Роман Лютый глава Глава 12

Очевидно, что он специально подначивал меня, путая мозг каждым своим ответом и порождая в душе помимо полной растерянности и паники, жуткое любопытство. Да я была готова продать душу на опыты, лишь бы знать о нем, как только можно больше!

- Любите вампиров? – попыталась съязвить я, чуть выгибая бровь и намекая на весьма очевидный факт, что простые здравомыслящие люди, особенно мужчины его возраста и телосложения, не станут заниматься подобным ребячеством без видимой причины.

- Не знаю. Никогда их не пробовал, - в такой же язвительной форме ответил Лютый, злорадно полыхнув глазами и не пытаясь отодвинуться, когда я все-таки насмелилась, и пожираемая не только любопытством, но и странным внутренним трепетом, все-таки протянула кончик пальца, осторожно подставляя подушечку под самый край клыка.

Клык оказался действительно очень твердым и острым. Не в силах сдержаться, я чуть надавила на него, ощущая острую боль в пальце, но одернув руку, не потому что стало больно, и на пальце выступила капелька крови, а потому, что вдруг послышался как-то странный, низкий, рокочущий звук.

Нелепо моргая глазами, я оглядывалась, не в силах даже сообразить, что бы это могло быть.

Вряд ли кто-то на улице решил бы воспользоваться мотоциклом или снегоходом в такой час.

На что это было еще похоже? И почему прозвучало так близко, словно подо мной?

Я покосилась на Лютого, который блаженно прикрыл глаза, тем не менее, продолжая смотреть на меня жадно и пронзительно сквозь свои пушистые ресницы и слегка опущенные веки:

- Что это было?

- Я, - безразлично пожал плечами огромный мужчина, облизнувшись.

Так. Спокойно. И еще раз с самого начала.

- Вы?

- Угу, - проурчал белокурый великан, и это его «уууу» опять утонуло в этом странном, непередаваемом звуке, заставляя меня шагнуть на шаг назад, в сомнении покосившись на широкую мощную грудь, из которой видимо и доносился этот низкий вибрирующий звук, что отозвался в моем теле вихрем «гусиных лапок», заставляя каждый волосок на теле затрепетать и встать дыбом.

- Вы…мурчите?!

На дергающийся глаз, кажется, уже можно было просто не обращать внимания. Фиг с ними, с глазами, тут главное умом не тронуться окончательно. Потому что с линзами и зубами выходили жирные осечки, а тут еще эта способность издавать мурлыкающие звуки!

- Что-то вроде этого, - как всегда спокойно и безразлично дернул своим огромным плечом Лютый, задорно усмехнувшись, когда я пискнула:

- …наливайте!

Третий заход коньяка вошел в меня, как по маслу, не заставив даже поморщиться, когда я шумно выдохнула, подождав, когда тепло в теле усилиться и сосуды в моем бедном мозгу увеличатся настолько, что пора бы им было уже просто лопнуть.

Отрывисто выдохнув, и заставляя себя не нервничать и не обращать внимания на то, как в животе стало горячо и трепетно от того, что я собиралась делать, я снова уверенно шагнула к Лютому, который сидел, усмехаясь и разъедая меня своими лукавыми голодными глазами, четко и нарочито отрешенно проговорив, словно была ученым, проводящим опыты, не иначе:

- Еще раз можно?

- Естественно, - оттого, как вежливо и покладисто склонил голову Лютый, можно было бы шарахнуться в обморок, если бы не эти лукавые, веселящиеся глаза, в которых было столько игривости и насмешки, что его с легкостью можно было бы представить средневековым лордом поместья с идеальными манерами и животной харизмой.

Стараясь не обращать внимания на облизывающий меня взгляд и то, что теперь его глаза однозначно горели в разы сильнее, я положила ладонь прямо на его грудь, теперь не просто услышав этот звук, а ощущая его вибрацию, которая прошла через мою кожу, кусая кончики пальцев и устремляясь в недра тела, где разлился жар, перехватывая дыхание.

- Как вы это делаете? – ошарашено прошептала я, слыша сухую усмешку:

- Молча.

- охренеть - пробормотала я, тяжело сглотнув, и покраснев от его отрывистого приглушенного смеха, судорожно отдергивая руку и понимая, что мне этого совершенно не хочется делать:

- Фи, как некультурно!

-…прошу прощения, - пробормотала я, опуская глаза и слыша снисходительный смешок:

- Прощаю.

- Хам! – прошипела я, пытаясь скрыть свое смущение и то, что пылали не только мои щеки, но и все тело, вот только далеко не от смущения, а оттого, что его тело и этот пронзительный горячий взгляд заставлял меня чувствовать то, что никто еще не смог!

Мне было не 15 лет, и я была не настолько наивна и глупа, чтобы не знать, что такое возбуждение, и как оно сказывается на мне. Но настолько яркого, тянущего и глубокого чувства я еще не испытывала однозначно и это все учитывая тот скромный факт, что я просто касалась его ладонью при чем не в самых интимных местах, прости господи!

Лютый продолжал язвительно усмехаться, но нельзя было не заметить, как изменились его глаза, словно вся бирюза прозрачного льда стремительно темнела, делая взгляд жадным, томным и таким обволакивающим, что мое сознание на какой-то момент просто отключилось, оставляя в теле лишь одни оголенные инстинкты, словно я была жертвой истинного могущественного хищника, от которого не хотела убегать.

- Исследование окончено, или, может, проверишь еще что-нибудь? – голос Лютого звучал как всегда насмешливо и лукаво, только в нем появились хриплые нотки, когда мужчина, поерзал по креслу, словно не в силах уместить в нем свои бедра, говоря так двусмысленно и горячо, что я на какое-то время забыла, как нужно моргать.

Он был возбужден. Очень-очень.

И покосившись на его воистину величественную эрекцию, которую не могли спрятать тонкие спортивные брюки, я ошеломленно шарахнулась назад, споткнувшись о кровать и приземлившись как раз на ее край, возмущенно зашипев, и стараясь отвести глаза, которые отводиться никак не хотели:

- Да как вы смеете!

- Как-то смею, - дернул бровью Лютый, хищно усмехнувшись и явно наслаждаясь моей паникой, растерянностью и явным восторгом, потому что ничего более большого и внушительного я не видела даже в непристойных фильмах, черт побери!

- Вы жутко невоспитанный!

- Мне это не мешает.

- Это мешает мне!

- Чем, интересно?

Я тяжело и шумно выдохнула, начиная откровенно закипать, потому что вести нормальную беседу с этим невоспитанным, наглым, жутким и чертовски сексуальным мать его, засранцем было просто невозможно!

- Я в вас сейчас чем-нибудь кину! - рыкнула я, разозлившись лишь еще больше, видя его довольную, самонадеянную улыбочку и сладко промурчавшее:

- Не стоит сдерживаться!

Вот ведь гад! И ладно, сам напросился!

Словно заведенная, я соскочила с кровати, метнувшись к комоду и запустив в него первым, что попало под руку – расческой.

Ей-богу, я бросала от всей души, метко целясь и недовольно взвизгнув, когда Лютый даже не шелохнулся, просто повернув голову немного в сторону, отчего метательный снаряд со свистом пролетел мимо! Но я не была бы собой, если бы сдалась после первой же попытки! Принявшись кидать в нагло улыбающегося огромного мужчину всем подряд, включая чехол для телефона, оправу для очков, лак для волос, остановившись лишь, когда в руке оказался флакон с духами, сконфуженно покосившись на Лютого и пробормотав:

- Настоящая Франция.

- Я помню, - хмыкнул он, хохотнув, и ловко увернувшись в очередной раз от полетевшего в него шарикового дезодоранта. Лютый даже не менял положения тела в кресле, то лениво и спокойно уворачиваясь, то просто склоняя голову, то двигая свои неимоверно мощным плечом, то ловко ловя большой ладонью то, что могло разбиться и наделать много шума, аккуратно ставя флакончики в рядочек на подоконнике.

Понимая, что снаряды на комоде все-таки закончились, я кинула в Лютого тапочки, стягивая их с ног, начиная уже откровенно беситься, особенно, когда он приглушенно рассмеялся, игриво и лукаво облизывая меня своими полыхающими глазами, которые были уже просто откровенно хищными, а я чувствовала, что в теле не было злости, но было излишне много возбуждения при виде этих глаз, и обаятельной улыбки, которую клыки только украшали.

Поймав и тапочки, Лютый поставил их у края кровати, с явным азартом ожидая, что же я сделаю теперь, когда под моей рукой уже не осталось ничего.

- Не подержите? - пролепетала я сладко, протягивая веселящемуся мужчине обе бутылки и стаканы, чтобы освободить тумбочку.

- Кончено, - издевательски манерно склонил он голову, и, продолжая кусать меня своими глазами, с интересом и весельем наблюдая, как я корячилась вокруг этого деревянного квадрата, пытаясь ее приподнять, сопя и пыхтя от натуги.

- Может помочь?

- Спасибо, я сама, - прохрипела я, в тот момент понимая, что моих силенок будет явно недостаточно, и стискивая зубы, услышав смешок надо собой и сладко-тянущее:

- А пупок не развяжется?

Шумно и резко выдохнув из себя воздух, чтобы убрать свисающие на лоб прядки волос, я, наконец, разогнулась, упираясь руками в бедра и воинственно глядя в эти лукавые хищные глаза, наблюдая, как мужчина вальяжно наливает себе еще коньяка, и, отсалютовав мне, выпивает его один большим глотком.

- Вы, должно быть, и грузовик поднять сможете, да?

- Никогда не пробовал, - отозвался Лютый, чуть выгибая брови и любезно протягивая мне наполненный коньяком бокал, глядя поверх своими глазами, в которых ледники трещали и трескались, ослепляя своим ярким бирюзовым светом.

Поджав губы, я все-таки взяла бокал, выпив его так же залпом, и понимая кусочком пока еще соображающего сознания, что на этом пора останавливаться, потому, что мысли начинали путаться, тело гореть, а в мозгах было слишком много обжигающе эротических картин с участием этого необыкновенного мужчины, к которому просто невозможно было относиться равнодушно.

Тяжело опускаясь на край кровати снова, потому что ноги начинали предательски подгибаться то ли от действия спиртного, то ли от этого раздевающего взгляда, я сокрушенно пробормотала:

- Полярный медведь, значит?

Лютый просто кивнул в ответ, продолжая смотреть на меня так, что становилось неловко.

- Мия сказала, что вы не оборотень.

- Мия знает, что говорит, - впервые с того момента, как появился в комнате, Лютый кивнул совершенно серьезно и без доли лукавости, отчего в сердце снова что-то кольнуло. Все-таки отношение мужчины к этой миниатюрной девушке было какое-то особенное.

- И кто же вы тогда?

- Мы - Берсерки.

В этот раз глаз уже перестал дергаться, но сердце все-равно дрогнуло и в горле стало сухо:

- Мы?!

Кажется, это было вполне себе очевидным. Разве не об этой странности я подумала в тот самый первый момент, когда увидела своих огромных учеников? Опыты, тюрьма, корпус десантников и все прочие догадки оказались в полном нокауте от одной единственной правды – все они были мифическими существами, мужчинами, обращающимися в медведей. Миленькооооооо!

На мой истеричный, нервный и отрывистый приглушенный хохот Лютый даже не обратил внимания, продолжая спокойно и холодно восседать на маленьком для его мощного тела кресле и сверить меня своими глазами, которых не могло быть у нормальных людей.

- Т.е вы хотите сказать, что все жители этого дома – медведи?

- Не все, только мужчины, - сухо поправил Лютый.

- А остальные женщины знают?

- Они жены Беров этого города.

- Выходит, что не знала исключительно я? – злобно прищурилась я, чувствуя себя, по крайней мере, обманутой, но видя, как колко и холодно сверкнули горящие голубые глаза, решила, что подуться могу и в следующий раз.

- Ты и не должна была узнать. Спокойно бы отработала свои уроки и так же спокойно бы уехала домой. - даже как-то немного жестко произнес Лютый, сжав свои губы и выглядя, словно ледяная статуя, пока я думала, что вряд ли смогла бы спокойно уехать домой, после знакомства с ним даже если бы не узнала, кто он такой. Он и все эти большущие мужчины. Как я смогу уехать после всего этого, когда срок моей работы подойдет к концу? В груди уже сейчас защемило и заныло от осознания того, что мне придется рано или поздно расстаться с этими добрыми, искренними людьми.

- Так почему же тогда сказали? - тихо проговорила я, догадываясь, что причиной всему стал инцидент с мишками в лесу. С настоящими мишками – мысленно поправила я себя, потому что передо мной сидел тоже мишка. Медведь. Медведище! Кто бы только мог подумать, что эта мысль так быстро и практически спокойно укорениться в моей голове, спасибо коньяку воистину!

Лютый не ответил ничего, просканировав меня странным взглядом и молча показав на собственные глаза.