Роман Лютый глава Глава 54

Все замерли, когда Отец открыл глаза, потянувшись вперед и глядя на Нефрита так, словно рассматривал его под лупой или видел, как рентген, но он лишь встал со своего трона, опустившись на колени среди своих сыновей и, положив широкую ладонь на напряженное плечо «шмеля», поддерживающее сжал его:

- Сын, Карату больше нечего терять. Это его последний бой, но не ради победы, а лишь для мести, и он поставил на канун все, что у него было. Он идеально просчитал ту битву на хребте, и победа была у него в руках, если бы я не пошел против его планов и холодного расчета, решив помочь вам. Без Полярных война была бы проиграна. Карат добился бы своего. Ему не нужны были земли или власть над всеми родами, он боролся за то, во что искренне верил…ради чего, он пожертвовал даже жизнью своего единственного сына. Теперь же он потерял все – тебя, свой народ, свою веру….даже силу своей крови, чистоту которой он чтил. Это я сломал его радужные планы, за что он мстит только мне одному, надавив на самое больное…

- Отец, мы найдем его, - прозвучал твердый голос Свирепого, который присоединился к своей семье, осторожно присев на корточки за Лютым и Севером, и глядя на своего отца ясными, твердыми, смелыми глазами, в которых не было даже намека на сомнение.

- Найдете, дети мои, найдете…..

Было ощущение, словно Ледяной собирался сказать что-то еще, когда вдруг его большое мощное тело напряглось и застыло, отчего напряглись все Беры, принявшись прислушиваться и быстро переглядываться между собой, словно они не чувствовали того, что чувствовал Отец.

Мы с Мией тоже вертели головами, словно могли что-то почувствовать, и не сразу поняли, что дело было в том самом мужчине-Бере из города, который в этот день привел к нам Алекса, так и не поговорив о чем-то с наши Отцом, чего он не слишком-то жаждал.

Этот мужчина смотрелся странно, вышагивая смело вперед среди обнаженных или полуобнаженных Беров, одетый, как обычный человек даже в куртку, и явно находясь не в очень хорошем расположении духа, судя по тому, как недовольно полыхали его серые глаза и как низко были сведены темные брови.

Он не пытался поздороваться или что-то сказать, вышагивая до нас даже немного нагло, остановившись рядом с нашими Берами, которые один за другим поднимались на ноги, не торопясь говорить и принимая позы, словно готовились к обороне.

Было жуткое гнетущее чувство, когда этот мужчина, наконец дошагал до нашей компании, впившись колкими, недовольными и тяжелыми глазами в Нефрита, который не дрогнул и не отвел своего зеленого прямого взгляда, даже когда Бер подошел к нему почти нос к носу, проговорив тихо и приглушенно, но яростно и злобно:

- Разве я не предупреждал тебя, что все люди этого города находятся под моей защитой, и никто не смеет трогать их без моего ведома?...

Нефрит не успел ничего ответить.

И я в ужасе зажмурилась, оттого, как вскочил Отец, с силой откидывая мужчину от него с громким раскатистым рычанием, от которого дрогнули ледяные стены дома, и мы с Мией сжались в напряженных руках наших медвежьих мужей.

- Это ты будешь приходить в мой дом, и угрожать моим детям?! ТЫ?!!

Не знаю, как мужчина смог выдержать этот удар, в последнюю секунду сгруппировавшись и не улетев бесформенной тряпочкой, но явно не хило ударившись о ледяную стену, по крайней мере, оставшись на ногах, и готовясь в новому удару, когда Отец кинулся в нему с такой мощью и скоростью, что его не успели схватить ни Лютый, ни Свирепый, кинувшиеся к Отцу.

- Это ты будешь бить себя в грудь кулаками, изображая великого заступника?! ТЫ?!!! Тот, кто впустил в свой дорогой город предателя?!

Судя по тому, как нахмурился мужчина, он не очень понимал, о чем сейчас рокотал Отец, отбрасывая его снова, на этот раз к выходу, и сгребая своими ручищами за ворот одежды, прорычав в его лицо горячо и злобно:

-Когда ты пришел к нам со своей человеческой женой, я поклялся защищать тебя и всех, кто будет жить в твоем чертовом вшивом городишке, будь то Бер или человек, и много десятков лет я храню верность своей клятве, а что делаешь ты?! Отрекаешься от своего рода, строя из себя главу среди людей?! Защищаешь тех, кто предает нас и нападаешь на моих детей, которые отдали свою кровь и пот ради того, чтобы ты жил в своей гребанной шкуре мирно и спокойно?! Где ты был, мать твою, когда мои дети бились насмерть с Каратом на ледяном хребте?! Где ты был, когда мы с твоим братом латали наши раны и хоронили всех павших воинов, чтобы твои чертовы людишки не увидели кровавого месива на льду?

Сердце обливалось кровью, оттого как кричал Отец, отшвыривая от себя мужчину, который не сопротивлялся и не пытался отразить удары, принимая их терпеливо, лишь иногда прикрывая глаза.

-…я поклялся своей жене, что больше не обращусь в зверя….

Голос мужчины едва можно было услышать, когда Отец с ненавистью оттолкнул его от себя, буквально выплюнув ему в лицо холодно, колко и злобно:

- Поклялся после того, как убил её?...

Ахнули все, включая Севера и Лютого, лишь Свирепый поморщился, осторожно подходя к Отцу и ложа руки на его напряженные плечи, чтобы успокоить и вернуть к нам, у кого в головах крутились десятки вопросов, от которых в висках словно стучали сотня молоточков.

- Пап, идем….

В этот раз Ледяной не пытался отмахнуться от своего миролюбивого младшего сына, тяжело и шумно выдохнув, и сокрушенно качая головой, добавил тихо и грустно:

- Ты ведь знаешь, что убил не только женщину, Мрак, но и своего брата…ты раздавил душу того, кто доверял тебе и пошел против своего рода, ради вашего спасения. Уходи, Мрак… мне нет дела до твоих людишек.

- Кто-нибудь понимает, что здесь только что произошло?... – прошептала я, чувствуя, как дрожат мои пальцы, обхватывая руку Лютого, и прижимаясь щекой к его груди, где под горячей упругой кожей колотилось его сердце, и осторожно наблюдая за тем, как Отец возвращается на свое место, садясь на трон и больше не проронив ни слова.

- Идемте, - тихо проговорил Свирепый, легко и осторожно подталкивая своих братьев ближе к костру и подальше от Отца, который погрузился в свои тяжелые мысли, не обращая внимания ни на что вокруг.

- Ты знаешь этого Бера, брат?

Свирепый медленно кивнул, поморщившись так, словно ему было неприятно говорить об этом:

-…это кровный брат нашего Сумрака. Глава этого города. Первый изгнанный Бер, который остался жив со своей человеческой женой….

- Женой, которую он убил сам?!

- Да…

************************

Нет ничего тягостнее ожидания.

Особенно, когда ты ждешь чего-то очень плохого и не знаешь, откуда прилетит эта огненная граната без тормозов с поэтичным именем Карат, который по совместительству был еще и дядей Севера.

Прошло уже четыре дня, а мы не сдвинулись в его поисках ни на капельку.

Ну как «мы»?...

Наши Беры, которые сутками пропадали в дозоре, шастая по городу, Арктике и даже за пределами земель Ледяного, пытаясь отыскать следы Карата на свободных территориях, которые не принадлежали ни одному из четырех родов Берсерков.

Нам с Мией ничего другого не оставалось, как поддерживать наших мишек морально, а еще готовить и помогать с детьми, потому что Ледяной дал разрешение на то, чтобы мы могли входить в запрещенную территорию.

А еще я поняла нашу ясноглазую крошку, когда осталась без своих занятий и сотни беро-мужчин, которые постоянно бегали где-то рядом, отвлекая на все подряд и занимая весь мой день. Теперь я понимала, что тяжело жить ничего не делая, пока твои мысли скитаются в поисках правды, которую ты не всегда понимаешь. Теперь, как и Мия, я все время проводила на кухне или в общем зале, занимаясь готовкой, чтобы отвлечь себя и просто порадовать хотя бы чем-нибудь этих огромных необыкновенных мужчин.

Да, здесь, в этом ледяном царстве было гораздо сложнее.

Здесь не было печек и приходилось готовить на костре, не было практически ничего из того, что было крайне необходимо на кухне, не считая тарелок, казанов и пары ножей. А самое главное, не было двух десятков жен беров, которые каждый день приходили в наш общий дом, занимаясь готовкой для всей мохнатой братии, даже если Отец быстро построил своих парней помогать нам кто чем мог. Все женщины были под пристальным надзором в городе, который теперь охранялся сильнее прежнего.

Я скучала по нашему теплому, уютному, большому дому, где всегда было шумно, весело и где пахло сладкой домашней выпечкой.

Скучала по своим братьям, которые прибегали только чтобы перекусить и иногда поспать, смеясь, когда мы с Мией радостно кидались на них, еще долго не отпуская из своих объятий.

Теперь Янтарь практически все время проводил к городе, наблюдая за обстановкой и присматривая за нашим домом, где продолжали жить часть Беров, которые в случае необходимости должны были защитить город.

Свирепый и Нефрит вместе пропадали на границах, пытаясь отыскать следы Карата или кого бы там не было, появляясь только рано утром, чтобы завалиться спать до ночи и снова уходить в свой дозор.

Нас переселили поближе к девушкам-берам, в ту самую комнату убитой жены Отца, где было теплее, оттого, что эта комната была намного меньше любой ледяной спальни, и вся она была завешана шкурами и половицами, чтобы можно было разводить костер.

А еще здесь была самая настоящая ванна, которую можно было наполнить кусками льда, которые топились огнем снизу и вода подогревалась до нужной температуры. Чтобы не выпускать тепло из комнаты вместо двери ее занавесили большим куском от части парашюта, которого было в излишке на кухне Беров.

Вот только это было сделано не только ради нашего удобства, но и для безопасности.

Эта комната была ближе всего к территории детского сада во льдах, куда нам нужно было бежать, сломя голову в случае чего.

Что этот самый случай может наступить, я боялась даже подумать…

Надо сказать, что мы с Мией неплохо устроились.

Вот только спали друг с другом, обнимая долгими черными ночами, пока наши мужья вели поиски главного злодея, появляясь раз в пару суток, чтобы выспаться и поесть.

Только наши мишки хитрили даже в этом, прибегая по очереди, чтобы вовремя освободить кровать!

Этой ночью ввалился Лютый, отправив Мию на кухню, чтобы она снова что-нибудь приготовила, воспользовавшись этим временем, чтобы побыть со мной.

Конечно же Мия все понимала, и совсем не торопилась возвращаться, словно собирала званый обед, пока мы нежились в постели, отдаваясь целиком и полностью своим безумствам, от которых лед должен был просто расплавиться.

Не боясь того, что нас застанут врасплох благодаря слуху Лютого, я лежала обнаженная и влажная под одеялом, прижимаясь к боку своего огромного мужа и положив голову на его широкую грудь, с упоением слушая, как глубоко и ровно стучит его сердце.

-…когда это все уже закончится?...- тяжело выдохнула я, имея в виду эту ситуацию и то, что мы не могли вернуться в свой дом и к привычному укладу нашей жизни.

К которой я уже успела привыкнуть, словно жила здесь всегда, не вспоминая про года жизни в большом, шумном и вечно куда-то спешащем мегаполисе.

Словно я наконец нашла свое место в жизни, где мне было уютно, комфортно и хорошо.

Место, в котором больше не было душевных метаний и попыток что-то изменить.

Здесь все для меня было идеальным.

Даже мой невыносимый муж, который и сейчас хмыкнул, принявшись водить кончиками горячих пальцев по моему плечу, рисуя какие-то снежные узоры:

- Закончится тогда, когда с Каратом будет покончено.

- Вы уверенны, что это сделал именно он?... – осторожно начала я, пытаясь распутать этот клубок информации, многих частей которого у меня просто не было. А так хотелось помочь хоть чем-нибудь! Хотелось выдать что-то такое супер логичное и продуманное, чтобы это оценил даже Отец, и чтобы эти жуткие поиски уже закончились.

- Фермер дал описание человека, который может относиться только к роду Кадьяков.

-…черные волосы, светлые глаза, светлая кожа… - пробормотала я, почувствовав, как Лютый кивнул в ответ, - …а что, если это был просто Кадьяк?...

- Что значит «просто»? – изогнулась светлая бровь Лютого, и к большому облегчению, не увидев в этом глубоком ярком блеске язвительности или смешливости, я продолжила, обрадованная тем, что он меня слушал.