Роман Лютый глава Глава 57

- Нет, - судя по голосу, мой морозный муж улыбался, и сначала я не поняла по какой такой загадочной причине ему было так радостно, пока я боролась с собственной тошнотой от услышанного и думала, как теперь смогу смотреть в глаза Сумраку, зная все то, что с ним произошло из-за брата, пока Лютый не добавил тихо, - …а ты изменилась.

Я медленно моргнула, пока не понимая хорошо это или плохо, ожидая от него продолжения слов и приподняв голову, упираясь подбородком в могучую ровно поднимающуюся и опускающуюся грудь моего мужа, который смотрел в эту секунду так странно….так тепло.

- Стала говорить то, что думаешь.

Я моргнула еще раз, вдруг понимая, что смутилась.

А ведь он был прав.

Еще месяц назад я бы ни за что не позволила себе лежать вот так - совершенно обнаженной, растянувшись на огромном теле обнаженного мужчины, который был моим мужем по каким-то загадочным правилам, о которых в моем мире никто ничего не знал…да и был ли теперь тот самый «мой мир»? Тот мир, откуда я приехала с тяжким грузом своих мыслей, запутавшись в своей жизни, чувствах и том, что должно быть дальше.

Нет. В том большом, шумном, сером мире стали и продажных жизней я всего лишь тихо существовала, не задумываясь над прожитыми днями, потому что подобно мне так жили все вокруг.

Мой истинный мир был здесь.

Во льдах и непреступном холоде, где слова остры, а сердца добры и горячи, словно пламя!

Здесь я чувствовала, что живу по-настоящему.

Что я нужна.

Что меня любят и мной дорожат.

Здесь была моя медвежья семья, ради которой, теперь я знала это наверняка, я сделаю все, что угодно. Конечно, я никогда не смогу стать, как наша крошка Мия, но теперь я знала наверняка, что мне это и не нужно, потому что меня любили не за то, какой я должна быть, а за то, какая я есть.

А еще я никогда бы не подумала, что ледники способны таять, когда вся их глубокая и колкая безбрежность, становилась обволакивающим океаном, вокруг маленького райского острова, который я видела в глазах Лютого, широко улыбнувшись ему и прошептав в его кожу:

-..ты тоже.

С одной стороны передо мной был все тот же высокомерный, колкий, холодный и язвительный тип, с лукавой усмешкой, которая в равной степени доводила как до истерики, так и до полного и безоговорочного возбуждения, а с другой - это был тот мужчина, за которого я отдам в своей жизни все и рядом с которым чувствовала себя хрупкой, защищенной и необходимой.

Лютый как обычно ничего не ответил, загадочно сверкнув своими глазами и натягивая на меня одеяло повыше, не торопясь, однако стаскивать меня со своего тела, приглушенно пробормотав:

- Уже скоро утро. И тебе и мне нужно поспать.

На самом деле, после всего услышанного я не хотела спать совершенно, и едва ли смогла бы уснуть в принципе, даже если бы весь день наматывала круги вокруг ледника. А вот Лютому нужному было отдохнуть определенно, и, целуя его легко и осторожно в грудь, я покорно закрывала глаза, привораживая сон и слушая сердцебиение Бера, словно колыбельную.

В голове морозным вихрем носились десятки мыслей, которые сталкивались друг с другом, словно айсберги с Титаником, запутывая меня, а иногда ввергая в полный ужас.

Но чего я точно не ожидала так это того, что я все-таки усну, развалившись на теле своего мужа, словно на твердом матрасе с подогревом и вибрацией.

Не сказать, чтобы было очень удобно, зато было очень уютно лежать на нем, обхватывая руками и вдыхая полной грудью его морозный аромат.

Вообще-то с тех ор, как мы перебрались в эту спальню, я ужасно спала, даже не смотря на то, что теперь мы с Мией спали на самой настоящей кровати, с простынями и подушками, укрываясь не шкурами, а самыми настоящими одеялами.

Должно быть, дело было не в комнате, а в моем состоянии нависшей беды.

Даже погружаясь в свой неглубокий, неспокойный сон, я каждую секунду была сосредоточена на Мие, открывая глаза и всматриваясь в ее личико каждый раз, когда девушка просто разворачивалась. Мне всегда казалось, что у нее есть какая-то особая связь с нашими Берами, даже если она была таким же простым человеком, как я. Страшно было пропустить на ее личике что-то, что сказало бы мне о наших мужьях, о которых мы думали каждую минуту своей новой жизни в статусе жены медведя.

********************

Казалось, все было так же – крошка готовила, готовила, и еще раз готовила, гоняла прибегающих Гризли и Бурых, которые забегали, чтобы перекусить хотя бы раз в день, а потом обнимала их искренне и нежно, играла с малышами и помогала с ними Ночи, и лишь поздно ночью мы вваливались в нашу теплую небольшую комнату без конечностей, успевая даже поговорить между собой, пока лежали в ожидании сна, крепко обнимая друг друга. Теперь мы всегда были вместе, всегда были рядом, за исключением только тех ночей, когда прибегали наши мужья, делая это обязательно по очереди.

Лишь сейчас я понимала, что действительно спала спокойно и крепко только рядом с Лютым, под его горячим боком, дыша его родным ароматом и ощущая ровное глубокое дыхание в своих волосах.

Я всегда спала рядом с ним так крепко, что каждое утро просыпалась, понимая, что Лютый уже ушел, но сонно улыбаясь тому, как он в очередной раз закутал меня в одеяло и шкуры, чтобы я не околела без его жара в этом ледяном царстве.

Мия никогда не заходила в комнату, пока в ней был Лютый, вот и сегодня я поспешно оделась, стуча зубами от холода, даже если в комнате всегда горел огонь, и даже натянула на себя варежки, чтобы скорее согреется, выпархивая в морозный ледяной коридор, где уже стоял аромат готовящейся еды.

Оставалось только понять, сегодня Мия готовит в общем зале, на кухне Беров или кухне малышей, куда теперь для нас двоих был открыт доступ.

Хорошо, что обе кухни находились в одном коридоре, по которому я поспешно шла, заглядывая в ледяные комнаты и улыбаясь, когда наконец увидела шуструю миниатюрную фигурку, которая суетилась у стола, что-то активно строгая большим ножом.

И, глядя на Мию, я снова думала о ней, Севере и Звезде, вдруг подумав, что девушки были очень похожи между собой.

Обе светлоглазые, с шикарными черными волосами до самых ягодиц, только если волосы Мии вились крупными кудрями, то у Звезды они были словно шелковый водопад – ровные и совершенно прямые. Вот и сегодня глядя на нашу ясноглазую девочку с невероятным открытым взглядом, я снова подумала, что если бы она была рождена не в мире людей, а Беров, то была бы Кадьяком…как я была бы из рода Полярных.

- Доброе утро! - я всегда улыбалась искренне и открыто рядом с Мией, видя в ответ ее красивую и такую добрую улыбку, которая в последнее время всегда была чуточку грустной.

- Доброе, сестра моя! Чай готов! Если подождешь немного, то я сделаю сырники.

Наша девочка была белокожей, но в последнее время она выглядела нездорово бледной от усталости и переживаний. К сожалению, я не могла помочь ей, как бы не пыталась, даже если теперь проводила все свободное время рядом с ней на кухне.

-…так и не ест ничего? – подошла я к девушке, осторожно обнимая ее за плечики и слыша, как она тяжело и протяжно выдохнула, покачав головкой:

- Ничего…даже свой любимый суп и жареную рыбу. Злата, я не знаю, что делать….даже наши ребята говорят, что он настолько замкнулся в себе, что они не могут понять его эмоций. Он постоянно о чем-то думает и молчит. Я боюсь, сестра….

Когда ладони Мии легли на мои руки и ее тонкие пальчики задрожали, я обняла девушку сильнее, чувствуя, как колотиться мое сердце.

Да, в эти дни Отец был не похож сам на себя – молчаливый, тихий, он больше не гонял своих белокурых Беров, которые передвигались по дому, словно огромные мышки, опасливо косясь на того, кто больше не обращал внимания ни на что и ни на кого.

Вечерами он сидел с малышами, укладывал их спать, и, казалось, что это было единственное, что осталось от нашего Отца.

Переживали все. Все пытались поговорить, даже Лютый. Но папа лишь грустно улыбался и хлопал по плечу своих обеспокоенных детей, не спеша делиться своими мыслями или чувствами пряча их за льдами своей загадочной души.

- Тушеное мясо скоро будет готово, может хоть его он поест…

Да, определенно уже то, что Отец не ел ничего, говорило о том, что с ним не все в порядке.

- Давай я помогу.

Мия чуть улыбнулась, кивнув с большой благодарностью:

- Сначала выпей чай!

На сегодня по плану была яичница. Огромная такая! Я даже не пыталась сосчитать сколько скорлупок я разбила, когда мясо было готово, и, наложив его в самую большую тарелку, которая походила скорее на тазик, мы с Мией поспешили к Отцу, надеясь его воодушевить.

Пускай не разговорить, но хотя бы накормить, пока наше Морозное Величество не сдулось до размеров Нефрита.

- А пирожки будут? – уже терлись возле нас даже Полярные Беры, которые очень быстро поняли, что в этом мире есть еще вкусняшки, кроме свежей, только что выловленной рыбы. Та же рыба, только соленая и жареная! А пирожки с рыбой? А уха? Теперь Полярные знали об этом не хуже Бурых, Гризли или даже наших Кадьяков.

- Если раздобудете к обеду муку…

- Считай, что она уже на кухне!

Я улыбалась, шагая за Мией, чуть не врезавшись в ее хрупкую спину, когда девушка неожиданно остановилась, принявшись оглядываться по сторонам.

- А где Отец?

В сердце что-то ойкнуло еще до того, как Беры закрутили головами, пожимая плечами.

- Никто не знает, где Король? – тихо проговорила я, видя, что Мия побледнела еще сильнее, порывисто поставив тарелку на пустой трон и кинувшись к выходу, не обращая внимания на округлившиеся глаза Беров.

Не смотря на то, что я была выше Мии, я едва поспевала за ней, стараясь не упасть на ледяном скользком полу и едва не сбив собой девушку, врезавшись в ее хрупкую спину, когда она неожиданно резко остановилась, вскинув свою черноволосую голову.

Резко затормозив, и положив ладони на плечи своей единственной подруги и сестры, я подняла голову вслед за ней, чтобы понять, что же послужило препятствием для нашего передвижения, едва удержавшись, чтобы не поморщится.

Мужчина, возвышающийся над нами, словно ледяная гора, был как всегда крайне недоволен и смотрел тяжело и недобро.

Морозный.

В последний раз я видела его тогда на льдине, когда Лютый победил в честном бою, и после поставил мне метку, а Отец отправил раненного и едва стоящего на ногах воина в дом за Мией.

Интересно, он тогда дошел?...

Я быстро покосилась на его мощный накаченный торс с рельефными мышцами, надеясь, что сделала это не слишком явно и навязчиво, увидев лишь пару алых тонких полосок на его боку, как обычно бывает, когда шов срастается.

Кажется, Морозный был вполне себе здоров…и снова очень недоволен, глядя на нас сверху вниз с высоты двухметрового роста.

- Вы не можете выходить из дома, - сухо проговорил Бер, не шелохнувшись, даже когда Мия подошла к нему ближе, задрав свою головку и глядя в эти холодные мрачные глаза. Вот уж воистину эту крошка не боялась никого из мира Беров!

- Что значит «не можем»?

- То и значит, Мия. Никого не может покидать пределы дома, до тех пор, пока мы не найдем Карата. Это приказ нашего Короля и Свирепого.

Я молча смотрела на сестру, которая сделала пару вдохов, быстро моргнула своими длиннющими черными ресницами, но не сдалась ни на шаг, снова стрельнув своей глубокой синевой по ледяным глазам Бера:

- Даже если на данный момент сам Король и Свирепый находятся за пределами дома?

- Да.

Мия не остановилась бы, даже если пришлось бить Морозного по голове сосулькой!

- Морозный, послушай, Отца нет в доме. Мы переживаем. Ты ведь чувствуешь его, скажи хотя бы где он и что с ним происходит!...

Бер сосредоточенно уставился куда-то над нашими головами, словно напряженно прислушиваясь, и медленно проговорив:

- Король где-то у леса. Он один. И с ним все в порядке.