядом колких голубых глаз, повторив яростнее и громче:

- ЛУЧШЕ УБЕЙТЕ! Но я никому не позволю распоряжаться собой!

Воин за моей спиной недовольно зарычал, подавившись собственным рыком, стоило только Лютому бросить на него один яростный предупреждающий взгляд, который плавно перешел на меня, когда наглец промурлыкал ядовито и колко:

- Что такое, Злата? Ты ведь хотела права выбора, и мы тебе его дали.

Я скрипнула зубами, сделав несколько порывистых шагов к Лютому, который стоял в самой расслабленной позе, лениво наблюдая за происходящим кровавым месивом, чуть выгнув заинтересованно свою светлую бровь, когда я приблизилась к нему почти вплотную, зашипев:

- О каком выборе ты говоришь, когда меня просто поделили, как косточку между зверьми?!

Лютый злобно хмыкнул, сверкнув глазами и пожав плечом:

- Это право выбора по законам Беров.

- Но я не Бер!

- Ты на нашей земле! И если бы мы пришли в мир людей, то жили бы по вашим законам, не пытаясь их оспорить или изменить! - вдруг зарычал Лютый, и я тяжело сглотнула, мозгами понимая, что он был прав. Это было общепризнанным правилом любого государства.

- Единственная поблажка в том, что сейчас ты можешь выбрать, кому ты хочешь принадлежать, - приглушенно и хрипло проговорил Бер, ярко полыхнув своими глазами, жадно и в то же время предупреждающе, - как старший сын Короля Полярных, я приму любое твое решение, возведя его в закон. Но лишь только сейчас.

У меня потемнело перед глазами, когда я отчетливо понимала, на что меня вынуждает Лютый, ставя просто с тупик. Больше всего на свете я хотела рыкнуть и показать пальцем на любого из Беров, чтобы просто увидеть, как полыхнут его глаза яростью, потому что он не сможет отказаться от своего слова, но также отчетливо и ужасающе ясно понимала и то, что в ту же секунду меня отдадут одному из Беров, который, по всей вероятности, сможет делать со мной все, что только захочет. Кричать, рыдать, и сопротивляться будет бесполезно, учитывая их силу.

Видимо устав ждать от меня ответа, Лютый просто кивнул победителю, разъедая меня своими полыхающими глазами и дыша тяжело и отрывисто, когда я спиной почувствовала, как ко мне приблизился тот Бер, даже через пуховик ощущая его тяжелый жадный взгляд на своем теле, в ужасе кидаясь к Лютому и закричав:

- ТЕБЯ! Я выбираю тебя, будь ты проклят!

Я снова проиграла очередную битву этому голубоглазому засранцу, гладя в его глаза, которые наполнялись чувством победы и превосходства, а еще совершенно непередаваемого хищного голода, когда Лютый отрывисто кивнул, переводя взгляд на улыбающегося Сумрака, который резюмировал итог, снова сказав что-то на их непонятном языке.

- Поговорим? - шикнула я Лютому, цепляясь в его горячую огромную ладонь и утаскивая за собой через сугробы в сторону дома, слыша его приглушенный едкий смех, и с удивлением понимая, что он даже не пытается вырвать свою руку, послушно и вальяжно шагая за мной, закипающей от ярости до такой степени, что даже в этот жуткий мороз, под пуховиком меня бросило в жар.

К счастью дома никого не было, поскольку все Беры и даже женщины вышли, чтобы поглазеть и сопереживать за шоу на тренировочной площадке, и, запихивая Лютого опять на кухню, которая просто стала «местом свидания», я на ходу рывком стягивала с себя пуховик, шапку и угги, прошлепали ногами в чулках по полу, сожалея лишь об одном, что без своих высоченных каблуков я не доходила Лютому даже до плеча, вынужденная запрокидывать голову, чтобы вгрызаться в его насмешливые полыхающие глаза.

- Это ты все подстроил! - буквально зарычала я, пихая его к столу, куда Лютый мирно шагнул назад, уютно усаживаясь на его край и расставляя свои длинные ноги, чтобы я могла шагнуть к нему почти в плотную, готовая просто вцепиться коготками в это необычное, красивое лицо.

- Делать мне больше нечего, - фыркнул Лютый, рассматривая меня с высоты своего роста, и возвышаясь даже несмотря на то, что сидел.

- Хочешь сказать, что это все представление произошло как-то само собой?!

- Да, - всего лишь пожал мощным плечом этот голубоглазый засранец, отчего я была готова перейти на визг, едва сдерживая в себе излишние эмоции.

- А я не верю!

- Это уже не мои проблемы, - усмехнулся нагло он, полыхнув своими глазами, когда я шумно и отрывисто выдохнула, едва не всплеснув руками, просто не зная, что могу сказать ему в ответ, по крайней мере, из нормативной лексики!

Прищурившись, его взгляд странно изменился, скользя по мне, когда я где-то копчиком понимала, что стою к нему излишне близко, задыхаясь от возмущения, и, поэтому дыша так отрывисто и поверхностно, что ткань на груди призывно натягивалась при каждом моем вдохе.

И в какую-то секунду я поняла, что к моей полыхающей ярости добавилось такое же полыхающее возбуждение, когда тело напрягалось и дрогнуло от его близости и этого облизывающего взгляда, который уже просто не пытался скрыть своих намерений и желаний, отчего сердце радостно взвизгнуло и лопнуло где-то в области пупка, разливаясь по телу волнами жара.

Я слишком поздно вспомнила, что он может почувствовать то, что творилось во мне, когда Лютый приглушенно рыкнул, чуть оскалившись и резко склонил свою голову ко мне, впиваясь в губы жарким, жадным и даже грубым поцелуем, словно собирался скушать меня прямо здесь и сейчас, притягивая горячими большими ладонными за ягодицы к собственным бедрам, где пульсировало его огромное могучее возбуждение, заставляя меня прогнуться в спине едва ли не пополам, задыхаясь и пытаясь хватать воздух, наполненный его морозным колким ароматом.

Он был просто безумный! Этот мужчина, объединяющий в себе остроумие и колкость истинного аристократа, и жуткую необузданную силу истинного зверя! Он был невероятный! Он сумел заставить меня позабыть о собственном воспитании, рамках приличия и манерах, отрывая от реального земного мира.

Но не смог заставить позабыть меня о моей злости, которая извивалась внутри, подогретая этим колючим возбуждением, когда, с трудом взяв себя в руки, я вырвалась, с огромным злорадным удовольствием залепив ему звонкую пощечину, и сладко промурлыкала в его влажные губы:

- Ах, да. Я, кажется, забыла, что просила меня не трогать.

Лютый даже не дернулся от удара, прикрыв свои ярко полыхнувшие глаза, и провожая меня тяжелым, горячим взглядом, когда я плавно и гордо выплыла из кухни, слыша за спиной, его хриплый смех, переходящий в рычание.

***************************

Я лежала на кровати, вытянувшись во весь рост, вытянув ноги и сложив руки на груди.

Просто как Ленин ей-богу, не хватало только охраны у этого постамента в виде Лютого, облаченного в белую шкуру на бедрах, с ледяной глыбой в руках вместо дубинки и обязательно с ожерельем! А как без него? Элегантное такое! Из вырванных зубов и клыков поверженных им противников!

Представив эту фееричную картинку, я хихикнула себе под нос, потому что мое неугомонное воображение было просто сражено наповал варварским видом Лютого, хотя, трудно было не согласиться, что в этой роли он был хорош! Вот уж воистину подлецу все к лицу!

А вообще было даже немного странно, как быстро и просто я приняла эту странную действительность, которая пока не слишком укладывалась в моей прагматичной голове, но уже не пугала совершенно, с каждым днем вызывая все большее любопытство.

Я даже себе завела отдельный блокнотик, где пыталась записать все, что узнавала про Берсерков! Прям как прилежная ученица готовилась, строча все подряд, чтобы потом читать ночами, пытаясь разобраться.

Смейтесь – смейтесь! Но пока моя голова не могла все это как-то систематизировать и разложить по полочкам, ибо полочек в моей многострадальной голове катастрофически не хватало!

За последнее время очень многое изменилось. И не только потому, что я пыталась разобраться в том, кто же такие Беры и что за странные правила в их странной жизни. Изменился уклад моей жизни. Даже облик.

Теперь я понимала, почему Мия всегда рассекала в угги даже дома и одевалась словно мелкий мальчишка в свитера и мешковатые брюки – с этими огромными мужчинами так было проще. И гораздо удобнее, потому что они вечно таскали ее, словно игрушку за собой, отчего девушка только всплескивала руками, недовольно бурча, что скоро ходить разучится.

На уроки я по-прежнему одевалась строго и элегантно, однако начиная понимать, что делаю это исключительно ради собственного спокойствия, т.к. моих учеников мой внешний вид совершенно не задевал, и с таким же успехом я могла прийти в спортивном костюме.

Думаю, что последнее было бы для них гораздо роднее и понятнее, ибо сами они всегда разгуливали в одних свободных штанах, облаченных явно на голое тело, приличия ради одевая на занятия футболки. А часто вообще носились голышом в поисках своей одежды, когда приходили с ежедневных тренировок.

Приятно было осознавать, что теперь они не скрывали кем они были, отчего и на уроках становились гораздо более разговорчивыми, потому, как больше не приходилось прятать своих клыков. Да и сами уроки отныне больше походили на беседы, когда я рассказывала о мире людей, с большим удивлением понимая, что многие из них никогда не были в городах, и людей близко увидели впервые только здесь. А Беры рассказывали о своей жизни, укладе и быте, каждый день удивляя новыми историями и откровениями, которые часто я до конца не понимала вовсе, ожидая каждый день Мию, что все объясняла очень легко и просто.

Только она одна была рядом со мной, когда тетушка Зои уехала со своими сыновьями и парой десятков Гризли, чтобы проверить что стало с их землями.

Вот и сегодня я улыбнулась, услышав приглушенный стук в приоткрытую дверь, где показалась ее темная головка и распахнутые ясные глаза:

- Можно?

- Нужно! – улыбнулась я той, кто стала не просто моей подругой, а буквально ярким маленьким маячком в этом пошатнувшемся мире, за который я крепко держалась, чтобы меня не смыло бурным течением этой медвежьей жизни.

Широко улыбнувшись, Мия заплыла в комнату, и я притянула ее к себе на кровать, крепко обвивая своими руками и блаженно вздыхая, когда ее ручки оказались на моей спине.

- Как ты, Злата?

Я шумно выдохнула, вдруг улыбнувшись.

Еще пару дней назад, я нацепила бы улыбку и сообщила, что со мной все хорошо, обязательно добавив «спасибо». Но теперь училась говорить только правду, с интересом понимая, что это не так просто, как может показаться на первый взгляд, даже если Мия не обладала феноменальным нюхом Беров и не могла учуять мои эмоции, будь они все неладны!

- Сложно сказать, как-то странно.

- Так и должно быть, - закивала головкой Мия, - со временем ты привыкнешь и освоишься.

Словно у меня был выбор!

Потому что, судя по услышанному - если Лютый выбрал меня, то пути назад уже не было ни у меня, ни у него самого. Хотя Беры твердили, что в этом нет никакой мистики. Нет никакого «выбора зверя», против которого мог бы противиться Лютый, оставшись недовольным тем, что его зверь выбрал именно меня…Беры говорили, что они едины и нет отдельной души человека и медведя. Вот только все-равно Лютый вел себя так, словно был зол оттого, что его глаза светились.

Он был воистину самый странный из Беров!

Самый странный, загадочный и далекий, который не позволял приближаться к себе никому, не считая тех, кого называл своими братьями и Мии. У них была какая-то своя семья, словно маленькая нерушимая часть этого непонятного медвежьего мира, войти в которую было очень сложно.

Лютый был словно тот самый ледяной хребет, за которым начинались владения Полярных Беров – нерушимый, холодный, смертельно опасный…но иногда было ощущение, что его лед обжигает меня. Когда тело начинало гореть и покрываться мелкими бусинками пота, находясь в полном смятении оттого, что даже не понимает, как можно обжечься об этот сверкающий холод.

Он был словно ледяное голубое пламя, от которого можно было сгореть или замерзнуть в сосульку.

- Я все-равно не понимаю, - облокотившись о голову Мии подбородком, проговорила приглушенно я, в очередной раз складывая мозаику из услышанного, но еще не понятного моей бедной головой, - в Берах сидят звери и управляют ими?

- Нет, в них никто не сидит, - судя по голосу, Мия улыбалась, в очередной раз за последние дни пытаясь втолковать мне их странную природу, не поддающуюся описанию и уж тем более какому-либо научному обоснованию в целом, - как говорил мне Север – они едины. Т.е. в них одна душа, одно сердце, один мозг и тело тоже одно, просто оно может быть человеческим, а может быть медвежьим.